Сирены

Тулай 3


- Смотри на него, я ху…, залез на самый верх. Во псих, нах… мы с ним связались.
Эй, дед, может, вернемся?! Что ты тут забыл на этой чёртовой скале?!
Он что не слышит? Куда он нах… смотрит?
Зае… я это корыто держать, рука скоро нах… оторвётся.
- Кусок скалы и больше нех… Странновато.
- Странновато... Если бы я нах… знал, что он захочет остаться. Нах… мы с ним связались?..
- Смотри что творится. Нормальный был такой дед, весёлый, а теперь от одного вида... Интересно...
- Тебе нах… интересно, ты и оставайся.
- Я ху… от тебя. Сотню кто нах… хапнул? А меня теперь с этим психом на этом грёбаном островке хочешь оставить. Нормальный нах… сотню за такое расстояние не даст. Какого ху… со мной не перебазарил. Покатались нах… на катамаране. Сам разбирайся с этим старым чудилой.
- Сотня…, да ты сам ох… когда зелень увидел!
- Кто ж знал, думал, прокатим старого вокруг острова и назад. А ты нах… второй раз за деньгами потянулся?
- А ху… его знает?.. Ещё пара сотен – гипноз нах… какой-то. Да ничего с ним нах… не сделается. Одна ночь, а завтра утром заберём.
- На небо посмотри, самим сваливать пора. Снесёт его нах… ветром.
- Не снесёт, а снесёт ну и… Нас кто-нибудь видел? Как-нибудь выкрутимся. Скажем, покатали старого и высадили где-нибудь. Да ничего с ним не сделается. Ну бл…, старый псих, теперь думай о нём всю ночь. Я ху… от этого старого ху...
Эй, дед!
Его что силой на… со скалы стаскивать? Я наверх не полезу. Какого ху… он туда залез, Монтекристо хренов.
Слушай, а может на самом деле старикан что-то скрывает. Может остаться, помочь человеку. Может на самом деле спрятал там чего-нибудь, а? Чё лыбишься? Да иди ты… 
Ветер усиливается. Давай, иди за ним, за этим… Ну, что лыбишься?! У меня руки болят, я ж один катамаран держу.
- Передумал?
- В смысле?
- С Монтекристо кладом делиться.
- Каким нах…? Я, что нах… на психа похож?
- Ты ж хотел его оставить.
- Когда?
- Когда деньги брал.
- Хотел-перехотел, иди давай. Иди, сгоняй старого. Иди, уговаривай, грех на душу брать не хочется. Зае… этот старик! Что стоишь, ветер вон нах… усиливается, волны поднимаются. Не нравится мне всё это. Иди давай… Корыто нах… попортим, не расплатимся.
- Какой нах… иди, тут ползти, лезть надо.
- Ну так лезь.
- Лезь… Он не спустится.
- Чего не спустится?
- Ху… его знает. Не спустится он.
- А ты это… уговори его там по-разному. Что ты нах… на него смотришь? Лезь давай, не томи, погода нах… портится.
- Лезь… Ну смотри, если ёб… со скалы, я тебе нос сломаю.
- Лезь давай! Не еб… мне мозг.
Правее иди! И вниз не смотри!
- Да пошёл ты…
- Давай-давай… 
- Хуу, залез. Эй, дед, я тебе говорю. Ты что оглох?! Пора спускаться. Я пока лез, чуть ноги не переломал. Кончай ху… страдать, пошли вниз. Дождь начнётся, вообще полный пи… будет, ху… слезем. Что ты мне суёшь?
- Эта записка оградит вас от возможных неприятностей.
- Какая нах… записка? Кончай ху… страдать, вниз пошли. Ты что оглох?!
- Молодой человек! Не смейте разговаривать со мной подобным тоном. Мы обо всём договорились, я вам заплатил.
- Не ори, деньги вернём. На небо посмотри, сдует нах... Тебе что, жить надоело?
- За меня не беспокойтесь.
- Не беспокойтесь… Я за себя беспокоюсь.
- Записку возьмите. Там всё…
- Нах… мне твоя записка. Я на смерть людей не вожу. Хочешь сдохнуть – без меня. Чего отвернулся или тебя силой стащить. Старый не вы…, давай по-хорошему.
- Ветер меняется и вероятнее всего шторм обойдёт нас стороной, но на всякий случай вам лучше поторопиться.
- А тебе?
- Я остаюсь.
- Остаётся, а нам отвечай за него. Послушай…
- Уберите руку с плеча. Записку возьмите.
- Да засунь ты свою записку… В карман засунь. Слушай… Дед, я не въезжаю, объясни, нах… остаться хочешь? Чего молчишь? Ладно, молчи.
Эй, слышишь меня?! Плыви один! Я остаюсь! Остаюсь! Завтра утром! Понял?! Давай!
Быстро он согласился, рукой махнул и всё. Я ху… от таких друзей.
Ну что, старый, давай, рассказывай, что делать будешь, чем займешься? Молчишь, не ожидал, что останусь, ну молчи, молчи и я помолчу.
Сотня за такое расстояние – дороговато, да ещё двести за обратный путь. Что-то ты темнишь. А ветер изменился – грозы не будет. Небо проясняется. Вечер скоро.
- Вам, молодой человек, с вашей деловой хваткой меня не понять.
- Хватка. Какая нах… хватка. Хватаешься, хватаешься и нех... Зачем на остров припёрся?
- Это долгая история.
- Рассказывай, времени дох..., вся ночь впереди.
- Для вас я выживший из ума старик. Стоит ли лишний раз подтверждать.
- Стоит не стоит, всё равно заняться нечем. Или есть? Не стесняйся, если что помогу.
- Благодарю, в помощи не нуждаюсь.
- Ну, тогда в чём дело, не томи старый, рассказывай.
- Рассказать, пожалуй, можно.
- Ну, так говори. Давай рассказывай, чего опять замолк?
- История выглядит совершенно неправдоподобной, и я сомневаюсь…
- А ты не сомневайся, рассказывай, не томи.
- Давайте присядем, вот здесь. Прекрасный вид – ничего кроме безбрежного пространства. Морской пейзаж успокаивает. Не вздыхайте так злобно, дайте с духом собраться.
Вы когда-нибудь слышали о черноморских сиренах?
- Ну да, что-то слышал.
- Обычно подобный вопрос вызывает улыбку.
- Это что, намёк на тупость?
- Не обижайтесь, вероятнее всего вы имели в виду греческих, гомеровских сирен. Это средиземноморье и это совсем иная история. Впервые о черноморских сиренах я услышал в далёком прошлом, на уроке литературы.
Наш учитель, добрейшей души человек, позволял нам больше чем другие. Только сейчас начинаешь по-настоящему ценить и уважать таких людей, а тогда мы, большинство из нас, просто любили его и вовсю пользовались его добротой.
Гомеровская Одиссея, пересказываемая простым, доступным языком в разы привлекательней стихотворного изложения – мы внимательно слушали учителя, мысленно переживая всё происходящее.
Когда речь зашла о сиренах, кое-кто начал завывать, таким образом, изображая свою сопричастность с мифологическими событиями. А далее, по возрастающей, наступило всеобщее веселье. Долго не хотели успокаиваться, а седовласый учитель всё никак не проявлял к нашему буйству должного внимания.
Веселье пошло на убыль – учитель постепенно завладевал нашим вниманием. Он сидел совершенно неподвижно, а его пронзительный взгляд был прикован к стене. Мы вслед за ним начали оглядываться. Смотрели на портреты классиков, на шкафы, с осторожностью поглядывали на учителя, перешептывались и, в итоге наступила тишина.
«Я знаю человека, несколько дней прожившего на одном острове рядом с сиренами» - прозвучал голос учителя.
Прозвучал так, что дрожь пробежала по коже. Никто не хмыкнул, не хихикнул.
Он рассказал нам о молодом человеке волею судьбы заброшенном на остров.
- В смысле?
- Прошу прощения, я не понял?
- В смысле, как заброшен?
- Не знаю, учитель не пояснял. Мы слушали как завороженные. Он так правдоподобно рассказывал.
Вы знаете, как выглядят сирены?
Полуженщина-полуптица, в других вариантах – полуженщина-полурыба.
- Русалка что ли?
- Я не специалист в данной области, да и стремления досконально разобраться в древних верованиях напрочь отсутствует.
Черноморские сирены выглядели совершенно иначе. Образ, запечатлённый в детстве, уже долгие годы неизменно пребывает в моей памяти, пережив…
- Короче старик.
- Если короче – по описанию они схожи с инопланетянами, с одним популярным типажом, используемым в современных фантастических фильмах. Зря улыбаетесь, не забывайте, сколько мне лет. В те времена не было подобного стереотипа, по крайней мере, я не встречал. А фантастикой в детстве я зачитывался.
Сирены. Ступня черноморской отчасти схожа с греческой, но только отчасти. Она четырёхпалая – два длинных спереди и два коротких сзади. Согласитесь, назвать её птичьей затруднительно. В остальном: удлинённый череп со скошенным вниз затылком, обтекаемое, в виде конуса сужающееся к низу лицо, со ртом в нашем понимании, находящемся на краю подбородка, овальные глаза, четырехпалые руки, по форме сравнимые с клешнёй и горбатая спина.
Вероятнее всего человеческое воображение со временем исказило до неузнаваемости истинный образ сирен.
«Сирены в реальном мире – абсурд» твердит упрямо здравый смысл, а так верить хочется.
- С пацаном что?
- С каким? Ах, да. Прожил дня три на этом острове…
- На этом?!
- Приятно видеть искренне удивление.
Скоро закат, наступит ночь, и моя последняя надежда на чудо угаснет. Останутся романтические воспоминания с лёгкой горчинкой примеси сожаления за то, что так безрассудно позволил себе окунуться в воскрешённую сказку.
- Я что-то не въезжаю, так это ты был на этом острове, про себя что ли рассказывал?
- Постарайтесь быть более внимательным. Я рассказывал об учителе, знавшем…
- Помню!
- Вполне возможно, вероятнее всего учитель рассказывал о себе.
Море совершенно спокойно. Ваш друг мог бы вернуться.
- Денег не жалко?
- Нет.
- Три сотни.
- Завтра я уезжаю. Приехал специально, чтобы попасть на остров и до последнего дня проходил в сомнениях. Всё не решался, боялся выглядеть сумасшедшим. Когда решился, оказалось не так уж просто попасть на остров. Вы первые, кто согласился.
Нет, я не сожалею. Жизнь, серая обыденная жизнь пролетела в одно мгновение, а здесь, на острове, я вновь себя чувствую молодым и необъяснимо счастливым, несмотря ни на что. Именно чувствую себя – живу, по-настоящему живу, а не существую. Вы меня понимаете?
Вам молодому затруднительно меня понять.
- Молодой, какой я тебе нах… молодой. Я уже давно…
Давай, рассказывай дальше.
- Дальше прозвенел звонок – перемена, урок был последним, кое-кто беспокойно завертелся, и учитель не стал нас больше задерживать. Больше мы его не видели. От преподавателей мы узнали о его уходе из школы. Почему и куда ушёл ответа не получили, а на наши расспросы о сиренах, рассказанных их коллегой, учителя реагировали по-разному, но чаще агрессивно.
Со временем я перестал верить, нашёл достойное объяснение столь странному поведению преподавателя и обо всём забыл. Во взрослой жизни нет место детским истинам.
Месяц назад я уныло брёл по незнакомой улочке, в незнакомом обветшалом микрорайоне, в поисках треклятой гарантийной мастерской, умело скрывающейся в малоприметном подвальном помещении. Долго блуждал, однако не без помощи добрых людей я её отыскал и окрылённый удачей налегке возвращался домой. Не так важно, что я сдал в ремонт, важно то, что случилось дальше.
Возникший как бы из ниоткуда бумажный самолётик резко спикировал и врезался мне в скулу. Я огляделся – никого. Просмотрел балконы, торчащие из старых пятиэтажек, открытые окна – никого. Кряхтя и немного возмущаясь, я поднял самолётик, собранный из пожелтевшего от времени листа тетради, исписанного размашистым почерком. После поверхностного осмотра мой взгляд устремился куда-то вдаль, а руки машинально, выверенными движениями отгладили нехитрую поделку, подготовив её к запуску. Поддавшись озорному позыву, я воровато огляделся – никого, замахнулся и вдруг…
Нечто знакомое пронзило разум.
Вначале я не придал особого значения рисунку, вернее тому фрагменту, не закрытому загнутым листом.
Я не догадывался, я был уверен – под сложенной частью листа скрывается сирена. Именно та сирена, о которой рассказывал учитель.
Не пытаясь совладать с накатившей дрожью, чуть не разорвав ветхий листок, я развернул и вслед за четырёхпалой ногой перед моим взором предстал весь облик. Не такой как виделся в детстве, но в целом схожий. Чуть выше, слева, был небольшой тщательно прорисованный рисунок острова.
Побледневшие, как бы расплывшиеся чернила усложняли и без того неразборчивый почерк.
Забыв обо всём на свете, я всецело погрузился в изучение столь важного в моем понимании артефакта, но ненадолго. Чьё-то сильное плечо быстро вернуло меня в реальный мир. Спрятав листок в карман брюк, а затем, перепрятав в нагрудный карман рубашки, я быстрым шагом направился домой, периодически нащупывая бесценную находку.
Листок я продолжил изучать в своей квартире, под старым торшером. Заменил лампочку, найдя самую мощную и замер в сгорбленной позе.
Информации минимум – в основном описание внутренних переживаний.
Не в состоянии успокоится, я находился во власти бессонницы. Вскакивал с дивана, чуть ли не бежал к торшеру, нащупывал выключатель, подхватывал лежавший на кресле листок и вновь, как будто в первый раз принимался за чтение. Не найдя ничего нового возвращался, чтобы через некоторое время вернуться в надежде отыскать нечто, случайно пропущенное.
Под утро заснул. Проспал пару часов, не более и как только высвободился из круговорота бредовых сновидений, сразу же вернулся к вчерашним событиям.
Ходил взад-вперёд, обдумывал план действий, представлял, как буду обходить квартиру за квартирой, видел удивлённые лица и понимал, как нелепо буду выглядеть. Отказывался от столь малоприятной затеи и вновь, не в силах удержать рвущуюся к заветному месту душу возвращался к отвергнутым размышлениям.
Я был уверен, абсолютно уверен – в моих руках обрывок истории того человека, о котором говорил учитель.
Возможно учитель и тот человек одно и то же лицо. Кажется, я ранее говорил об этом.
- Телефон.
- Что?
- Да. Нормально. Потом расскажу. Бывай.
Давай, рассказывай.
- Рассказывай… Прошлое воскресло и не отпускало.
Тогда в детстве, втайне от всех, я подолгу бродил в мире своих фантазий. Представлял себя на острове в окружении странных существ, в разные времена становившимися то потомками атлантов, скрывающимися в подводном таинственном мире, то инопланетянами, жертвами катастрофы, навсегда застрявшими на чужой планете. А в другой раз я видел в них особенных животных, способных к обучению.
Вместе с ними я погружался в морские глубины, бродил по ярко освещённым туннелям, рассматривал огромные прозрачные купола, пробирался через узкий люк космического корабля и долго засиживался в узком высоком кресле перед огромным круглым экраном получая разноплановую информацию об инопланетной цивилизации.
Многое забылось, кануло в лету, навсегда истёрлось из памяти. Жаль.
- Стемнело. Сидим, молчим. Я всё думаю, а нах… Зачем он вам всё это рассказал?
- Думаю, хотел выговориться. Вероятнее всего первый опыт откровения преподал ему жестокий урок. И если всё сказанное правда, её невыносимо скрывать всю жизнь. Ребёнок доверчив. Он будет слушать, и будет верить до тех пор, пока не объявится другой взрослый – доброхот, безжалостный разрушитель удивительного мира твоего детства.
- Слушай, я вот тут сижу с тобой, слушаю, понимаю, что всё это… Ну в смысле неправда, а верить хочу. И вот когда верю, на душе, вот здесь под грудью, на душе теплее становится. Даже дрожь и жар пробивает. А потом понимаю, что всё это… И злость разбирает, а на кого не понимаю. Понимаешь?
- Вы думаете, мне легко глупцом выглядеть?
Я кое-чего достиг в этой жизни, конечно не в той степени, как хотелось и всё же. Но перешагнул через собственную гордость в этот раз.
В тот день все мои мысли были заняты поиском тетради. Я собрался с духом и…
Когда оказался во дворе, посмотрел на дома, на людей и весь мой пыл иссяк.
Я вернулся домой, по пути освободив почтовый ящик от скопившихся рекламных предложений, бросил пёструю кипу на кухонный стол и, не раздеваясь, лёг спать.
Проснулся поздним вечером. Поставил чайник и в ожидании, от нечего делать, приступил к рассмотрению раздражавшей взгляд рекламы. В одном из буклетов, среди прочего турфирма предлагала незабываемый отдых на берегу Чёрного моря.
Дрожь прокатилась по всему моему телу. Не отрывая взгляда от увиденного, я медленно, как бы боясь спугнуть удачу, дотянулся рукой до кармана, достал листок и так же медленно положил рядом с рекламным фото. Острова выглядели схожими.
Глупо, но так приятно приблизится к детской мечте, так хочется окунуться в сказку.
- Листик тот с собой?
- Луна ярко светит, но вряд ли вы сможете рассмотреть.
- Сотовым посвечу.
- Осторожнее, вдруг порыв ветра.
- На марсианина похож.
- Почему на марсианина?
- Да какая… Марсианин, инопланетянин – такой бумажкой никого не удивишь.
- Что для вас бумажка, то для меня пропуск в иной мир.
- Не понял?
- Сейчас мы в разных мирах.
- Старик не умничай.
- Неужели вы никогда не допускали, что с вами может произойти нечто необычное? Неужели за всю жизнь вы ни разу не соприкасались с чем-то невероятным, сверхъестественным, не вкладывающимся в рамки обыденного понимания? Хорошенечко вспомните детство, там обязательно что-нибудь отыщется.
- А ты допускаешь, что за твоей спиной сидит сирена? Ну, чего не поворачиваешься? Смотри, приличные сирены первыми к мужикам не пристают, обидятся, развернуться и уйдут.
- В мифологии сирены коварны и кровожадны. Как вы думаете, чьё мясо лучше на вкус?
-Чего? Ну, ты даёшь.
- Ваша спина выглядит аппетитнее и мой вам совет – оглядывайтесь чаще.
Что с вами? Ответный розыгрыш. Неплохо получается, убедительно. Не устали страх изображать? Хватит уже и руку отпустите.
- Ты это видел? Ты видел или нет, или я один её видел?
- Вы меня разыгрываете?
- Она.
- Кто она?
- Тсс, тише. Слышишь «юууу, юууу». Может показалось… Она туда…
Я сейчас, я посмотрю.
 Вот она. Тсс, подойди, пригнись, ложись, тсс, их там несколько.
- Не может быть, это…
- Как не может? Ты же сам мне… Всё, уплыли. Может вернутся?.. А если вернутся? Что делать, а?
- Не знаю. Неужели это те самые сирены?.. Удивительно.
- Она за нами следила, а эти... Сколько их там, ты считал?
- Три, а может…
- Вот это да, рассказать – не поверят. А может всё-таки вернутся?
- Вряд ли, рассвет наступает. Вставайте молодой человек, хватит к камню прижиматься.
- Ты точно это видел? Может глюки?
- Невероятно, даже не знаю, что сказать. Уму непостижимо.
- Она рукой нам махала. Ты это видел? Она мне рукой помахала, сначала я ей, вот так, а она мне. Видел?
- Невероятно – они существуют.
- Ты что, не верил?
- Верил, хотел верить… Удивительно – сказка стала былью.
- Никто ж не поверит.
- Удивительно. Оказывается, я был не готов к такой встрече, несмотря на то, что неоднократно представлял подобную картину.
- Она такая, как на бумажке. Старик что делать будем?
- Разве необходимо что-то делать?
- Старик они же есть, они же существуют. Ты понимаешь это?
- Я не понимаю, чего вы от меня хотите?
- Нечего не хочу. Говорить хочу, а что – не знаю.
Хорошо-то как, не знаю почему, но так хорошо давно не было. Слушай, страшно было. Никогда так страшно не было. Нужно было подойти, поговорить.
- Они не подпускают близко к себе и не идут на контакт.
- Почему?
- Учитель рассказывал. Без скрытности и осторожности эти животные не дожили бы до наших дней.
- Животные? Почему животные? Старик, они не животные.
- Увиденное впечатляет, но необходимо сохранять здравый смысл. Рассматривать этих существ как представителей протоцивилизации или как марсиан, согласитесь, это за гранью разумного.
- Ты же сам говорил: космический корабль, инопланетяне, круглый экран.
- Не путайте детские фантазии с реальным миром.
- Ты же её видел, ты, что не веришь в то, что видел?
- Я верю в здравый смысл.
- А тут что не здравый смысл? Ты её вблизи видел? А я видел. Если б ты видел, как она смотрела…
- В моей взрослой сказке нет места сиренам-инопланетянам. Животные или земноводные, какой-нибудь неизвестный, чудом сохранившийся вид, но только не разумные существа и уж тем более марсиане.
- Старик она не животное. Нет, старик, нет. Грусть в глазах, такая грусть, что жить не хочется. Как человек смотрела. Ты меня понимаешь? Я сам…
Рука. Старик, она рукой махала.
- В лошадиных глазах печали не меньше, а в цирке…
- Какой нах… цирк. Ты что слепой или жизни не видел.
Не знаю, как сказать, но она как мы, в смысле разумная. Я чувствую, глаза вижу и чувствую – взгляд человеческий.
- Возможно, вы правы, спорить не буду, сам в замешательстве.
- Почему она не вернулась? Старик, почему?
- А почему вы не пошли за ней? Возможно, она звала вас за собой. Голос слышали?
- Хм. Я и сейчас в воду не нырну, как-то…
- Кажется кто-то плывет. Посмотрите, ваше зрение лучше.
- Так рано. Катамаран спёр, наверное. Послушай, старик, ему не рассказывай, не надо.
- Я сам хотел попросить вас об этом. Не будем разрушать мир сирен. Возможно они последние в своём роде.
- Да, лучше молчать. Он не поверит, другие поверят. Психи поверят. Есть такие, взгляд тупой и всё знают.
А может в следующем году снова на остров, только ты и я? Лодку с мотором в аренду возьму, палатку возьмём, поселимся на пару деньков. Бутылочку чего-нибудь покрепче и получше для налаживания контакта с инопланетным разумом. Я серьёзно.
Мы на машине, завтра уезжаем. Может по пути?
- Благодарю, у меня билет на поезд, на сегодня.
- Оставь номер, созвонимся.
- С финансами у меня не так просто, как…
- Деньги не проблема, свои ж люди.
- А со здоровьем ещё хуже, чем с финансами.
- Старик, со здоровьем всё будет акей. Я себя пацаном сейчас чувствую. Орать хочется, кричать, прыгать, внутри всё бурлит. Энергия прёт, не знаешь куда скинуть. Да и ты, старик, как-то так реально помолодел, глаза блестят. Всё будет акей. Поверь, старик, всё будет акей.
Дааа, а ещё вчера жить не хотелось. На душе так хорошо.
Смотри, быстро гребёт педальный флот.
Всё старик, заканчиваем сказку, пора спускаться, возвращаться в этот грёбаный мир.







2013г.