***

                КОМИССИЯ   
Сижу в кабинете медсанчасти завода. Больных пока нет. Весна. Раздаётся звонок от главврача.
- Завтра ровно в 14 часов приезжает комиссия из горздрава. Сам Грызунов будет. Подготовься.
Хорошо говорить подготовься! Один Филончиков чего стоит. Четвёртый месяц анализы не сдаёт.
Ещё раз беру в руки его амбулаторную карту, переворачиваю каждый лист. Так оно и есть! В этом квартале не сдавал.
Звоню начальнику цеха, где работает мой диспансерный больной.
- Иван Иваныч, анализы нужны…Филончикова…Не сдаёт.
- Ладно, передам ему.
Говорю ему, что завтра приезжает важная комиссия.
- Ладно! – повторяет начальник цеха и кладёт трубку.
Но я-то знаю, что ничего не будет ни завтра, ни послезавтра. А комиссия точно будет завтра. Что же делать?
Медсестре говорю:
- Выхода больше нет. Я, как мужчина, кровь беру на себя. Во-первых, это пальчику больно, а во- вторых, у нас с ним фамилии одинаковые.
Она смотрела на меня, молча.
- А моча и кал,- продолжал я, - Екатерина Ивановна, за вами. Во-первых, это совсем не трудно, а самое главное, вы живёте рядышком с поликлиникой.
- Да, да, конечно, - сразу соглашается она. – Принесу.
На другой день ровно  к 14 часам на столе лежали анализы Филончикова.
Проверяющий Грызунов подал мне руку и поблагодарил:
- Ну, молодцы, постарались в этом квартале. Не подкачайте и в следующем!

                КАК РАЗБОГАТЕЛ ВРАЧ
Жил-был один участковый врач по фамилии Иголкин. Сам бог велел ему выбрать профессию, близкую в некотором роде к своей фамилии, да и в деньгах его труд оценивался немногим больше многократно использованной на ягодицах его пациентов стальной иголки. Но, несмотря на материальные затруднения, врачебный  долг он исполнял добросовестно и честно.
Так бы он продолжал жить и дальше, если бы к нему на приём не явился однажды один известный симулянт Блатушин.
Рассказав врачу кучу жалоб на своё здоровье и очень высокую температуру, он начал осторожно раздеваться. Но когда в подмышечной области его слева закрасовалась ярко-красная гиперемия и следы какого-то белого порошка, то всё стало ясно с диагнозом врачу Иголкину и тем более самому больному. Номер с поваренной солью не удался!
Во второй раз он пришёл к Иголкину через месяц. Номер с флакончиком из-под пенициллина, наполненного горячей водой, тоже не удался. Он выпал и разлился на пол посреди кабинета прямо перед врачом.
В третий раз он пожаловался на профузный понос, но в поликлинике, как ни уговаривал его бдительный Иголкин, так и не смог сходить жидко.
Поняв свой окончательный провал и так и не получив больничного листа и на этот раз, он сказал врачу:
- Ну, доктор, ваша взяла! Мне не удалось вас провести ни разу. А уходя, добавил: - Но это ещё не всё!
А на следующий день Иголкину позвонил из горздрава сам Моховой и строго предупредил, чтобы он или давал больничный лист и тем самым не доводил дело до жалобы,  или же переходил на другой участок в поликлинике.
Но Иголкин был честен и выбрал другой участок…работы!
Теперь он работает автослесарем в гараже, что по соседству с поликлиникой. Зарабатывает в пять раз больше, и в доме теперь достаток и уважение.

                БЕССЕРДЕЧНЫЙ
Сижу на приёме. Телефонный звонок. По голосу сразу же узнаю – главный врач.
- Зайди ко мне.
Захожу. Жестом указывает на стул, куда я должен сесть.
- Вот, полюбуйся! – и протягивает мне амбулаторную карту больного Клявзунника. «Жалобу написал!» мелькнуло в голове. Не поднимая глаз на шефа, ещё раз читаю фамилию больного.
- Да откройте же! В самом конце…
Открываю. На самой последней странице читаю: «На вскрытии сердце не обнаружено» и подпись главного патанатома.
«Невероятно!» И меня сразу же прошибает холодный пот. Я мог ожидать что угодно, но только не это. Он же у меня с пороком сердца на диспансерном учёте состоял двадцать лет! И тут я чувствую, что постепенно начинаю терять сознание и как моя лёгкая душа покидает меня навсегда, чтобы вознестись в царство небесное.
А когда моё бренное тело провожали в последний путь, я услышал, как одна бабуля говорит другой бабуле: «Сердечный был доктор. Третьего дня, говорят, встретился с бессердечным впервой…»
Этого я уже не выдержал. На локтях чуть привстал и как крикну из последних сил: «Ошибаешься!.. Не впервой!..» Мой голос получился таким громким, что я даже сам испугался своего голоса и поэтому приоткрыл глаза. И тут я увидел свою двухместную кровать и что рядом лежит моя законная жена, и тоже приподнимается на локти.
- Это кто, я ошибаюсь?!.- слышу её грозный голос.
Я поворачиваюсь к ней и радостно шепчу:
- Нет, это я, дорогая, ошибаюсь! Я…я…я