И вначале была буква

      (Продолжение. Начало - "Почти голливудская история")

      На самом деле новогодних историй, подобных описанной, у моей кузины хоть отбавляй. И не только новогодних, но тоже по-своему необычных, сродни тем, что случаются в канун рождества и несут в себе элементы чуда. Такое впечатление, что время от времени ей кто-то сверху подбрасывает их, чтобы она не скучала и не сетовала на серость будней.

      Хитросплетение обстоятельств и неожиданность развязки того, что она описывает, нередко наталкивают её на мысль, что всё это происходит по замыслу некоего небесного архитектора. Такое, казалось бы, незатейливое, далёкое от умствований объяснение, оставляющее в стороне поиск причинно-следственных связей, кармическую или иную подоплёку происходящего, её вполне устраивает. И трудно с этим не согласиться, когда слушаешь её очередную байку. Потому как вероятность подобного развития событий подчас едва ли превышает ту, с которой высыпанные из стаканчика буквы «а», «ж», «о», и «п» вдруг складываются в слово «вечность».

      Об одной из таких историй, а, точнее, даже о двух, некоторым образом связанных между собой, этот рассказ.

      Начнём с того, что те места в предгорьях Кавказа, где проживает моя кузина, славятся своей традицией гаданий. Особенно это явление распространено в армянской среде. Ходит молва, что традиция эта с давних пор прочно укоренилась в самой Армении, и потому неудивительно, что она исправно поддерживается в многочисленных диаспорах, рассеянных по разным уголкам планеты.

      Для гадания здесь принято использовать кофейную гущу, и поводом к этому может послужить как серьёзное событие, так и самый незначительный пустяк – тот же оселок, с помощью которого оттачиваются навыки, способные пригодиться в более ответственный момент. А уж если дело доходит до вопросов принципиальных или даже судьбоносных, то без гадания обойтись здесь совершенно немыслимо. И ни одна благоверная не опустит своего мужа на мало-мальски важную встречу, если не убедится, что ажурный рисунок на стенках чашечки, выпитой им перед выходом из дома, тому не благоволит.
      – Сурик, вернись немедленно, – кричит иной раз мать вслед сыну, отправляющемуся на свидание. В руках держит чашку.
      – Что случилось?
      – Знак у тебя плохой, ¬не ходи.
      Сурен беспрекословно возвращается.

      И, что удивительно, это работает. Неудачников или, как нынче выражаются, лузеров в армянской общине можно перечесть по пальцам, не снимая носков. Все при делах и при деньгах. Хотя способных в их среде, пожалуй, ничуть не больше, нежели чем среди представителей других национальностей. Впрочем, не буднем затрагивать эту скользкую тему.

      Отметим лишь, что если раньше гадание было сугубо кулуарным занятием, распространённом в среде родственников и людей близких, то с приходом рыночных отношений оно шагнуло за пределы семьи и приобрело коммерческую окраску. Погадать на удачу быстро вошло в моду. К услугами Нуариков и Анжеликов (называть себя полными именами на Кавказе не принято) стало прибегать едва ли не всё население города независимо от национальной принадлежности и вероисповедания. Ибо с утратой стабильности пошатнулась и уверенность в завтрашнем дне, и полагаться на одни лишь свои силы стало неосмотрительным. Слишком много неизвестных вторглось в привычные с детства уравнения движения по жизни.

      И хотя времена нестабильности миновали (писалось до известных событий – прим. автора), даже сегодня не поддаётся искушению оценить свои шансы в любом из начинаний разве что детвора и разочаровавшиеся в жизни мужики. И если у первых для этого нет ни повода, ни и времени, то последние борются с сомнениями давно проверенным средством, и их соратники по этой борьбе всегда готовы разъяснить, что жить нужно здесь и сейчас, а про завтрашний день всё доходчиво растолкуют по ящику тот же Греф с Городоном.

      Впрочем, даже самые закоренелые скептики иногда всё же прибегают к услугам гадалок. И если кто из таких «кремней» рискнёт чуть ли не с пеной у рта утверждать, что никогда такого не было (ну как тут не вспомнить ставшей уже крылатой фразу, уместную здесь), улыбнитесь ему в ответ. И окажетесь правы.
Что же касается девушек, особенно незамужних, так это стало у них чуть ли не частью национального культурного кода, разместившись где-то между привычкой посетить модную тусовку и потребностью заглянуть в педикюрный кабинет. Хотя, о национальности, как таковой, здесь говорить не приходится: многое в этих краях давно перемешалось – в той же культуре, в традициях и в обычаях, причём надёргано понемногу и отовсюду. В нарды здесь играет даже еврейские мальчики, а фуражка-аэродром, надвинутая на русые кудри, никого не удивит.

      Кстати, осуждаемая во многих религиозных конфессиях традиция гаданий довольно мирно уживается здесь с набожностью и за грех не почитается. Особенно, если обряд этот приходится на рождественские святки, когда, как говорится, сам бог велел.

      Обычно уже за несколько недель до этого события среди дамского населения начинается оживлённое обсуждение деталей предстоящего действа.
– Ты к кому нынче собираешься? – допытывается кузина у Светланы, своей близкой подруги. Та втайне мечтает об удачном замужестве, хотя это ни для кого не секрет.
      – К Снежане.
      – Это к той, которая рядом с рынком живёт?
      – Ну да, к той самой.
      – Ой, что-то не доверяю я ей. Неважно она видит.
      «Неважно» – это не про диоптрии или проблемы с хрусталиком, и Светлана понимает это правильно.

      – Лучше давай к Динарке сходим. Она в прошлом году моим подругам-сёстрам свадьбу выглядела, причём сразу обеим, так всё сбылось, прямо точь-в-точь!
      – Да ладно!
      – Её богу, потом расскажу. Ну так идёшь? Мне заранее знать надо.
Спрос на иных гадалок был просто зашкаливающим, и к ним приходилось записываться загодя. Динарка была из их числа.
      – Хорошо, идём.

      В назначенный день подруги встретились у дома, где проживала гадалка. Рябом с подъездом уже дежурило несколько человек. Но это был лишь конец очереди. В самом подъезде она тянулась вдоль стенок лестницы и заканчивалась на третьем этажа у дверей квартиры гадалки. Жильцы подъезда недовольно косились на стоящих и, бурча что-то под нос, продирались к выходу. Впрочем, к этому беспокойному соседству они уже давно привыкли, смирившись с неизбежным.

      – Давай, рассказывай, что там с твоими подругами приключилось.
Светлана обращалась к подруге шёпотом. Большинство стоящих рядом было немного напряжено и погружено в себя, и громкие разговоры здесь не приветствовались. Это придавало общению некую таинственность, граничащую с суеверным опасением невольно потревожить зыбкую ткань окружающего их пространства, пронизанного невидимыми связями, и ухудшить качество прогноза.
      – Ну, слушай.

      Кузина принялась рассказывать, как в прошлые святки Динарка напророчила её подругам замужество до истечения года. Причём суженных они должны были найти в казённом доме. Те ума не могли приложить, что за дом-то такой им должен подвернуться. Обе работали в офисе, принадлежавшем владельцу компании, и никакой казённостью здесь не пахло. Не тюрьма ли уж?
      И так случилось, что дядька их, любитель зелёного змея, в подпитии поскользнулся, упал и угодил в больницу со сложным переломом руки. Они его стали навещать – жены у него не было, а из родни осталась только сестра с дочерями.
Мать тем временем решила заняться ремонтом в его квартире – уж больно она была запущенной. Имела навыки побелки и клейки обоев и взялась за дело сама. Но не справилась – стоя на стремянке, оступилась и упала, повредив позвоночник. И очутилась в той же больнице, что и брат, в соседнем отделении. И сёстры туда как на работу стали ходить – одна к матери, другая к дядьке. И наоборот.

      – Ты же, Светочка, знаешь, у нас туда с пустыми руками не ходят, тащат, что могут: и пирогов три вида, и соков разных, и курицу отварную, не говоря уже о яйцах. Пусть дома хоть шаром покати, а больного уважь. Ну и сёстры туда же, не скупятся. Так эти, болезные, в столовку перестали ходить, разве что попоститься. Само собой, соседей по палате угощают, у кого родных рядом нет. Так со всеми и перезнакомились.

      Кузина почувствовала, что  увлеклась – интерес в глазах подруги стал слегка угасать. Она придвинулась к ней ближе. 

      – Так вот, рядом с дядькой паренёк на койке лежал, дельтапланерист. Приехал на Кавказ полюбоваться на горы с высоты птичьего полёта, и сломал ногу, приземляясь. И на одну из сестрёнок, одноклассницу мою, он глаз и положил. Звонит она мне, как-то, особо возбуждённая, и – что ты думаешь – приглашает на свадьбу! Мне, говорит, спортсмен мой – ещё и выписаться-то толком не успел, а уже предложение уже сделал. Увезу, говорит, тебя с собой на Урал. Да и сестрёнке твоей с молодым мужем в вашей тесной двушке мешать не будем.
      – Каким таким мужем? – спрашиваю её ошалело.
      – С хирургом, который дядьку с матерью лечит, – отвечает. – Тот сестрицу мою себе и присмотрел. А свадьба у нас с ней в один день, тридцать первого декабря!

      Кузина сделала выразительную паузу и победно взглянула на подругу.
      – Так что неделю назад мы их обеих замуж и выдали – всё, как Динарка обещала! И дом казённый туда же.
      На девушек зашушукались – уж больно разгорячилась Людмила к концу рассказа, а здесь такое не принято. Все серьёзны и сосредоточены. Она снова перешла на шёпот.
     – Вот ведь как видеть умеют некоторые!

      Из дверей квартиры гадалки, пряча глаза, вышла очередная посетительница. По лицу было трудно понять, довольна ли она или огорчена.
     Они без стука зашли внутрь – дверь не затворялась, и звонить не было нужды.
      
      В комнате, где принимала Динарка, царил полумрак. Племянница хлопотала на кухне, занятая приготовлением очередной порции кофе. Слышался утробный звук кофемолки – для гадания требовался исключительно мелкий помол.

      – Ну что, девоньки мои, садитесь.
      Заговорили, как старые знакомые, хотя раньше никогда не виделись. В ход пошли самые отстранённые темы, большей частью бытовые. По правилам игры о сокровенном никто не заикается. Всё должно было происходить естественно, без тени намёка на что-либо сокровенное, иначе нарушалась чистота обряда, и картина предстоящего выходила смазанной или искажённой.

      Тем временем появилась племянница с туркой, разлила кофе по чашечкам и тихо удалилась. Беседа возобновилась, снова ни о чём, но теперь уже под ароматный напиток.

      Вот кофе выпит, чашечки перевёрнуты, причем непременно от себя; кофейная кашица стекает по стенкам на блюдца. Вот она подсохла, и теперь можно заняться священнодействием.

      Чашка кузины изучается довольно бегло и сопровождается вроде бы и многозначительными, но в то же время комментариями ни о чём. Их можно с одинаковым успехом трактовать в любую сторону. Главный смысл – всё у тебя будет ровно, без небесных взлётов и морских пучин. Живи, дескать, спокойно, ни о чём не кручинься. Ну и на том спасибо.
      – А вот тебе, душенька, – обращается она к Свете, изучая её чашку, – суждено выйти замуж.
      Светка замирает, а та продолжает всматриваться в узоры.
      – И непременно в этом году.

      Она поворачивает чашку другой стороной.
      – Ну да, всё верно. И имя у него на букву «э» будет начинаться.

      – Эдик, а, может, Эмиль? – терзает подругу Людмила, когда они уже идут по улице. – Есть у тебя на примете кто-нибудь с таким именем?
      – Отродясь не было.
      – Ну ничего, за год отыщется.
      – Да ладно!

      На том расстались.


      Шли неделя за неделей, месяц за месяцем. Подруги изредка созванивались, встречались за чашечкой кофе, делились новостями. Никаких изменений в их жизни не происходило.
      Как-то в конце осени Светлана навестила кузину. Застала её врасплох – у той ни кофе, ни сигарет.
      – А давай, к Лариске заглянем, у неё всегда что-нибудь найдётся. Да и не видели её давно.
      К Лариске – так к Лариске.

      Подруга жила неподалёку. Увидев их она, искренне обрадовалась: на столе ожидаемо появился кофе и бутылочка вина. Не дав никому опомниться, хозяйка тут же затянула привычную тему. Сама не своя устроить чьё-нибудь счастье, она преуспела в этом, переженив всех своих подруг. А эта строптивая парочка снижала её показатели.

      – Ну что, девчонки, всё без мужиков? – она взглянула на кузину.
      – Да что от них толку – корми да обстирывай. Вот радости-то!
Сестра нередко прибегала к подобной тактике в любом щепетильном вопросе. Проще отшутиться.
      – А ты, моя красавица, что тянешь? – она повернулась к Светке. – Небось от ухажёров отбоя нет, а ты всё нос воротишь.

      Лариса слегка картавила, смягчая букву «р», поэтому «ухажёры» у неё чем-то напоминало «ухожёвы», что тоже было вполне уместным. Пушить хвосты перед девицами и проявлять велеречивость – садиться на уши – здесь любили.

      Светлана и в самом дел нередко проявляла излишнюю разборчивость. В совокупности с её природной щепетильностью это нередко портило всё дело: любому из претендентов на отношения всякий раз чего-то не доставало. Принц так и не появлялся. А теперь же ещё непременно с именем на букву «э».
      – Так ведь всех завидных женихов давно уж некоторые расхватали!
      Намёк был прозрачным. Супруг Лариски был видным парнем и неплохо зарабатывал.
      – Не первому же встречному на шею вешаться.
      – Так и погрязнешь в старых девах со своими принципами.
      В её глазах вдруг загорелись озорные огоньки.
      – Вы ведь не спешите?
     – Да пора бы и домой уже.

      Светка жила в другом конце города, а за окном уж сгущались сумерки. Времена были неспокойные. Старый осетино-ингушский конфликт опять вошёл в стадию обострения, и по вечерам лучше было не выходить из дома. На окраинах иногда стреляли, и власти с трудом справлялись с этим.

      – Подождите в немного, сейчас должен подойти родственник мужа. Он вас и проводит. Кстати, парень неженатый.
      Огоньки в её глазах стали понятны.

      Подруги переглянулись. Звучало интригующе. Кузина подмигнула подруге. Остаёмся? Света слегка кивнула.

      Вскоре действительно раздался звонок в дверь. Парень оказался сорокалетним мужчиной в мятом спортивном костюм и с заросшей щетиной физиономией. Тот ещё жених. Света бросила в красноречивый взгляд на подругу. Та пожала плечами.
Мужчина сбросил с плеч пару мешков, перевязанных верёвкой.
      – Принимайте урожай, родственники. С огорода, всё своё.

      До кухни донёсся аромат зелени с примесью опрелости. Из мешка выкатилась пара картофелин.
      Он увидел сидящих за столом и поправил причёску.

      – Знакомьтесь, девочки, это Бус.
      Она слегка протянула буку «у» в его имени.
      Подруги учтиво кивнули. Ну, Бус и Бус, каких только имён на Кавказе не услышишь.
      Лариса представила их.

      – Очень приятно, – он одёрнул куртку и слега поклонился. – Что ж ты меня не предупредила, что у тебя гости будут.
      – Да я и сама не чаяла. Садись, угощайся.

      Бус присел к столу, но, взглянув на руки, смутился и вышел в ванную.
 
      – Ой, девочки, мне пора, – засобиралась кузина. Она явно почувствовала себя лишней.

      – Ты что, меня одну хочешь оставить?
      Света попыталась придать голосу игривую интонацию, но взгляд её был холоден. Похоже, её мало вдохновляла перспектива общения с этим грубоватым и не очень опрятным с виду работягой. Тем временем Лариса уже прочно вошла в привычную роль.

      – Не беспокойся, душа моя. Бус тебя проводит, не правда ли, дорогой?
      Она с улыбкой взглянула на родственника.
      – Конечно, в лучшем виде доставлю.

     Светлана красноречиво пнула ногой подругу – мол, не оставляй меня одну. Но ту уже было не удержать – а вдруг теперь сложится? Хотя, вряд ли: характер подруги был хорошо ей знаком.
     Она выскользнула из-за стола и распрощалась. Светка злобно взглянула вслед. Тоже мне, подруга.

      На следующий день раздался звонок от Светланы. Кузина уже ждала от неё гневной отповеди, но голос приятельницы звучал на удивление спокойно, и в нём даже слышались нотки воодушевления.
       – Ты знаешь, дорогая, а Бус оказался очень милым собеседником. И никакой он не работяга-огородник, как мы подумали, а инженер, с двумя высшими образованиями. А с недавнего времени ещё и начальник какого-то подразделения в конструкторском бюро.
      – Надо же! А с виду и не скажешь.
      Дальше следовали подробности их вчерашней беседы. Бус поведал о себе много любопытного, и в его оценках Светлана услышала немало созвучного тому, что ощущала сама.

      После этого наступила долгая пауза в их общении, и Светка никак не проявлялась. Дала она знать о себе лишь через несколько недель. И сразу же огорошила.
      – Дорогая, а я выхожу замуж.
      – Неужели за Буса?
      – Да-да, именно за него.
      – Ну, поздравляю!

      Это, действительно, было огромным сюрпризом. Чтобы Светка, и вот так стремительно решилась на это…

      Свадьбу сыграли в канун нового года, как водится широко и чинно, на два дома, со сватами и выкупом невесты, с пожеланием ей семи сыновей и голубоглазой дочки, с мёдом и топлёным маслом. В общем, вышло всё, как нагадала Динарка.

      Единственное, что бросало лёгкую тень сомнений на провидческий дар гадалки, так это странная буква «э» в имени суженого. Но эта мелочь была не столь уж важна – ведь главное-то сбылось, и о букве вскоре забылось.

      Через положенное количество месяцев у «молодых» появился на свет отпрыск, и настала пора его регистрации в соответствующем учреждении. Встал и вопрос об официальном оформлении брака.
      Так уж повелось, что этому факту здесь всегда придавалось второстепенное значение – ведь свадьба сыграна, и брак всеми признан. К чему иные формальности? Наличие штампа в паспорте согласно той же букве закона требовалось лишь в случае деторождения и возникновения, как выражаются юристы, имущественных отношений.
И вот тут расставились все точки над латинскими буквами «i» в этой истории, в том числе и над загадочной буквой «э».

      – Ты знаешь, – возбуждённо сообщила Светка своей подруге по телефону сразу же после регистрации, – А Бус – никакой он на самом деле не Бус, а Брус – ты же знаешь Лариску. А Брус же потому, что по паспорту Эльбрус!

      Кузина чуть не выронила из рук трубку.

      Выходит, всё, что мы делаем, и даже то, как мы переворачиваем чашечку кофе, не происходит произвольно и несёт в себе некий тайный смысл, подумала она. И даже движение руки порой продиктовано чей-то высшей волей. Собственно, эта мысль посещала её и раньше, и вот сейчас она ещё раз получила своё подтверждение.

      Кузина положила трубку. Но как гадалка смогла разглядеть эту «э», размышляла она. Ведь согласно законам физики гуща способна стекать только вниз, а не куда-то вбок, чтобы образовывать горизонтальную чёрточку в разорванном кольце. Букву «ш» – запросто, на худой конец – «х», хотя и здесь с именем плоховато будет. Но никак не «э».
      Пожалуй, не в кофейных разводах дело. Скорее, гадалка вычитала её в глазах Светланы. Потому, что Светка очень этого хотела. Именно «Э»-того. И кто-то наверху услышал её чаяния.
      Хотя, при чём здесь чай…