Цветы в сердце воина 9

Часть вторая
21 февраля 1517

Генерал Андерсон лежал в палатке с ещё несколькими офицерами. Близился рассвет, но главнокомандующему всё не спалось, закинув руку за голову он думал не о крепких стенах монастыря, от завоевания которых зависит его положение при дворе. Он думал о хозяйке зелёных глаз. Шёл уже третий месяц, когда он был вдали от Роземари и ему казалось, что расстояние облегчит его страдания, но он ошибся. Ещё ни одна девушка не волновала его так сильно, как Роземари — его королева цветов.
Восемь лет назад он приносил клятвы перед алтарём и смотрел в глаза полные злости и ненависти, но сейчас он видел совсем иные глаза, глаза полные печали, страдания, гнева, желания, страсти, борьбы и гордости. Эта девушка была не похожа ни на одну из придворных дам, что меркли перед ней не только в своей бледности и худосочности, которые считались эталоном женской красоты, но и своей высокомерностью и прямолинейностью. Роземари была высокой женщиной, с полными грудями, сильным характером и имела мужество высказывать своё мнение. Она одна сочетала в себе качества, которые шли вразрез с идеалом женственности.
Генерал Андерсон закрывал глаза, борясь с желанием оставить осаду стен монастыря и отправиться во дворец. В нём были противоречивые чувства, он хотел уехать, но в тот же момент долг обязывал его остаться.
Выйдя на свежий воздух генерал желал освежиться и хотя бы ненадолго освободить свои мысли от хозяйки зелёных глаз. К нему тут же подошла одна из женщин в не благопристойном виде, открывая соблазнительную грудь и протягивая руки, она предлагала себя, как и многим другим солдатам. Он поспешно отошёл, словно от проказы. Хотя он сам не пользовался услугами таких женщин, но не мог запретить этого делать своим людям.
В зимнее время было достаточно холодно, даже на юге королевства, но распутным женщинам ничего не стоило оголяться перед мужчинами, даже в такую стужу. Генерал имел выдержку воина, уже почти семь месяцев у него не было женщины и возможно он воспользовался бы услугами куртизанки, но одна мысль о Роземари разжигала его кровь сильнее, чем распутные женщины. Вспоминая откровенные поцелуи жены, генерал представил, как она научилась этому у других мужчин. Но так ли это было на самом деле? Он уже не был уверен в своих догадках.
Рыча от досады на самого себя он ушёл вдаль лагеря, чтобы проверить посты. Всё что ему хотелось сейчас больше всего, не мог себе позволить. Клятвы связывали его, а долг воина обязывал исполнить слово данное покойной графине Нойманн.
Обойдя все посты, генерал не спешил вернуться в палатку. Он присоединился к костру у которого грелись солдаты и в молчании смотрел на огонь. Капитан Норфолский присел рядом подавая бурдюк с крепким напитком, но генерал словно его не замечал. Сделав глоток капитан спрятал бурдюк и тихо заговорил привлекая к себе внимание генерала:
— Ох уж эти женщины. Они так прекрасны и так опасны.
— Что ты сказал? — генерал спросил капитана, словно лишь сейчас очнулся от долгого сна.
— Уже два месяца и десять дней мы находимся у стен монастыря и я не помню чтобы за это время вы стали хоть немного веселее. Тайный проход почти расчистили, у наёмников не так много припасов. Захватить монастырь дело времени.
— Янык… — начал говорить генерал, обращаясь к капитану по имени, делая разговор более откровенным, — ты хочешь мне что-то сказать? Говори.
— Простите меня за прямолинейность, генерал. Я долгое время служу вам, и не раз мы прикрывали, друг другу, спины в бою. И за это время я видел, как много женщин просили вашего внимания. Даже в юности вздыхая о прекрасной жене барона Говард де Вальден, вы не страдали так как сейчас. И я не думаю, что дочь графа Альбы покорила ваше сердце, цепляясь вам на шею на виду у всего двора. Вы плохо едите, мало спите. Возможно вам стоит посмотреть на графиню Нойманн как на женщину, которая может подарить вам наследников? — капитан достал бурдюк, отпил и передал его генералу, — перед самым нашим отбытием из дворца, графиня Нойманн просила позаботиться о вас. Она просила чтобы я прикрывал ваш тыл и сохранил вам жизнь ценою своей, — генерал ничего не сказал, лишь сдвинул брови, сильнее погрузился в свои мысли. Капитан глубоко вздохнул, словно раздумывал стоить говорить или нет. — Я должен вам признаться... Ваша жена не та... которая всадила вам нож и оставила висеть на краю пропасти. Это девушка иная. Она отличается от всех. В тот день, когда…
Слова признания были прерваны приближающимися всадниками. Один из всадников приближался в сопровождении нескольких людей генерала. Спешившись человек что-то спросил у подошедшего солдата и тот указал в сторону костра у которого находился генерал.
Приподнявшись генерал ожидал спешившегося. Мужчина отдал почести генералу и заговорил скрипучим простуженным голосом:
— Позвольте мне представиться, я граф Веттин. У меня послание генералу Андерсону от его величества. Мне сказали, что я могу найти его тут.
— Я генерал Андерсон и к вашим услугам, граф Веттин. Прошу вас следовать за мной, — произнёс Максимилиан указывая рукой в сторону палатки.
В большой просторной палатке был стол, на котором лежали раскрытые карты местности лесов Дэншира прикрытые свёрнутыми пергаментами. Достав пару кубков, капитан Норфолский наполнил их наливая напиток из своего бурдюка и один из них подал графу Веттину.
— Это согреет вас и убережёт от стужи.
— Прошу. Присаживайтесь. Вы верно устали с дороги. Учитывая ваше прибытие на рассвете, смеюсь предположить, что ехали всю ночь.
— Я ехал в сопровождении своих людей несколько дней и ночей, чтобы как можно скорее прибыть к вам.
— Что-то срочное? — продолжал расспрашивать графа Веттина генерал Андерсон. 
— У меня к вам пакет от его величества Августа третьего.
Граф вынул из-за пазухи пакет скреплённый печатью короля и как-то с опаской посмотрел на капитана и двух солдат, что стояли возле входа в палатку. Генерал уже сломал печать и быстро пробежался глазами по содержимому озвучивая прочитанное вслух:
— Король интересуется захватом монастыря и просит как можно скорее завершить и отвоевать его стены, — сказал вслух генерал оглядываясь на капитана.
— С его словами, вы сможете воодушевить воинов. Они пойдут за вами с именем короля на устах, — сказал Янык усаживаясь за стол с разложенными картами.
Генерал продолжал читать письмо дальше, пересказывает его содержимое:
— Он также разъясняет как важно соблюдать все правила и не спровоцировать на войну англо-саксов.
Граф Веттин выпил бокал до дна и поставив на край стола слишком громко, намеренно привлекая к себе внимание.
— Август третий просил передать ещё кое-что на словах.
— Ну так чего же вы. Говорите, — властно произнёс генерал.
— Прошу прощения, но эти слова предназначаются лишь для вас одного.
Генерал подал знак и все вышли. Капитан поклонился и пошёл к выходу  оставляя графа Веттина с генералом наедине.
— Янык! — Максимилиан окликнул капитана, когда тот почти вышел.
— Да, ваше превосходительство.
— Позаботься чтобы графу было где отдохнуть.
— Будет сделано.
Коротко поклонившись капитан покинул палатку. Генерал присел в кресло и посмотрел на бокал наполненный тёмно-красной жидкостью. Некоторое время он смотрел на содержимое бокала, прежде чем осушить его до дна одним глотком. Ему казалось, что даже вино перестало горячить его и мысли о Роземари, вновь начали будоражить его кровь. Граф Веттин прибыл из двора, а значит он мог видеть и слышать графиню Нойманн. Гонец воскресил в нём воспоминания яркой вспышкой. В груди была ноющая боль от тоски по женщине, которую он почти не знал. Генерал на многое готов был пойти, лишь бы хоть немного растопить лёд отчуждённости и стать ближе к той, что волновала его.
— В хорошем ли здравии король? Почти месяц прошёл с тех пор как его короновали, а король Карл великий покинул этот мир несколько дней спустя после коронации, — Максимилиан начал разговор первым, видя как граф Веттин потупившись смотрел на наполненный бокал.
— Август третий в хорошем здравии, чего нельзя сказать о его кузине.
Генерал тут же нахмурился и теряя над собою самообладание встал с места. Сам не ожидая от себя подобного, он отошёл от стола повернувшись спиной к графу. Ему потребовалось время, чтобы прийти в себя и сиюминутно не поехать во дворец. Придворные и военачальники не должны проявлять своих чувств на людях, и чтобы хоть немного оправдать свои действия, подошёл к небольшому сундуку и достал бутылку с более крепким напитком. Налив немного себе и графу, он выпил содержимое одним глотком, слегка покашливая прикрыл рот рукой, вытирая усы и бороду.
— Так что вы говорите с графиней Нойманн? — генерал нахмурился и сильно сжал ножку бокала, — Она сбежала?
— Нет. Совсем наоборот. Она заперлась в своих покоях. Король просит вас срочно прибыть ко двору, чтобы вы позаботились о графине Нойманн. Она совсем перестала есть, после попыток нападения. О всех подробностях...
— Каких нападений?! — взревел генерал и встал с места начал ходить по палатке, словно разъярённый тигр.
Граф Веттин испугался, но быстро взял себя в руки и продолжил говорить:
— Кто-то проник в покои графини. Графиня Нойманн в ту ночь была в покоях королевы Изабеллы. Королева так юна, она очень прониклась теплотой и любовью к кузине короля, отчего Август третий безмерно счастлив, так как часто бранился на скверное настроение королевы. Ей едва…
— Вы уходите от сути граф Веттин, — почти прорычал эти слова генерал стал рядом с графом и пристально посмотрел на него.
— За неделю до моего отъезда, графиню пытались отравить. По вашему наказу, всю пищу проверяли и это уберегло графиню Нойманн от смерти. Ещё ранее убили её швачку. Умерли обе служанки графини и это не осталось незамеченным при дворе. Король встревожен. Усиленная охрана выставлена у покоев графини, но король всё ещё волнуется за жизнь своей кузины и просит вас срочно прибыть ко двору.
— Проклятье!
Выругавшись генерал вышел из палатки и начал отдавать приказы. Он не хотел оставлять монастырь, пока стены монастыря не будут освобождены от англо-саксов. Тайный проход был почти очищен и отправив туда ещё несколько людей для укрепления своих позиций, генерал перешёл в наступление.