Ев. от Странника гл. 13. 18 плюс

            Брызги крови, как брызги счастья

      Рассвет застал Панка сидящим возле бочки с черным пакетом в руках. Руки его ослабли и нервно подрагивали, а неизбежность холодного утра со всей его солнечной благодатью, надеждой и красотой, воспетой яркими красками осени, ощущалась едва ли как радость. Лес вокруг песчаного неживого карьера наполнился щебетанием незримого полчища птиц. Вместе с этим послышались чьи-то далекие крики и приглушенный звук мощного двигателя. Реальность возрождалась, восставала из тьмы настолько стремительно и так ярко, будто сама природа не могла надышаться этой чудесной унылой порой перед отходом к долгому священному сну. Панк закрыл глаза – казалось, что всего на секунду, – а когда снова открыл их, то ядовито-багровое солнце уже повисло в кронах деревьев, угрожающе освещая всю мерзкую суть злободневного. Чувствуя себя совершенно неуместным в этом прекрасном солнечном мире, бедолага огляделся по сторонам, словно в поисках хоть какой-то норы в которой он мог бы укрыться.

      Панку не верилось, что он пережил эту ночь. Несколько раз его пытались уволочь в чащу какие-то жуткие, сотканные из тьмы и огня астральные сущности. После жестокой ментальной борьбы, на которую уходила масса энергии, он ненадолго останавливался, но вскоре снова принимался судорожно искать заветный пакет; а найдя его, тут же вгонял себя, раз за разом, в полуобморочное псевдомедитативное состояние самоубийственного дурного экстаза. Иногда ему виделось нечто совершенно прекрасное, восхитительное и удивительное – похожее на преддверие Рая. Вымощенная лазуритом, обрамленная кустами пахучего лавра, темно-бордовых роз и нежных чувственных фантастических хризантем извилистая дорожка, вдоль которой росли огромные кипарисы, уходила куда-то вперед и вверх, а затем исчезала в туманной дымке, парящей над бесконечным сине-зеленым призрачным миражом-океаном. Высоко в небе над этой бескрайней водной гладью парил светящийся белый замок, словно вырастая из облаков и возвышаясь далеко в стратосферу. Бедолага так хотел пойти по этой дороге, не сомневаясь, что она приведет его к замку, но… только он ступал на нее, как появлялись огненно-черные монстры, снова принимались терзать его и куда-то тащить.

      Панк взобрался по песчаному обрыву карьера в сосновый лес и там затаился. Внизу не было видно ни одного человека, – лишь отдаленный звук начавших свою работу механизмов напоминал о близости мыслящих существ из плоти и крови. Прислонившись спиной к дереву за кустом можжевельника, беглец ненадолго уснул – как есть, провалился на мгновение в черную бездну, а проснувшись и размяв затекшие ноги, принялся бегать по лесу, разогревая окоченевшее тело. Вернув кое-как способность ощущать конечности и почувствовав себя более-менее живым человеком, Панк вернулся на прежнее место и немедленно достал из кармана пакет, ставший уже частью него самого, – как силиконовые имплантаты для амбициозной красотки, библия в руках священника-миссионера и кардиостимулятор сердечника в едином флаконе. Бедняга слышал физически внутри себя ужасный шепот кровоточащей зияющей раны, ощущал вибрирующую пустоту, которую необходимо было чем-то срочно заполнить.
      Мерзавцу очень хотелось снова увидеть сияющий зеленью океан и этот волшебный, возвышающийся над облаками, великолепный призрачный замок. Он чувствовал, что может теперь не просто смотреть глупые галлюцинации, но созерцать запредельное. После трагического убийства – кровавой человеческой жертвы, принесенной в измененном состоянии разума, в нем проснулась какая-то странная, пугающая, но прекрасная потусторонняя сила. Собрав всю оставшуюся волю в кулак, Панк принялся отчаянно заполнять легкие едкими парами пряного толуола. Минуя одну за другой, все стадии наркотического опьянения, он продвигался все дальше в густую приятную тьму, и вскоре откровение посетило его.

      Стоило созерцателю закрыть обращенные к солнцу глаза, как он почувствовал близость волнующей неукротимой стихии, буквально ощутил дуновение соленого ветра, наполненного ее незабываемым густым ароматом с привкусом свежести, водорослей, йода и чего-то еще специфического, уникального, не имеющего аналогов на земле. Раздался шум волн, бьющихся пенной массой о скалы, а вскоре и сам белый замок, стоящий на огромной, окутанной густым белым туманом скале, предстал его неясному взору. Панк снова видел зеленое море, дорогу, шато... но теперь уже откуда-то с другой стороны, с высоты птичьего полета, причем, гораздо ближе, отчетливей и реалистичней, чем прежде.

      Утренний туман рвало на куски, уносило прочь буйным ветром, и Панк готов был поклясться, что по высеченной у подножия замка в скале каменной лестнице к морю спускается молодая красивая пара в свободных белых одеждах. Платье девушки казалось совершенно прозрачным, – прижимаемое ветром к роскошному телу, оно открывало взору манящее зрелище. Такая фигура могла только снится земным художникам и мечтателям, такое можно было увидеть только в раю. Однако то, что происходило дальше, заставило усомнился несчастного наблюдателя в том, что это место является раем.


                ******


      Девушка, шедшая впереди, вдруг остановилась и, грубо толкнув, прижала своего спутника к белой скале, а потом вонзила ему в грудь острые ногти. На белоснежной рубашке немедленно выступила алая кровь, но мужчина почему-то лишь улыбался. Он привлек обидчицу к себе и укусил ее в тонкую изящную шею, а затем прильнул к месту укуса губами, делая жадный глоток. Фурия в экстазе закатила глаза, сверкающие отнюдь не добрым ангельским блеском. Изо рта ее медленно выполз длинный раздвоенный как у змеи, извивающийся алый язык и обвил шею «вампира». Тот начал немедленно задыхаться и оторвался от своего питья. Язык девушки быстро скользнул обратно к ней в рот, но секунду спустя уже находился во рту мужчины, явно рискуя оказаться прокушенным. Девушка хищно улыбнулась, оскалив маленькие острые клыки, и опустилась на корточки, широко раздвинув красивые загорелые бедра. Взявшись руками за пояс брюк, она, словно бумагу, разорвала кожаный ремень и прочную парусину. Прямо в лицо ей вывалилось твердеющее на глазах внушительных размеров мужское достоинство. Красавица провела языком вдоль ствола, ненадолго задержавшись внизу, чтобы потеребить им яички, обхватила губами блестящую головку, а затем, быстро, одним движением, приняла его внутрь, заглотив на всю длину до самого корня.
      Не отрывая своего взгляда от глаз любовника, дьяволица снова пустила в ход свой язык. Медленно выползая, он обвился три раза вокруг могучего члена, став на нем неожиданно плоским, и начал двигаться вверх-вниз, постепенно ускоряя движение. Мужчина лег на спину, а дьяволица заняла удобную для обоих позицию сверху, и его язык, удлинившийся раза в четыре, принялся бить кунилингус, мелькая с огромной скоростью. Несколько минут спустя, когда скорость фрикций повысилась до угрожающей частоты, а мужчина закричал сдавленным голосом. Девица ослабила хватку, и ей на лицо брызнула горячая белая струя спермы. Ее было так много, что хватило бы на десятерых, но этим все не кончилось. Парень продолжал кончать, а из его члена теперь брызгала кровь, которую демоница проглатывала. Ее лицо, волосы, платье… вся она была в брызгах крови и спермы, но выглядела при этом абсолютно счастливой. Любовник стал совсем бледным, – казалось, что он вскоре испустит дух. Прекрасная бестия, почувствовав, видимо, что ее другу вот-вот придет уж конец, отпустила истерзанный фаллос, который сразу поник и лежал теперь, оставаясь по-прежнему завидным орудием. Язык дьяволицы убрался обратно в рот, облизнув напоследок ее красивые полные губы.

      После этого любовники поцеловались и, как ни в чем не бывало поднялись, бросая друг на друга полные страсти влюбленные взгляды, а затем продолжили движение по лестнице вниз. Избавившись от остатков разорванной кровавой одежды, они вошли в море, спускаясь по белому и ровному, как дно бассейна, каменистому берегу. Вскоре их прекрасные тела сплелись в единое целое, переливаясь солнечными бликами в удивительно прозрачной зеленоватой воде.

      Вода не только смывала усталость и грязь, она подпитывала их организмы новой живительной силой. Искупавшись в Зеленом море однажды, обитатель этого мира навсегда оставлял в нем память о своем истинном облике – идеальном здоровом и юном. Стихия считывала информацию скрупулезно, вплоть до последнего атома, и стоило кому-нибудь только войти снова в воду, мгновенно начинала изменять малейшие несоответствия норме. Тела, хоть и выгодно отличающиеся от земных, но, все же, несколько уязвимые, выздоравливали и медленно молодели, излечивались от серьезных и небольших ран. Шрамы после купания могли остаться только в том случае, если кто-то сильно желал этого или выходил из воды раньше времени. Ходили легенды о том, что сильный дух, войдя в Зеленое море, мог обрасти плотью, но, скорее всего, это были всего лишь сказки. Также и отрубленная часть тела не вырастала в воде до целого организма, а была мгновенно съедаема ее прожорливыми обитателями и становилась частью пучины.

      По неизвестным причинам море могло поступить подобным образом и с целым живым существом, поэтому риск бесследно исчезнуть всегда сопутствовал купанию в нем. Некоторые считали такую игру в русскую рулетку неоправданно-глупой и поддерживали свой организм в желаемом состоянии иными доступными способами. Сила мысли, породившая некогда первый квант всего сущего и взорвавшая тихую бесконечную пустоту, создав тем самым всю безумную карусель отражений-вселенных, работала тут, скажем так, должным образом. Сила разума в Преисподней способна воздействовать на живую и «неживую» природу, неся как благо, так и жестокий вред...

                ******


      Далее Панк, желая побольше узнать об этом поразительном месте, должно быть, переусердствовал, потому что видения его стали хаотичными и не слишком понятными. Только одно мгновение он мог что-то еще понимать и даже пытаться осмыслить, но потом уже сдался и превратился в полного идиота. Вот, переведенная из мыслеобразов в метаформы, интерпретированная и изложенная человеческим языком, уцелевшая часть той информации, которую он, хоть и не совсем понял, но счел весьма достоверной и даже умудрился «запомнить», а впоследствии «поведать» – большей частью на телепатическом уровне, – и своему другу, когда они наконец-то все-таки встретились снова:

      «Преисподняя – это не мир без души; напротив, – это место, в котором душа так же материальна, как тело. Вместе с [mens spiritus] они составляют единый симбиоз вероятностей и проявляют себя в некоем «автопортрете» – суть физическом образе личности. Идея мультиверса в этом мире, как только не окрещиваемом обитателями так называемой «Яви», практически неактуальна. Все вселенные, существуя, подобно [трехмерным] радиоволнам, с разной [частотой], совершенно для них неощутимой, в одном и том же эфире, располагаются от минус бесконечности до плюс бесконечности во всех «направлениях». На практике – только три малых отрезка спектра каждого «вектора» пригодны для существования обычной материи. Причем, один из них будет плотнее, а другой – распыленнее. Также и «бесконечность простых чисел там действительно меньше бесконечности четных, а все доступные отражения любого мыслимого пространства находятся на [условно-одинаковом «расстоянии»] от бесконечно удаленной локации, в которой находится наблюдатель. В действительности все выглядело гораздо сложнее и развивалось вовсе не от гипотетического одномерного пространства – так называемой точки отсчета всего, ибо эта точка является лишь первым штрихом отсчета».

      Это было далеко не все, что промелькнуло в голове Панка за считанные секунды, но вынести все Знание в свой мир он не мог, – даже малейшая часть его способна прижиться разве что в голове великого сумасшедшего гения. Он понял, что просто «знает», точнее – подсознательно чувствует это, – возможно, потому, что сам когда-то был частью того умонепостижимого мира или же, каким-то неведомым образом, становился ею теперь.


                ***WD***


      *«Но если волновая функция постоянно расщепляется, порождая при этом совершенно новые вселенные, то почему мы не можем в них попасть?

      Нобелевский лауреат Стивен Вайнберг говорит, что это как слушать радио в гостиной. Сотни радиочастот со всего мира одновременно наполняют комнату, но ваш приемник настроен только на одну частоту. Иными словами, ваше радио некогерентно всем остальным станциям.

     (Когерентностью называют состояние, при котором волны вибрируют в унисон, как в лазерном луче. Декогеренция – это когда волны начинают выпадать из фазы и уже не могут вибрировать в унисон.) Другие частоты тоже существуют, но ваш приемник не в состоянии уловить их, потому что мы с ними колеблемся на разных частотах. Они «развязаны» с нами, т. е. их колебания декогерировали от наших.

       Точно так же волновые функции мертвого и живого кота могут со временем декогерировать. Из этого следуют поразительные выводы. Вы в собственной гостиной сосуществуете с волновыми функциями динозавров, пиратов, инопланетных пришельцев и чудовищ. Но вы, к счастью, даже не подозреваете, что делите одно пространство с этими странными обитателями квантового пространства, поскольку ваши атомы колеблются не в унисон с их атомами. Параллельные вселенные существуют не где-то далеко, неизвестно где; они существуют в вашей гостиной».

       Отрывок из книги «Будущее разума» за авторством Митио Каку.

      Книга Митио Каку вышла в свет 25 февраля 2014 года в американском издательстве Doubleday. Трип-репорт записан в 1987 году советским шестнадцатилетним придурком.

      Следующая глава - http://proza.ru/2022/07/25/1620

      Предыдущая глава - http://proza.ru/2021/02/26/905

      Начало - http://proza.ru/2021/02/24/1297