Труман Капоте. Лампа в окне

 
  Однажды меня пригласили  на свадьбу, невеста предложила мне приехать с парой других гостей, мистером и миссис Робертс., с которыми я никогда прежде не встречался. Это был холодный апрельский день, по дороге в Коннектикут Робертсы, пара за сорок, казались довольно приятными -  не из тех с кем бы вы хотели провести длинные выходные, но не плохие.
  Однако, на свадебном приёме было выпито очень много спиртного, я бы сказал что треть его выпили мои шоферы. Они покинули вечеринку последними – примерно в 23.00, и я очень опасался их сопровождать;  я знал что они пьяны, но я не понимал, насколько пьяны. Мы проехали около двадцати миль, машина сильно раскачивалась, a мистер-и-миссис Робертс оскорбляли друг друга самым  необычным языком (в самом деле, это был момент из «Кто боится Вирджинии Вульф?»), когда мистер Робертс, что вполне понятно, свернул не туда и заблудился на тёмной  просёлочной дороге. Я всё просил их, наконец умолял их, остановить машину и дать мне выйти, но они были так увлечены переругиванием, что игнорировали меня. В конце концов  машина остановилась  сама по себе  (временно) врезавшись *боком в дерево. Я воспользовался возможностью  выскочить через заднюю дверцу и побежал в лес. Тотчас же проклятый автомобиль уехал, оставив меня одного в ледяной тьме. Я уверен мои хозяева никогда не скучали по мне, Господь знает, я не скучал по ним.
Но оказаться там холодной ветреной ночью не было удовольствием. Я пошёл пешком, надеясь  что я  доберусь до шоссе. Я шёл полчаса, не заметив ни одного жилища. Потом совсем рядом с дорогой я увидел небольшой каркасный  коттедж с верандой и окном, освещённым лампой. Я на цыпочках взошёл на крыльцо и посмотрел в окно; пожилая женщина с мягкими белыми волосами и круглым приятным лицом сидела у камина и читала книгу.Ha коленях у неё свернулась кошка, и ещё несколько дремали у её ног.
  Я постучал в дверь, а когда она открыла мне, я сказал стуча зубами: «Я извиняюсь что беспокою вас, но я попал в серьёзную аварию; не могу ли я воспользоваться вашим телефоном чтобы вызвать такси.»
«Ох, милый, - сказала она улыбаясь, - боюсь у меня нет телефона. Слишком бедна. Но, пожалуйста, заходите. Вы замёрзли. Могу я приготовить кофе? Чашку чая? У меня  немножко виски осталось после мужа – он умер шесть лет назад.»
Я сказал что немножко виски будет очень кстати.
Пока она ходила за виски, я грел руки у огня и осматривал комнату. Это было весёлое место, где жили шесть или семь кошек разного окраса. Я посмотрел  на название книги которую читал Миссис Келли – так её звали, как я позже узнал : это была «Эмма» Джейн Остин, моего любимого писателя
Когда миссис Келли вернулась со стаканом льда и пыльной четверть*футлярной бутылкой бурбона, она сказала; «Сядьте, сядьте. У меня не часто бывает компания. Конечно, у меня есть кошки. В любом случае, вы переночуете? У меня есть хорошая комната для гостей, которая так долго ждёт гостя. Утром вы можете выйти к шоссе и поймать попутку в город, где вы найдёте гараж чтобы починить вашу машину, это примерно в пяти милях отсюда.»
  Я спросил её как она могла жить столь уединённо, без транспорта и телефона, на что она ответила мне, что её хороший друг почтальон, взял на себя заботу  о всех её покупках. «Альберт. Он действительно такой милый и верный. Но он должен выйти на пенсию в следующем году. После этого *(Тогда) я не знаю что мне делать. Но что-нибудь появится. Возможно новый любезный почтальон. Скажите, что за авария у вас случилась?»
  Когда я объяснил в чём дело, она с негодованием  ответила: «Вы поступили правильно. Я не ступлю ногой в  машину с человеком, который вынюхал стакан шерри.  Мы были женаты сорок лет, сорок счастливых лет, и я потеряла мужа потому что его переехал пьяный водитель. Если бы не мои кошки...» -  Она погладила  оранжевого полосатого кота мурлыкающего у неё на коленях.
Мы разговаривали у камина  пока мои глаза  не отяжелели. Мы говорили о Джейн Остин ("Ах, Джейн. Моя трагедия в том что я так часто читаю все её книги, что запоминаю их»), и о других уважаемых авторах:  Торо, Уилла Катер, Диккенс, Льюис Кэрролл, Агата Кристи, Рэймонд Чендлер, Хоторн, Чехов, Де Мопассан – она была женщиной с хорошим и разносторонним умом; разум  озарял её карие глаза как маленькая лампа на столе рядом с ней. Мы говорили о суровых зимах в Коннектикуте, о политиках, о далёких местах («Я никогда не была зарубежом, но если бы предоставилась такая возможность, то место где бы я побывала – Африка. Иногда мне это снилось, зелёные холмы, красивые жирафы, гуляющие слоны»), о религии («Конечно, я была воспитана как католик, но теперь, к сожалению , у меня нет предубеждений. Возможно оттого что слишком много читала»),о садоводстве («Я выращиваю и консервирую все свои овощи, всё необходимое») Наконец: «Простите меня за болтовню. Вы не можете себе представить какое удовольствие это мне доставляет. Но уже пора спать. Я знаю что пора.»
  Она проводила меня наверх, и после того как я удобно устроился на двуспальной кровати под обильным грузом красивых лоскутных одеял, она вернулась, чтобы пожелать мне спокойной ночи, сладких снов. Я лежал без сна, думая об этом. Какой исключительный опыт – быть пожилой женщиной  живущей одиноко здесь в глуши, и когда незнакомец постучал в вашу дверь посреди ночи – тепло приветствовать  его и предложить ему приют. Окажись я на её месте, то я сомневаюсь, что у меня хватило бы смелости, не говоря уже о щедрости.
  На следующее утро она подала мне завтрак в её кухне. Кофе и горячая овсянка с сахаром и консеввированными сливками, но я был голоден и это было очень вкусно. Кухня была более  потрёпанной чем остальное в доме, плита, дребезжащий холодильник,всё казалось на грани истечения срока. Всё кроме одного  большого, современного предмета – морозильной камеры, которая помещалась в углу комнаты.
Она болтала: «Я люблю птиц. Чувствую себя виноватой , что не кидаю им крошки зимой. Но я не могу позволить им собираться вокруг дома. Из-за кошек. Вы ухаживаете за кошками?»
  «Да, у меня однажды была сиамка по имени Тома. Она жила до двенадцати лет, и мы вместе с ней путешествовали всюду. По всему миру. А когда она умерла, у меня не хватило духу завести другую.»
  «Тогда может быть вы это поймёте,» - сказала она, подвела меня к к холодильной камере, и открыла её. Bнутри не было ничего, кроме кошек: стопка замороженных, прекрасно сохранившихся кошек- десятки. Это дало мне давнее ощущение. – «Все мои старые друзья. Упокоились. Я просто не могла их потерять. Полностью.» - Она засмеялась, и сказала; «Я догадываюсь, вы считаете меня немного чокнутой.»
 Немного чокнутой. Да, немного чокнутой, - так я думал шагая под серым небом в указанном ею направлении к шоссе. Но сияющей: лампа в окне.

(Труман Кароте, из книги "Музыка для хамелеонов")

Перевод с английского А-Н Коваленко