Москва 68

Москва — любимая столица и нелюбимый, усталый город. 1968 год, я приехал в Москву со своей мамой. Она, - Лидия Даниловна в тот момент 29-ти летняя начальница управления сельскохозяйственного управления крайисполкома Приморского края РСФСР. Мне три с половиной года и я почти самостоятельный парень, как мне представлялось. Поселили нас в общежитии для преподавателей МГУ. Мама закончила аспирантуру и была кандидатом биологических наук. МГУ громадный комплекс зданий с нескончаемой чередой коридоров. Поначалу нас поселили в коммуналке для преподавателей и я впервые увидел мусоропровод. Для меня это было удивительно и приводило в восторг. Не нужно было выносить мусор, а просто выбрасываешь в это «горло» и всё. Общая кухня и постоянное галдение присутствующих на кухне. Горели керогазы, это такие плитки для приготовления пищи, с фитилями, работающие на керосине. Печи давно были «отключены», закрыты заслонки, чтобы не портить воздух в городе. Я регулярно стоял и смотрел, как готовят еду, мне это нравилось. В помещении было центрально отопление, но под утро почему-то становилось холодно и прижимался к маме. Мама меня одевала в пижаму и это меня согревало. Сутра мы завтракали и ехали в МГУ, это общежитие находилось в другом месте или поодаль, сейчас не помню. Вокруг сновали трамваи и автобусы, троллейбусов было мало. Был январь, но улицы были вылизаны от снега, как яйца у кота! И брусчатка и асфальт были чистыми как будто и не было снега. Мороз стоял градусов под двадцать. Приехав в центральное здание МГУ, швейцар нас пропускал по какому-то документу предъявленному моей мамой. И за тем было шоу. Мама входила в лекционный зал, многоярусное для сидения помещение. Я оставался со студентами, а она приступала к чтению лекции. Я бегал по ярусам и мне это нравилось. Студенты с пониманием ютили шкета. Говорили, чтобы я не шумел. Мама с нежностью улыбалась моим выкидонам и продолжала лекцию. Так впервые я стал «москвичом». В последствии маме дали комнату в самом общежитии здания МГУ. Там были сталинские кожаные кресла и диваны. Комната была примерно 60 квадратных метров и это было намного больше, чем мы обладали в общаге до этого. Так я прожил с мамой до весны, а потом она сказала, что я должен вернуться домой. Ей нужно было ехать в Канаду или во Францию, на конференцию, а учёных тогда не отпускали с детьми заграницу. Я очень сильно плакал, но мама была непреклонна. Она, отрезала, ты поедешь к бабушке и дедушке в Приморье. Я покорно согласился. Наступил тот день, когда я должен был отправиться обратно, в прежнюю жизнь. Был май 1968 года. Мама позавтракав  меня поехала провожать. Такси в виде 21-ой «Волги» подъехала вовремя. Мы прибыли в аэропорт «Внуково» и мама повела меня к регистрации. Зарегистрировав меня на рейс  к нам подошла работница порта и взяв меня за руку и выслушав напутствие мамы повела меня к самолёту. Передав меня стюардессе она удалилась. Стюардесса посадив меня в кресло «Ту-104» дала мне два пакета, для «необходимости», видимо мама попросила. Рейс прошёл нормально, было две посадки, в Новосибирске и Хабаровске. Во Владивостоке меня встретили дедушка — Данила Иванович и бабушка -  Вера Александровна. Самолёт приземлился на американское металлическое покрытие аэродрома. В аэровокзале мои дед и баба получили груз в котором были обычные, но дорогие по тем временам коньки - «Дутыши». Мама прилетела и была со мной весь «Новый год». Она водила меня на местный стадион. Я бегал на коньках как угорелый. Мама радовалась и мёрзла на ветру маленькой зимы Приморья. За тем, она уехала. Через несколько месяцев она приехала и в июле 1969 года, и увезла меня на Чёрное море, в Керчь. Мы пробыли вместе два месяца. Спустя год, она опять вернулась и увезла туда же, на тот же срок. Мама вернулась в 1972 году и увезла меня на новое своё место назначения. Это был город — Тюмень. Полная задница после субтропиков приморья. После тёплого и муссонного климата ощутить себя в Сибири, это полная жесть. Низкое небо, постоянный дождь, холод и среди снега продавщица предлагает купить фрукты... Я на всю жизнь запомнил, как продают апельсины во время метели и сугробах севера.