Без пятнадцати три

Ночь первая

 И первое, что удаётся разглядеть в темноте – это настенные часы, квадратные с чуть облупившейся по левому краю краской. Старинные часы, купленные очень и очень давно, ещё задолго до моего появления в этот мир. Они чётко отбивают секунды, нарушая застоявшуюся, густую тишину. Тик-так…тик-так…Шальная секундная стрелка кружится по циферблату. Тик-так…тик-так…

 Без пятнадцати три ночи на этих часах. Я медленно сажусь в постели. Глаза потихоньку привыкают к темноте, и помимо часов вижу ещё смутные очертания мебели, шторы, что развевает ночной ветер и длинную тень, притаившуюся у дверей. Сердце подпрыгивает в груди, но разум тут же шепчет, что это всего лишь игра подсознания, причуды ночи, и боятся нечего. Здесь, в этой маленькой квартире, кроме меня никого нет и не может быть.

 Я спускаю ноги с постели. Пытаюсь найти тапочки, что должны стоять у кровати. Их нет. Под голыми пятками только ледяной пол, вместо мягкого ворса ковра. Холодный ветер прикасается шершавым языком к телу, и кожа вмиг покрывается мурашками. Я зябко передёргиваю плечами, встаю и медленно подхожу к окну, вслушиваясь в тишину. Но кроме тиканья ничего не слышу. С трудом закрываю форточку, хотя раньше всегда делала это без усилий. Но в этот раз будто кто-то невидимый стоит по ту сторону и мешает мне.

  В горле сухо, очень хочется пить. Я иду на кухню, надеясь в холодильнике найти хоть что-нибудь, способное утолить мою жажду. Распахиваю дверцу – меня окутывает запах тлена. Смрад вытесняет все остальные запахи и едва не валит с ног. Я оглядываюсь по сторонам, и только сейчас до меня доходит, что это – не моя квартира, что всё здесь чужое, мрачное, не моё. По спине пробегает холодок, будто кто-то мерзкими маленькими лапками царапает кожу. Я стряхиваю невидимый ужас и бегу к выходу – туда, где должен быть выход.

 В прихожей вместо двери натыкаюсь на глухую стену. Руки скользят по поверхностям в поисках выключателя. Тщетно. В голове тикает паника, готовая вот-вот взорваться. И тут я слышу тихий-тихий голос. Шёпот, состоящий из слов, понять смысл которых я не могу.

 Я пячусь обратно в комнату, озираясь по сторонам. И не понимая, что делаю, открываю настежь окно. Забираюсь на подоконник, скользкий от скопившегося конденсата. Прохладный ветер нежно ласкает тело, ночь зовёт к себе. Я прыгаю, всё лишь бы не оставаться в этой квартире.
 
 Меня встречает тьма и больше ничего. Нет огней большого города, нет машин, нет домов, нет людей. Нет ни звуков, ни запахов. Есть только я и тьма, что принимает меня в свои объятия…

 Я подскочила в постели. Пижама взмокла от пота. Сердце молотилось в груди. Электронные часы на столике возле кровати показывали без пятнадцати три… Я дома…

 Ночь вторая.

 Вокруг меня пустырь без единой, даже самой крошечной травинки. Чёрный пустырь, где всё давно мертво, и есть только ветер что гоняет крошечные песчинки и завывает дурными голосами. Я одна посреди этой вечной ночи, и мне страшно. Страх нагло проникает под кожу и зудит, поражая своим ядом покой.

 Могучее дерево манит подойти ближе. Оно в нескольких метрах от меня. Но я медлю, что-то внутри останавливает. Считаю до десяти и пытаюсь проснуться. Я уверена на все сто, что это просто сон. Дурной сон, а время на моих часах возле кровати зависло на без пятнадцати три. Но я не могу проснуться.
 
  Я остаюсь посреди пустыря. Машинально делаю несколько шагов вперёд. И дерево тут же реагирует на мои движения. Его голые ветви, лишённые листьев, начинают шевелиться, как лапы исполинского чудовища, случайно ожившего этой ночью. По коре пробегает волнами дрожь. Кажется, что дерево дышит.

 Переборов свой страх, подхожу ещё ближе и протягиваю руку к могучему исполину. Дотрагиваюсь. Кора его вовсе не жёсткая, а, напротив, бархатистая, приятная на ощупь, и тёплая. Прикасаюсь снова и снова, как заворожённая, и не сразу замечаю, что кто-то стоит рядом. И только когда огромная тень накрывает меня, резко оборачиваюсь. Высокий человек, лица которого я не могу разглядеть, навис надо мной. Желудок скручивается в тугой узел от страха перед чужаком, ворвавшимся в мой сон.

 Его фигура скрывается под широкой сутаной, над лицом нависает глубокий капюшон. Он молчит. Хочу бежать, но ноги будто приросли к земле. Страх парализует конечности и не отпускает. А потом, спустя пару ничтожных мгновений, чужак в сутане указывает на что-то на земле. Я с трудом перевожу взгляд с него на то, что находится в паре шагов от меня… И не могу закричать. Крик гаснет где-то в гортани, так и не успев оглушить тишину пустыря.

  Я бегу. Пытаюсь бежать. Падаю и вновь поднимаюсь. Снова и снова. Бесконечные попытки. Что-то цепляет ноги, обвивает их. Что-то сильное, крепкое, как путы, связывает конечности, тянется к лицу. И вновь тихий голос, понять который я не могу… Тёмный силуэт в сутане приближается. Луна выплывает огромным жёлтым бликом на небо и озаряет безжизненный пустырь и дерево…

 Я проснулась, задыхаясь от ужаса, принесённого из глубин сна. Села в постели, пытаясь унять дрожь.

 Пустырь и человек в сутане всего лишь сон – твердила себе снова и снова, повторяя эти слова, как заклинание. Но всё равно не верилось, что я ДОМА.

 Вышла на балкон. Холодный осенний ветер встретил меня через приоткрытое окно. Щелчок зажигалки, и ментоловый дым сигареты поплыл в воздухе. Затянулась. Один раз, второй, третий. Потушила окурок. Глянула вниз с высоты двенадцатого этажа. Голова закружилась то ли от сигареты, то ли от высоты.

 Город же жил привычной ночной жизнью. Редкие фонари освещали пустынные улицы. Изредка проезжали такси, развозя припозднившихся гуляк по домам. Где-то завывала бродячая собака, требуя еды или, быть может, крова. С неба падали редкие снежинки и, не достигая земли. таяли.
 
 Я выдохнула. Всё, как всегда…Вот только тревога ныла внутри и не давала покоя…

Ночь третья.

 Оглядываюсь по сторонам. Я в саду, где десятки деревьев тянут ко мне голые ветви. Они словно хотят что-то сказать мне, но не могут. Их уста запечатаны немотой и давно сгнили на земле старыми листьями.

 Полная луна светит с неба, где нет ни единой звёздочки. Луна – единственная хозяйка на небосводе этой ночью. Её серебристый свет заливает сад – мёртвый сад, где давно уже ничего не цветёт, и только каменные статуи смотрят на меня безжизненными глазами. И тишина. Тишина, в которой нет ничего. Я не слышу ни шёпота ветра, ни шорохов ночи, ни своего дыхания, ни биения сердца. Тишина сжирает всё звуки.

 Пытаюсь закричать, но губы лишь беззвучно шевелятся. Что-то сдавливает грудь стальными тисками. Трудно дышать. Деревья будто бы становятся выше, их ветви – длиннее. И я могу разглядеть, как на коре что-то шевелится. Сглатываю, ставшую горькой слюну. Прислушиваюсь. Тишина давит на мозг.

 И вдруг…шаги. Тихие, еле слышные, шаги раздаются в саду. Кто-то идёт. Я озираюсь по сторонам. Никого нет. Только деревья. И от этого не по себе.

 Зажмуриваюсь. Я хочу проснуться в своей постели, в своей квартире, где гуляет ветер, ворвавшийся через форточку, а там, за окном, – город.
 
 Кто-то дотрагивается до плеча. Вздрагиваю, но боюсь открыть глаза. Холодное лезвие касается моей шеи…

  Боль пронзила затылок. Сдавленный стон сорвался с моих губ. Я с трудом открыла глаза. Мобильник мигнул на полу рядом со мной – наверно слетел с тумбочки. Трясущимися руками схватила его – без пятнадцати три ночи высветилось на мониторе.
 
 Я вскочила на ноги. И тут же скривилась от боли, по спине потекла горячая струйка. Потрогала – липкая, посмотрела на пальцы – кровь. К горлу подкатила тошнота. Пошатываясь, доплелась до ванной. Щелчок выключателем, и резкий электрический свет резанул глаза.
 
 В зеркале отразилось моё бледное лицо. Из пореза на шее медленно поползла ярко-алая полоска крови…

Ночь четвёртая.

 Чужак в сутане стоит спиной ко мне. Не шевелится и не подаёт никаких признаков жизни, будто бы он ещё одна каменная статуя в саду. Но я знаю, что это не так. Медленно, затаив дыхание, подхожу к нему.

 Не успеваю дотронуться до его плеча, как он оборачивается. Под глубоким капюшоном не видно лица. Он поднимает руку с длинными изогнутыми ногтями, похожими на когти хищной птицы, и указывает на что-то в глубине сада. Медленно перевожу взгляд и вижу маленькую часовенку, что стоит вдалеке. Я иду к ней. Чужак в сутане остаётся на месте.

  Поднимается сильный ветер. Он свистит в ушах, гнёт стволы деревьев. С трудом удерживаюсь на ногах, кажется, что вот-вот порывы ветра сорвут меня с места и унесут куда очень далеко.

  Часовня то приближается, то, наоборот, удаляется от меня. Или, быть может, мне всё это просто кажется и это иллюзия. Хотя всё это и есть иллюзия, просто сон, и я понимаю, что скоро проснусь. Но я всё равно иду вперёд, хоть ступни и увязают в чёрной земле сначала по щиколотку, а потом и вовсе по колено.

 Вскоре я достигаю цели и толкаю изо всех сил дверь. Она поддаётся не сразу, а только с пятой или шестой попытки. Со скрипом открывается, и я вваливаюсь внутрь. Яркий свет слепит глаза…

 Пришла в себя. Всё вокруг кружилось, тени на потолке хаотично метались из стороны в сторону. Перед глазами мелькали разноцветные мушки. Электронные часы безжалостно показывали без пятнадцати три. Два сорок пять…

 Эти сны выматывали. Или, быть может, это не просто сны, а нечто большее. Нечто, находящееся между двумя мирами…

Ночь пятая.

  Дверь захлопывается, и свет гаснет. Пытаюсь открыть дверь, но она не поддаётся. Я слышу шорохи и скрипы, будто кто-то ходит совсем рядом. Мне кажется, что я даже чувствую его дыхание на своей шее и ощущаю, как прогибается пол под его тяжёлыми шагами. Вокруг только темнота – чёрная, густая. Но мгновением спустя загорается свеча и чуть рассеивает мглу.

  Это не часовня – первое, что осознаю. Пламя свечи тускло озаряет стол с кипами книг; кружева паутины, висящие повсюду; треснутое пополам зеркало и проржавевший ключ на стене. Нет окон, нет щелей. Воздух сжатый и тяжёлый. И никого. Крохотное здание пусто, не считая меня и пауков, плетущих свои узоры.
 
 Подхожу к столу и прикасаюсь к книге, что лежит ближе всех к краю. Кожаный переплёт покрыт толстым слоем пыли. Очищаю тыльной стороной ладони грязную поверхность, а в следующую секунду спешно листаю пожелтевшие от времени страницы. Символы и знаки не знакомы мне, но всё равно завораживают. Судорожно листаю страницы всё быстрее и быстрее. Иногда попадаются иллюстрации, выполненные безумным художником. Они пугают и в тоже время чаруют. На мгновение останавливаюсь взглядом на них, а потом вновь перелистываю страницы. Книга кончается. Беру в руки другую. И там тоже не могу разобрать и слова… И так несколько книг, пока на одной из них не попадается иллюстрация с ключом. Затаив дыхание, смотрю на неё несколько минут, а потом медленно перевожу взгляд на ржавый ключ на стене…

  И я проснулась… и вновь без пятнадцати три ночи на электронных часах возле кровати. Я села в постели, озираясь по сторонам. Я дома, в своей квартире, в одном из многоэтажных домов большого города.

 Медленно перевела взгляд на руки. Левая вцепилась в край простыни, а в правой что-то есть. Пальцы резко разжались, и ключ – старый и ржавый, упал на ковёр. Ключ из моего сна…

Ночь шестая.

 Ветер лезет под одежду, касается своим холодным языком тела. Кожа покрывается мелкими мурашками. Я стою у парадной двери, бывшего когда-то шикарным особняком. И не решаюсь воспользоваться ключом. Тревога скребёт внутри, где-то в районе сердца, опускаясь всё ниже. Желудок скручивает от страха, но всё же любопытство берёт верх.

 Я вставляю ключ в замочную скважину и несколько раз проворачиваю. Дверь со скрипом, будто никто не смазывал её вечность, отворяется. Меня обдаёт пылью и запахом тлена. Задержав дыхание, делаю шаг вперёд.

 Внутри поместья холодно. Ветер свободно гуляет по комнатам и коридорам, теребит занавески, шепчет что-то на ведомом только ему самому языке.

 Медленно обхожу залу за залой, заглядываю в каждую комнату, в каждую каморку и кладовую. Никого. Вокруг только пустота и тлен. А ведь когда-то здесь кипела жизнь. Об этом говорят роскошное убранство комнат, люстры на потолке, картины, покрытые пылью. На полу валяются остатки серпантина и покрытые пятнами времени маски.

 Я иду дальше, прислушиваясь к шорохам и скрипам старого дома, в котором наверняка притаились призраки. Слышу, как где-то неподалёку громко тикают часы. Вскоре оказываюсь в ещё одной, большой и просторной, зале. Здесь кто-то есть…

 Он стоит, опустив голову. Его лица не видно под глубоким капюшоном. Огромные часы на стене приковывают взгляд, их стрелки остановились на без пятнадцать три. Голос часов умолк, и я слышу только стук своего сердца. Кажется, что оно вот-вот выпрыгнет из груди и разобьётся об холодный каменный пол поместья.
 
 Вздрагиваю, когда некто поднимает голову. Из черноты капюшона зелёными огнями вспыхивают глаза. Он не говорит и слова, но я понимаю, что он велит подойти ближе. И я подхожу. Он указывает рукой на что-то, скрытое под чёрной тканью…

 Я сдёргиваю ткань и вижу под ней зеркало, всего лишь зеркало. Смотрю на собственное отражение минуту, может, чуть дольше…Отражение в зеркале начинает рассеваться. Перевожу взгляд на свои руки – они начинают исчезать, медленно миллиметр за миллиметром…

 Крик сорвался с губ. Я подскочила в постели и пощёлкала выключателем на ночнике. Не сразу, но всё же тускловатый синий свет озарил меня и комнату. Выдохнула с облегчением, разглядывая свои ладони.

 Я встала с кровати и подошла к зеркалу, и в следующий миг вновь закричала. Зеркало отобразило пустоту…

Ночь седьмая.
 
 Я больше не могу понять реальность это или просто сон, или, быть может, нечто между реальностью и снами. Я в своей квартире, хотя и сомневаюсь, что это мой дом.

 Нет ни звуков, ни запахов. Я выхожу на балкон и подолгу гляжу вниз, где нет ничего. Ни деревьев, ни машин, ни людей. Только пустота скрывает всё от меня. Тщетно пытаюсь в очередной раз покурить. Но не чувствую запаха табака и ментола.

 Я пытаюсь выйти из квартиры, но не могу. Ключ больше не проворачивается в замке. Кричу, но меня никто не слышит. Или же в этом доме и вовсе никого нет. Набираю на мобильнике все номера подряд. Но в ответ тишина…

 Время застыло на без пятнадцати три и больше не движется вперёд. Я не понимаю страшно мне или нет. Я лежу и разглядываю потолок, где беснуются тени…
 
 Музыка играла в зале. Десятки пар кружились в танце. И никто из них не был мне знаком. Их лица были похожи на маски, на которых замерли одни и те же эмоции. Но я с улыбкой наблюдала за ними и продолжала играть. Пальцы быстро бегали по клавишам пианино. Я не знала нот, но память всё делала за меня. Кажется, что я была в этой зале, в этом поместье сотни и сотни раз.
 
 Он стоял рядом. Чужак в сутане гладил мои плечи. Только он больше не выглядел чужаком. Кажется, что я знала его всю жизнь. Капюшон больше не скрывал его лицо – смуглое лицо с яркими зелёными глазами.  Он что-то говорил, тихо и ласково, но я не могла разобрать слов, язык не был знаком мне.
 
 И вдруг из медных лёгких огромных часов на стене раздался гул. Я вздрогнула и перевела взгляд на часы. Их секундная стрелка, остановившаяся на без пятнадцати три, задрожала, а через мгновение побежала по циферблату. Время пошло.

 Пары на мгновение замерли, а потом вновь закружились в танце. Человек в сутане нагнулся ко мне и прошептал на ушко:

— Теперь всё хорошо, ты наконец-то дома…
 
                Конец. Март 2022 г.


Рассказ был озвучен:

1.http://www.youtube.com/watch?v=RUWYrgghpd4

2.http://www.youtube.com/watch?v=LvLMHPRzZKc