Разум против безумия от 51 к 2022 году

Это путь, пройденный в индивидуальном и коллективном проявлении индивидами разумной части человечества в их противодействии губителям Разума на Земле. Без малого на протяжении тысячелетия физическим уничтожением народов губители Разума и Жизни пытаются предать невосстановимому забвению духовную традицию человечества – Россию.
Моё изучение этой истории начиналось в феврале 1957 года в семинаре по специализации в исторической науке: «Общественная мысль и общественное движение в России в XIX веке». На основании документов, становившихся мне доступными, мною был разработан первый вариант проекта. Под заглавием «Россия между эволюцией и революцией» в 1987 году он был осуждён «специалистами» института Маркса-Ленина при ЦК КПСС как антисоветский. «Аргументы», которыми «обосновывался» вердикт судей, подтверждали верность пути поиска документов, освещающих действительную историю России. Путь поиска был определён моим научным руководителем профессором исторического факультета МГУ - Михаилом Герасимовичем Седовым (1912-91). В июле 2007 года рабочий экземпляр подготовленной для издательства книги «Россия между эволюцией и революцией» был передан в отдел международных связей Российской Православной Церкви. Осенью того же года издательством «Спутник» книга была опубликована.
По мере исследования дополнительных частей истории этого пути я привлекала к ним внимание читателей интернета. Соединённые с проектом «Россия между эволюцией и революцией» они составили «Историю сохранения Руси-России с древнейших времён». В 2016 году эта история была предложена мной читателям интернета. К концу 2021 года мною был подведён итог тому, что за время, подаренное судьбой, позволило мне узнать, усвоить, понять в этой важнейшей для человечества истории. К уточнению: ПРОТИВОСТОЯНИЕ двух его составных частей Православие называет «Биологической историей человечества». Соглашаясь с этой интерпретацией, академик нейрофизиолог Н.П. Бехтерева (1924-2006) убедительно подтвердила её многолетними научными исследованиями, терапией  и хирургическим лечением больного мозга.
«Встреча» и не только моя с этой историей наяву состоялась 4 января 2022 года. Сообщением «С места событий» телеканал Россия-1 транслировал, как толпы агрессивно настроенных индивидов рыскали по улицам и площадям старой и новой столицам Казахстана. В момент телепередачи в проёме двери моего нынешнего обиталища возник Борис Григорьевич Курицын и, подтверждая свое заявление ноября 1958 года, объявил за них, оказавшихся одного с ним типа: «Что мне нужно для жизни, я привык брать». «Лгать и брать», - подсказала мне долгосрочная память наблюдения реализации им его «привычки жить». Мелькавшие на телеэкране толпы индивидов демонстрировали то же стремление: «лгать и брать». Долгосрочная память исследователя подсказала мне: это – исполнители. На территории Казахстана они начали реализацию очередной попытки коллективного Запада принудить разумную часть человечества, в который раз начиная с россиян, обслуживать его «хотения». С 24 февраля 2022 года плацдармом собираемых со всего света исполнителей планов коллективного Запада является Украина.
«Привычка жить» некоторых народов удовлетворением своих «хотений» - произволений была известна задолго до Рождества Христа. Тысячелетиями она превращалась в традицию направленного формирования агрессивного стереотипа характера индивидов, становившихся серьёзной опасностью для сохранения Разума и Жизни на Земле. Поэтому ЯВИЛСЯ СПАСИТЕЛЬ.
Своим ученикам и остальным людям, слушавшим его проповеди, ИИСУС ХРИСТОС объяснял, что ЕДИНСТВЕННЫМ путём возможного сохранения Жизни на Земле является ОЧИЩЕНИЕ ЖИЗНИ и НРАВА людей путём ПРОБУЖДЕНИЯ РАЗУМА каждым человеком его СОБСТВЕННЫМИ усилиями. Однажды Учитель показал ученикам, как в соответствующей ситуации следует противодействовать коллективу лжецов. Размахивая верёвкой, ОН выгнал профессиональных обманщиков из храма, превративших в торгово-обменную лавку место, предназначенное для направленного духовно-нравственного воспитания людей. Правители и первосвященники Иерусалима проповеди и деяния Иисуса Христа по понятным причинам назвали «наказуемыми заблуждениями», приравняли их к «деяниям» двух разбойников и приговорили Господа вместе с разбойниками к смертной казни распятием на кресте. «В порыве буйной слепоты» значительная часть толпы помогла палачам привести приговор в исполнение.
Первосвященники, озабоченные необходимостью сохранения слепоты людей ради превращения их в бессловесных исполнителей своих хотений, продолжали читать в храмах прежние проповеди. В очень скором времени, считаясь с ростом популярности Заветов Иисуса Христа, они стали читать их в соответствующем облачении под христианской маской.
После Воскресения и Вознесения Иисуса Христа ученики продолжили дело Учителя. До 51 года они путешествовали по разным странам, проповедуя Заветы Учителя. Лишь один из них – апостол Иаков оставался на одном месте. По совету Учителя служа епископом, он 30 лет священнодействовал в Иерусалимском храме и преуспел во всей Палестине. На Апостольском соборе, состоявшем в 51 году, друзья сообщили Иакову, что за те же годы увидели и услышали и они. «Учение, которым определяется содержание читаемых в храмах проповедей, ложное и развратное», - обобщил апостол Иаков. По его предложению участники собора определили направленность своего повседневного служения и утвердили критерии достижения ПОЛНОГО духовно-нравственного Просвещения христиан: «отказ от превозношения, раздора, своеволия, своекорыстия и всякого зла мысли, намерения и действия». Основатели Православия, они обратили внимание на совокупность тех проявлений психики человека, в преодолении которых Учитель видел возможность спасения людей. Ученики уже и сами немало наблюдали реалии жизни и убедились в том, что эта огромная и весьма продолжительная работа Разума направляла человека на ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в труде смиренном, в службе каждодневной и честном творчестве, формируя ЛИЧНОСТЬ, СВОБОДНУЮ в выборе любого способа проявления себя.
История прошедших 2022 лет от начала нового времени подтвердила: ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ здоровый Разум обеспечивал и обеспечивает ЖИЗНЕСТОЙКОСТЬ отдельного человека и народа, согласие в отношениях между народами и их единение во имя сохранения Жизни человечества и его развития. Этим объясняется авторитет Православия в России: действующие в нашей стране другие религиозные конфессии изначально придерживались и поныне придерживаются той же традиции во взаимодействии со своими народами. Этой традицией обеспечивается организация ЗДОРОВОГО общественного порядка, к которому наши предки тяготели задолго до их Крещения. По мере того, как становились доступными письмена других народов, мыслители узнавали, что е организации такого общественного  порядка  издавна стремились многие народы мира. Это та страница в истории народов, которая продолжает ждать своего исследовании.
Выбирая путь Просвещения и Воспитания народа на основе нравственных критериев Православия, Киевский князь Владимир видел в нём главное средство его  сохранения в грозившем ему гибелью решении правителей западноевропейских стран, принятом в 983 году на сейме в Вероне: «о непрерывной войне против славянских и мусульманских народов».  Именно эти народы в стремлении сохранить свою идентичность решительно и успешно сопротивлялись западноевропейской традиции «лгать и брать». Просвещённые Православием первые монахи Киево-Печерского монастыря, основанного в 1051 году, когда узнали о решении своих западных соседей, заявили: «Больная голова в этом решении утвердила стремление ТАК удовлетворять свои «хотения». Чревоугодие и похоть, - имели в виду монахи. Бытописатель монастыря сохранил суждение своих братьев в записках летописания этого монастыря.
Как известно уже и нам, удовлетворение «хотений», произволений – в особенности, осуществляется насилием, хитростью, обманом, истреблением сопротивляющихся индивидов и целых народов. Православные монастыри и монахи в них становились наглядным примером преимущества привычки жить ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ: трудом, служением, творчеством.
О преимуществах функционирования общественного порядка, основанного на организации жизнедеятельности людей, в своё время писал иранский мыслитель Насир Хусроу (1004-72). Такой общественный порядок, изменённый в XVII веке революцией в Англии, поэт Дж. Мильтон назвал «потерянным раем». В годы французской революции после того, как якобинцы заключили французского короля Людовика XVI в тюрьму, - Рене Шатобриан, государственный деятель, эмигрируя, оказался в США и обнаружил ещё не совсем уничтоженные западноевропейскими колонизаторами остатки организации общественной жизни индейцев. Поняв необходимость сохранения памяти о таком общественном устройстве и возвращения к нему, в годы реставрации он вернулся во Францию и осуществил построчный перевод поэмы Мильтона с английского на французский язык. С французского на русский язык перевод поэмы для журнала «Современник» в 1836 году  осуществил А.С. Пушкин.
С самого начала деяния апостолов истины вызывали серьёзную озабоченность у проповедников зла, грабежа и насилия. Любителей лгать и брать особенно взволновало тогда выступление на Апостольском соборе в 51 году апостола Иакова. Как и выступление В.В. Путина в осином гнезде их наследников в Мюнхене?! После собора 51 года иерусалимские начальники и первосвященники стали серьёзно опасаться, как бы весь народ не обратился к Заповедям Иисуса  Христа. Они начали ждать такого стечения обстоятельств, когда можно было бы принудить строптивого проповедника к публичному отречению от Христа. Если не сделает это – уничтожить его – ОТМЕНИТЬ. Как сейчас, - отменить Россию, её культуру и её нынешнего лидера?
В 62 году при большом стечении народа первосвященники ввели Иакова в портик храма. После нескольких льстивых слов пренебрежительно попросили: «Скажи нам о распятом?» - «Вы спрашиваете меня об Иисусе? – громко спросил праведник. – Он сидит на Небесах одесную Всевышней силы и снова придёт на облаках небесных». Христиане, оказавшиеся в толпе, поддержали праведника. Первосвященники и книжники закричали: «О, и сам праведник в заблуждении! Побьём его камнями» - и сбросили его на землю. Один изувер-суконщик ударил апостола вальком по голове и умертвил его. Много христиан в тот день было умерщвлено в храме».
Следующими жертвами произвола были тоже апостолы правды. В 67 году в Риме был распят на кресте вниз головой ученик Иисуса Христа – апостол Пётр. В том же году, как гражданин Римской империи, был подвергнут «благородной» казни другой ученик Иисуса Христа – апостол Павел был усечён мечом. На всей территории Римской империи начались жестокие гонения на последователей апостолов и даже простых свидетелей Голгофы. Уничтожению подлежали и проповедники, и рядовые христиане.
 Апостол Пётр выполнил наказ Учителя: он построил в Риме Церковь. После казни Петра «ОНИ» - палачи сохранили Церковь. Но перового помощника Петра – епископа Климента - палачи отстранили от служения в ней, выслали его в Херсон, где он вскоре умер. Документальное оформление присвоения Церкви, которую Иисус Христос назвал «Моей», палачи сопроводили объявлением о принадлежности Церкви Петру, самого Петра – первым епископом этой Церкви и принадлежащим Риму, себя – прямыми «законными» наследниками апостола. Останки помощника апостола Петра – епископа Климента, они привезли в Рим и объявили папой. Так была порождена ими ЛОЖЬ о том, что после Воскресения и Вознесения Иисус Христос оставил на Земле своего наместника – именно этого Папу. Старания помощников палачей были разработаны догматы папства. Разработчиков догматов Гёте (1749-1832) считал «папскими пустодумами». Придуманные ими догмы юный Александр Пушкин назвал «мерзостями папизма». Усилиями растущей численности папских пустодумов ложь обрела вселенские масштабы, оседая на кончиках языков любителей БРАТЬ. Так: ложью, насилием, лицемерием начинал своё утверждение католицизм.
Ложью о папском наместничестве обеспечивалось сохранение состоявшегося до Рождества Христова древнего западноевропейского образа жизни – «лжи, разврата, злодеяний». Отражение «такой жизни» лицеист Александр Пушкин обнаружил в западноевропейской словесности, углубившись на 6 веков, предшествовавших началу нашего времени. Кто имеет большие возможности? Расскажите. Переоблачившись, прежние первосвященники объявляя себя христианскими мыслителями и деятелями, - превратили Церковь Иисуса Христа в «учреждение», служившее признанию Папы наместником Бога на Земле. Таким способом они сохранили для себя возможность «лгать и брать», как прежде: «Бог дал нам папство, так насладимся же им», - объяснил папа Лев Х (1475-1521).
В творениях первых христианских богословов, свидетелей этих превращений, те, кто придумал ложь о наместничестве, названы начальствующими. О них в творениях Ефрема Сирина (306-73) говорится: «Господь поручил нам начальствовать, чтобы начальствуя, УДЕРЖИВАЛИ мы властителей, поступающих насильственно. Однако властители предпочитают ПРЕВОЗНОШЕНИЕ и используют своё положение, как и прежде, для притеснения беззащитных подчинённых». Ефрем Сирин воспроизвёл и образец признания индивида начальствующего типа: «Оставив духовное делание, покорился я страстям. Учиться не хочу, люблю учить других. Подчиняться не хочу, люблю, чтобы подчинялись мне. Трудиться не хочу, люблю утруждать других. За делом быть не люблю, а люблю присматривать за чужими делами. Не хочу оказывать кому-либо честь, а люблю, чтобы чествовали меня. Не хочу слушать, а домогаюсь, чтобы слушали меня. Люблю властвовать, давать советы, повелевать». Эти «признания» Ефрем Сирин назвал «остервенелыми помыслами нездорового разума». В интерпретации поэтов Востока «остервенелые помыслы» названы «бессмысленными порывами». Земля – общая деревня.
Молодой современник Ефрема Сирина – Августин Блаженный (354-430) объяснил в «Исповеди»: «Превышение меры, необходимой для поддержания здоровья и продолжения Жизни в питании и удовлетворении чувственных влечений, начальствующие превратили в чревоугодие и похоть». Удовлетворение растущих позывов чревоугодия и похоти при наличии  власти или близости к ней услужливые словесники назвали «наслаждением». Чтобы «оправдывать» выбранный ими способ жизни, начальствующие «принуждали нас (Августин изучал ораторское искусство) блуждать по следам поэтических выдумок, переводить поэтические выдумки в прозу и подтверждать ими превосходство начальствующих над подчинёнными; заветы Иисуса Христа требовали превращать в бессмысленные, заведомо невыполнимые «заблуждения». «Собственные невежество и глупость, - подчеркнул Августин Блаженный в «Исповеди», - они прикрывают именами простоты и невинности; лень представляют желанием покоя; роскошь – удовлетворённостью и достатком». «Хранитель Жизни, - писал Августин Блаженный в «Исповеди», - ДУША, её скрижали – УМ и ПАМЯТЬ».
Христиане, исповедовавшие критерии Православия, на вопрос: «Что оставил Иисус Христос на Земле после Воскресения и Вознесения?» - Отвечали: «После Воскресения и Вознесения Иисус Христос оставил на Земле Самого Себя. Он – в сердце каждого. Он – совесть христианина». Разум православного христианина с такой СОВЕСТЬЮ изначально не передавал функции Мозга органам, расположенным у человека ниже пояса. Тех, у кого такая «передача» уже состоялась, они называли – БОЛЬНАЯ ГОЛОВА. «Червь, мертвящий всё живое, растёт в мозгу у человека», - в 1793 году писал английский поэт Уильям Блейк.
На государственном уровне единомышленником основателей и проповедников нравственных критериев Православия был один их четырёх императоров-соправителей Римской  империи - Константин. В 306 году ИМПЕРАТОР Диоклетиан передал им управление огромной империей. В составе четырёх соправителей один Константин был деятельным, воинственным, всем доступным и щедрым, дальновидным и проницательным. Зависть соправителей, приверженцев обладания, успеха и наслаждений, ополчила их против Константина.
В 322 году Константин покинул Рим, объяснив: «Я отчуждился (так в источнике. Е.Е.) от прежних правителей, потому что видел дикость их нравов». На двух берегах пролива Босфор он начал строительство столицы создаваемой им Византийской империи. В 325 году Константин организовал и провёл в городе Никея первый Вселенский православный собор. На соборе был утверждён «Символ веры», озвучены и утверждены нравственные критерии Православия, изначально направленные на осуществление единения народов, говорящих на разных языках, исповедующих разные религии. Нравственные критерии Христианства, признанные Православием ПРИОРИТЕТНЫМИ, явились основой исторической национальной традиции духовного просвещения славян, начиная с раннего детства. Распространение и утверждение нравственных критериев Православия, как вскоре и Ислама, таили в себе угрозу разоблачения лжи папского наместничества, для которого подобное разоблачение было смертельно опасным. Поэтому наместничество спешило расправиться с Православными.
После первого Вселенского собора Православие было объявлено главным «еретиком» в Христианстве: «Православные - такие еретики, что самого Бога тошнит», - провозглашали «наместники» и жестоко расправляясь с ними. При соправителе Константина Великого - Лицинии (250-324) в восточной части Римской империи, где он был правителем, были заморожены в озере 40 христианских мучеников. В 319 году Лициний лично подверг смертельным пыткам, лишив жизни христианина Фёдора Стратилата. Деятельный  противник развратных лжеучений, Фёдор Стратилат проживал на территории нынешней Турции.
Византийскую империю папское наместничество объявило своим врагом № 1. В 756 году франкский король Пипин Короткий – светский представитель в составе «ОНИ» - подарил  наместничеству область прекрасной Равенны, захваченную им у Византии. Эта дата признана началом утверждения папской области с центром в Риме. Поощрённое франкским королём папское наместничество начало войну со светскими правителями западноевропейских государств за инвеституру – за «право» пап назначать на должность королей и превращать их в своих вассалов. Светские правители ответили наместничеству тем же: войной за «право» низлагать и назначать пап и епископов. Между ними началась «война за инвеституру». На другом конце Земли начальствующие тоже утверждали традицию обладания и наслаждений. «Много их, идущих против Неба, власть Его присвоивших бесчинно», - писал китайский поэт Ли Бо (701-762). Территория Китая простиралась тогда от Манчжурии на севере до Индокитая – на юге.
В VIII столетии папское наместничество уже представляло себя «Священной Римской империей» со всеми вытекающими из этого придуманного папами утверждения «правами» относительно кого бы то ни было, пока - только в Европе. «Печатью святого духа» в свидетельстве о «рождении» «Священной Римской империи» явилось объявление римского папы Николая I о «духовной» «исключительности» папского наместничества: в 858 году глава католической Церкви самостийной империи объявил о её разрыве с «еретической» Православной Церковью Византии. Её патриарха, Фотия, папский наместник отстранил от должности, а талантливых учеников патриарха – Кирилла и Мефодия – выслал за пределы Византии. По своему существу: здесь и тогда начиналась история бессмысленных санкций западной тирании против всех, кто иначе, чем она, понимает назначение Разума и Жизни.
Правители Великоморавской державы пригласили Кирилла и Мефодия проповедовать Христианство славянским народам. Православные святители перевели и издали   на славянском языке Псалтырь. Проводя служение в храмах на славянском языке, они сумели показать чехам превосходство православной веры. От святителя Мефодия приняли крещение в Православии князь Боривой и княгиня Людмила. Супруги построили около Праги первую Церковь, потом строили Церкви и в других местах Чехии. Западные соседи уже «тяжело провинившиеся» перед одними славянами, после крещения в Православии чешских князей начали противодействовать и чехам со словаками. Князь Боривой умер собственной смертью. Людмила в 928 году ночью была задушена наёмными злоумышленниками. Она считается покровительницей Чехии. Её внук Вячеслав перенёс нетленные мощи бабушки - святой Людмилы в Прагу. Они хранятся в Церкви великомученика Георгия.
На территорию северо-восточной Европы наши предки пришли с Дуная во время великого переселения народов. Здравый разум подсказал им, с чего начать. Для сосредоточения усилий на освоении нелёгкой территории лесов, рек и болот они организовали выборную земщину – местное самоуправление: прямым голосованием жители улицы, города, пригорода, села выбирали из своей среды лучших организаторов хозяйственной деятельности, защиты осваиваемых территорий, установления общественного порядка, определения взаимоотношений в семье и. главное, - в воспитании детей. (см.: «Судьбы земщины и выборного начала на Руси». Это исследование профессор Московского университета И.Д. Беляев начал в 1851 и завершил в 1866 году). Усердно прятали это исследование наши любители лгать и брать… Дважды оно прорвалось к свету: в 1905 и в 2008…
Киевский князь (с 980 года) Владимир признал преимущества организованного снизу общественного порядка и начал своё правление с того, что усадил наёмную дружину в лодки и отправил её по домам. Организацию военной защиты княжества он передал земщине: отныне дружинники были отечественного происхождения.
С самых первых дней освоения новой территории наши предки проявляли самостоятельность. Западные соседи в своём отношении к восточным соседям руководствовались суждением: «Славяне любили труд, значит, - у них было, что взять». И совершая набеги на их земли, грабили, разоряли, уводили в плен, убивали. Пытались западные соседи и приспособить славян к постоянному обслуживанию их «хотений». Славяне неизменно отказывались от предлагаемого наместничеством покровительства над ними – больная душа жаждала командовать душой здоровой. Русь открыто тяготела к самостоятельности и к духовному миру Византии. В 862 году Русь пригласила на русский стол норманнского князя – Рюрика. Самостийная «Священная Римская империя» сочла этот шаг Руси «недозволенным самоуправством дикого варвара» и объявила Русь после Византии своим врагом № 2.
Руководствуясь нравственными предпочтениями, княгиня Ольга, бабушка Великого князя Владимира, приблизительно в 957 году приняла в Константинополе крещение в Православии. В исследовании Л.Н. Гумилёва (1912-92) «От Руси до России» читаем: «В 955 году на папский престол воссел шестнадцатилетний юноша, наречённый папой Иоанном XII. Ватиканский двор стал вертепом продажных женщин. Если бы папа был только охотником, игроком, волокитой и пьяницей, то это было бы полбеды. Но римский первосвященник давал пиры с возлияниями в честь древних языческих богов и пил за здоровье сатаны. Поэтому традиция отвержения латинской веры действительно восходит к предкам Владимира на княжеском столе: княгине Ольге и её внуку Ярополку».
С 962 года наместничество начало создавать против Православия «прочный» католический кулак сначала присвоением звания «император Священной Римской империи» самым агрессивным - королям германских земель. Возведением их в это звание Римские Папы превращали названных «императоров» в «почётных» соучастников выполнения якобы возложенной на них Господом миссии создания мировой христианской империи. Первым, кого в 962 году римский Папа возвел в это звание, был германский король Саксонии Оттон I (912-73). Вторым в 973 году получил это «высокое» звание его сын – Оттон II (955-83). Оба, получив благословение Папы на использование всех способов для проникновения на территорию Руси, они не смогли преодолеть сопротивления воинов Киевского князя Владимира, который одновременно успешно отражал набеги на его территорию и польского короля Мешко I (?-992).
В 981 году Оттон II потерпел поражение ещё и от арабов. Включить бы разум. Но нет. По обретённому в борьбе с ними опыту князь Владимир знал: втягивание его в бесконечные военные «игры» для удовлетворения «хотений» его соседей - гибельно для Руси. Поэтому он ответил им мерами, направленными на сохранение народа: Крещением Руси в Православии и для сохранения народа объединением усилий власти, религии и местного самоуправления – демократией снизу. «Княжеская власть на Руси, не имевшая за собой ни давности, ни единства происхождения с народом, при помощи православной Церкви получила религиозное освящение – одну из могущественных сил в глазах народа» («Судьбы земщины и выборного начала на Руси»). Для внешних и внутренних русофобов эта книга И.Д. Беляева – просвещающий букварь и красный плащ матадора. От одного и другого они по традиции «спасаются» ложью: «У невежды ложь ВСЕГДА на кончике языка», - говорили апостолы. У русофобских невежд ложь и днюет и ночует там поныне в исключительных формах извращения и масштабах.
Папское наместничество спешило. Оттону III (980-1002) звание «император Священной Римской империи» было присвоено в 983 году в его трёхлетнем возрасте – не дали ребёнку поиграть. Подростком, он сам решил «тяжело поиграть со славянами» - с их завоевания начать создание мировой христианской империи с центром в Риме. Не успел. Мальчику помешал раздор в стане «создателей» империи: несколько претендентов на роль папы в это время воевали друг с другом.
Характер проявил тогда светский правитель - коронованный папами «император Священной Римской империи» германский король Генрих III. В 1046-47 годах ни одному из соперничавших между собой претендентов на роль папы он не дал возможности назваться первым: низложил всех. Но и неоднократно предложенные им кандидатуры на роль папы наместничеством были отвергнуты: склонность к превозношению светских и религиозных начальствующих исключала согласие и единение между ними – каждый мнил себя выше соседа. То же самое в эти годы переживали народы на огромной территории Азии: «Как отвратительна властителя душа – самовлюблённый лев с когтями и клыками. К воскрылиям души он полон неприязни: Христа вторично он подверг бы лютой казни». Насир Хусроу в 1045-52 годах прошёл территорию от нынешнего Пакистана до Каира и обнаружил только 4 района, относительно благоприятных для жизнедеятельности подчинённых начальствующим людей. Любители лгать и брать на огромных просторах  Азии наслаждались так же, как и в Европе: «Повсюду война, и сраженьям не видно конца…», - сокрушался китайский поэт Ду Фу, друг Ли Бо.
Детскую мечту Оттона III о мировой «христианской» империи подхватил и пытался осуществить германский король - «священный» император Фридрих Барбаросса (1155-90) – прапрапрадед Гитлера. Однако ни ему, ни четырём Оттонам от I по IV; ни четырём Генрихам (III – VI), – ни одному из германских королей не удалось осуществить мечту папского наместничества о мировой христианской империи. Не помогли и «союзнические» усилия французских королей Людовиков от VII по XII. В 1438 года свою надежду на её осуществление наместничество переложило на австрийских герцогов из дома Габсбургов – они тоже уже проявляли исключительную агрессивность. Но не удалось и им. С 1500 года два Карла (испанские короли) обещали «довести до конца» так и не осуществлённое «созидание» наместничеством под себя и для себя мировой христианской империи. Не удалось реализовать мечту римских пап никому из последующих королей, даже «возвеличенных» званием «император Священной Римской империи». В 1806 году Наполеон отобрал это «право» у папских наместников и присвоил его себе. После Наполеона «ОНИ» - любители лгать и брать Западной Европы - сто лет ждали появления нового «великого» исполнителя их «великих замыслов» относительно России: появился Гитлер.
Перейдём от них к России того же исторического времени.
Духовенство, явившееся из уже крещёных жителей Руси, и земские избранники были русскими людьми, которые дорожили русским именем и учили этому других. Единением власти, веры и местного самоуправления князь Владимир положил начало формированию стереотипа характера россиянина, призванного обеспечить сохранение и развитие, как самого себя, своего Отечества и даже соседа-инородца. Так в Х столетии на государственном уровне началось становление российского единения «МЫ» внутри и вне Руси. Приглашённый Владимиром из Византии епископ Михаил был первым Киевским митрополитом. После Киева он отправился в Новгород. В 990 году митрополит прибыл туда с шестью уже обращёнными русскими епископами и в сопровождении дяди князя Владимира – Добрыни. Из Новгорода в Великий Ростов митрополит отправился с четырьмя епископами. Летописец о нём: «При святом Михаиле вера православная расцвела и засияла, как солнце». Он воздвиг много храмов и монастырей: в Переяславе, Чернигове, Белгороде, Новгороде, Ростове Великом. Один из его помощников – Иларион - после него служил Киевским митрополитом, выполняя одновременно обязанности игумена Киево-Печёрской лавры.
При сыне Владимира – Ярославе Мудром - порядок единения власти, Церкви и земщины был узаконен в «Русской правде». Талантливое обоснование этому общественному устроению дал митрополит Иларион, написавший «Слово о законе и благодати». Самый благоразумный из сыновей Ярослава – Владимир Мономах, в 1113 году был приглашён на Киевский престол и в первую очередь обратил особое внимание на земщину: он признал её опорой, источником своей силы и могущества. Чтобы преодолеть княжескую междоусобицу, существенно ослаблявшую сопротивляемость Руси натискам извне, он начал долгую и трудную работу: постепенного перевода князей от владения землёй к их служению общему Отечеству. Земщина помогала ему. При Владимире Мономахе (1113-1125) земщина закрепила за собой право выбирать князей, утверждать их на общем собрании жителей княжества и таким же способом освобождаться от  тех князей, которые не справлялись со своими обязанностями. Это право выбора князей постепенно достигло того, что ни один княжеский престол с половины XII столетия вплоть до монгольского завоевания не мог быть занят без согласия местной земщины. В сильной земщине оскорбление кого-либо не сходило даром ни князю, ни его слугам – во всех городах Руси земщина твёрдо стояла за свои права и всегда поддерживала своих выбранных начальников.
275 лет (1237- 962 года) – важные в истории и Руси, и Западной Европы годы. Западноевропейская тирания продолжала противодействовать просветленному Разуму и Жизни. Благословляемые папским наместничеством, четыре Оттона, пять Генрихов, три Фридриха, - получая звание «императора Священной Римской империи, в 1096-1270 годы обеспечивали организацию армий крестоносцев из жаждущих «обладания, успеха и  наслаждений» своих подданных и направляли их в крестовые походы. «Печатью святого духа» являлось обещание доверчивым европейцам: будто бы, участвуя в походе, они «освободят гроб Господень» и получат самую гарантированную индульгенцию на искупление всех своих грехов. Верили, ходили, превращаясь в профессиональных убийц сначала европейского, потом – мирового масштаба…
Не ВСЯ Европа поддерживала планы и действия наместничества. Монашеские ордена францисканцев, госпитальеров, тамплиеров отдавали предпочтение проповеднической деятельности католической Церкви. Но начальствующие папского наместничества преследовали иные цели: когда пришло время – они распорядились судьбами людей этих сообществ.
После первого крестового похода (1096) наместничество приступило к созданию воинственных монашеских орденов. Первым был тевтонский орден. Его возглавил идеолог германских крестоносцев Генрих Латвийский (1187-1259). Попытки создать филиалы этого ордена в Москве и во Владимире Юрий Долгорукий (1149-51) и его сыновья – Андрей «Боголюбский» и Всеволод «Большое гнездо» - пресекли немедленно и решительно. Даже диспуты на религиозные темы запретили. За нарушение этого запрета, если ими были и его родственники, Андрей Боголюбский высылал виновников за пределы княжества. 275 лет работали над созданием деятельного ЕДИНЕНИЯ народов Руси князья: Владимир, Ярослав Мудрый и его сыновья; Владимир Мономах с его сыновьями и внуками. В этом строю стражей Жизни россиян стояли и не родственники им: выборная земщина и служители религиозных храмов и монастырей, осуществлявших духовное просвещение жившего на территории Руси народа разных национальностей и религиозной веры.
В эти же 275 лет римское наместничество пыталось осуществить единение народов Европы и Руси принуждением: усвоением ими католической веры, послушанием, страхом перед наказанием «наместника» и садистским насилием над любым заподозренным в ереси – в ином, чем у наместничества, мироощущении. В 1054-1274 годы наместничество завершило официальный раскол Христианства на Католицизм и Православие. После первого крестового похода, совершенного в 1096 году, особое светское общество Европы увидело в таких походах возможность извлечь и «свою» пользу. В 1122 году «ОНИ» религиозного и светского особых обществ западной Европы объединились, подписав в Вормсе соглашение о прекращении войны за инвеституру. Последующие восемь крестовых походов «союзники» провели вместе. В 1204 году они захватили и разграбили Константинополь. Вместе расправлялись над альбигойцами и вальденсами. Вместе готовились к окончательной расправе над Византией, предварительно принудив её Церковь подписать в 1274 году унию с католической Церковью наместничества. Эта уния была смертным приговором Византии, отложенным к исполнению почти на 200 лет.
В 1215 году испанский монах Доминик организовал доминиканский орден. «Печатью святого духа» для него стало придуманное им название ордена: «общество проповедников святой католической Церкви». В том же году наместничество основало церковный суд-расправу – инквизицию, в 1232 году превращённую в постоянно действующий орган. «Общество проповедников святой католической Церкви» Доминика стало «образцовым» организационным центром инквизиции во всей Европе. К этим годам В.И. Гёте относил те «самые давние дни», когда инквизиция «немногих, раскрывавших всем души скрижали», «сжигала на кострах и распинала». Тогда инквизиция установила твёрдый «порядок игр» и обеспечивала  наблюдение за их соблюдением всеми народами Западной Европы. Русь неизменно сопротивлялась всем попыткам вовлечь её в эти «игры». Наместничество начало стягивать к её границам силу. В 1237 году у границ Руси наместничество создало Ливонский военный монашеский орден, возложив на поляков, латышей и шведов обязанность вовлечь в военную «игру» с уже обозначенным результатом строптивую православную Русь. В том же году на территорию Руси пришли «игроки» с востока – неисчислимая армия хана Батыя.
В надежде  содействовать уничтожению Руси силами восточных завоевателей или хотя бы существенно ослабить её, западные соседи провоцировали русских князей на немедленное, заведомо обречённое на поражение, выступление их против восточных завоевателей. В работе над деятельным единением власти, религии и местного самоуправления в качестве ответа на решение сейма в Вероне в 983 году у Руси перерыва не было. При своём появлении на Руси в 1237 году это увидел и понял хан Батый. Пройдя через её территорию, разоряя на своём пути всё, в Европе Батый дошёл до Адриатики. Отдавая предпочтение общественному порядку, установленному на Руси, Батый вернулся и в 1246 году основал на её территории государство Золотая орда. Наместничество не унималось. В 1251 году папа Иннокентий IV прислал к Александру Невскому двух кардиналов с предложением принять покровительство наместничества над Русью. «Мы знаем истинное учение Церкви, а ваше учение не приемлем», -  отрезал русский страж Жизни.
Над подготовкой сил к сопротивлению Русь работала в двух направлениях. Одно – дипломатическое, опираясь на успешный опыт военного сопротивления притязаниям западных соседей, - её осуществил Александр Невский. Совершив три поездки в ставку  Золотой Орды, договорённостями с ней он парализовал её военную активность против Руси. Другой способ собирания сил для сопротивления обозначил внук Юрия Долгорукого, сын Всеволода «Большое гнездо» - тоже Юрий. Он использовал неизбежное в условиях нашествия ослабление удельных княжеств. Этот способ собирания сил был продолжением начатого Владимиром Мономахом перевода удельных князей от владения землёй к служению общему Отечеству. Этому способу собирания сил для освобождения отечества земщина придавала первостепенное значение. В годы владычества на Руси Золотой орды она проявила себя серьёзной силой, принудив даже завоевателей считаться с собой. В 1256 году избранники земщины нескольких городов договорились друг с другом, встретили прибывших за данью баскаков и устроили им коллективные проводы ни с чем. В 1262 году земщины всех городов северо-восточной Руси по тайному соглашению поднялись на татарских сборщиков дани и на других ханских чиновников. Одних избили, других изгнали. Это всеобщее восстание было проведено земщиной без князей и даже без их ведома. Оно отбило охоту у чиновников Золотой Орды заводить свои порядки на Руси. Ханы придумали другое правило сбора дани с русского народа: они поручили собирать дань русским князьям и доставлять её в Орду. С 1262 года земщина избавилась от непосредственного вмешательства татар во внутреннее земское устройство Руси. С этого года, несмотря на всю свою тяжесть, татарское владычество превратилось в чисто внешнее бремя. Церковь и земщина подготавливали Русь  к её выступлению на поле Куликовом.
Княжества, в которых преобладала княжеская власть над выборной властью – земской, как и предвидел внук Юрия Долгорукого, из-за постоянных междоусобий и ордынских поборов заметно слабели. Защищать их было некому. Разоряясь, они стали продавать свои владения. По частям первым их начал скупать московский князь Иван Данилович Калита (? – 1340). Он подал пример другим. Земщина городов северо-восточной Руси  помогала князьям продолжать дело Владимира Мономаха. Православная Церковь продолжала выполнять возложенную на неё миссию – духовное просвещение народа. Золотая орда поощряла эту её деятельность. В Москве, Рязани, Переяславле и в других городах княжеская и земская власти почти постоянно находились в согласии и во взаимном уважении друг к другу и к Церкви.
 Москва постепенно подчинила себе все другие княжества. Земщина и Церковь поставили Московское княжество в такое положение, что оно из младшего превратилось в первое и сильнейшее во всей северо-восточной Руси. Земщина других княжеств сочувствием своим тоже тяготела к Москве задолго до того времени, как ослабевшие тамошние князья должны были или бежать из своих владений, или, отказавшись от владений, поступить на службу к Московскому государю. Этим единением была подготовлена и осуществлена победа на Куликовом поле в 1380 году. Победители на Куликовом поле проявили себя стражами Жизни на пространстве Евразии. После этой победы к Москве пришли князья Ростовские, Ярославские, Белозёрские, многие из удельных князей тверских. «Вынужденное соседство с Золотой ордой на протяжении двух с половиной столетий стало школой, в которой россияне осознавали значимость в сохранении Отечества: строгой дисциплины, этнической терпимости и глубокой религиозности», - обобщил и подтвердил документами Л.Н. Гумилёв (1912-92).
В эти же столетия «ОНИ» - западные соседи России – католическое «единение» народов Западной Европы пытались осуществить прежними способами: «Повсюду война, и сраженьям не видно конца». В 1312 году римский папа Климент V предал суду инквизиции своих католиков: весь состав ордена тамплиеров. Ещё не остыла земля от крестовых походов, как в 1337 году началась и продолжалась до 1453 года столетняя война. В 1378-1417 в собственной среде наместничество переживало Великий раскол: 40 лет трое пап одновременно считали себя наместниками Бога на Земле. Четыре года (1414-18) собор в Констанце улаживал это соперничество, избрав, наконец, в 1418 году одного папу – Мартина V. Усилиями французского короля Карла VII (1403-61) в годы столетней войны французская Церковь получила независимость от папства. Английскому королю Генриху VII (1457-1509) обязана созданная в годы его правления самостоятельная англиканская Церковь. Не получалось придуманное наместничеством «единение» Европы: каждому королю Европы грезились свои масштабы обладания и наслаждений и за счёт, в том числе, сначала ближнего, с 15 столетия – и очень дальнего соседа на планете Земля.
В соперничестве за сохранение своего влияния, папское наместничество усиливало своё противодействие Православию. На Ферраро-Флорентийском соборе в 1439 году ему удалось уговорить митрополита русской православной Церкви Исидора подписать унию с католической Церковью. По возвращении подписанта домой, великий князь Василий II – дед Ивана Грозного – посадил митрополита в темницу. Подписанную им унию русская Православная Церковь аннулировала. Наследник Василия Васильевича, его сын – Иван III (1462-1505) сосредоточил свои усилия на создании Российского Централизованного Государства и в нём – единодержавия при сохранении традиции единения власти, религии и местного самоуправления.
При этом происходили серьёзные изменения в общественном устроении Руси, но происходили едва заметно: старое заменялось новым большею частью не по распоряжению верховной власти, не насилием, а в соответствии с естественными требованиями жизни. Единодержавие в северо-восточной Руси устраивалось волею земщины  разных княжеств, находивших для себя лучшим жить под властью Московского князя, нежели иметь своих князей. Так что Ивану Васильевичу III оставалось присоединить только Новгород, Псков, Тверь и Рязань – в них земщина тоже тянула к Москве. Присоединяя к Москве другие владения, Иван III довольствовался изгнанием тамошних князей, но и тех охотно принимал к себе на службу, наделяя их богатыми имениями, поручал им важные должности. Всей земщине присоединённого владения он оставлял неприкосновенным весь строй общественной жизни, все обычаи и законы и приравнивал её к Московской земщине. Летописец говорит об Иване III: «Наш великий князь обычаев не переменял». Это подтверждает и А.М. Курбский.
Как и все люди, правители тоже были разными, в том числе и на Руси. Иначе повёл себя наследник Ивана III – его сын Василий Иванович (1479-1533). Московский боярин Берсень писал о нём: «Здесь у нас старые обычаи князь великий переменил; встречи против себя не любит, кто ему встречу говорит, он на него опаляется (гневается)». Но управляясь нецеремонно с боярами, великий князь Василий Иванович всё-таки продолжал уважать земщину и по возможности не нарушал её старых порядков. Не посягал он и на самостоятельную деятельность Церкви. Она продолжала выполнять свою главную миссию – духовное просвещение россиян.
По смерти великого князя Василия Ивановича (1533) за малолетством его сына и наследника Ивана Васильевича IV началось боярское управление, продолжавшееся 14 лет. В эти годы бояре были свободны. Руки у них были развязаны, чтобы возвратить себе прежнее значение во власти: возвратить право быть держателями Русской земли и необходимыми участниками в правлении, независимо от воли государя. Европа навострила своё внимание к обстановке в России – договориться с каждым в отдельности русским князем и расчленить Россию на уделы в таких условиях было проще. Серьёзным препятствием внутренней и внешней оппозиции оказался результат работы религии – утверждение национальной традиции духовного единения россиян. Западные соседи никогда не знали истинного единения. Каждый раз на успешное сопротивление, обеспеченное единением россиян, западноевропейская тирания отвечала усиливающимся озлоблением. Продолжая высокомерно игнорировать необходимость постижения его природы и его истории, она усердствовала в своих попытках сломать это единение поощрением внутренней русофобии в её раскольнической деятельности.
О неведении, исключающем успешность политического единения приверженцев «обладания, успеха, наслаждений», обратимся к исследованию профессора московского университета И.Д. Беляева (1810-73). В этом неведении, - писал он, - в XVI столетии погорели тогдашние бояре России. «Состав их был вовсе не способен к единодушному и согласованному образу действия, необходимому для того, чтобы возвратить боярству прежнее значение и старые их исторические права. В продолжение всех 14 лет партии, составлявшие боярство, только подкапывались одна под другую и низвергали друг друга. Об общем же деле им некогда было и подумать. Лишь вырос наследный государь, бояре очутились в том же положении, в каком были при великом князе Василии Ивановиче – слугами Московского государя, окончательно утратившими свои исторические права». Иван IV пошёл дальше своего покойного родителя: при самом принятии правления в 1549 году он собрал Земский собор, на который по его вызову явились выборные люди от всех сословий из всех городов русской земли. На этом соборе государь просил прощения у присутствующих за беспорядки боярского правления во время его малолетства. В заключение, поклонившись на все стороны, сказал: «Оставьте ненависть, вражду, соединимся любовью христианской. Отныне я судья ваш и защитник».
На соборе в 1551 году Иван IV предложил Церкви чуть не половину своей власти над народом. Из этого богатого царского предложения православное духовенство выделило себе только нравственное влияние на народ посредством убеждений. До 1556 года Иван IV завершил начатый Владимиром Мономахом перевод состояния боярства от держателей земли до  служения Отечеству. Главным служебным сословием царь назвал духовенство, его главою с 1589 года был не митрополит, а патриарх Московский и всех Северных стран. Его присутствие на всех мероприятиях государственного значения он объявил обязательным. Бояре в ответ убили сына царя и его любимую жену. Бояре не думали отступаться от своих отживших исторических прав. «Вследствие чего всё остальное царствование Ивана IV прошло в преследовании боярских притязаний на старинные права». Подробно: И.Д. Беляев: «Судьба земщины и выборного начала на Руси».
Как и его предшественники, не пустил Иван Грозный Россию под «милосердный» католический кулак. А.С. Пушкин об этом выборе в августе 1822 года: «Греческое вероисповедание, отдельное от всех прочих, даёт нам особенный национальный характер. В России влияние духовенства столь же было благотворно, сколько пагубно в землях римско-католических. Там оно, признавая главою своею папу, составляло особое общество, независимое от гражданских законов, и вечно полагало суеверные преграды просвещению. У нас, напротив того, завися, как и все прочие состояния, от единой власти, но ограждённое святыней религии, оно всегда было посредником между народом и государством, как между человеком и божеством. Мы обязаны монахам нашей историею, следственно и просвещением». И жизнью: «За благо честью воздадим наставникам и мёртвым, и живым, хранившим юность нашу», юность нашего Отечества. Нашим потомкам - сохранять его зрелую мудрость».
В 1453 году «объединённая» светская и религиозная Европа совершила последний крестовый поход, который положил конец её тысячелетним попыткам уничтожить Византию: первая православная империя в 1453 году  пала, но лишь при содействии западноевропейскому «единению» турок-сельджуков. Гибель Византии наместничество сочло фактом реализации решения о непрерывной войне против славянских народов, в 983 году принятом западноевропейскими государствами на сейме в Вероне. Настроение удовлетворённости папского наместничества достигнутой, наконец, победой над первой славянской империей перешагнуло пределы Европы. Необъятные горизонты для удовлетворения стремлений к обладаниям и наслаждениям открыли наместничеству португальские путешественники: Генрих-мореплаватель (1394-1460) посетил берега северо-западной Африки и положил начало захватывающе прибыльной работорговле. Васко да Гама (1469-1524) пошёл дальше - в Индию. У индивидов с безмерными хотениями перехватило дух. Португальский представитель «МЫ» - поэт Камоэнс (1524-80), предприняв путешествия по тем же путям, которыми некогда прошли Генрих-Мореплаватель и Васко да Гама, - увидел обратную сторону медали: названная западноевропейскими авантюристами «изобилием великих благ» и «своей пользой» обратной своей стороной медаль предсказывала неизбежную нравственную деградацию западноевропейских народов, о чем и предупреждал колонизаторов поэт Камоэнс.
Морские экспедиции к берегам Америки флорентийского мореплавателя  Веспуччи (1454-1512) и испанца Христофора Колумба (1451-1506) вызвали настоящий фурор, как у правителей, так и у их подчинённых. Человекоубийство, ставшее для западноевропейских «ОНИ» повседневным занятием, в XV веке перешагнуло за пределы Западной Европы. Западноевропейская тирания, благословляемая папским наместничеством, начала принимать всемирные масштабы.
«ОНИ» - римские папы: Мартин V, папа-поэт Пий II, Александр VI (Родриго Борджа) и Лев X считали себя вдохновителями этих «путешествий» и законными распорядителями их результатов. «Бог дал нам папство, так насладимся же им», - торжествовал папа Лев Х (1475-1521). Мысленно обозревая открывавшиеся перед его взором просторы мира, он предвкушал безграничные обладания и наслаждения. «Управление» садистски жестокими процессами колониализма, реформации и контрреформации осуществляли оставшиеся на слуху представители семейств Медичи, Борджа, Сфорца. Стоявшие во главе и служившие в составе папского наместничества в XV- XVII столетиях, они наглядно продемонстрировали, как «можно наслаждаться властью», прикрывая кровавый процесс ширмой под названием ВОЗРОЖДЕНИЕ. Они стимулировали, поощряли творчество Рафаэля и Микеланджело, Леонарда да Винчи и Бокаччо, Веронезе и Дюрера. За блистательной ширмой, которую создавали великие деятели культуры, искусства, литературы и архитектуры этих столетий, - «исключительные» служители папского наместничества и светские правители западноевропейских стран «трудились» над созданием «крепкого» католического кулака против разума.
Испанский дворянин Игнатий Лойола (1491-1556) на потребу единомышленникам создал тогда орден иезуитов, назвав его «Обществом Иисуса Христа». Девиз общества гласил: «Будь католиком - или уходи». Девиз предложил испанский король Филипп II (1527-98). Как «уйдут» противника католицизма, показала французская королева Екатерина Медичи (1519-89): она была одним из инициаторов и организаторов Варфоломеевской ночи – массовой резни гугенотов в августе 1572 года. Это у них, у «просвещённых» католиков, искал «спасения» от простонародного православия военачальник Ивана Грозного – А.М.Курбский (1528-83). Штаб ордена иезуитов в Париже находился в помещении, некогда принадлежавшем доминиканцам. Перед французской революцией этот штаб был превращён в клуб, членов которого парижане называли якобинцами. Шесть столетий дух инквизиции «окуривал» изобретателей гильотины, последующие два столетия – нацистских изобретателей газовых камер… Традиция.
В начале нашего времени Августин Блаженный писал о том, как начальствующие принуждали владеющих словом «блуждать в поисках поэтических выдумок», чтобы использовать свои «находки» для их возвеличивания. Кардиналы Ришелье (1585-1642) и Мазарини (1602-61) показали, как пенсиями и подарками можно приспособить к обслуживанию хотений властителей и оправдания их преступлений, вовлекая в это «служение» великих мастеров слова, сцены, кисти, музыкальных инструментов. Иоганн Гердер был прав: европейцы тяжело провинились перед славянами, ещё тяжелее «ОНИ» провинились перед народами мира. Во второй работе «К идее философии истории человечества», публиковавшейся частями в 1785 – 92 годах, он писал: «К концу XVII века в Европе уже господствовало утверждение, будто обитатели всех стран света должны стать европейцами, чтобы жить счастливо».
Так «развратные учения» гонителей первых христиан, названные современниками Ефрема Сирина (306-373) и Августина Блаженного (354-430) «остервенелыми помыслами нездорового разума», - потомки и последователи приверженцев «обладания, успеха и наслаждений» на протяжении столетий превращали в «европейское счастье». Эту ложь И.Гердер назвал «самой чёрной формулой языка», а способ распространения «европейского счастья» на континенты и страны, начавшегося в XV веке, - «самой «чёрной формулой насилия». История превращений «остервенелых помыслов нездорового разума» со времён Ефрема Сирина (306-373) и Августина Блаженного (354-430) является результатом научного исследования И. Гердера: так он научно датировал происхождение и процесс превращения идеи «исключительности» в идеологию и практику фашизма. Следует знать и помнить, что ПЕРВЫЙ перевод этого исследования И.Гердера с немецкого на русский был осуществлён в 1785 году издательством Н.И. Новикова (1744-1818). Д.И. Фонвизин, внимательный путешественник по странам Западной Европы, изучая западноевропейские реалии тех лет, понял масштабы угрожавшей России опасности: задолго до 1812 года он призвал россиян «объединяться вокруг знамени, некогда водружённом на Голгофе».
Изучая исследования Гердера в те же годы, когда они оба работали: Гёте – над трагедией «Фауст», Гердер – «Над идеей философии истории человечества», - германский поэт глубоко задумался: «Слова подобрать, какие, чтобы дела описать людские?». Подбирая  слова, поэт ждал: «Когда высокий клад, звеня, в груди откроется, и дух в глухих песках найдёт источник вдохновения», - он, «встретив творческий порыв», «сможет создания мастеров умножить»: мастеров западноевропейской поэзии, творения которых, по мнению Александра Пушкина, отличались «перевесом мысли над чувствами».
Годы своего прозрения (1775-84) Гёте назвал Веймарским десятилетием. Духовно-нравственное прозрение поэта ускоряло ещё и активное участие в общественном движении «Буря и натиск». Теоретиком движения являлся Иоганн Гердер. Произведения участников движения Фридрих Шиллер публиковал в организованном им издании «Альманах муз». Лицеисты пушкинского набора зачитывались этими изданиями. По признанию Александра Пушкина, Шиллер был их кумиром.
Новое в своём мироощущении Гёте выразил в стихотворении «Посвящение». С презрением в 1767 году - к Богу, с почтением, основательно прозревший к 1787 году, - обратился Гёте к Богородице: «С пути сбиваясь, я дружил с толпою. Я порвал с толпою: хоть каждый мнит в ней, что зрима ты ему. Но тебя познать дано мне одному, и одному, таясь пред чуждым оком, пить твой нектар в блаженстве одиноком». Всё-таки тщеславие не отпускало поэта. Собственный разум осудил сужение им круга лиц, уже, как и он, сознававших опасность деятельности убеждённых в своей «исключительности» западноевропейцев. Самокритику поэт вложил в уста Богородицы: «Богиня усмехнулась: «Ты не прав! Едва ты воле подчинил свой нрав, едва взглянул прозревшими глазами – уже в мечтах сверхчеловеком став, забыв свой долг, ты мнишь других глупцами. Но чем возвышен ты над остальными? Познай себя – и в мире будешь с ними». Гёте уже включился в постижение и себя, и тех, с кем ему предстояло в мире быть вместе.
В годы, последовавшие за Веймарским десятилетием (1775-1787), углубленный усилиями друзей разум Гёте подвиг его на поездки по столицам ведущих стран Европы. Поэт убедился: восхваляемое в Европе единение, якобы осуществлённое католицизмом, - Обман. В 1790 году он написал о том, что увидел: «Тот французит, тот британит, итальянит иль немечит, но в одном все люди схожи: себялюбье всех калечит». «Каждый сам за себя, все не верят другим, все спесивы, и правитель любой страны думает лишь о себе». И вывод: «В настоящем – прошлое» - всё повторяется,- заключил поэт. Во время этой поездки по столицам Европы Гёте наблюдал новое поколение приверженцев раздора, своеволия, своекорыстия и властолюбия. Властолюбцы – «ОНИ», до того объявлявшие себя «христианами», в 1790 году перед Гёте «ОНИ» предстали «революционерами»: сброшенная ими ряса христианского священника была заменена на тогу «революционера».
«ОНИ» - революционеры осмеяли и отвергли «печать святого духа» своих учителей. Объявив себя «революционерами» - безбожниками, они нашли другой способ обмана доверчивых: для сокрытия от них своих истинных намерений. На своём стяге «революционеры» начертали: «СВОБОДА, РАВЕНСТВО, БРАТСТВО!» «Тронул толпу пустодум обещанием СВОБОДЫ – льнёт к пустодуму толпа, как песок у моря». Пустодумы , «что по всем площадям Франции громко кричат о пылких витиях, - безумны». Такими их увидели тогда: английский поэт Кольридж, русский писатель Н.М. Карамзин и германский поэт В.И. Гёте: «Ох, до чего не люблю я поборников ярых свободы: хочет всякий из них ВЛАСТИ – но лишь ДЛЯ СЕБЯ», - писал он в 1790 году. Обманутая толпа сделала то, к чему стремился «безумный революционер», - толпа превратила его в повелителя.
В результате: «обманутая революционером-безумцем толпа стала тираном толпы». «Революционеру» удалось превратить толпу в соучастницу его преступлений. «Те, кто грубо обмануты, всегда неуклюжи, разнузданны и дики», - характеризовал их Гёте. Именно их «исключительные» западноевропейские тираны всех уровней обязали повсеместно распространять европейское «счастье». Наблюдая их усердия, Гёте ужаснулся, представив:  в Европе они были страшны в масштабах большого города и одного государства. А за их пределами? Германский гений понял необходимость предупредить других об этой опасности: «Франции горький удел пусть обдумают сильные мира; впрочем, обдумать его маленьким людям нужней», - справедливо отметил Гёте в 1792 году.
Именно об этом тогда же размышлял находившийся в Париже Н.М. Карамзин. По возвращении в Россию в 1792 году он приступил к изучению монастырских летописей и других источников. Обнаруженные им документы он публиковал в журнале «Вестник Европы». Император Александр I назначил его историографом страны. В 1803 году Н.М. Карамзин уединился, приступив к изложению «Истории Государства Российского». Когда были написаны первые главы, он организовал общественные чтения, на которых знакомил слушателей с уже изученными периодами истории своей страны.
В 1790-92 годах в поездке по столицам европейских стран Гёте убедился: народы Западной Европы не знают ни истории, ни самих себя, поэтому у них сохраняется высокая степень доверчивости обманчивым обещаниям прежде папских, теперь ещё и «революционных» пустодумов. «С болью покинул я эти края», - сокрушался поэт. «Идеи к философии истории человечества» И. Гердера и собственные наблюдения диктовали поэту необходимость более глубокого постижения истины о благе всего человечества. Поэт воззвал: «Дайте мне языки – древние, новые – знать, чтобы народов дела и былые их судьбы я понял; дайте мне ясным чувством постичь искусства людей». В детстве и юности лишённый духовного просвещения, в 1792 году поэт просил: «Дайте почёт у народа, у власть имущих – влиянье, - всё, что у смертных ещё принято Благом считать». Поэт ещё не знал, что те, к кому он взывал, – не услышат не только его. Они были смертные, но, как «власть имущие», они имели представление лишь о своём благе и с очень давних времён заботились лишь о нём.
В 1803 году И. Гердер – пастор, историк и философ ушёл из жизни. Фридрих Шиллер помог другу не сойти со стези постижения божественной истины об общечеловеческом благе. В 1805 году ушёл из жизни Шиллер. «Он был НАШ. Мы вместе с ним узнали, как ступать тропинкой правой, как про быт народов, сквозь века и страны, книги, тёмные от времени, читать», - писал Гёте. Возможность читать переводы «книг тёмных от времени» он получил после 1807 года – через 15 лет после 1792 года. В 1829 году мысли германского гения на перекрёстке мирового разума встретились и слились в признании единственности пути сохранения жизни на Земле с мыслями русского гения – А.С. Пушкина.
К постижению божественной истины о Благе народов мира Гёте, преодолевая обман, продвигался более 50 лет. Божественную истину об общечеловеческом благе Александр Пушкин постиг гораздо раньше. Жизнь и творчество двух гениев двух народов – российского и германского – пример, смею полагать, наиболее убедительный, чтобы понять, как такое постижение в общечеловеческом плане исключительно важное в прошлом, актуальнейшим стало сегодня. В подтверждение обратимся к положительным свидетельствам долгосрочной памяти российских мыслителей, отражённой ими в своих творениях. К памяти А.С. Пушкина в первую очередь! «Всё в жизни вкруг меня дышало. Всё резвый ум мой обвораживало». «Мне видится моё селенье – Захарово. Вот мой камин. Под вечер тёмный, под сению укромной люблю пред ним мечтать, Вольтера, Виланда читать».
 В Захарово Александр Пушкин жил в возрасте 6-11 лет (1805-11). В раннем пробуждении ума и сердца мальчика его первый и пожизненный наставник – Александр Иванович Тургенев - увидел особый дар и взял на себя ответственность за сохранение и развитие духовного мира будущего поэта. Он объяснил воспитаннику: «Бог создал человека свободным, почтив его умом и мудростью и положив перед очами его Жизнь и Смерть. Если, руководствуясь умом, по Свободе ходить – путём Жизни, то будешь жить вечно; если же по злому произволению пойдёшь - путём Смерти, то вечно будешь мучиться. Людей, не пожелавших идти по изволению, попустил Бог ходить по их собственному хотению. Но предупредил: здоровью не быть у тех, кто вместо служения сохранению и развитию Жизни, кощунствует над Его творениями», предаваясь «чревоугодию и похоти».
Братья Тургеневы получали образование в Европе. Они имели возможность изучать богатейшие сокровища мысли христианских богословов. Братья наблюдали, как, уповая на присущую людям лень, служители архивов намеренно не поощряли популяризацию имеющихся у них сокровищ мысли. Братья Тургеневы  были свободны от лени. Изучая, А.И. Тургенев собирал важнейшие документы по общей истории и по истории Христианства. От них Александр Пушкин узнал историю разделения Христианства на Православие и Католицизм и о принципиальном различии между ними.
Духовные поучения Александра Ивановича существенно дополнял и конкретизировал его брат - Николай Иванович Тургенев (1789-1871). Дипломат, финансист высокой квалификации, знаток литературы, он входил в состав ближайшего окружения императора России. Осенью 1808 года Николай Иванович сопровождал Александра I в его поездке в Эрфурт  на секретную встречу с Наполеоном. Наблюдая, с какой откровенной завистью наследный император великой империи взирал на демонстрации императором-самозванцем своего «величия», - Н.И. Тургенев возмущался близорукостью Александра I. По окончании встречи он совершил поездку по странам Европы и оказался свидетелем того, как правители всех оккупированных Наполеоном стран выполняли его приказ: проведением политической учёбы «ОНИ» готовили своих подданных к участию в реализации «великих замыслов» Западной Европы относительно России. От западноевропейцев, уже поверивших в непобедимость Наполеона, Николай Иванович неоднократно слышал самоуверенное утверждение: «Пять-шесть маленьких побед, и Россия окажется перед Европой на коленях».
19 октября 1811 года в строю 30 мальчиков первого набора стоял Александр Пушкин – его зачислению в лицей посодействовали братья  А.И. и Н.И.  Тургеневы. Их воспитанник пришёл в лицей подготовленным и духовно просвещённым христианином. Здесь он встретил первых, ещё юных, но уже состоявшихся приверженцев превозношений и хотений. «С доверчивой надеждой первых лет душою нежной предался им, но горек был небратский их привет: так рано зависти привлёк я жар кровавый и злобной клеветы невидимый кинжал!» «Предатели-друзья», «уже не честь, а почести, любя, мои невинные творенья украдкой извлекают, в город шлют, и плод уединенья насмешкам предают». Александр был подготовлен к преодолению искушений: «Гнушаюсь распрями и ссорами». Увлекаюсь: «как зову сердца не ответить? Но строгий долг я чтить умею». «Каким Господь меня создал; я и хочу всегда казаться». О нём его самый верный друг – Иван Иванович Пущин: «Александр Пушкин был самым начитанным среди нас, но никогда не тщился этим».
В 1811-14 годах поучения братьев Тургеневых подтвердили и расширили 16 томов произведений древних и новых  западноевропейских поэтов. «Признаюсь: весь день я с ними время трачу», даже «среди забав душой я с ними в суровые думы погружён». «После Мильтона, Камоэнса опасался я без крыл парить». Чту Вольтера, «но предпочтение отдаю Радищеву». «Я петь пустое не умею высоко, тонко и хитро. И в лиру превращать не смею моё гусиное перо». «Самые давние дни», указанные Гёте, с которых западноевропейских мыслителей, «раскрывавших всем души скрижали», инквизиция «сжигала на кострах и распинала», - юный Александр Пушкин обнаружил ещё более «давние дни». По отражению их в западноевропейских письменах они относились к VI веку до новой эры. Согласно свидетельству юного русского гения, западноевропейские поэты (в поле его внимания «самым давним» оказался Анакреон) подготавливали  почву для «деяний» инквизиции: на протяжении 20 столетий до учреждения в Западной Европе инквизиции (1215) своими творениями «они будили похоть и гасили мысль». Александр Пушкин назвал этих предшественников и современников инквизиции «врагами труда, забот, печали».
12 июня 1812 года границу России пересекла армия Наполеона. Потомков тех, кого в 1789-90 годах Гёте и Карамзин увидели «грубо обманутыми, разнузданными и дикими» - «ОНИ» - «толпа тиранов», «собранных   со всей Европы, на нас одних пригнал их Бонапарт-буян», - писал Александр Пушкин. Через три дня Наполеон согласился принять посланца русского императора - А.Д. Балашова. Сопровождаемый М.Ф. Орловым, он вручил Наполеону письмо Александра I, в котором содержалось предложение о перемирии. Русский император советовал Наполеону отказаться от похода вглубь страны. «Солдаты вашей армии набожные, ещё и крепостные. Мои безбожные храбрецы не встретили сопротивления ни в одной стране Европы», - выразил свой отказ от российского предложения о перемирии самоуверенный европеец - Наполеон.
Н.Н. Муравьёв, наблюдавший продвижение армии Наполеона к Москве, увидел: «Французы вели себя как народ дикий и необразованный. Из всех добродетелей перед Бородино у них осталась только храбрость». В горящую Москву, иронично рассказывал очевидец, чиновник Ф.И. Корбелецкий: и командующий, и его армия вступали в Москву уже без каких-либо признаков храбрости. Во всей полноте незваные гости проявили такую «разнузданность и дикость в своих неистовствах, какие токмо одни «просвещённые» французы…изобрести могут». «Галлами хищными» назвал пришельцев Александр Пушкин. О своих: «Сыны Бородина! Я видел, как летели ваши строи на рать иноплеменных!» и обращаясь к пришельцам: «О, Ромулов народ!» Свободою рождённый и превращённый в хищных галлов, «пред кем ты пал? Восчувствовав в душе столь глупый страх, пред кем безропотно под иго преклонился?» Обращаясь ко всем народам: Взгляните на «пример лучшего» и запомните: «Галлы хищные бегут! Оглянуться не дерзают на тех, кто с тыла гонит их. У руссов – душа без страха, меч – в руках, в глазах – сочувствие. Виват, россияне! Во мне не дремлет дух великого народа!»
В 1834 году Оноре де Бальзак, без преувеличения – великий писатель, одногодка по рождению с Александром Пушкиным, оглядываясь назад, скажет: «Кто бы мог подумать в 1799 году, что выёдет из порывов Наполеона?» Подумали, поняли и предупредили: Н.М. Карамзин, Д.И. Фонвизин, И.В. Гёте, Александр Пушкин.
«Коварством, дерзостью венчанный царь», - так в 1814 году юный поэт назвал предводителя общеевропейской армии – Наполеона. Лицеист констатировал: западноевропейская тирания сохранила намерение длить свои попытки поставить Россию перед Европой на колени. Ему не было известно о том, что истоки этого намерения восходят к решению о непрерывной войне на уничтожение славянских и мусульманских народов, которое родоначальники западноевропейской тирании приняли в 983 году на сейме в Вероне. В произведениях, написанных им в 1813-15 годах, А.С. Пушкин обратил наше, его потомков, внимание на то, что способом подведения итогов наполеоновских войн «ОНИ» - западноевропейская тирания оставили себе шанс на повторение предпринятой ими в 1812 году попытки «поставить Россию перед Европой на колени». Чтобы она была по-европейски «счастлива?».
«Суровые думы» подсказали юному поэту: тирания Западной Европы сохранила накопленный ею столетиями опыт обмана народа и превращения его в исполнителя преступлений, задуманных зачинщиками войн и революций. Тогда и задумался апостол России о способе предотвращения «окончательного исчезновения рассудка» у тщеславных правителей его народа. Правители приходят и уходят. Чтобы сохранить народ и его Отечество великий поэт задумал объединить усилия религий с творчеством благородных словесников, как отечественных, так и зарубежных, и духовным просвещением продолжить формирование национального стереотипа характера россиян. Когда ему удалось увидеть первые результаты облагораживания российской словесности разумным заимствованием ею достижений мировой мысли, А.С. Пушкин написал: «На разных языках Бог приходит ярким светом в души к людям, тьмой одетым: романтическая любовь – подарок нам арабов и варваров; уныние – душа Севера и зависимости; всякого рода фанатизм, необходимый для борьбы вековых устройств Европы с порывами к улучшению; наконец, перевес мысли над чувствами и оттуда стреление к единству и сосредоточению».
«Он остановил Россию на краю пропасти духовно-нравственного разложения», - так высоко оценил заслуги апостола России перед Отечеством его друг Пётр Андреевич Вяземский. В 1848 году, проведя год в Европе и сравнив её с Россией, А.И. Герцен написал: «Там, в России осталась сила мысли, сила слова и сила правды». Из далека – из Европы увидел Герцен результаты усилий А.С. Пушкина и зафиксировал их в мемуарах «Былое и думы»: «В мире нет народа, который глубже и полнее усваивал бы мысль других народов, оставаясь при этом самим собой». Прав наш министр обороны сегодня: «Нам целесообразнее оставаться такими «недотёпами», какими нас хочет «видеть» Запад. Мы знаем себя – это главное». Знаем всех стражей Жизни и помним: «Мёртвые слышат, что о них потомки говорят». Н.П. Майоров (1919-1942).
В суровых думах юного поэта возник образ Александра Романова: «хромающим головой» он предстал перед воображением юного поэта в 1813 году. Весной 1814 года «с оливой золотой в руках», с выражением удовлетворённого тщеславия, вставшего в строй европейских тиранов, - «увидел» юный поэт российского императора. В стихотворении «Воспоминание в Царском селе» за публичный отказ российского императора от рывка, которым россияне могли положить конец всем притязаниям их западных соседей на их Отечество, Александр Пушкин отказался воспевать его победителем Наполеона. «Мой дух восторгом не горит!» - писал поэт. Там же требовательно: «Где факел мщения?» Не второе Бородино имел в виду поэт, а ненасильственные преобразования в экономическом и политическом развитии России. Готовность осуществить этот рывок россияне продемонстрировали в только что одержанной ими победе над общеевропейской тиранией. О возможности осуществления этого рывка говорил Н.М. Карамзин, выступая на общественных чтениях. Его поддержал знающий финансист Н.И. Тургенев, один из трёх организаторов «Союза благоденствия». Он был лектором в организованной «Союзом благоденствия» школе, в которой офицеры-победители в недавней войне изучали основы экономики. Николай I недоумевал: «С чего бы это они взялись учиться?»
Александру Пушкину эту картину подсказало воображение художника и суровые думы знатока давних и новых творений поэтов Западной Европы. Офицеры, сопровождавшие Александра I в заграничных походах русской армии,  оказались свидетелями этой картины в её реальном проявлении. В «изысканно любезных» речах австрийского канцлера Меттерниха, «восхищавшегося» исключительным умом полковника штаба  русской армии - Павла Ивановича Пестеля, - будущие декабристы услышали и поняли истинный смысл поучений «исключительными» европейскими вельможами братьев Александра и Николая Романовых. Они восприняли эти поучения как указание их европейских «благодетелей» на необходимость устранения из российской армии таких офицеров, как П.И. Пестель, М.Ф.Орлов и т.д. В следующем нашествии, к которому «ОНИ» уже готовились, «исключительные» вельможи опасались повторения встречи с такими офицерами. «Жертвовать страной ради сохранения трона – это предательство», - вспоминая этот эпизод, писал С.П. Трубецкой. Таким же было опасение Александра Пушкина, высказанное им в 1814 в стихотворении «Воспоминание в Царском селе».
Примирение без наказания совершённого общеевропейской армией преступления против России юный поэт, православный христианин, считал поощрением преступников к повторению ими однажды содеянного. Под «факелом мщения»  он разумел тот способ и уровень удовлетворения интересов народа, который превращает его, духовно просвещённого и сознающего свой неустранимый долг, независимо от поступков тщеславного правителя,  в строителя, защитника и хранителя своего Отечества, в стража Жизни народов других стран. Это важно! Честная Мысль, способная разбудить Разум – интернациональна и безвременна. Поэтому Честный мыслитель, Александр Пушкин оказался в одном ряду с теми, кто с очень давних времён уже размышлял именно об этом способе противодействия разных народов тирании во имя сохранения Жизни на планете Земля.
Об этом можно прочитать в творениях христианского проповедника Ефрема Сирина, в творениях китайских поэтов Ли Бо (701-7620) и Ду Фу (712-770), - в своё время их переводили А.А. Ахматова, Л.Е. Бежин и другие. Более подробно об этом идёт речь в путевых записках персидского финансиста и поэта Насира Хусроу (1004-1072). Утверждёнием равенства подданных перед судом, закрепление законом честной налоговой системы, веротерпимостью, поощрением научных занятий, - утверждал Насир Хусроу, - правитель обязан создать условия, чтобы «люди труда могли ЖИТЬ плодами рук своих, а люди разума – МЫСЛИТЬ». Такой способ удовлетворения интересов народа, закреплённый постоянно действующими системами просвещения и законодательства, - Насир Хусроу считал источником неизбежной «смерти тирании», смерти, наступающей в результате осознанного отказа духовно просвещённого народа поддерживать её. Чем не демократия? И вовсе не дикая… И жила она в умах народов Азии тогда, когда «культурная» Европа, жившая превозношением и удовлетворением своих безграничных хотений, считала себя Центром цивилизации мира, всех остальных –  «дикой периферией» этого центра. От «дикой периферии» она требовала неукоснительного следования её поучениям, которые и называла «демократией». Так и усердствует в обессмысливании понятия – демократия. Крючкотворствует поныне…
Предложения Насира Хусроу, как и всех, кто искал способы преодоления влияния тирании на судьбы людей, - тоже являлись результатом его раздумий над тем, что он увидел, услышал, изучил. Народы Востока на протяжении тысячелетий являлись объектом завоевания их многочисленными правителями разных династий. Знание как способ преодоления обмана…Выше было сказано о том, что в 1045-52 годах Насир Хусроу совершил пешее путешествие от нынешнего Пакистана до Каира. В путевых записках Насира Хусроу в переводе И.Л. Сельвинского (1899-1968) сказано: «Обязанность человека перед самим собой: думать, рассуждать и действовать. Если справедливость означает осуждение насилия, терзающего угнетённого человека, - помочь несведущему прийти к знанию, - дело величайшей справедливости. Неведение – очевидная тирания. Бог создал в человеке ищущую душу, беспокойную и вопрошающую: «Почему?» Бог говорит душе: «Вопрошай! Ищи, почему данная вещь такова, и не воображай, что творение тщетно». И в первую очередь – познай себя и заложенные в тебе природой ТВОИ возможности, чтобы реализовать назначение твоего пребывания на Земле!
Низами (1141-1209) призывал своих последователей помнить труды Насира Хусроу и использовать их в просвещении людей. «Все мы сеятели – один для другого», - писал азербайджанский поэт, автор известной поэмы «Слово». Мир не был «дикой провинцией Европы»… Это давно уже пора знать и любому народу отказаться от превозношения себя в чём бы то ни было… От Рудаки (860-941) до Джами (1414-92) мыслители Востока понимали, ЧТО значит ЗНАТЬ… Знали,  что за ПРЕВОЗНОШЕНИЕМ скрывается элементарное невежество и бескультурье.
Лицеист Александр Пушкин был уверен: россияне, в общеевропейском противостоянии тирании доказавшие способность самоотверженного служения и защиты Отечества, - МОГУТ и ДОЛЖНЫ были сделать такой же самоотверженный РЫВОК к обеспечению экономического и политического могущества России. Мысль о РЫВКЕ была ещё одним результатом «суровых дум» юного поэта в 1811-14 годах. Даже в мыслях юный поэт не связывал выполнение этой важнейшей для России задачи с индивидом, имя которому было – Александр I – потому что император уже сам подтвердил: его хотения были ему желанны превыше всего. Александру Пушкину в его шестнадцатилетнем возрасте: РЫВОК - надёжный способ МЩЕНИЯ россиян общеевропейскому произволению. Вместе с тем такой РЫВОК он считал надёжным Способом предупреждения последующих попыток повторения подобного нашествия на Россию со стороны кого бы то ни было в будущем.
В «суровых думах» указанных лет юный поэт убедился: Наполеон – честолюбец, зачинщик первой общеевропейской войны и преступник. Александр I по «хотению» стоять в одном ряду с монархами Европы, - отверг ФАКЕЛ МЩЕНИЯ – РЫВОК. Он отдал предпочтение сомнительной «дружбе» с европейскими вельможами, недавними спонсорами и вдохновителями Наполеона. Предательскими уступками российского императора «исключительным» европейским вельможам была предоставлена возможность активизировать их работу, направленную на ослабление России изнутри. Западные соседи мечтали о такой возможности с момента принятия ими в 983 году решения о непрерывной войне на уничтожение славян и мусульманских народов. В угодливых уступках Александра I его льстивым «благодетелям» в 1814-15 годах юный поэт увидел готовность российской монархии подвергнуть обману собственный народ. В бездумном подражательстве, в чём бы оно ни проявлялось, русские мыслители видели угрозу разумной Жизни народов России и всего человечества. Сегодня: «ОНИ» - «творцы» санкций против сооружённого Крымского моста и Северного потока-2, даже тех санкций, что были направлены против российских олимпийцев в Токио (2021), – тоже «хромают головой».
 Александр Пушкин был не одинок в своём представлении о «факеле МЩЕНИЯ и РЫВКЕ» России к её могуществу. Н.М. Карамзин, узнав о российском опыте прохождения такого пути, счёл целесообразным его изучение и использование для развития КАЖДОГО народа мира и планеты в целом. Переводные творения, в которых были отражены размышления  об этом мыслителей Востока, - впервые начали появляться в Западной Европе и в России после 1807 года. Н.И. Тургенев, финансист и знаток России и Европы, услышал подсказку о назначении такого рывка в жизни каждого россиянина снизу: один из его крепостных, получая от него вольную, заявил: «Я неплохо служил вам до сих пор. Отныне я буду служить вам во стократ лучше». Александру Пушкину этот путь «подсказали» изученные им европейские Письмена. Изучая их, юный поэт понял: избранный по воле папского наместничества бездуховный путь жизни народов Западной Европой изначально не имел  перспективы. Результаты войны 1812 года подтверждали: Россия располагала всеми возможностями для осуществления рывка к своему всестороннему могуществу. Главную из этих возможностей: Н.М. Карамзин, Н.И. Тургенев, А.С. Пушкин и будущие декабристы видели в НАРОДЕ России. Он был единственным победителем восточноазиатской и общеевропейской тирании: живым примером успешного противодействия тирании мира российских «МЫ», «в них дух над плотью был властелином»!
«Обстоятельства, сопровождавшие восшествие на престол Николая I, были самые благоприятные для введения нового порядка в государственном устройстве и безопасного участия народного в этом устройстве» (декабрист С.П. Трубецкой). «Мы хотели ограничения самовластья. Вы же (обращаясь к элите) – её расширения (с пользой для себя). Вашим путём он медленно пошёл на смерть, нашим же путём пошёл бы он к бессмертию» (декабрист, русский итальянец А.В. Поджио).  Отказавшись от РЫВКА – от факела мщения, братья - Александр и  Николай  Романовы - в сопровождении их бездумных воспевателей положили начало продвижения России к трагедии, которая разверзлась  над ней в 1917 году. Декабристы понимали, чему им необходимо было учиться, чтобы предупредить «революционный» обман в России. На лекциях финансиста высшей категории Н.И. Тургенева они усваивали способы обеспечения РЫВКА России к её могуществу – основного условия благоденствия её народов!
Экономическую и политическую реализацию такого рывка финансист Н.И. Тургенев считал осуществимой Ненасильственными преобразованиями, предпринимаемыми ВЛАСТЬЮ России. Реальную возможность таких преобразований подсказывала история России, досконально изученная Н.М. Карамзиным и честно им интерпретированная. На России лежала ответственность за сохранение своего примера лучшего, дальнейшее развитие её опыта и содействие этим продвижению народов мира к заключению «священного союза всемирного дружества». Эти думы А.С. Пушкин воспроизвёл в романе «Евгений Онегин», как только начал работу над ним в 1823 году в Одессе: «Одну Россию в мире видя, преследуя свой идеал, хромой Тургенев им внимал. И цепи рабства ненавидя, он видел в той толпе дворян освободителей крестьян». Среди них были те, кто предпринимал попытки следовать примеру Н.И. Тургенева – освобождением принадлежавших им крестьян от крепостной зависимости. Страдавшая близорукостью власть и её ближайшее окружение отказались от этого рывка. К удовлетворению Европы, они оказались пособниками продолжавшегося уже более тысячелетия  активного противодействия Европы благоденствию и развитию» Руси - России. И мира! Планы мировых войн уже лежали в запасниках тех, в ком плоть правила разумом!
Умеющий читать, эти догадки юного поэта уже тогда мог обнаружить в стихотворении Александра Пушкина «Воспоминание в Царском Селе». 8 января 1815 года Александр Пушкин прочитал свои «Воспоминания» на переходном экзамене с младшего на старший тоже трёхгодичный курс. Дыханием Жизни он привёл в восторг патриарха русской поэзии Г.Р. Державина (1743-1816). Впервые это стихотворение было напечатано в журнале «Российский Музеум» в 1815, № 4 с примечанием редактора: «За доставление сего подарка благодарим искренно родственников молодого поэта, талант которого так много обещает». На догадки Александра Пушкина  обратил внимание Н.М. Карамзин. Во время их встречи, состоявшейся 23 марта 1816 года, он подтвердил правоту поэта: «Будь россияне одновременно мартышками и попугаями, - проглочены были бы немедленно».
В тот день историк привёз в резиденцию Александра I сообщение о завершённой им «Истории Государства Российского». В предисловии к ней Н.М. Карамзин написал: «Или вся Новая История (от Рождества Христова) должна безмолвствовать, или История России имеет право на внимание всего мира, «потому что она отражает действительный мир». Вникни, читатель, желающий «просто жить»!
В предисловии русский историк продолжил: «Не надо быть Русским, надобно только МЫСЛИТЬ, чтобы с любопытством читать предания народа, который смелостью и мужеством снискал господство над десятою частью мира, открыл страны, никому дотоле неизвестные, внёс их в общую систему Географии, Истории и просветил Божественною Верою, без насилия, без злодейств, употреблённых другими ревнителями Христианства в Европе и в Америке, но единственно ПРИМЕРОМ ЛУЧШЕГО». 7 декабря 1815 года. Выступая на заседании АН России 18 декабря, Н.М. Карамзин подчеркнул, во имя какой цели создавалась Российская империя: «Жизнь наша и жизнь империй должны содействовать раскрытию великих способностей ДУШИ человеческой; здесь всё для души, всё для ума и чувства, всё бессмертно в их успехах».
Но в приёмной императора Н.М. Карамзин узнал о том, что его представление о России не совпадает с представлением о ней «культурной» Европы. И самому историку пришло время приобщиться к европейскому этикету. Несведущему в нём - в аудиенции было отказано до тех пор, пока он предварительно не посетит преданных императору чиновников: Аракчеева или Бенкендорфа. Как через «очистительный огонь» перед приёмом посетителей ханом Батыем…??? Но хан Батый понял государственный ум мужественного Александра Невского. Государственный ум честного историографа Н.М. Карамзина уже «европеец» Александр I понять не захотел… По мнению Александра Пушкина, Александр Романов, «хромавший головой» с 1805 года, стал жертвой западноевропейской эпидемии превозношения.
Когда аудиенция всё-таки состоялась без выполнения Н.М. Карамзиным предварительного условия, - историограф, покидая императора, сказал: «В России я не один такой с непротивной Богу гордостью»: работало духовное просвещение россиян! Историограф заявил Александру I, что такие россияне, как он, не одобряют уступок, которые он обещал «исключительным» европейским вельможам за то, что они «одарили» его званием «фельдмаршала» и объявили главой «Священного» союза. По существу: за «дружбу» с ними они ставили российского императора перед собой на колени. Свой грех и подлость уже по тысячелетней традиции водрузили на плечи России.
23 марта 1816 года во время их встречи историк рассказал Александру Пушкину о том, что уступки ради «дружбы» с Европой начинали делать российские правители задолго до Александра I. Ограничивая самостоятельность Церкви, ликвидируя местное самоуправление, во имя «дружбы» с Европой они утверждали в России систему самовластья, самое опасное  подражательство: продажных представителей самовластья европейские «исключительные» вельможи готовились и использовали для ослабления России изнутри. На это сообщение лицеист воскликнул: «Рассудок на Руси, кажется, исчез». До него три десятилетия назад  об этом размышлял Д.И. Фонвизин. Вслед за ним в ходе военной кампании 1812-15 годов – шестнадцатилетний Александр Пушкин понял главное и опасное: с переориентацией власти от единения к самовластью под угрозой оказалась  главная сила россиян – их духовно-нравственное состояние. Но поэт знал и помнил очевидное: результаты многовековых усилий всех действовавших в России религиозных конфессий общеевропейская армия перечеркнуть не смогла. Победой над общеевропейской армией в 1812-15 годы россияне отстояли себя, доказали свою духовно-нравственную состоятельность и значимость её силы в борьбе за Жизнь на планете Земля.
Александр Пушкин окончательно понял, в ЧЁМ может быть выражено его СЛУЖЕНИЕ сохранению и укреплению этой силы. С апреля по октябрь 1816 года он обращался к «верным стражам прошлых лет», объясняя, чем он будет заниматься: «Мне твёрдый Карамзин, мне ты (В.А. Жуковский) пример. Ученью руку дав, поддержанный вами, я злобы не страшусь. Что крик вражды и зависти угрюмых сыновей, бессмыслицы дружины боевой». В апреле 1817 года общество литераторов «Арзамас» посетил один из организаторов «Союза благоденствия» М.Ф. Орлов и объяснил присутствующим, ЧТО они могут сделать в формировании общественного мнения для осуществления ненасильственных изменений в России, которыми может быть осуществлён рывок её к своему могуществу и обеспечено благоденствие её народа-победителя. В составе слушателей М.Ф. Орлова были Н.И. Тургенев, П.А. Вяземский, А.С. Пушкин. В июле 1817 года состоялся выпуск первого набора лицеистов, названного Пушкинским. Александр Пушкин о себе: «Равны мне писари, уланы, равны законы, кивера. Не рвусь я грудью в капитаны и не ползу в асессора».
 В декабре 1817 года на обращение М.Ф. Орлова поэт ответил одой «Вольность», проведя в ней мысль, высказанную в 1783 году одновременно А.Н. Радищевым: «Власть и вольность сочетать должно» и Гёте:  «Тот, кто помнит ДОЛГ владык неустранимый, кто хочет свой вести народ, учиться должен самоотреченью…». В 1817 Александр Пушкин»: «О, цари! Склонитесь первые главой под сень надёжную закона, и станут вечной стражей трона народов вольность и покой» (ода «Вольность»). Иранский поэт Насир Хусроу писал об этом в 1055 году, английский поэт Дж. Мильтон – в 1670. А.С. Пушкин вернулся к этой мысли в 1836: в его распоряжении оказались опубликованные во Франции убедительные материалы о формальной демократии в США: записки Дж. Теннера, сочинения Вашингтона Ирвинга  и построчный перевод Р. Шатобрианом поэмы Мильтона «Потерянный рай». Из этих публикаций А.С. Пушкин узнал о том, что приверженцами описанного Мильтоном способа устроения жизнедеятельности  народа – «основание человечества» - были и североамериканские индейцы:  Шатобриан наблюдал это, проведя среди индейцев США годы эмиграции (1792-1830). «Судьба людей повсюду та же…»
 После 1807 года Гёте получил то, что просил в 1790 году: австрийский востоковед Гаммер-Пургшталь Йозеф фон (1774-1856) в 1779-1807 годах работал в австрийской дипломатической миссии в Турции и осуществил перевод на немецкий язык произведений  персидских поэтов VIII- XV веков: от Рудаки до Джами.  Великий германский поэт – Гёте, как и русский гений – Пушкин, - «ученью руку дав» - углубился в постижение жизни и судеб народов обширной территории Азии: «Зубрю тетради Низами, Джами, Саади и Хафиза», - писал германский гений. Просветлённый, Гёте включился в просветление всех: «Будут нам вредить не раз зависть, лицемерье. Обо всём об этом пел и Хафиз немало». «Помни слово, кто в пути,  - это СЛОВО чести: если к общему идти, то пойдёмте ВМЕСТЕ!» Помни: «Верхи и заправилы вмиг силы твои  направят туда, где ты будешь люб верховной власти». «Но знай, недалёко пойдёшь, коль соблазнишься обманом». «Всем, кто хочет, всем, кто помнит, братья: каждодневно – трудное служенье! В этом ВЕРЫ высшей откровенье!» - писал Гёте в 1829 году. Его «дух стал над плотью властелином»! Вникни, читатель, и пойми, как ты можешь предотвратить опасность - превращение тебя в узника тирании мира.
Влияние  поэтов Востока на процесс прозрения Гёте был существенным: они ускорили сближение Гёте с истинным Христианством. Признавая Хафиза из Шираза (1325-1389) своим кумиром, Гёте согласился с его  утверждением: «Да, я считаю, что пора людей переродить. Мир надо заново создать – иначе это ад». В творениях Гёте зазвучали иные поучения: они отражены в сборнике стихотворений «Западно-восточный диван»  и в последних творениях германского поэта. Он осознал глубину всесветного Обмана папского наместничества. Он тоже убедился в том, что тиранами в религиозном и светском облачении: «Вселенная на гибель предана». 31 октября 1817 года Гёте заявил: «Ни папа римский, ни султан нас не страшат указом. Три века ищет плут прореху в нашем  стане, но хитрецу отпор дают все немцы-лютеране… Господь наградил меня талантом, чтобы в песнях и науке был я вечным протестантом». В 1815-19 годах великий германский поэт выступал духовным просветителем народов Западной Европы, принимая участие в движении, направленном против «мерзостей папизма».
В феврале 1818 года «первые 8 томов Русской истории Карамзина вышли в свет». Александр Пушкин с восторгом встретил это издание: «Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка – Колумбом». «История Государства Российского» есть не только создание великого писателя, но и подвиг честного человека», выступившего против общеевропейского обмана и против нависших  над человечеством остервенелых помыслов безбожной интернациональной тирании.
Всех любителей европейского «счастья», выступивших со злобной критикой истории Н.М.Карамзина и обрушивших на него шквал едких эпиграмм, А.С. Пушкин в публичном выступлении назвал «свиньями, подкапывающими корни дуба». В составе этих «критиков» были те, кого Александр Пушкин знал в лицее детьми: «злыми без ума», «друзьями-предателями», «не честь, а почести» уже возлюбившими. Именно «ОНИ», российские лизоблюды,  попросили Пушкина написать торжественное стихотворение: ожидалось возвращение императора из длительной «триумфальной» поездки по странам Европы. «Я не рождён царей забавить», «неподкупный голос мой был эхо русского народа», - ответил поэт. И написал стихотворение «Сказки», в котором представил  Александра I тем, кем он уже окончательно проявил себя. Вкладывая в его уста перечень удовлетворённых европейскими благодетелями его «хотений», поэт писал: «Ура! В Россию скачет кочующий деспот!» И радостно вещает: «Узнай народ российский, что знает целый мир: и прусский, и австрийский я сшил себе мундир. Радуйся, народ: я сыт, здоров и тучен; я ел, и пил, и ОБЕЩАЛ – и делом не измучен».
А.С. Пушкин знал, какое страшное обещание Александр I дал австрийским и германским «исключительным» вельможам за «дарованные» ему бумажные звания «фельдмаршала» и «председателя» Священного Союза. Поэт называл этот союз «несвященным». Реакция, как тормоз развития не только Европы – МИРА, после наполеоновских войн исходила от западноевропейских «исключительных»  правителей. Духовно непросвещённые народы Западной Европы продолжали молчанием поддерживать их.
Александр I, ослеплённый тщеславием и лживым «блеском» Европы, - подготовился к тому, чтобы за «дружбу» с Европой предать родину и перевешать ее героев. Великого поэта Александр I решил страхом принудить ЕГО - императора закон БОГОТВОРИТЬ. В мае 1820 года по личному распоряжению Александра I А.С. Пушкин был отправлен в ссылку на юг. Это был первый шаг императора России в выполнении данного им его европейским «благодетелям» ОБЕЩАНИЯ: он начал пододвигать к плахе всех, кто, как ему казалось, препятствовал его превращению в «ЕВРОПЕЙЦА». Без обмана не обошлось: ведомство А.Х. Бенкендорфа оформило ссылку Пушкина «служебной командировкой». Уезжая, поэт знал о том, что в Европе изданы переводы творений персидских поэтов IX-XV веков. Знал, что В.А. Жуковский приступил к переводу этих творений с осуществлённого в Европе немецкого перевода - на русский язык. Знал, что в России уже известен опубликованный в Европе в 1819 году сборник «Западно-восточный диван». Письмена мира подтверждали: индивиды со светлыми помыслами и здоровым разумом разных национальностей и религиозной веры продолжали озабоченно размышлять – о способах сохранении ЖИЗНИ на планете ЗЕМЛЯ и о своём участии в этом важнейшем деле…
Н.И. Тургенев понял: ссылка поэта – это следующий шаг власти к отказу от «ненасильственных преобразований» в России. Он воспринял этот отказ  тяжелейшим нравственным ударом: «Я постарел нравственно очень сильно. Мысль о спокойной и НИЧТОЖНОЙ жизни в чужих краях более и более во мне укреплялась». Сытую, КРАСИВУЮ, успешную, полную удовольствий жизнь «в чужих краях» он и его друзья – будущие декабристы считали духовно НИЧТОЖНОЙ. Их объединяла МЫСЛЬ здорового разума. Вот они два пути двух исторических попутчиков в составе человечества: путь ЖИЗНИ людей с разбуженным разумом и путь ПОГИБЕЛИ радетелей обладания и наслаждений, независимо от национальности и религиозной веры, исповедуемой индивидами одного и другого пути.
О других странах не могу ничего сказать по сему поводу, но в России уже тогда сработало правило, которое в 2003 году озвучил узник ГУЛАГА журналист, писатель, редактор журнала «Москва» Л.И. Бородин: «Не может существовать общество, сколь угодно паршивое без оазисов добра и правды, где можно прописаться и прожить, не соприкасаясь с пакостями системы в ней, но отдаляясь от неё».  «Причастный к бытию – блажен!» - писал в 1829 году  Гёте. По-существу – жить: трудясь, служа, творя! В 1840-е именно такой образ жизни обнаружил Н.В. Гоголь, обратившись к глубинке России. В.Г. Белинский назвал такое обращение писателя «выходом за пределы двух столиц». Там, в глубинке России Гоголь почувствовал возможность очищения души в общении с реально живущими людьми, имеющими «могущественную душу» с сердцем большой глубины и с присутствием в ней Бога, умеющими служить Жизни делом!
«Выход за пределы двух столиц» - великая в истории России традиция. Начало ей было положено А.С. Пушкиным, правда, по принуждению правителя-тирана. Истоки её восходят к IX веку. Тогда, согласно произволению римского папы Николая I за пределы Византии были высланы православные проповедники братья Кирилл (827-869) и Мефодий (815-885). Проповедуя Заветы Иисуса Христа среди славянских народов, они основали славянскую письменность, перевели на славянский язык Псалтырь, организовали церковное служение на славянском наречии – положили начало становлению славянской культуры.
Высланный в 1820 году из двух столиц на юг России А.С. Пушкин не доехал до Кишинёва: в Екатеринославе его перехватил герой войны 1812 года - генерал Н.Н. Раевский и в составе своей семьи привлёк к путешествию по югу России – в Крым, на Кубань и по Кавказу. «Нет худа без добра», - гласит русская пословица – это путешествие обогатило поэта. Осенью 1820 года он прибыл на место ссылки. Скорее намеренно, чем - нет: Пушкин оказался в расположении дивизии и полка, которыми командовали и в которых служили не желанные Европе: П.И. Пестель, М.Ф. Орлов, В.Ф. Раевский, В.Л. Давыдов, наезжали в их компанию Н.Н. Муравьёв и другие герои войны 1812 года. В ноябре в их коллектив вошёл сосланным И.Д. Якушкин и другие офицеры, наказанные за «события» в Семёновском полку. Молодыми генералами, они узнали Европу на Бородинском поле, в сожжённой Москве, в заграничных походах русской армии – и восторга не испытали.
От них А.С. Пушкин узнал о том, что «у ЭТОЙ Европы заимствовать России было нечего». Здесь в дискуссиях углублялись представления поэта о степени опасности для России последствий уступок Александра I европейским вельможам. А.С. Пушкин давно нуждался в обсуждении поднимаемых им в его произведениях проблем и вопросов. «Где верный ум, где гений мы найдём? Где разговор найду непринуждённый? С кем можно быть не хладным, не пустым?», - вопрошал он в 1816 году. Всё это он нашёл за пределами двух столиц – в общении с друзьями-братьями. В ссылке он оказался в университете самого широкого профиля с исключительным составом «преподавателей»: они помогли ему окончательно освободиться от шока, вызванного грубым произволом власти по отношению к нему: будущие декабристы вернули его к спасительному творчеству. В апреле 1821 в послании Чаадаеву: «Для сердца новую вкушаю тишину. В уединении мой своенравный гений познал и тихий труд, и жажду размышлений; владею днём моим; с порядком дружен ум; учусь удерживать вниманье долгих дум». «Терпенье смелое во мне рождалось вновь». «Жертва клеветы и мстительных невежд, я сердце укрепил свободой и терпеньем. К печалям я привык, расчёлся я с судьбою, и жизнь перенесу стоической душою». Поучимся, россияне?! А? Земляне?
В 1821 году на запоздавшее ему сообщение о смерти Наполеона А.С. Пушкин отозвался по-христиански - великодушно: «О мёртвых хорошо, или – никак». В последней строфе своего стихотворения он приписал умершему Наполеону те нравственные добродетели, которыми Наполеон никогда не отличался. А.И. Тургенев, с 1817 директор Департамента вероисповеданий России, духовник поэта, обратил внимание его на то, что православие отвергает не только превозношение, но и любое восхваление индивида, преступления которого, подобные преступлениям Наполеона, - заслуживают наказания со всей строгостью. Иначе – повторение его «подвигов» неизбежно… Об этом шла речь на  диспуте в имении В.Л. Давыдова (Каменка), посвященном обсуждению проекта о вечном мире французского аббата Сен-Пьера.
А.С. Пушкин согласился со своим духовником  и верным другом – в 1814 году поэт предупреждал: общеевропейский обман, проявленный в наполеоновских войнах 1799-1815 годов, не последний. Бездуховная, безнравственная  природа превозношения индивида, группы их, народа - чреваты повторами уничтожения людей в войнах и революциях повсюду… Наполеоны и Мараты – повторяемы под разными именами и в различных масштабах: от фюреров до лагерных конвоиров … При публикации стихотворения «Наполеон» поэт снял последнюю строфу. В дискуссиях с будущими декабристами о войнах и революциях, о людях с «великими» страстями и «великими» воинскими талантами, - поэт утверждал: «Общество вовсе не обязано любоваться великими замыслами победоносного генерала: у людей довольно других забот, и только ради этого они хотят поставить себя под защиту законов». В стихотворении «Недвижный страж дремал на царственном пороге» соратник якобинцев и зачинщик первой общеевропейской войны Наполеон у А.С. Пушкина: «остервенелый убийца» доверчивых участников французской революции и «хладнокровный кровопийца народов Европы и России». Иные любят повторять: «История ничему не учит, - не учит только злонамеренных и ленивых…, заинтересованных в забвении и фальсификации прошлого. Особенно сегодня!
Отрезок времени в жизни страны и великого поэта России (1814-30 – е годы) имеет исключительное просвещающее значение – там свет к прозрению! Там совет каждому, жаждущему до конца оставаться Человеком среди ЛЮДЕЙ в общественной и личной жизни. При намеренном сокрытии этих материалов советской историографией был возрождён и остался не опровергнутым миф о том, что после войны 1812 года Россия якобы была для Европы исчадием реакции, а её император - главным реакционером Европы. Для внешней русофобии это был подходящий миф. Его использовали либерал-демократы и большевики для «подтверждения» легитимности устроенного ими в 1917 году государственного переворота.
В действительности после войны 1812 года, спекулируя на тщеславии российских братьев-императоров, готовясь к новому вторжению на территорию России, - Европа преднамеренно поощряла превращение их тщеславия в стимулирующую опору внутренней русофобии. Глава австрийского правительства К. Меттерних (1773-1859) «восхитился» «исключительным» умом полковника штаба русской армии – П.И. Пестеля. Сам Павел Иванович и его единомышленники поняли: европейские «благодетели» «льстиво» требовали от Александра I устранения из русской армии таких офицеров, как М.Ф. Орлов, П.И. Пестель и другие – страшились в грядущем встречи с такими офицерами на поле брани. Так Александр и Николай Романовы, чтобы быть признанными «европейцами», угодничали, предавая интересы своего народа и расправляясь с его героями. «Опёнки, подонки – потомки Петра», - писала не только о них М.И. Цветаева.
Для себя, для удовлетворения своего тщеславия сначала «старался» угодить европейским «благодетелям» Александр I. Сосредоточив на юге, без преувеличения, выдающихся офицеров русской армии с отправкой туда и поэта России. Верные чиновники императора: Аракчеев и Бенкендорф учредили за ними слежку, измышляя «поводы» для наказания каждого из них. «Выполнение» следующего обещания «исключительным» европейцам началось 6 февраля 1822 года. В этот день был «задвинут в тень» адъютант М.Ф. Орлова – Владимир Федосеевич Раевский (1795-1872), начальник дивизионной школы юнкеров. Он поучал своих слушателей: «Добродетельный человек ищет пользы человечеству в настоящем и будущем, не заботясь о своём имени, но о следствии своих деяний». Ориентированное на «Европу» «правосудие» Александра I квалифицировало это как «революционную пропаганду» в войсках и отправило его в крепость. Из крепости в «Послании товарищам» В.Ф. Раевский писал: «Власть терзает нас кровавой пыткой. За наше слово, мысль, невольный взор влечёт, как за преступление, на плаху». Он и его друзья знали это со времени своего участия в заграничных походах русской армии.
Наместник Бессарабии, непосредственный начальник ссыльного поэта – Ив. Никит. Инзов (1768-1845) передал послание В.Ф. Раевского Пушкину. Воспроизвожу с сокращением его текст:
«Оставь другим певцам любовь. Любовь ли петь, где льётся кровь…
Пора, мой друг, пора ВОЗЗВАТЬ: в России царь – НАРОД!
Пора ВОЗЗВАТЬ из мрака век полночной славы, НАРОДА ДУХ и НРАВЫ
И те священные времена,
Когда гремело наше ВЕЧЕ и гнуло звуком издалече царей кичливых рамена».
Когда «предков добродетелью» - перед российским ЕДИНЕНИЕМ власти, религии и земщины на протяжении восьми столетий гнулись спины кичливых европейских правителей-тиранов. В России царь  - НАРОД. На коне – правитель, усвоивший эту истину, - это имел в виду В.Ф. Раевский. Пушкин ответил ему:
«Недаром ты ко мне воззвал из глубины глухой темницы.
Не тем горжусь я, мой певец,
Что возбуждать умел стихами Любовь.
Не тем, что грозящий голос моей лиры
Тирана в ужас приводил.
Не тем, что дерзким вдохновеньем
Я стал известен меж людей.
Иная, высшая награда была мне роком суждена». Заслуженная поэтом награда за продолжающееся с 1814 года личное его служение своим даром сохранению народов России и Отечества. И.Н. Инзов разрешил Пушкину посетить Раевского – и появилось стихотворение «Узник»: «Сижу за решёткой в темнице сырой…».  В отличие от папского наместничества, столетиями превращавшего европейцев в бездуховных дикарей, - Русь и Россия с X века целенаправленно осуществляла формирование духовно-нравственного стержня россиян – их главной силы. Они, россияне, неоднократно и убедительно доказали понимание назначения своего пребывания на территории, названной Россией. Поэт знал и помнил: за сохранение духа россиян ему «была награда свыше суждена».
С октября 1816 года А.С. Пушкин уже готовился к работе над продолжением исторической правды о России – над «Заметками по русской истории XVIII века». Поэт гордился тем, что в служении своего таланта он обрёл единомышленников, ставших ему братьями. Они, братья и друзья, «любят Россию ТАК, как писатель только может любить язык. В этой России в этом русском языке можно творить всё». Братья-друзья поддержали его решение: продолжить «Историю Государства Российского» Н.М. Карамзина – «пример лучшего» для «обитателей всех стран света». В «Заметках по русской истории XVIII века» он писал о главном стремлении его друзей-братьев: «Политическая наша свобода неразлучна с освобождением крестьян. Желание лучшего соединяет все сословия против общего зла».
К  завершённой рукописи «Заметок по русской истории» поэт сделал важную приписку: «Царствование Павла доказало одно, что и в Просвещённое (христианством, имел в виду поэт) время могут рождаться Калигулы». Он имел возможность проследить весь путь превращения в тиранов сыновей Павла – Александра и Николая Романовых. О тех, кто воспевал русскую тиранию до и при них, он писал в «Заметках»: «Подлость русских писателей для меня не понятна». Таким способом А.С. Пушкин предупреждал своих современников и потомков: сокращение масштабов и общее ослабление  духовно-нравственного просвещения россиян – это путь к  гибели «примера лучшего» - России; это путь повсеместного утверждения  тирании и угроза сохранению Жизни на планете Земля. На рукописи стоит дата: 2 августа 1822 года. 1 сентября того же года А.С. Пушкин – П.А. Вяземскому: «Люди, которые умеют читать и писать, скоро будут нужны России, тогда надеюсь с тобою более сблизиться».
Александр I, фальшивый фельдмаршал, и его подручные продолжали выполнять обещание, данное «исключительным» европейским вельможам. Вскоре за арестом В.Ф. Раевского в отставку был отправлен генерал М.Ф. Орлов. Тучи сгущались и над ссыльным поэтом. Весной 1823 года его начальник И.Н. Инзов удовлетворил просьбу ссыльного поэта съездить в Одессу для лечения морскими ваннами. Высшая власть воспользовалась этим и оставила поэта в Одессе, передав контроль над ним наместнику юга России М.С. Воронцову, имевшему немалые заслуги перед Россией. Если снять нравственную составляющую с ограбления Европой шедевров культурного наследия у народов мира, начиная с Константинополя, - блеск её фасада действительно прерывает дыхание. Но Поэт России специально выделял нравственную составляющую незаконного присвоения наследия любого народа мира. Он не пощадил безнравственную составляющую своего нового «опекуна», когда писал о нём: «Полу-герой, полу-невежда, полу-подлец. Но есть надежда, что будет полным, наконец».
В моральном плане пребывание поэта в Одессе было тяжким: он в полной мере ощутил произвол самовластителей по отношению к себе. Но он помнил, за КАКОЕ использование полученного им ДАРА «иная, высшая награда, ему роком суждена». Поэтому и пребывание в Одессе поэт использовал для служения этой награде: здесь он получил возможность встретиться и побеседовать с посещавшими Одессу реальными зачинщиками и участниками революций. Эти встречи подтвердили то, что он знал раньше: в перспективе – неизбежное превращение зачинщиков революций в тиранов; а доверчивых «и грубо обманутых» - в «толпу тиранов – неуклюжих, разнузданных и диких» (Гёте). Эти встречи определили необходимость ещё одного служения собственного творчества поэта и творчества словесников-единомышленников: ПРЕДУПРЕЖДАЮЩЕЕ просвещение потенциальных жертв от преднамеренного обмана их зачинщиками революций, освобождения их от собственных неведения, иллюзий и заблуждений. В июне в Одессе он взывал: «Рекли безумцы: нет Свободы, и им поверили народы. Добро и зло – всё стало тенью, все было предано презренью. Порочные сердца застыли, отечество рабы в отчаянье забыли. За злато продал брата брат». СПЕШИТЕ предупредить, - взывал А.С. Пушкин к «обитателям всех стран света» в 1824 году. Мы смогли обратиться к этому в его наследии лишь после 1999 года…
В июле 1824 года А.С. Пушкину предстояло пережить очередное перемещение: в этот раз из Одессы в село Михайловское Псковской губернии. Прощаясь с морем, он писал о том, что «увидел» и познал за годы пребывания на юге России: «Я видел Азии бесплодные пределы», истоптанные «грубо обманутыми» служителями правителей династий Чингисидов, Тимуридов и прочих. «Топтали» завоеватели и наши пределы и не единожды. Но в отличие от государств Азии, ни одному из завоевателей не удалось пустить свои корни на территории, освоенной россиянами. Александр Пушкин убедился в этом, изучая персидскую поэзию далёкого прошлого. На этом фоне Россия существенно отличалась от многострадальных стран и народов Азии. Взору поэта предстали: «Кавказа дальний край», «и закубанские равнины и полосатый край их полей»; «в Тригорском – ковры густых лугов и липовые своды»… И он обобщил не без основания: «Судьба людей ПОВСЮДУ та же: где БЛАГО – там уже на страже иль Просвещенье, иль тиран». Или одновременно: стражи и Просвещенья, и тирании, как в России и в его собственной судьбе. Однако он, как и его братья-друзья, оглядываясь на пройденный Россией с X века путь, видели в нём единственный, реальный, достойный повторения способ жизнедеятельности всех народов – способ продвижения «обитателей всех стран света» «трудом и службой каждодневной» (Гёте) к «священному союзу всемирного дружества» (Н.М.Карамзин).
Из всех восточных поэтов А.С. Пушкин выделил Саади. Любимым восточным поэтом у Гёте был Хафиз из Шираза (Иран). Оба поэта – Гёте и Пушкин - убедились: тирания – это выпадение человека из общечеловеческой духовной традиции, являющейся абсолютной нравственностью. Это – болезнь души, разума, вызванная преднамеренно искажаемой положительной долгосрочной памяти. Сентябрь 1824. Михайловское, «К Языкову»: «Давно без крова я ношусь, куда подует самовластье; Уснув, не знаю, где проснусь. Всегда гоним, теперь в изгнанье влачу закованные дни». Поэт не «влачил закованные дни»: он СЛУЖИЛ: продолжал роман «Евгений Онегин» и начал писать трагедию «Борис Годунов» - две энциклопедии русской жизни. Полученное им Просвещение Православием даже при целенаправленном противодействии развитию его таланта стражами тирана, - обеспечило успешное продвижение его к «полному духовному развитию» и творчеству.
Поэт назвал главный источник силы  россиян в их противодействии ОБМАНУ, нацеленному на их порабощение: «Просвещение народа православным духовенством и даёт нам особый национальный характер», - писал А.С. Пушкин, восхищаясь дальновидностью князя Владимира. Восхищался и Л.Н. Гумилёв («От Руси до России»): «Крещение Руси дало нашим предкам высшую СВОБОРДУ – свободу осознанного выбора между ДОБРОМ и ЗЛОМ, а победа Православия, одухотворившего жизнь народа, подарила Руси тысячелетнюю историю». Православие – ИСТИНА. Почему?
17 июня 1975 года русский протопресвитер Александр Дмитриевич Шмеман (1921-83), сын первых послереволюционных большевистских изгнанников, на этот, много веков звучавший вопрос, записал в дневнике следующий ответ: «Потому что в нём не предано забвению ни одно из основных измерений ТВОРЕНИЯ: ни МИР (космос), ни ЧЕЛОВЕК (антропология), ни ИСТОРИЯ, ни ЭСХАТОЛОГИЯ. Всё сходится в целом, но так, что не повреждена ни одна из этих частей. В Православии не меньше отступлений и измен, чем в Католицизме и Протестантизме, но в Православии ни одна из них (измен и отступлений. Е.Е.) не догматизирована, не провозглашена истиной»: усвоение нравственных критериев Православия обходилось без насилия и принуждения.
Думая о духовно-нравственном сбережении россиянина, основываясь на приобретённых знаниях и собственном опыте, поэт в том же месяце 1825 года вновь обратился к памяти французского революционера Андре Шенье, даже жест его повторил: стоя на эшафоте перед гильотиной, Андре Шенье, стукнув кулаком по лбу, произнёс: «У меня там что-то было». И в жизни А.С. Пушкина к лету 1825 года было уже немало. В этом своём стихотворении поэт напоминал русским читателям: «Смотрите, прислушивайтесь и старайтесь понять и запомнить то, что пережил «грубо обманутый юноша» - французский поэт Андре Шенье». Накануне казни (27 июля 1794 года) в последнем своём стихотворении, написанном в тюрьме, - Робеспьеров и Маратов, увлёкших таких, как он доверчивых и восторженных, в революцию, - Андре Шенье назвал «буйными невеждами» с «дикими страстями, со злобой и корыстью», «презренными убийцами-палачами». Созданное ими правительство, это – «совет правителей бесславных и палачей самодержавных» (у А.Шенье), а по Пушкину: «ареопаг остервенелый». На крик из толпы в адрес А. Шенье: «Ты – слово – звук пустой», Пушкин от себя: «О, нет! Умолкни ропот малодушный! Гордись и радуйся, поэт: ты не поник главой послушной перед позором наших лет; ты презрел мощного злодея; твой светоч, пламенея, жестоким блеском озарил совет правителей бесславных; твой бич настигнул их, казнил сих палачей самодержавных». Казнил  честным СЛОВОМ, Творчеством, ПИСЬМЕНАМИ!
Поэт обозревал огромный мир с бесчисленным количеством народов, уже «осчастливленных» «дарами» европейцев. Как в 1814, так и в 1825 вновь увидел он: лишь народы России, обращаясь к которым, даже находившимися в состоянии крепостной зависимости, он мог воззвать: «За Благо честью воздадим»! «Всем: и мёртвым, и живым» братьям-друзьям, сохранившим ОТЧИЗНУ, а нам – молодым: «способность творить в России на языках её народов» и в интересах этих народов. Он не включал в когорту ЧЕСТНЫХ Александра и Николая Романовых и их услужливое окружение. В то время, когда А.С. Пушкин вдохновлял себя в своём служении царю-НАРОДУ, Александр I, «забыв долг владык неустранимый», в угоду Европе продолжал «загонять в тень» самоотверженных сыновей России. Христианин, он отдавал себе отчёт в том, что «преступает святыню», поступая вопреки Православию». Но желание слыть европейцем превалировало в нём. Он убеждал себя в том, что «поступает» КАК «просвещённый» монарх – как ЕВРОПЕЕЦ. Всего несколько строк написал поэт о том, как «брови царь нахмурив», «горевал» перед фрейлинами дворца: «вешают за морем, жесток закон», но вешает «просвещённая» Европа. Он - Александр I – ЕВРОПЕЕЦ и поступит по-европейски…
Истинный Христианин, поэт нашёл в себе силы увидеть и понять человеческое начало своего тирана: «Он человек! Им властвует мгновенье, он раб молвы, сомнений и страстей. Простим ему неправое гоненье!»: «Он взял Париж, он основал лицей!» 18 ноября 1825 года П.И. Пестель намеревался предупредить императора не переступать Черту Святыни. Единомышленники отговорили его – пусть император проявит себя сполна - в соответствии или вопреки своей всё-таки православной совести, даже, если за этот духовный эксперимент им придётся расплачиваться своими жизнями. Так в скором времени оставшиеся в памяти России Декабристами, - они дали братьям-императорам шанс на прозрение - Александр и Николай Романовы предпочли опереться на силу, отвергнув возможности разума…
Близился декабрь 1825 года. В надежде предупредить расправу над его друзьями и братьями, А.С. Пушкин отправил издателю П.А. Плетнёву стихотворение «Андре Шенье» с припиской: «Ей Богу, я – пророк! Я «Андрея Шенье» велю напечатать церковными буквами во имя отца и сына»: в надежде подвигнуть императора перешагнуть через тиранию, присмотреться, прислушаться и сохранить жизнь героям. «За благородство не вешают», - незадолго до смерти высказал свою надежду Н.М. Карамзин. 24 мая 1826 года А.С. Пушкин писал П.А. Вяземскому: «Счастливее, чем Андре Шенье, - я заживо слышу голос вдохновенья». Он продолжал надеяться на то, что ему удастся предотвратить расправу над братьями-друзьями.
Но Дух великого народа не пробуждался в сыновьях Павла I – в них господствовал дух хотений. За «дружбу» с Европой по велению обоих императоров пятеро декабристов были повешены. Один из них – Кондратий Фёдорович Рылеев накануне казни выколол на листе клёна стихотворение: «Блажен, в ком дух над плотью властелин». 121 декабрист – были отправлены на каторгу и в ссылку. Один из них – русский итальянец А.В. Поджио назвал стихотворение К.Ф. Рылеева: «Великим предсмертным возгласом». Декабристу-итальянцу казнь отсечением головы была заменена двадцатью годами каторги. Н.М. Карамзин ушёл из жизни до казни героев - 26 мая 1826 года … «Тоска, хоть сейчас в петлю»», - писал А.С. Пушкин П.А. Вяземскому.
Имея в виду состав Следственной комиссии и Верховного уголовного суда по делу декабристов, некоторых из них он знал с детства, - в августе 1826 года ему же поэт писал: «Не славь стихию моря… лирой золотой! В наш гнусный век на всех стихиях Жизни человек: тиран, предатель или узник». Предатели – это «злые без ума», «не честь, а почести, любя»  уже в детстве. Они выросли в «почётных» предателей разума. Александр Пушкин увидел их в 1818 году в составе благостных хвалителей бумажного «фельдмаршала» - Александра I. Николай I из них составил Следственную комиссию по делу декабристов. Они были и составителями приговора его братьям-друзьям… Во все времена множество их. До «времени» они проявляют себя во всех разновидностях, кроме основной для них – палачестве. Они живучи. Подолгу, затаившись, молчат, …десятилетиями ждут случая, чтобы реализовать себя сполна – в палачестве. О неизбежности такого превращения «злых без ума» предупреждал Н.М. Карамзин в 9 томе написанной им «Истории Государства Российского», назвав опричников Ивана Грозного «тучей гладоносных насекомых». «Ай, да Карамзин», - восхищался Михаил Павлович Бестужев-Рюмин (1801-26) в камере смертника Петропавловской крепости, заканчивая чтение девятого тома и начиная вновь вплоть до вызова его на казнь.
У Гёте на ту же тему: «Раб, народ и угнетатель - вечны в беге наших дней. Счастлив мира обитатель только личностью своей». И у Пушкина: «Во всех стихиях человек: тиран, предатель или узник». Каждый: «Будь самим собой» - ЧЕЛОВЕКОМ до конца!
В сентябре 1826 года царь послал в Михайловское фельдъегеря – привезти Пушкина во дворец. Уверенный в том, что он, наконец, смертельно напугал поэта, представляя его присутствовавшим на приёме сановникам, царь заявил: «Господа, вот поэт. Он другой». А.С. Пушкин, по возвращении из дворца, ответил новому царю стихотворением «Пророк»: «Иди, пророк, и с вервием на вые, обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей». В черновом варианте: «И к убийце гнусному - явись!» В январе 1827 года вместе со стихотворением «Пророк» А.С. Пушкин отправил «В Сибирь» послание: «Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье, не пропадёт ваш скорбный труд и дум высокое стремленье», - писал он братьям и друзьям. Память Высокого Разума хранила и будет хранить их ДУМ высокое стремленье!
И отдельно о женщинах, отправившихся за своими мужьями, каторжанами и ссыльными, в Сибирь: «Заступники кнута и плети! – Все наши женщины и дети…
За вас молить я Бога буду и никогда не позабуду.
Когда же к делу позовут меня на справедливую  расправу,
За ваше здравие и славу ВЛЕПЛЮ тиранам я МОЙ первый кнут» - мои ПИСЬМЕНА!
Пугали гонителей-тиранов пушкинские ПИСЬМЕНА. Николай I объявил себя личным цензором Поэта. Обнародование творческого наследия поэта он счёл возможным лишь через 25 лет после гибели поэта. Александр II удлинил этот срок в два раза. Не последовал их примеру Александр III –разумный был монарх. В сочинениях А.С. Пушкина заключена такой глубины духовная сила, которая способна помочь каждому в его противостоянии тирании любого масштаба: глобального, отдельной страны и народа, в коллективах всех размеров и до самого маленького – семьи. Читайте А.С. Пушкина! Он напоминал о неустранимом долге мужчине-правителю страны  и народа и мужчинам-отцам, главам семейств – быть стражами Жизни. ВСЕГДА! В вышедший в 1826 году сборник его стихотворений поэт включил и стихотворение «К Лицинию» в новой редакции, повторив в нём высказанное в 1815 года утверждение: «во мне НЕ дремлет ДУХ великого НАРОДА». Российские «ОНИ» при жизни поэта и после усердствовали, намереваясь заглушить ДУХ великого поэта: до 1999 «ОНИ» прятали от народа важную часть духовного наследия А.С. Пушкина – политическую прозу великого поэта.
В июле 1828 года в отчаянии поэт написал и опубликовал стихи: «Дар чудесный, дар случайный, жизнь напрасно мне дала». И вызвал на себя шквал осмеяния не только «врагов труда, забот, печали», ободрённых карательными мерами, предпринятыми Николаем I против поэта. Ситуация, затруднявшая жизнь и творчество поэта, была ужесточена до предела. Сознавая, что среди крикунов есть и те, кто искренне не понял его намерений, в январе 1828 года А.С. Пушкин написал стихотворение «Стансы», в которых объяснял: «Беда стране, где раб и льстец одни приближены к престолу, а небом избранный певец молчит, потупив очи долу». Но осмеяние превратилось в травлю и совпало с начавшейся в европейской печати переоценкой похода общеевропейской армии в 1812 году в Россию: «Переосмысление» войны 1812 года Европа сопровождала изощрённой ложью: возвеличиванием своей роли в этом походе на Москву и лично Наполеона. Александр Пушкин предвидел неизбежность такого разворота в 1814 году…
На это стихотворение  поэта отозвался московский митрополит Филарет (в миру: Василий Михайлович Дроздов, 1783-1867) и тоже стихами. Он подчеркнул: «Дар не случайный и дан не напрасно». Митрополит Филарет, служа сохранению духовно-нравственного состояния россиян, занимался поиском способов объединения усилий правителей и подданных (начальников и подчинённых), искал единения, способного обеспечить результативность их жизнедеятельности в труде, творчестве, в служении. Митрополит посещал общественные чтения, на которых в своё время выступал Н.М. Карамзин. Появление его «Истории Государства Российского» он считал весьма своевременным. Митрополит внимательно следил за развитием творчества А.С. Пушкина – оно помогало ему в его служении, потому что поэт, как и он, митрополит, служил утверждению БЛАГА, указанного Иисусом Христом во время Его земной жизни. В своём ответе поэту митрополит Филарет высказал убеждение в том, что произведения А.С. Пушкина и произведения его единомышленников будут злободневны всегда: их направленностью им обеспечены постоянно возрастающий интерес и внимание.
 Мысли, высказанные митрополитом Филаретом в поддержку А.С. Пушкина, совпали с теми, которые тогда же В.И. Гёте выразил в стихотворении «Заветы». Отказываясь от комментариев, позволю себе обширное извлечение из этого обращения Гёте ко всем  землянам:
«Иди в великолепье, в роскошь бытия! Любовь и подвиг, и простое дело – бери от жизни. Но зри и помни: недоумки, полулюди везде нас жмут и давят. Так с виду это те же христиане. Но уже не раз обиду мы терпели от этой дряни. Поэтому прими совет: как я, познай себя и в Боге истину  найдя, - поймёшь: Трудом и Службой каждодневной очищен будет лик Вселенной. Что было силой, станет делом, огнём, вращающимся телом, НО отдохновеньем – наслажденьем никогда. Кто ЖИЛ, в ничто не обратится! Повсюду вечность шевелится. Человек - причастный бытию - блажен! Издревле ПРАВДА нам открылась – Старинной правды не забудь!
Воздай хваленья, земнородный, тому, КТО звёздам кругоходный торжественно наметил путь. Теперь всмотрись в родные недра! - Откроешь в них источник щедрый». Затем: «В душевную вчитайся повесть, поймёшь, - ВЗЫСКАТЕЛЬНАЯ СОВЕСТЬ – СВЕТИЛО НРАВСТВЕННОГО ДНЯ, ЗАЛОГ ВТОРОГО БЫТИЯ!»
«Созерцатель и поэт, причастный благодатям, высокий дар доверишь братьям,
И ЛУЧШЕЙ доли смертным – нет!» 1829 год.
Так после более 50 лет, преодолевая обман папского наместничества, в возрасте 80 лет Гёте, католик, полностью вошёл в традицию Стражей Жизни – в традицию абсолютной нравственности. Александр Пушкин жил в ней с детства и в возрасте 26 лет засвидетельствовал: «Я достиг полного духовного  развития и могу творить». В 1829 году в возрасте 30 лет: «День каждый, каждую годину привык я думой провождать, меж них стараясь угадать сердечную глубь в могуществах» -  с присутствием в ней Бога «и в немощах её» - с сердцем без глубины и без Бога в нём.
В 1828-29 годах в духовно-нравственной традиции, основателем и хранителем которой являлся Иисус Христос, сошлись Мысли: А.С.Пушкина, митрополита Московского – Филарета и великого поэта Германии - Гёте! Митрополиту Филарету А.С. Пушкин «отвечал» за всех честных Стражей Жизни во ВСЕЛЕННОЙ. Воспроизвожу одну строфу ответа апостола России:
«Ныне с высоты духовной НАМ  руку простираешь ты,
И силой кроткой и любовной смиряешь буйные мечты.
И внемлют арфе серафима в священном ужасе Поэты».
В далёкой Америке на эти  мысли, витавшие в мире, американский писатель-поэт  Эдгар По (1809-1849) отозвался поэмой «Ворон».
Как и предсказывал лицеист в 1814 году, нравственная уступка Александра I «исключительным» европейским вельможам - «благодарение» за присвоение ему бумажного звания «фельдмаршала» - не вызвала у Европы ответное желание «дружить» с Россией. Гёте объяснил, почему: «С надменностью ДРУЖБА не может сродниться». Европа продолжила подготовку, которую не прекращала, к совершению в «подходящий» момент следующего преступления против России. Проявлением этой подготовки был начавшийся в печати в 1827 году пересмотр оценки похода общеевропейской армии в 182 году в Россию: Европа вознамерилась возвеличить проявление полководческого «таланта» Наполеона Бонапарта в России и умалить достоинство военачальников и солдат русской армии.
Европа вынудила поэта повторить то, о чём он писал в 1814-15 годах. Он начал с того, о чём писал В.Ф. Раевский: «Пора, мой друг, воззвать из мрака век полночной славы Царя-народа дух и нравы». Обращаясь к Европе и к России, поэт напомнил: «Не из иных мы прочих», поэтому: «Помните! Как встарь мы вас наказывали строго» - наказывали ваше превозношение! В это время А.С. Пушкин работал над поэмой «Полтава». В 1829 году публикацию поэмы отдельной книжкой, он сопроводил следующим предисловием:
«Полтавская битва есть одно из самых важных и самых счастливых происшествий царствования Петра Великого. Она избавила Россию от опаснейшего врага, утвердила русское положение на юге, обеспечила новые победы на севере и доказала государству успех и необходимость преобразования, совершаемого властью… Шведский король Карл сим походом избегнул «славной» ошибки Наполеона: он не пошёл на Москву. Мог ли он ожидать, что Малороссия, всегда беспокойная, не будет увлечена примером своего гетмана (Мазепы) и не возмутится против недавнего владычества Петра, что Левенгаупт в три дня будет разбит, что, наконец, 25000 шведов, предводительствуемых своим королём, побегут перед нарвскими беглецами. Карл перед этой битвой менее вверялся своему счастью: оно уступило гению Петра».
Работая над поэмой «Полтава», А.С. Пушкин думал о судьбе Украины: «Кому достанется Волынь, кому наследие Богдана (Хмельницкого)» отдаст «всегда беспокойная Малороссия»? Начиная с 1812 года, «суровые думы» продолжали донимать поэта, в том числе и о судьбе Польши.  Он помнил о том, что в 1819 году Н.М. Карамзин предупреждал императора Александра I о недопустимости любых территориальных уступок Польше, но не был услышан. Царь продолжал «прислушиваться» к своим хотениям… и к советам, как их удовлетворить в соответствии с принятыми в «цивилизованной» Европе способами…
В 1830 году Польша вздыбилась. А.Мицкевич и его друзья стали призывать Европу повторить поход на Москву. А.С. Пушкин ответил им стихотворениями: «Перед гробницею святой» - в память о М.И. Кутузове (1830), «Бородинская годовщина» и «Клеветникам России» (1831). Польскому поэту А. Мицкевичу и его друзьям он напомнил важный эпизод: в 1812 году, провожая остатки общеевропейской армии из России, М.И. Кутузов вошёл в польский город Вильно. Отсюда, в июне 1812 года, высокомерно пренебрегая предложением российского императора отказаться от похода вглубь России, - Наполеон начинал свой бессмысленный поход на Москву. На пути из России, победителя Наполеона – М.И. Кутузова – в Вильно встретила делегация поляков, бросившаяся перед ним на колени. «Встать! – приказал полководец. - «Помните, что вы – русские», - сопроводил он свой приказ. Поляки встали и тут же забыли напоминание Кутузова…
В 1831 году «ОНИ» Западной Европы не решились на интервенцию в Россию – не нашли подобного Наполеону предводителя. И великий поэт России объяснил: западноевропейские «ОНИ» будут и впредь искать такого предводителя в стремлении реализовать свои «претензии» к занимающей 1/6 часть Земли России, подменив принцип невмешательства «легитимностью» своих «претензий» - многовековых «хотений». Пророком был великий поэт России. А.С. Пушкин предупреждал, что Польша всегда будет мечтать о своём территориальном «величии» «от моря до моря»; что «Европа надолго останется только зрительницей наших действий», ожидая момента, когда Польша «соорудит» на «вязком» болоте своих «хотений» мостки для прохода её на территорию России. Поэт предупредил Польшу о смертельной опасности для неё её заигрываний с Западом: «внимание» Запада к ней обусловлено одним: общей границей с Россией», - писал поэт. И обращаясь к Западу, он советовал и ему, и Польше: идя в Россию, помнить о том, что Польша вас не поведёт – она прежде погибнет, и в Россию вы, если вновь вознамеритесь пройти, - «через её шагнёте кости». Сейчас: шагнут по пеплу атомного пожара, в котором первыми сгорят те поляки, кто из них согласится разжечь такой «костёр» на своей территории.
 Словно предвидел поэт, как поляки будут выбрасывать из могил советских солдат, погибших, освобождая Польшу от фашистов, и начнут укладывать в «освободившиеся» могилы своих соотечественников. После польского короля Мешко I (?-992) идёт одиннадцатое столетие, как Польша себе в ущерб костями своих граждан пытается проложить «магистраль: Западная Европа-Россия-Москва». И когда Польша перестанет себе в ущерб «хромать головой»?
С восстанием Варшавы в 1831 году Россия справилась. Но Европа не прекратила своих попыток расслабляющего воздействия на духовно-нравственный мир россиян. Окружение Николая I, унижаемое «сладким пленом», поддавалось. Европа нашла себе пособников и среди историков в историографии. С 1818 года эти «историки» пытались дискредитировать «Историю Государства Российского» Н.М. Карамзина. Был в этой компании и такой талант, как давний друг Александра Пушкина – П.Я. Чаадаев, особенно старавшийся после смерти Карамзина. «История Государства Российского» есть не только создание великого писателя, но и подвиг честного человека». «Н.М. Карамзин – лучезарное средоточие всего Отечества», - встав на его защиту, писал А.С. Пушкин своему давнему другу – П.А. Вяземскому. В 1830 году, передавая в издательство свой любимый труд – трагедию «Борис Годунов», - он просил напечатать на заглавном листе именно в таком виде:
«Драгоценной для России
Памяти
Николая Михайловича Карамзина
Сей труд, гением его вдохновенный
с благоговением и благодарностью посвящает
А. Пушкин».
В том же году он начал сбор документов о восстании Пугачёва, о жизни и деятельности Петра 1, об А.Н. Радищеве. В 1831 году А.С. Пушкин объявил о своём приобщении кт политической прозе, чтобы рассказать читающим о том, что следует знать для сохранения Жизни своей, Жизни своего Отечества и Жизни всех народов мира. Письмом поэт сообщил о своём решении шефу жандармов – А.Х. Бенкендорфу (1783-1844). Всё, что было написано поэтом, прозаиком и публицистом А.С. Пушкиным в 1830-36 годах, - ценнейшее духовное наследие великого поэта. Впервые оно увидело свет в 1999 году. В четвёртом томе изданного в Красноярске пятитомного полного собрания сочинений А.С. Пушкина два раздела «Критика. История. Публицистика». Составители содержания этих разделов в четвёртом томе сопроводили их указаниями в скобках: 1. Опубликованное, подготовленное к печати; 2. Неопубликованное, черновое. В этом разделе сосредоточены размышления поэта о том, как может быть обеспечено продвижение человечества к ЕДИНСТВУ и СОСРЕДОТОЧЕНИЮ. «Возьмёмся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке!» - Б.Ш.Окуджава (1924-97) оттуда, от А.С. Пушкина.
Продвижение к осознанию истины о назначении словесности в деле формирования духовно-нравственного стержня российского народа, как основного условия продолжения жизни России, - наследовало следующее поколение российских словесников. И.В. Киреевский (1806-56), Н.В. Гоголь (1809-52), И.Д. Беляев (1810-73), А.И. Герцен (1812-70), - они возрастали в годы роста популярности и авторитета А.С. Пушкина. Этого условия самосохранения народов России никак не желает узнать и понять Запад и продолжает «хромать головой», делая ставку на желаемую ему возможность продажной податливости некоторых представителей российской власти и её окружения. Попадали туда иногда с «хромотой», такие, как В.Г. Белинский (1811-48). Пятый к указанным выше погодкам со звучными их делами, В.Г. Белинский оказался за пределами традиции Фонвизина, Радищева, Карамзина и Пушкина: он не смог различить, перед каким Западом склонялись они в глубоком почтении…
А.С. Пушкин о И.В. Киреевском в 1829 году: «Там, где двадцатитрёхлетний критик мог написать столь занимательное, столь красноречивое обозрение Словесности, там есть словесность – и время зрелости оной уже недалеко». В 1831 году поэт благословил Н.В. Гоголя на работу над большим романом. О состоянии российской словесности А.С. Пушкин с удовлетворением писал в 1836 году: «Мы великие критики. Беспристрастие и здравый смысл наших суждений относительно того, что делается не у нас, удивительно: в них много здравого смысла и любви к науке».
Следуя примеру А.С. Пушкина, в 1831 году благословившего Н.В. Гоголя на работу над большим романом, - Николай Васильевич тоже «вышел за пределы столиц». Там, по его признанию, он «нашёл» его содержание и написал роман «Мёртвые души», опубликованный в 1842 году. Учебником русской жизни назвал этот роман А.И. Герцен. Он до Н.В. Гоголя побывал «за пределами двух столиц», отбывая ссылку в российской глубинке. О деятельности А.С. Пушкина и его единомышленников по созданию основ литературы преодоления он писал: «Западная цивилизация такой, какой она выразилась во время реставраций (1814-15 и 1815-30 годов), - оправдана. Славяне решили вопрос иначе. В их решении лежало верное сознание живой души в народе. Чутьё их было проницательнее их разумения. Они поняли, что современное состояние России, как бы тягостно оно ни было, - не смертельная болезнь. В то время как у западника Чаадаева слабо мерцает возможность спасения народа, - у славян ясно проглядывает мысль о гибели лиц, захваченных современной эпохой, и вера в спасение народа».
А.С. Пушкин увидел время, когда в свою мысль «судьба людей повсюду та же», - кроме народов Евразии, он мог включить и жителей Америки: в III книге за 1836 год журнала «Современник» были опубликованы «Записки Джона Теннера» - американца о «демократии» в США. Перевод их с публикации этих записок на французском языке А.С. Пушкин перевёл на язык русский. В ближайшие десятилетия после гибели великого русского поэта популярность идеи общечеловеческого единения распространялась по континентам и странам. К служению этой идее подключались честные словесники, кроме Европы и Азии, ещё и Америки: В. Ирвинг (1783-1859), Г.Д. Торо (1817-62), У. Уитмен (1819-92). «Пример лучшего» продолжал работать во имя заключения «священного союза всемирного дружества», к которому в 1792 году призывал Н.М. Карамзин.
Зарождение тенденции отступления российской монархии от служения своему народу первым в монастырских летописях обнаружил Н.М. Карамзин. «ОНИ» Западной Европы были заинтересованы  в утверждении этой тенденции и активно содействовали этому. «ИХ» очень давнее «усердие» Александр Пушкин обнаружил в 1811-14 годах, изучая древнюю и новую европейскую словесность. Проявляемые Александром 1 симпатии европеизму свидетельствовали об откровенном отступлении от традиции русской жизни императора Павла, его сыновей Александра и Николая Романовых. А.С. Пушкина – но  ему не дали воплотить заботу в реальное дело. В 1848-66 годах её реализовал профессор московского университета И.Д. Беляев.  Продолжая дело Н.М. Карамзина, он углубился в изучение «примера лучшего» и существенно расширил его содержание. В ответ на запросы общества он написал книгу «История земщины и выборного начала на Руси». В результате было освещено полное содержание «примера лучшего»: истории единения власти, Церкви и местного самоуправления. И.Д. Беляев документально восстановил «завещанную прошлым программу устроения России». Он выполнил то, о чём в 1822 году из крепости В.Ф. Раевский писал в «Послании товарищам».
Продолжая служение делу своих предшественников, А.И. Герцен подтвердил: высказанная близкими ему мыслителями Азии и Европы мысль, рождённая светлыми помыслами здорового разума, - жива и действует повсеместно, независимо от национальности, независимо от различия исповедуемой мыслителем религиозной веры.
К середине XIX века, поощряемые «исключительными» европейскими вельможами, братья-императоры России и их пособники из «тучи гладоносных насекомых» (по Карамзину) сделали для ослабления России изнутри больше, чем от них ожидали их «благодетели». Начинал Александр I, завершил Николай I. К обоим относится то, что писал А.С. Пушкин, обращаясь в 1834 году к Николаю I:
«Ты Просвещением свой разум осветил,
Ты правды лик увидел (Николай I, направляя «работу» следственной комиссии по сфабрикованному в угоду европейским «благодетелям» «делу» декабристов, лично допрашивал обвиняемых. Е.Е.).
Но не прозрел. Николай I тоже предпочёл быть «европейцем»:
«Ты нежно чуждые народы ВОЗЛЮБИЛ,
И мудро СВОЙ ВОЗНЕНАВИДЕЛ.
Когда безмолвная Варшава поднялась и бунтом опьянела (1830),
И смертная борьба (в то время) началась, и гибло знамя нашей чести, -
При клике: «Польска не згинела!» - ты руки потирал от наших неудач
И горько возрыдал, когда в Варшаве бунт поникнул».
«ОНИ» Западной Европы продолжали ходить путём произволения, извлекая «свою» пользу из усилий любого народа. Силовое давление «ОНИ» называли «дарением» европейского «счастья», «учением дикарей демократии». «ИХ» попытка поработить («осчастливить») Русь не удалась в начале XIII века даже в границах Владимирского княжества. «ОНИ» Европы просчитались в начале XVII века, когда пытались ограничить Централизованное государство Россия размерами Московского княжества XIV века. «ОНИ» Европы не смогли предотвратить спуск российского Корабля в море в XVIII веке. Духовно-нравственный стержень России выдержал напор и общеевропейской армии в начале XIX века. В середине того же века «ОНИ» Европы попытались воспользоваться «благоприятными», как «ИМ» казалось, обстоятельствами: в 1853 году английские и французские суда бросили якоря у Соловецких островов, у Камчатки и Крыма. Просчитались «ОНИ» и в 1853-56 годах. Буквально накануне Крымской войны митрополит Филарет подвёл итог служения России указанному Иисусом Христом общечеловеческому Благу на протяжении 989-1850-х годов. Он писал: «Россия! Ты имеешь участие в сем БЛАГЕ паче многих царств и народов».
Вот этот результат бесил западноевропейских «ОНИ». В особенное озлобление «ОНИ» впали, когда Россия проявила себя защитницей славянского мира. Как всегда, своё озлобление «ОНИ» приписали России. А.М. Горчаков, друг Пушкина, являясь министром иностранных дел России, заметил тогда: «Россия не злится. Россия сосредотачивается!» В Крымской войне Россия ещё раз доказала: у неё Царь – НАРОД! Россияне и в этот раз сумели сосредоточиться, чтобы сохранить себя и Отечество.
Опираясь на долгосрочную историческую память, Россия, в которой Царь – Народ, усилиями народа сосредотачивалась для Рывка, чтобы обеспечить сохранение Жизни. С 1830 годов в эту работу включались предприниматели. В российскую историческую национальную традицию их начинали вводить их предки: крепостные крестьяне. Согласно указу царя Алексея Михайловича, отца Петра великого, от 13 октября 1675 года помещикам было разрешено освобождать крестьян от крепостной зависимости за выкуп, без земли. Обретя свободу, крестьяне становились купцами и предпринимателями. Их потомки, глубоко православные христиане, с 1830-х годов создавали целые промышленные районы страны, поддерживая самую тесную связь с Церковью. Известный предприниматель В.П. Рябушинский о значении этих контактов писал: «В суровую экономическую жизнь Церковь вносила оздоровляющую струю. Она убеждала, что функции хозяина вовсе не заключаются в выжимке соков из рабочих – не кровопийцы наживают капиталы, а талантливые организаторы», которые начинают с того, что создают условия рабочим и их семьям для их жизни и труда.
Один из таких крупных промышленных районов с центром в городе Гусь Хрустальный был создан братьями И.С. и С.И.Мальцовыми. В 1892 году Вольное экономическое общество России поручило экономисту А. Субботину  осуществить полное  обследование его. Он писал в своём отчёте: «Самое развитие этого района представляет такие самобытные черты, какими рельефно выражается предприимчивость русских людей, временно подавляемая искусственными условиями жизни. Ярко оттеняется всё то, на что люди способны в области экономического и культурного развития, если им не мешает  излишняя регламентация и другие стеснения, выработанные крепостнической административной системой».
Промышленное строительство предприниматели сопровождали значительной и разносторонней благотворительной деятельностью. После 1864 года в работу России по сосредоточению усилий для рывка постепенно включалось земство - выборные люди от Русской Земли всех уровней, начиная от «серых зипунов» (по Достоевскому). Они  составляли и представляли местное самоуправление. В 1864-74 годах земства вырабатывали «реальную практическую политику» и только после этого приступили к систематическому подворному  обследованию состояния народного хозяйства. К началу проведения реформ П.А. Столыпина они обследовали 34 губернии России и выработали  систему повсеместной организации его. Предпринимательство, благотворительность и земство были организующей  силой в  хозяйственной и культурной жизнедеятельности россиян. Они трудились, творили, обеспечивая   укрепление, сохранение и развитие  «примера лучшего». Преодолевая таким способом обостряющиеся симптомы болезни, называемой европеизмом, которой страдала власть и её окружение, - они подтверждали: в России Царь – Народ. Это особая и важная страница действительной истории России 1817-1917 годов. Эта история ЖДЁТ своего исследователя!
Уже в первом своём романе «Бедные люди» Ф.М. Достоевский (1821-81) предстал перед читателем личностью и писателем, состоявшимся в российской национальной традиции, глубоко осознавшем назначение своего таланта. На каторге, в близком общении с каторжанами и в сопоставлении их мира с миром представителей официальной власти и её охранителей он увидел и понял разницу в интерпретации и восприятии понятия СВОБОДА россиянами и европейцами и объяснил: «Они (европейцы) несвободны, а мы - свободны…  Всякий француз может служить не только своей Франции, но даже и человечеству, единственно под тем же условием, что останется наиболее французом, равно англичанин и немец. Один лишь русский, даже в наше время, то есть раньше, чем будет подведён всеобщий итог, получил уже способность становиться наиболее русским именно лишь тогда, когда он наиболее европеец. Это и есть самое существенное национальное различие наше от всех… Я во Франции – француз, с немцами – немец, с древними греками – грек и, тем самым, наиболее русский, тем самым я настоящий русский и наиболее служу России, ибо выставляю её главную мысль»: СПАСЕНИЕ в ЕДИНЕНИИ РАВНЫХ перед БОГОМ «обитателей всех стран света»! И о Европе: «Своим «величием» она веками распространяет гниль и разрушение Земли!»
 Национальное своеобразие народов России состояло в благородном неистовстве исполнения ими своего служения стражами Жизни ВСЕХ живущих на Земле народов. По мнению К.Н. Леонтьева (1831-91) именно это своеобразие позволяло россиянам называться русскими, гордиться принадлежностью к великой нации, искать пути и способы сбережения этого своеобразия и защищать его от любых внутренних и внешних посягательств. «Надо дорожить этим своеобразием, и не обращаться с ним торопливо, дабы не погубить своей исторической физиономии, не утратить исторических прав на Жизнь и Духовный перевес над другими», - писал К.Н. Леонтьев в 1869 году.
В середине XIX века достижения становившихся самостоятельными наук: антропологии, этнографии, психологии и близких к ним дисциплин медицины, - заставили некоторых дальновидных правителей обратить, наконец, внимание на духовно-нравственное состояние своих народов. Решением этой сложнейшей проблемы Русь и Россия занималась тысячелетие. Те, кто только приступил к её решению,  свёл проблему  к «дисциплинированию мятежных умов» - заключением их разума в оковы страха. И всё-таки что-то сдвигалось. Единомышленники Герберта Спенсера (1820-1903) в Англии предложили такую систему воспитания и обучения подрастающего поколения, которой предусматривался выпуск дисциплинированных и готовых к ответственной практической РАБОТЕ специалистов всех уровней. Решительно и последовательно перестраивала свою систему обучения и воспитания Япония. Осуществлявшаяся на протяжении нескольких десятилетий, эта перестройка получила официальное название: Мэйдзи - просвещённое правление императора Муцухито (1852-1912). Существенный вклад в перестройку системы обучения и воспитания подрастающего поколения в России внесли тогда: К. Дм. Ушинский (1824-70), Вас. И.В.Водовозов (1825-86), Л.Н. Толстой (1828-1910), Хр. Дан. Алчевская (1842-1920).
Одновременно с организаторами промышленности, деятелями земств, системы просвещения и воспитания существенный вклад в духовно-нравственное состояние россиян вносили общественная мысль и общественное движение. Значительность технологии этой работы отметил Л.А. Тихомиров. Участник «хождения в народ», идеолог «Земли и воли» и «Народной воли», после сопоставления состояния народов в России и в Европе, - в 1896 году он писал: «Восстановление единства и согласия возможно только усвоением ЕДИНСТВЕННО верного понятия – ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ. Ни одна революция никому, ничего не дала. При здоровом состоянии общественного строя противодействия фанатикам социального мистицизма (или нашей современной «оппозиции». Е.Е.) способны оказывать ДУХОВНО развитые личности, сознающие, что СВОБОДА без ДИСЦИПЛИНЫ и ДИСЦИПЛИНА без СВОБОДЫ, - не имеют в действительности никакого смысла. Жизнь в семье, школе, в своём сословии, корпорации, общине, служба им и государству, - всё это воспитывает ЛИЧНОСТЬ. Научает её отличать возможное от невозможного, показывает ей на частных примерах действие общих социальных законов и надёжнее всего формирует привычки дисциплины».
О «необходимости ВОССТАНОВЛЕНИЯ единства и согласия» Л.А. Тихомиров писал не случайно: он был свидетелем появления в общественном движении в России первых Плехановых, Навальных, Пономарёвых… Плеханова он наблюдал со времён «хождения в народ». В «Земле и воле» Плеханов стремился в лидеры – не удостоился. Когда не попал в лидеры «Народной воли» - эмигрировал, в Европе объявил себя лидером революционного движения в России. В марте 1881 года послал Я.Стефановича с письмом-интригой о «признании» якобы его Исполнительным Комитетом «Народной воли" своим лидером. Тип точно по Достоевскому: «с многосложнейшей по происхождению жаждой интриги и власти и болезненно ранней потребностью выказать личность». Л.А. Тихомиров коротко, но точно описал то, что готовили ученики Плеханова на смену веками апробированной российской традиции формирования личности. В августе 1895 года во время первой встречи Плеханова с Лениным «чуть не потухла ленинская «Искра» из-за раздора этих двух претендентов на лидерство и власть. Из-за их «научной теории» «в лохмотьях истина начинала бродить», - в 1911 году писал поэт К.М.Фофанов. После революции 1917 года большевики сначала отправили в принудительную эмиграцию цвет российской общественной мысли, в 20-е годы начали поход против религий: попытались завалить истину под развалинами мечетей и Церквей. Царь-народ сохранил Истину Христа в своих сердцах. Народу, его пестунам в религии, в словесности, в искусстве вскоре предстояло бросить клич: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!» и спасти Отечество.
У истины в России были надёжные проповедники и хранители. Объединителем народов был Ник. Ник. Миклухо-Маклай (1848-88). Общность судьбы «обитателей всех стран света» узнавал он во время путешествий в Юго-Восточной Азии, Австралии, Океании и продолжительной жизни среди папуасов и австралийцев. С ними он делился опытом русской жизни. Народник Ник. Кон. Судзиловский (1850-1930) с 1875 года жил и знакомил с русским миром жителей Гавайских островов. Они избрали его своим сенатором. С 1904 года с русским миром он знакомил японцев. Продолжение и углубление этого процесса обеспечивали реформы П.А. Столыпина. Результаты организации хозяйственной и культурно-просветительской жизнедеятельности россиян в XIX существенно ускоряли и углубляли развитие русского мира. Работа по освобождению реальной российской истории от измышлений внутренней и внешней русофобии должна быть продолжена. Знание этой истории – важное условие сохранения Жизни на планете Земля. «Делай своё дело честно, служи ей, а там увидим, что будет».
На рубеже веков окружение власти тоже выделяло из своей среды выдающихся организаторов и специалистов, подобных С.Ю. Витте. Дальновидные политики, оказавшиеся в составе правительства, сознавали назревшую необходимость приведения в соответствие состояния экономики России с системой государственного управления. Накануне революции 1905 года министр внутренних дел Пётр Дм. Святополк-Мирский (1857-1914) поручил своему заместителю С.Е. Крыжановскому написать для Николая II доклад с  включением в него перечня мер, реализация которых предусматривала существенную демократизацию системы государственного устроения России. По существу это были меры, направленные на восстановление в том числе и усилиями власти завещанной прошлым программы устроения страны. На беду России, больше - самого Николая II, он прислушался тогда к советам своего «именитого окружения» и отклонил предложения министра и его товарища. Но предприниматели, благотворители и земство нашли способы обходить противодействия, чинимые европейски настроенным «именитым окружением» власти их хозяйственно-организаторской деятельности и, преодолевая их противодействия, к 1906 году создали условия для успешного проведения реформ П.А. Столыпина. Ещё раз подтвердив: в России Царь – Народ!
Предприниматели и земство – выходцы из народа - были опорой великого реформатора. Когда Думская «демократия»,  вообразившая себя «передовым» европейским представительством, начала блокировать предлагаемые великим реформатором законопроекты, - П.А. Столыпин, председатель правительства России, пошел на применение недемократических методов борьбы с этой оппозицией. Дважды разгонял он её состав. Лишь состав третьей Государственной Думы поддержал его предложения,  но с существенным ограничением. «Просвещённые» депутаты подыграли тогда «просвещённой Европе», которую испугали очевидные и существенные результаты, приближавшие Россию к осуществлению ею рывка во имя благоденствия народа. Уже очевидное возрастание могущества страны испугало и вызвало озлобление  не только европейских вельмож. Заволновались мировые лидеры. Представленные индивидами с «отрицательными помыслами», они организовали устранение Столыпина. Соратники П.А. Столыпина предлагали свои знания для продолжения дела погибшего реформатора. Но Царь отказался от предложений заместителя Столыпина – Александра Васильевича Кривошеина и его коллег.
Внук А.В. Кривошеина – Никита Игоревич в своих мемуарах, опубликованных в 2014 году, отметил: «Если бы Столыпинские реформы были завершены в том объёме, в каком их замышлял Пётр Аркадьевич, тогда Россия была сейчас уж куда бы почище Америки, в чём-то близкой к Японии по сочетанию старой культуры и современности». Лишь в марте 1917 года, подписав отречение от престола, Николай II вынужден был произнести: «Надо было звать Кривошеина». Не смог и этот император России в нужное время «ограничить дух своих хотений»… В СТРАХЕ перед реальной возможностью возрастания могущества России «ОНИ» Запада развязали первую мировую войну. Война уничтожала миллионы людей, превращала в пепел результаты многовековых усилий народов мира, перечёркивала многовековую их память, усердствовала в уничтожении достояния Мысли и Разума мира. На это безрассудство индивидов с «отрицательными помыслами» всего мира чешский писатель Ярослав Гашек ответил призывом: «Помните, скоты, что вы – люди!» - Нелюди продолжали оставаться нелюдями. Взмолилась Россия. В разгар войны, в 1915 году И.А. Бунин, по традиции от Низами, писал:
«Молчат гробницы, мумии и кости. Лишь СЛОВУ жизнь дана –
На мировом погосте звучат лишь Письмена.
И нет у НАС иного достоянья!
Умейте же сберечь хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,
Наш дар бессмертный – речь!» Устную и Письменную Речь!
ПИСЬМЕНА, как бы их не искажали и не прятали, - НАПОМИНАЛИ и напомнят «обитателям всех стран света» предупреждение Иисуса Христа на Голгофе. Российские Письмена напомнят о российской традиции: «примера лучшего». Обратятся к этим Письменам народы мира для изучения ПРИМЕРА ЛУЧШЕГО, который только и может подтвердить необходимость повторения российского опыта единения и сосредоточения усилий народов разной национальности и религиозной веры для результативного, хотя и протяжённого во времени, противодействия тирании, как внутренней, так и внешней.
Обратимся к историческим свидетельствам. В 1917 году индивидам с омраченными помыслами и нездоровым разумом (в своё время безумцами называли таких индивидов Гёте, Вордсворт, Кольридж, А.С. Пушкин) удалось грубо обмануть россиян тем, что они якобы быстрее Столыпина доведут народ России до его благоденствия. «Русский народ вернётся к своему благородному облику, когда поймёт, что он был жертвой обмана и собственного заблуждения», - в июле 1917 года писал журналист Б.Н. Емельянов в брошюре «Народовластие». Это был отклик его единомышленников на проведённую большевиками демонстрацию под лозунгом «Вся власть Советам!» Российские «МЫ» понимали, что этот лозунг большевиков – драпировка их стремления к власти для себя, и уже видели за их спинами физиономии давних «вояк», не утративших мечту о «победах», способных поставить Россию при содействии самих россиян на колени перед Европой.
Большевики представляли собой индивидов с омрачёнными помыслами. Невежды, Лишив  россиян духовного просвещения, эти российские невежды попытались принудить российских «МЫ» жить по «уставу» выдуманной теории. В 1922 году родственники, находившиеся у постели умиравшего в Париже Александра Васильевича Кривошеина, записали последние его слова: «России предстоит 80 лет мрака, отчаяния, крови и убийств, после чего она возродится и снова воссияет». Соратник П.А. Столыпина, он знал, что столетиями формировавшийся духовно-нравственный стержень российского характера большевикам не удастся сломать. Он знал и то, что именно на этот срок – 80 лет - для большевистского эксперимента хватит тех экономических ресурсов, которые Россия сосредоточила до 1917 года. Далее, знал А.В. Кривошеин, - сработает утверждение В.Ф. Раевского и А.С. Пушкина: «В России Царь – Народ»: придёт время – каждый россиянин вспомнит свой неустранимый долг: «Я» - составная часть «Мы» в России. А.В. Кривошеину пришлось быть свидетелем,  когда россиянин, привыкший исполнять свой долг, оказался в ситуации,  в которой ему стало трудно даже просто понять, «в чём состоит этот долг». Для возвращения к пониманию своего долга перед Отечеством россиянин уходил тогда  в свой бессрочный отпуск, - горестно «шутили» единомышленники А.В. Кривошеина. Они верили: народ будет содействовать ускорению возвращения России к её благородному облику «простым своим присутствием в этом процессе, своей манерой бытия, рассказами, свидетельствами, умением работать, хотя бы неделю», - писал внук  А.В. Кривошеина – Никита Игоревич.
Внешние и внутренние русофобы, помните: «Не из иных мы прочих! Помните, как встарь врагов мы наказывали строго!» «Народ России вернётся к поддержке своих правителей, когда поймёт, что они его не обманывают», - писал Иван Сергеевич Шмелёв после того, как большевики в 1918 году расстреляли в Крыму его единственного сына. М.А. Осоргин в 1922 году («Времена»): «Такие страны не гибнут; гибнут названия, меняются властители, перечёркиваются географические карты. Ту огромную землю и тот многомиллионный народ, от русского до чукчи, которым я, в благодарность за рождённые чувства и за строй моих дум, за прожитые горе и радость, дал имя родины, - никак и ничем у меня отнять нельзя: ни куплей, ни продажей, ни завоеванием, ни изгнанием меня, - ничем, никак, никогда. Нет такой силы и быть не может»! Вот это вызывало и вызывает озлобление Запада! С.Л. Франк, оглядывая пассажиров парохода, отправляемых большевиками в принудительную эмиграцию, подумал: «Наша высылка убеждает: духовность не преодолима».
Очевидные итоги жизнеутверждающего духовно-нравственного воспитания россиян Православием, по его примеру и всеми другими действовавшими в России религиозными конфессиями, - уже в середине 90-х годов XIX века игнорировать необходимость духовного ПРОСВЕЩЕНИЯ западноевропейцев было невозможно, и наместничество объявило об отмене всех, принятых им за прошедшие столетия, догматов и ограничений. В католических храмах начало осуществляться то служение общечеловеческому благу, назначение которого было определено Иисусом Христом в годы Его земной жизни.
Юным подростком в ТАКОЙ храм вошёл Франсуа Мориак (1885-1970), и перед ним, вспоминал он, не возник вопрос о выборе веры: храм, в который он вошёл, - проповедовал Учение Иисуса Христа. Его приобщение к Христианству совпало с советом, который Мориак услышал от маститого французского писателя Поля Клоделя (1868-1955): обратиться к изучению русской литературы. Прочитав сочинения Толстого и Достоевского, признавался Мориак, он понял: Бог – это совершенствование, а из сочинений Чехова узнал он о силе нравственно сформировавшейся человеческой души.
В начале 1920-х годов начались его контакты с русскими мыслителями, изгнанными из России большевиками. Люди с исключительной остротой зрения, с тонким слухом и светлыми помыслами, - русские мыслители при своём появлении в Европе поняли: «Мир в озлоблении, в осатанелом состоянии. Он упорствует в своём желании длить затянувшийся период войн и революций». Ставка Европы на большевиков в достижении своей цели, которую она определила в X веке, - провалилась. Жажда власти у большевиков оказалась сильнее, чем такая же многовековая жажда у предприимчивых «исключительных» европейцев. В 1918-22 годах народ России помог большевикам одолеть всех интервентов. В многонациональном составе народов России большевикам удалось подобрать искренних помощников себе. Однако и их большевики смогли обмануть. Но сломать духовно-нравственный стержень россиян и заполнить их умы и память ложной теорией, несмотря на все усилия широчайшей и тщательно контролируемой системы политической учёбы, - большевикам, как и западноевропейцам, тоже не удалось. Обречена была на провал и попытка пересадить в души россиян фашистскую идеологию – почва оказалась здоровой. Она отторгла чуждые ей семена.
Вновь мы обращаемся к традиции формирования духовно-нравственного стержня славян, основание которой было положено в IX веке православными просветителями Кириллом и Мефодием. Даже пройдя через жесточайшие репрессии, россияне остались народом - Царём России и в июне 1941 года отозвались на призыв тирана: «Братья и сёстры! Отечество в опасности»! Этот народ знал и помнил: правители приходят и уходят, Россия – остаётся. Даже узники ГУЛАГА не стали мстить большим и маленьким тиранам на местах за их «неправые гоненья», как А.С. Пушкин в 1825 году - Александру I. Они пошли защищать Отечество. До войны из общения с большевистскими изгнанниками, вспоминал Мориак, он понял, что россияне – единственный народ, духовно-нравственное формирование которого осуществлено прохождением через традицию, которую французский писатель обозначил тогда следующим образом: «Связь между мыслью, словом, верой, литературой и культурой, с одной стороны, - с государственными делами – с другой». Вот она ИДЕОЛОГИЯ России, её НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ, формировавшаяся одновременно с процессом ПОЛНОГО РАЗВИТИЯ ДУХОВНЫХ СИЛ НАРОДА - победителя. Согласно  утверждению Мориака 1922 года: Франция только приступила к осознанию своей национальной сущности и к фашистскому нашествию не успела его осуществить так, как это сделали Н.М. Карамзин, А.С. Пушкин, И.Д. Беляев, А.И. Герцен, В.О. Ключевский, русская литература, культура, искусство, священнослужители, земства, предприниматели и благотворители в России. Какую ещё идеологию искать и у кого? СВОЮ надо ИЗУЧИТЬ, ПОМНИТЬ и ГОРДИТЬСЯ её силой.
Фашизм – апофеоз бездуховной трансформации индивидов с остервенелыми помыслами и нездоровым разумом. Диагностируя эту болезнь, немецкий и американский философ, психолог и социолог Э. Фромм (1900-80) назвал её «синдромом распада личности». У индивидов, страдающих синдромом распада личности, распад сопровождается и ускоряется повышенной потенцией агрессивности. Это самая черная формула тирании проявила себя уже на Голгофе. На протяжении столетий отражённая в различных «развратных лжеучениях» и в политической практике, - претензия на «исключительность» к концу XVII века, согласно исследованиям И.Гердера, превратилась в «самую чёрную формулу насилия» - в фашизм.
Весной 1813 года Россия освободила от ещё «юного» фашистского полчища все страны и народы Европы! В 1815 году А.С. Пушкин повторил напоминание Н.М. Карамзина об указанном Иисусом Христом в годы Его земной жизни единственном способе сохранения Жизни на Земле. Вслед за ним первым шагом к спасению поэт назвал возможность каждым индивидом любого народа заявить: «Во мне не дремлет ДУХ моего народа!» «Я готов к единению и сосредоточению всех индивидов МОЕГО народа». В середине 1890-х годов Ватикан отменил все предначертания папского наместничества. Но последствия многовекового поощрения наместничеством в союзе со светскими правителями раздора, своеволия и своекорыстия между народами Западной Европы, а ими, в свою очередь, - между колонизуемыми ими народами мира, - преодолеть ему не удалось. Верная многовековой традиции «будить похоть и гасить мысль», чтобы достичь «успеха и наслаждений», - словесность Запада продолжала направлять свои таланты, в том числе и выдающиеся, на сохранение и утверждение этой традиции. Почитайте внимательно талантливых мастеров слова: Д.Г. Лоренса, Джеймса Джойса, Марселя Пруста и вы увидите и поймёте состояние Европы, Запада в целом и Японии – накануне и в годы второй мировой войны.
Российские изгнанники помогли французскому писателю Мориаку понять: лишь россияне, прошедшие тысячелетний путь традиции духовно-нравственного Просвещения, - готовы решительно и до конца противостоять фашизму, милитаризму и любому «развратному учению», об опасности влияния которого на людей писали ученики Иисуса Христа - первые христианские богословы. Поняв это, с лета 1941 года Мориак выступал в печати движения Сопротивления со статьями под общим названием: «Не поддаваться распростёртой над миром ночи». Необходимости противостоять «самой чёрной формуле насилия» чешский журналист Юлиус Фучик (1903-43), казнённый нацистами, посвятил «Репортаж с петлёй на шее»; японский писатель Д. Гомикава (1916-93) – романы: «Условия человеческого существования», «Война и люди».
После второй мировой войны Ф. Мориак познакомился в Париже с молодым русским православным священником, сыном эмигрантов первой послереволюционной волны – А.Д. Шмеманом. Александр Дмитриевич, богослов, объяснил своему старшему французскому другу, что с упразднением «мерзостей папизма» исчезли принципиальные основания для разногласий между Православием и Католицизмом и что они могут объединять свои усилия в продвижении «обитателей всех стран света» к общечеловеческому БЛАГУ – к заключению «священного союза всемирного дружества». Ф. Мориак об этом в 1962 году: «Каждое Слово народной Проповеди относится к нашей жизни в её совокупности, а, следовательно, и к нашей гражданской жизни. Мы должны стараться осуществлять их в нашей деятельности, преодолевая все национализмы, расовую ненависть и жажду завоеваний».
У другой Европы, у которой ложь днюет и ночует на кончике языка, которой выгодно всё забывать, - в 1945 – 50- годы звучали иные призывы. Ещё дымились развалины разрушенного американской авиацией Дрездена, именно в Дрездене в газетах появился призыв: «Всё понять, всех простить, всё забыть». И вновь россияне, как А.С. Пушкин в 1814 году: «Есть вещи, которые прощать нельзя. Забывать – значит, поощрять их повторение» (Ф.А. Степун в 1948 году). Тогда же эту проблему обсуждали узники московской шарашки. В их составе находились арестованные на фронтовых позициях наступающей Красной Армии весной 1945 года А.И. Солженицын, Л.З.Копелев и соратник П.А. Столыпина, знаток России – Игорь Васильевич Кривошеин. Они и их товарищи, превращённые в узников ГУЛАГа, оказались заложниками социальной беспамятности тех, кто творил беззаконие. Единодушный вывод их обсуждения указанной выше проблемы звучал: «В социальной беспамятности залог катастрофических повторов того, что пережила Россия в XX веке».
Голоса своих товарищей, узников гитлеровских концлагерей напомнил «исключительным» европейцам словенский врач Б. Пахор, бывший узник фашистского концлагеря: «Выжившие узники разочарованы вовсе не тем, что немецкая нация не уничтожена. Они разочарованы оттого, что из-за соображений стратегии старым заблуждениям позволено Существовать и Дальше; они разочарованы оттого, что разделяющие эти идеи люди РАБОТАЮТ в НОВОМ ЕВРОПЕЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ. Они разочарованы в том, что инсценируемые опереточные судебные процессы – это освящённое «правом» открытое издевательство над памятью десяти миллионов испепелённых европейцев. Они разочарованы потому…, что ни один из подсудимых на этих процессах НИКОГДА не сказал в свою защиту простой фразы: «Мне жаль».
Мне не известно, кем Б. Пахору приходится Л. Пахор. Летом 2021 года Л. Пахор выступал на «Крымской платформе» и существенно дополнил возмущение Б.Пахора страшными фактами из истории довоенной и послевоенной Западной Европы, объясняющими, почему фраза «мне жаль» не прозвучала на Нюрнбергсом процессе – на первом международном суде преступлений против человечества. Не была произнесена эта фраза ни одним преступником на подобных процессах в Токио, Хабаровске, Ставрополе и других городах. Материалы этих процессов предаются гласности только сегодня, когда уже целенаправленно искажается история второй мировой войны, фальсифицируется роль советского народа в уничтожении фашизма и предприняты попытки пересмотра решений Нюрнбергского процесса. Стратегия уничтожения народов под девизом: «Мир – дикая периферия США» действует. И тактика у этой стратегии та же…Индивиды, реализующие эту стратегию, используя ту же тактику, - принадлежат к тому же стереотипу характера, поступки которого определяли «остервенелые помыслы нездорового разума» (Ефрем Сирин, IV век). ЗНАТЬ – значит «раскрывать души скрижали» всего человечества: «Мёртвые слышат, что о них потомки говорят» (Н.П. Майоров, 1919-42).
После второй мировой войны, кроме России, на необходимость изучения действительного исторического опыта народов серьёзное внимание обратили строители нового Китая, в октябре 1949 года объявившие о создании Китайской Народной Республики. На поиски совокупных идей, способных объединить разные народы, проживавшие на огромной территории этой страны, - потрачены тысячелетия и весьма трагические. Строители нового Китая в духовном наследии своих народов искали такие идеи, усваивая которые, каждый китаец мог воскликнуть, как некогда воскликнул А.С. Пушкин: «Во мне не дремлет ДУХ моего народа!» Строители нового Китая начали с целенаправленного формирования человека с разбуженным чувством -Отечества, понимающим необходимость его сохранения и защиты объединёнными усилиями всех граждан страны. Примером служил тысячелетний опыт такой работы россиян.
Идеи были найдены, сформулированы, изложены Мао Цзедуном (1893-1976) и изданы книжечками малого формата. В 1959-75 годах «Цитатники Мао» распространялись среди китайцев, начиная с пятилетнего возраста. Мои коллеги (я работала тогда в школах города Кемерово) «озабоченно» спрашивали: «Какое поколение вырастет?» И возмущались моими заявлениями: «Вырастет не одно поколение, в котором нуждается страна, так как их воспитатели руководствуются неустранимым долгом своего служения интересам этого народа. Какая разница, как они себя называют», - парировала я, объясняя: если они будут СЛУЖИТЬ народу, называя себя коммунистами, - честь им и хвала. Было бы дело». Дэн Сяопин (1904-97) существенно дополнил строительство нового Китая формированием неустранимого долга каждого китайца: трудиться, служить и творить во имя благоденствия своего Отечества, следовательно, и своего собственного. Китай реализовал то, о необходимости чего писал в XI веке персидский поэт и финансист Насир Хисроу: «Чудо – это результат усилий нравственно ПРОСВЕЩЁННОГО народа».
Содержание понятия ПРОСВЕЩЕНИЕ и назначение его в 51 году на апостольском съезде определили ученики Иисуса Христа. Мои ограниченные возможности позволили мне назвать имена лишь некоторых, с давних дней начинавших служение такому Просвещению: Ефрем Сирин и Августин Блаженный; от православных просветителей Кирилл и Мефодий; от поэтов Востока:  Ли Бо и Ду Фу, Рудаки и Фирдоуси; от основателей такого ПРОСВЕЩЕНИЯ на государственном уровне: император Византии - Константин и Киевский князь - Владимир, - они и их последователи в самых разных местах нашей планеты предупреждали о бесперспективности отказа известных им народов в составе человечества от такого ПРОСВЕЩЕНИЯ. В составе последователей названных мной деятелей ПРОСВЕЩЕНИЯ были и те, кто обратил внимание на спасительное значение указанного Иисусом Христом его ученикам и разбойнику, одновременно с ним распятого на кресте слева от Него, - спасительного способа жизнедеятельности людей. В освещении этого способа жизнедеятельности английский поэт Джон Мильтон (1608-74) назвал его «основанием человечества». Свидетель хода английской революции, в составе правительства Оливера Кромвеля ведавший внешними связями его, - Джон Мильтон наблюдал, как зачинщики революции, став правителями Англии, осуществляли разворот от «основания человечества». «Потерей рая» назвал он этот разворот, за что был отправлен в темницу. В ней он ослеп. По выходе из темницы, он воспроизвёл свою поэму, продиктовав её по памяти.
Шёл к завершению двадцатый век второго тысячелетия от Рождества Христова. В книге нейрофизиолога, исследователя и практикующего хирурга, академика Натальи Петровны Бехтеревой (1924-2006) «Магия мозга и лабиринты жизни» дано научное объяснение нейрофизиологической природе человека: «Во всех обществах на протяжении истории существовали и существуют группы людей, с повышенными агрессивными потенциями. «Эти люди, как бы в связи со своей генетической предопределённостью, ломают стереотипы жизни в бытовом, групповом, общественном или даже в глобальном масштабе. Эти индивиды - нездоровая часть общества. Их действия должна ограничивать и корректировать здоровая его часть». «Остервенелые помыслы нездорового разума» в интерпретации православных богословов и в научной интерпретации Н.П. Бехтеревой – это нейрофизиологическая природа человека, его биологическая жизнь.
Под руководством Н.П. Бехтеревой сотрудники Института Мозга установили, что биологическая жизнь человека, проявляемая им повышенной агрессивной потенцией, это - следствие не разбуженной мыслительной функции мозга. Н.П. Бехтерева назвала такой мозг бездеятельным. Общее нездоровое состояние взрослого человека академик справедливо объяснила «патологической бездеятельностью мозга». Масштабы распространения этого нейрофизиологического заболевания Н.П. Бехтерева объяснила нарушением жизненного ритма мозга человека. Через столетия, распространяясь среди людей, оно становится «генетической предопределённостью» суммарно – группы людей, народа и значительной части человечества, опасной своей потенциальной агрессивностью. Своими наблюдениями и размышлениями академик-нейрофизиолог поделилась со священником православного храма в городе Пушкине Московской области. Священник сообщил академику: «Биологическая жизнь человечества – это история противодействия между духовными стражами Жизни с одной стороны и силами разрушения – с другой. Истина о двоякой природе человека была известна давно, но принимать её приходилось на веру, потому что много веков этой проблемой занимались и освещали её в богословских трактатах только религии». Священнослужители Православия изначально особенно отстаивали необходимость предупреждения духовно-нравственной патологии формированием у человека способности противостоять влиянию разрушительных сил на него с раннего его возраста.
В моём распоряжении оказалось тогда исследование практикующего православного врача-психолога Д.А. Авдеева, который убедительно доказывал, что духовно-нравственная патология является следствием неподавленной в детстве врождённой агрессивности ребёнка. Наблюдения, столетиями проводившиеся священнослужителями, согласовывались с выводами научной нейрофизиологией: подавлять врождённую агрессивность ребёнка, значит будить его мозг для управления пробуждающимися инстинктами, пока ему непонятными. Тогда же я обнаружила в воспоминаниях французского писателя Франсуа Мориака, с 1910 года проходившего курс духовного ПРОСВЕЩЕНИЯ, его подтверждение заключениям православных священнослужителей и православных врачей – психологов: «Должно не столько стеречь ребёнка, сколько ПРОСВЕЩАТЬ, учить его понимать и управлять своими инстинктами. Таким способом формировать его нравственное начало».
Реализацию привычки «лгать и брать» в индивидуальном проявлении мне пришлось наблюдать в должностях: школьного учителя, вузовского преподавателя, женщины, матери, бабушки. При одновременном исследовании истории противодействия Разума Бессмыслию такие наблюдения на протяжении шестидесяти четырёх лет были важны и полезны. Чем? Этому посвящено моё последнее повествование «Оставаясь самим собой», чтобы служить пророку.


Рецензии