ЛЫЖИ. Или улетающий Монахов

Как я любил зимою лыжи,
так летом ты велосипед.
Мне быть с тобой хотелось ближе
на этой лучшей из планет.

Я ежедневно и упорно
давил педали и собак,
и стая их срывала горло
от этих снайперских атак.

Влюблённей, чем в Рахиль Иаков,
я грезил втайне о победах,
но ты сказала: «Еду в Краков
с друзьями на велосипедах.

Оттуда автостопом в Мюнхен
и дальше в шлюпках в Катманду.
И не пускай, любимый, слюнки:
работай, тренируйся. Жду».

Я подналёг на тренировках,
в седле обедать стал и спать,
но лишь сумел в московских пробках
в нокаут «опеля» послать.

И медициною бездушной
домой отправленный страдать,
я понял: только флот воздушный
поможет милой обладать.

Но Мюнхен стал полнейшим крахом.
Хрипя, примчался весь в поту,
а мне любезно: «Герр Монахов,
у вас билет на Воркуту!»

Ну что за происки Лавана?!
Откуда эта Воркута?
Я к трапу рвался, но охрана
мне указала — от винта.

И я прозрел: то знак мне свыше!
В суровом северном краю
вдруг Ты живёшь, кого увижу
и моментально полюблю.

Пусть край Твой мною не изведан,
но в нём живёшь, в нём дышишь Ты.
И леший с тем велосипедом.
Не лучше Мюнхен Воркуты!

Как я́ — люблю зимою лыжи,
так Ты́ — конечно, любишь их.
А потому давай в Париже
закажем ужин на двоих.

И я пойму тогда, что выжил.
На прошлом сам поставлю крест.
И Мы возьмём вдвоём на лыжах
и Катманду, и Эверест.