Китайская Демократия, Книга Четвёртая

ПРЕДИСЛОВИЕ:
Я подумал и решил, что для такой книжонки, как «Китайская Демократия», три книги – это маловато. 
Четвёртая книга – она же, пожалуй, окончательной станет. Здесь, наверно, я постараюсь не использовать матюки, хотя, может быть, иногда буду...

ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ: ИСТОРИЯ. ОЙ. В СМЫСЛЕ, ПРЕДЫСТОРИЯ...
После всех тех событий Смит ушёл на покой. Он предпочитал после той страны, которой он, в начале, в прошлом, а теперь – и в будущем, назовёт «Азиатская страна, граничащая с самой большой». Он решил скорее сблизиться со своим братом, чьё имя – Чики-Туки. 
Смиту теперь тридцать лет. Он предпочёл бы сейчас вернуть себе Цы, но, так как он уже уехал в Пендосию, ничего не выйдет. 
– В твои тридцать я бы успел... – Говорит Чики-Туки, но Смит его прерывает. 
– Сначала доживи до них, а потом поговорил двадцати пятилетний придурок, самодовольный. – Говорит Смит ему, разглядывая зелёный ирокез того. 
– Доживу, я знаю своё будущее. – Говорит тот. 
– Ну и? – спрашивает тот. – Дети будут у тебя? 
– Нет. – Говорит тот горько. 
– М-да... 

*** 

Джек, являющийся живым, воспитывает свою «дочь». Та уже повзрослела. Девочке – шесть лет, значит, скоро пойдёт в школу. 
– Бритни, я очень тебя люблю, но... – Говорит он ей, побрившись в первой раз за полгода. 
– Я тоже тебя, папочка! – говорит та своим детским голоском, прыгая на месте. 
– мне надо найти работу, чтобы тебя одевать. – Говорит он ей дальше. 
– А может, мы сможем обратиться к дяде Чану? – спрашивает та, перестав прыгать. 
Джек призадумался. «Чан... этот ублюдок вряд ли может помочь, но попробовать стоит. Будь по её, Бритни, желаниям, она – уже почти взрослая. » 
– Пошли к нему сходим. – Говорит он Бритни, беря за маленькую и хрупкую ручонку, точнее, ладошку. 
Закрыв дверь, Джек даёт дочери мороженое, а сам достаёт кальян, говоря дочери, чтобы та не дышала в его направлении. 

 

*** 

Майкл с его Евгенией тоже воспитывают детей. Своих, конечно, в отличие от Джека, который, скорее, иногда присматривает за детьми, кроме Бритни, ещё и Rene`, в том числе и Чана, и Смита, точнее, за детьми того от Джанет, своей родной сестры. 
Майкл живёт в Далянь, но хочет перебраться либо в Шанхай, либо в Харбин, чтобы чаще говорить по-русски, на родном языке. Поэтому иногда ему пишет Чан с произношениями китайских слов, чтобы говорить с самими китайцами. Скорее в Шанхай, так как там и Чан, и Джек живут. 
Недавно утонувший сын чуть не довёл до суицида Евгению и пьянства Майкла. После этого он побрился налысо и сказал всем знакомым называть его исключительно Михаил. Сам же он себя ведёт, как Себастьян из «Бойцовский Клуб 2»: пьёт таблетки, ходит к психологу, иногда дерётся, иногда слышит в свой адрес «Сэр». Но почему – он не знает и тоже знать не хочет. 

*** 

Чан... его жизнь изменилась только в плане карьеры. более никоим образом. Всё ещё сидит в правительстве. Сидит и не берёт взятки, аргументируя тем, что: 
– Это выше моих достоинств! Если вы хотите преступить закон, то пожалуйста, но не впутывайте меня в это. 
Слишком его правильное поведение прерывается лишь в том случае, если он говорит с кем-либо из тех, с кем он общается по вечерам, в старом кабаке, известном, как «У Чая». 
– Наливай ещё, Чай! я приду домой сегодня не рано, как в ту пятницу! 
Чай всегда при этом говорит 
– Вот этот придурок и спас наш бар! вот этот придурок и есть тот самый стимул, ради которого стоило мне найти деньжат и заново открыть кабак два года тому назад. 
Обычно после этого он говорит, как это вышло, что заведение было закрыто, но не сегодня. Сегодня – понедельник, к тому же четырнадцатое августа – четвёртая / пятая годовщина того, как погибла Джулия. 
Её изображение украшает шею Чана на протяжении всего этого времени. Он включает песню «Беспечный ангел» Арии, точнее, её бессловесную версию.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ: А ВОТ И САМА ТЕРЬ ИСТОРИЯ..
Смит начинает возвращаться домой. Звонит Цы, на фото которой видна лишь её полуприкрытая грудь. 
– Что надо, сука? – спрашивает Цы. 
– Мне? – переспрашивает Смит. 
– Нет, блин, мне. Я вообще сейчас работаю. 
– Кем? опять проституткой? – усмехается Смит. 
– Да пошёл ты знаешь куда?.. – говорит Цы и бросает трубку. 
Смит не знает, что с того момента, как погибла четыре или пять лет назад Джулия, Цы официально работает юристом. С таким бюстом, ууу... если бы его Смит увидел сейчас, он бы набросился на неё и начал трахать. 
Джек, вдыхающий в себя дальше кальян, идёт по этому коридору. Кажется, что он намерено идёт так медленно, чтобы все, кроме Бритни, задохнулись от запаха кальяна. 
Но Джек идёт так медленно лишь в том случае, если он говорит или будет по сотовому телефону. 
Так оно и есть: он набирает сотовый Чана, зная, что Джулия – ныне на том свете, откуда он сам в своё время вернулся. Он знает, какого это там. там нет ничего хорошего. Там скучно... и нет друзей, кальяна. Вообще нет ничего. 
– Аллё, Чан, ты? 
– Нет, его секретарша, которая сосёт ему яйца и будет его первой любовницей. Чё тебе надо, Смитс, говори быстрее! 
–Мы с Бритни хотели к тебе зайти за деньгами, нам надо закупиться к школе. 
– А, понял. Извини за грубость, Джек, я просто не трахался месяц + сегодня как назло не выспался. 
– Шон? 
– Да, из-за этого мудака. 
– Ясно, ну так к тебе можно зайти? 
– Жди полтора часа, я те позвоню, как приеду. 
– Ладно, спасибо. 
– Да, да, можешь не благодарить. 
У Чана в голове играет опять музыка из «Бакуган», заключающаяся в двух элементах этой короткой композиции – пианино и синтезаторе. Он смотрит на разбитую фотку его с Джулией. По щекам текут слёзы. 
– Я убью её! Бугагага! И ты меня не остановишь! – кричит пьяный Шон, с пистолетом у виска Джулии. 
– Нет! 
Чан пытается вырвать тот пистолет у него из рук, но это бесполезно. В результате, Шон сначала стреляет в Джулию, а потом себе в рот. Как и Рассказчик из «Бойцовский Клуб», он выживает и попадает в психушку. В отличие от Джулии... 
Истерический крик слова «Нет! » разносится по голове Чана так, будто это было вчера. Хотя это было четыре или пять лет назад. 
– Чан Тэдз, вас к телефону!.. 
Родственник Чана по материнской линии, то есть, Смит Би, звонит: 
– Аллё, Чан, ты? 
– Да, надеюсь, что-то действительно важное. Мне к Смитсу ещё ехать. 
– К Джеку? Нахрена? 
– Тебя не касается, Смит. 
– Ну скажи. 
– Нет. 
– Вот ты – сука, а! 
– Спасибо, приятно, но за это скажи спасибо не мне, а Шону. 
– А так ты после этого... 
– А ты так и не понял? Вы, американцы, действительно настолько тупы... боже. 
– Да пошёл ты понял, я к тебе за помощью, а ты... 
– Я через час тебе самостоятельно сам перезвоню. 
– Мне наверно уже не надо будет «через час». 
– Ну, значит, и не надо вовсе. 
Смит бросил трубку. Хотел её раздавить, но вспомнив, сколько будет стоить купить новую, передумал. 
Майкл. У него сегодня плохое настроение, так что велика вероятность, что он пойдёт в «Бойцовский клуб». 
Но перед тем он обязательно созвонится с Цы, чтобы заняться любовью. Она же его любовница. 
И это несмотря на то, что на свадьбе, бывшей три года назад, он обещал: 
– Я не буду изменять Евгении. 
Цы ждёт его уже подготовленная, на другом конце города. Как она здесь оказалась? всё просто – командировка. Цы ждёт его в эротическом наряде, который ранее предназначался для Смита и клиентов. 
Теперь же, когда она – не проститутка, он только для Майкла и редко приезжающего Джека. Чану секс так же нужен, как мне математика – то есть, нахрен не нужен. 
Так вот, Майкл собирается, говоря Евгении, что ему нужно прогуляться три часа по городу. Но Майкл не знает, что она же за ним установила слежку. И тем же для Майкла хуже... 
– Ну что, Миша, сегодня как обычно – куни, минет и в попку? – спрашивает Цы, начиная раздеваться. 
– Нет, сегодня без секса вообще. – Говорит тот, снимая сумку. 
– Почему? 
– Мне кажется, что Женя за мной следит. 
– Сейчас проверю. 
Найденная камера находится в штанах Майкла. Его это немного нервирует. 
– Что, не могла найти места получше? – спрашивает он, глядя прямо в камеру. 
Джек, уже переставший курить кальян, думает, чем бы ему заняться оставшиеся полчаса до прихода Чана. Однако решение приходит само собой – входит Смит с сигаретой в губах. 
Увидев Джека, а затем и Бритни, он вынимает сигарету и идёт обниматься с обоими. Вполне логично – на протяжении последних четырёх или трёх лет они ни разу не виделись. Вопрос – почему? Ответ – хз. 
– И давно ты здесь стоишь? – спрашивает Смит. 
– Сколько времени? – задаёт свой вопрос Джек. 
– Пятнадцать минут пятого. – Отвечает тот. 
– Значит, час и пятнадцать минут. 
– Е... ануться. 
– Да. 
Проходит ещё пятнадцать минут и, наконец, приходит тот, кого ждёт эта троица – Чан Тэдз. Вот мне интересно, кто из вас, читателей, заметил, что я намеренно фамилию Ч-Т (точнее, «фамилию») дал Чану, а фамилию Дигби – Смиту. Хотя должно быть наоборот. 
С Чаном идёт какая-то рыжеловолосая и грудастая красотка. На глазах очки, под очками – красивые сине-зелёные глаза. Лицо изображает улыбку, но зубы не просвечиваются. Это хорошо. 
Одета прилично, не считая мини-юбки и колготок, под которыми просвечивались бы половые губы, если бы не мини-юбка. 
На белой рубашонке, а если быть точнее, то на правой груди находится, где каждый, кто умеет читать китайские иероглифы, сможет прочесть «Личный секретарь Чана». Эту должность ей дал сам Тэдз, но об этом позже. 
– Дождались-таки! – Говорит радостно он, ища ключи по карманам. – Я вас поздравляю, парни и девочка, ваше терпение свернёт горы! 
– Я щас тебе сверну шею, если ты мне не дашь денег. – Грозно произносит Джек. – Давай быстрее, я здесь полтора тебя жду. 
– А если бы я не пришёл сюда, а пошёл бы в паб, к такой персоне, как Чай? 
– Я бы тебя дожидался, а потом просто убил бы. 
– Ясно... Вот тебе пять тысяч юаней, только отстань. Смит, пошли со мной. 
Майкл звонит Джеку, когда тот хотел заняться рукоблудием. К счастью или нет для него... 
– Я слушаю тебя, неизвестный мне доселе абонент. 
– Это Майкл. 
– А, Майкл! Извини за неудобство! А откуда у тебя мой номер телефона? – спрашивает строго Джек. – Нет, важно, и отвечай, пока я – добрый! 
– От Чана. 
– Всегда все узнают мой номер от этого ублюдка. Что ты хотел? 
– Встретиться. Чан сказал, что передаст тебе деньги через меня. 
– Так он мне их уже отдал. 
– Сколько? 
– Тебя не касается. 
– Сколько, не заставляй меня повторяться. – Спрашивает строго теперь уже Майкл. 
– Пять тысяч юаней. 
– Чёт много. Зная жадность Чана, я уверен, это был не он. 
– Блин, а кто же пошёл со Смитом? 
– Ты узнавай это, а я узнаю, что с реальным Чаном. 
Джек, предварительно перед тем, как пойти к «Чану», покормил сначала Бритни, а потом и себя. Затем он закрыл её на ключ и пошёл к «Чану». 
У Чана играла любимая песня Шона – «Breathe»TheProdigy. Судя по странным звукам, там было либо занятие любовью, либо драка. Хотя скорее второе, чем первое, когда Смит, цитируя Тайлера, кричал: 
– Ахах, давай, давай ещё, ну же, это всё, на что ты способен? 
Выломав дверь ногой, Джек вошёл и увидел удивительную картину – снятый костюм Чана валялся в стороне, а Шон избивал Смита на глазах у секретарши, сидевшей полуголой. 
– Джек! – воскликнул Смит. – Помоги мне освободиться от этого придурка! 
– Это не придурок. – Сказал спокойно Джек, ища кальян. – Это Шон, хотя я поражён, что он – здесь. 
– Меня Чан к тебе подослал, Смитс. – Также сказал Шон, перестав избивать Смита по лицу. – Он сам не смог, ему надо было на кладбище к Джулии, которую я случайно убил. 
– Не ври, Джимс, не ври. – Сказал Чан, включивший свет. – Ты не случайно убил её, в отличие от того, как Рен и Ч-Т убили твоего брата. 
– Не напоминай мне о той смерти, произошедшей восемь лет назад. – Сказал тот презрительно. 
– Нет, я... 
– Нет, он будет тебе напоминать, пока ты будешь помнить не только обо мне, но и Джулии! – появился призрак того самого персонажа которого убили: Ананах. 
Появление сего героя всех озадачило. Ведь он не имеет ни единого шанса на бытие 1 здесь. Чан приглашает священника, чтобы изгнать призрака. 
– Призрака, говоришь? – переспрашивает тот. – М-да, я ожидал большего. 
– Но помогите же вы! – кричит Чан в отчаянии. – Вам нужны деньги? Я вам их достану, только избавьте нас от этого привидения! 
– Ладно, я помогу, только не раскрывай потом моего имени. – Соглашается священник. 
– А какое ваше имя? 
– Иисус, но не тот, что в Библии, а тот, что в «Бог среди людей». Я надеюсь, что данный эпизод там не появится. – Сказал он шёпотом. – Люциферу это не понравится, если в нашем рассказе это будет. 
Иисус выполняет свою работу, стараясь это делать максимально быстро. Перекрестив приведение трижды, и Иисус, и Ананах одновременно исчезают. 
1 – в данном промежутке в значении «жизнь, существование».

БЫЛО ВРЕМЯ НА ТО, ЧТОБЫ ЗДЕСЬ ПРОИЗОЙТИ ЭТОМУ ДЕРЬМУ, ЧАСТЬ I / IX. (Ана Нах).
Ананах – одинокое привидение. Он предпочитает скитаться по просторам того места, где его и убили. 
– Зачем они меня убили? – разговаривает он с самим собой. – Ведь мне было лишь одиннадцать. Я мог бы стать натуралом, у меня была бы девка... 
Ананах – ещё не сумасшедший. Он иногда вспоминает, как его убили. А потом и всю драку... 
« | В нем вмешательство Альтер-эго Ч-Т было незначительным, ведь Рен начал кидаться, чем попало. 
– Ты чего психанул? 
– Нет, я очень сильно психанул. 
В результате, канадец попал в буханку и, причём, в Ананаха. А так в той коробке, которую он кинул, был бензин, а рядом с ним вода, то всё это уже загорелось, и сам эскимос загорелся. 
– АЙ! АЙ! ОЙ! АЙ! ОЙ! – начал он пародировать жителей из Майнкрафта.. В результате, он сгорел заживо под песню Burn it down группы LinkinPark. 
– Хорошо горел. – Сказал Рен перед тем, как на него упало множеством блоков, основу которых поджёг неспециально Ананах. 
–(**) О, Боже мой! Он убил Ананаха! Сволочь! *** – Сказал Ч-Т, сев в буханку, где пахло дымом. 
**Первоначальный вариант: 
Так тебе и надо! Всё, я устал с тобой бороться, продолжим в отеле! 
***пародия на фразу «Они убили Кенни! Сволочи! » из «Южного парка» | » 
– Вся та поездка – это был кошмар. Но, видимо, это кошмар был лишь для меня. Хотя я считаю, что для нас, всех нас пятерых, она была дневным кошмаром. Сколько он длился до моей смерти и сколько после – я без понятия. Что характерно, они даже мой сон не захотели услышать. Уроды, особенно Ч-Т и Рен заткнули меня. – Жаловался сам себе Ананах. 
Часто он возвращался к своему телу. Он хотел бы в него вернуться. 
Иногда в том же самом заброшенном парке происходят рэп-баттлы. Эти рэп-баттлы чаще всего стали проходить там, где и откуда Ч-Т и Серная стреляли по Rene. 
– Йоу, ты думаешь, / Что ты читаешь / Меня лучше / Свой рэп? / Как бы не так, / Ты ведь мудак / И дурак, / Раз думаешь так. – Читал один. 
– Йоу, ты себя / Круче моего отца / Обманываешь себя, / Ведь иногда / Ты такой, /Как этот чувак мертвый, / Плохой, / Но он / Лучше тебя, / Ведь он / Не выпендривается. – Читал другой. 
Первое время эскимосу эти баттлы не нравились, но когда его труп начал привлекать их, он изменил своё мнение. 
Недавно у него начало складываться впечатление, что они его видят. И, чтобы это проверить, он решил выкрикнуть: 
– ДАЁШЬ РЭП-БАТТЛЫ! 
Это сработало. 
– О, зацени, чувак, этот чувак – живой чувак! – сказал один из них. 
– Дай я с ним сам поговорю. – Сказал главный. 
Этот главный был один жирный чёрный в короне как из-под «Царя Бургеров». 
– Не хотите ли, привидение, принять участие в наших состязаниях? – спросил он. 
– Меня зовут Ана нах, а не «привидение». Если можно, я хотел бы. – Сказал тот. 
– Ты не можешь, Ананах. – Послышался странный голос. – Ты принадлежишь нашему миру, а не их. Прощайся с ними, ты идёшь на небеса. 
– Ура, в смысле, прощайте, я буду помнить вас! – Сказал эскимос. 
Ананах проснулся. 
Его тело лежало по-прежнему бездыханным. Но рэперы, которые ему снились, стояли рядом. «Вы будете читать рэп. И мы вам это обеспечим». Услышал он мысли главного из них – Жирного Урода. 
Такова судьба Ана наха, родственника героя следующей главы...

ЧАСТЬ II / IX. (Шон Джимс)
Шон был немного не в себе, после всего того, что он увидел в квартире Чана. 
С недавнего времени он всё чаще начал походить на такого человека, как Свидригайлов. По ночам он ему снился. И между ними происходил странный диалог: 
– Ну что, Шон, ещё не раскаялся? – спрашивает его он каждый сон. 
– Нет, Аркадий, нет ещё мне рано раскаиваться в содеянном. – Говорит тот. 
– Сколько тебе можно повторять моим русским языком девятнадцатого века, что ко мне надо обращаться не Аркадий, а Аркадий Иванович! – кричит тот, становясь красного цвета только в плане кожи. – Я тебя называю Шоном лишь потому, что не знаю твоего отчества! Понял? 
Обычно он после этого просыпался в холодном поте за минуту до будильника. Но сегодня что-то не так. Совсем не так. И это настораживает Шона. 
– Что сон не закончился? – злорадствует Свидригайлов. 
– Да нет, удивительно. – Говорит Шон. 
– Просыпайся сейчас, так как твой будильник сёдня вовремя не сработает. Я тебе как приятель советую. 
– Спасибо конечно, но вам разве не нужна помощь? – спрашивает Шон. 
– Ты мне не можешь ничем помочь – у меня судьба такая, что в итоге я стреляюсь. 
– Суицид? Неужели у вас так всё плохо? 
– Да, но тебе лучше в мои дебри не забредать – там всё сложно. Начиная от отношений с женой и заканчивая тем, что неудачно хотел получить любовницу. Но возникли с двумя людьми почти одновременно проблемы. С одним как-то бесконфликтно, а с другим – после многих дискуссий мы друг на дружку перестали дуться и чуть не начали сближаться. В общем, тебе лучше не знать. Почему? – если умный, то ты понял. Если нет – нам по разным ступеням ада в таком случае идти. Тем же паче, ведь я не хочу, чтобы за мной шли даже там. 
– А как вы там оказались... а точно, вы же застрелились. 
– Вот именно, Шон, поэтому вставай сейчас же, так как потом будет поздно. 
Шон прислушался совету Аркадия, встав тотчас же. 
Он собрался и поехал на работу. 
С работы он не вернулся обратно. 
Он был уже другим человеком – с семьёй своей и неочищенной совестью. Это был Шон, Шон Джимс...

ЧАСТЬ III / IX. (Чан Тэдз)
Чан? Значит, Чан. Хотя... а ну да, вспомнил. По плану он будет в самой жопе. Но он – это не Чан, а Смит. Так как я решил сделать сию книгу циклом – как начнётся, так и завершится. Всё логично... 
– Чан, Чан... – скользил перед его закрытыми и, возможно, спящими глазами образ Джулии. 
– Проклятая иллюзия! – выкрикивал он каждый раз, когда просыпался. – Надо наведаться в церковь или какой-то другой храм. 
На дворе – суббота. Чудный день. 
Одевшись как на похороны, Чан вышел, взяв с собой лишь попить и 1/3 всех своих денег, которые он в последнее время реже тратил. 
Давно известно причина – часть денег он отдал Смиту, Джеку и Майклу, оставив себе лишь одну Джули 2, названную в честь матери. Её неправильно написание было связано с тем, что секретарь одного нотариуса неправильно услышала её имя и записала таким вот образом. 
Остальным детям каждый год, в течение этих четырнадцати лет, напоминают, что они – отпрыски Чана. Поэтому они к нему плохо не относятся. 
– Иди в школу, доченька. – Говорит он ей, надевая свою бабочку, которую ему подарил Джек. – У меня сёдня сложный день, так что будь умницей – не нервируй меня. 
– Я постараюсь. – Сказала Джули своим молочным голосом. 
– Найс 3. 
Ближайший такой храм располагался на завидно близком расстоянии. Поэтому, когда он туда пришёл, никто ему не удивился. 
Зато все удивились тому, что он принёс в храм зелёные бумажки 4. Священник, игравший на органе, был, видимо, здесь единственным. – Я помогу вам очиститься. Бесплатно 
Это был Чан, Чан Тэдз... 
2– здесь двусмысленно: с одной стороны намёк на то, что я учился на это, а другой – опечатка. 3– на моём языке – то же, что и «нормально», то есть: хорошо, норм и прочее. 4 – тоже на моём языке – деньги. Сохранилось с того времени, когда я их несильно ценил.

ЧАСТЬ IV / IX. (Джек Смитс)
Джек. Про таких как он обычно поют блюз, а про таких, как Чан – блюз-рок. 
– Джек, сгоняй за бухлом! – просит его отчим. Несмотря на то, что Джеку уже – тридцать, на него по-прежнему нахлынивают воспоминания о том, кем он был до встречи с Чаном. Эти воспоминания – в основном о той жизни, что у него была она адом. 
Отца, в отличие от Rene, у него не было. У него был отчим – алкашня и нарик. В общем, аморальный человек. 
– Я не буду дома сегодня, Джек. – Говорит он каждый раз, когда одевается в свою «парадную» одежду. – Ты за старшего. 
Джек всегда не любил этого отчима. Несмотря на это, он перенял у него множество негативных черт, которые искоренились, за исключением кальяна, после смерти. 
Сейчас Джек идёт один по улице. На улице нет ничего хорошего, кроме загорающихся звёзд и очередей красоток у какого-то ещё одного клуба, который станет после них же борделью. 
Если Джек сейчас что и скажет, вам это не понравится... 
– К чёрту всё то, что сейчас говорю! 
– М-да, может, перепишите? – спрашивает он меня. 
– Нет, у меня только один дубль. – Отвечаю я же. 
Такие люди, как Джек, в таких книгах, как «КИТАЙСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ», нужны лишь, пожалуй, для комического эффекта. Но так только в начале. Затем они становятся чьими-либо жертвами, а потом возвращаются, становясь к концу произведения чуть не протагонистами. 
В данном случае, всё иначе. Это был Джек, Джек Смитс....

ЧАСТЬ V / IX. (Майкл Роенко).
Теперь мы подошли к той части, где главный – Майкл. Цвет шрифта – бирюзовый, что вполне отображает сущность Майкла – свет. 
– Я не люблю, когда меня называют нерусские по-русски. – Говорил он почти каждому персонажу в данной книге. Это можно сказать и по тому, что он только после утопленника в виде своего сына позволил себя звать Михаил. 
– Миша – это только для избранных. А избранные – Чан и Евгения и, возможно, Цы. – Говорил он на протяжении тех событий, что предшествовали КНИГЕ ЧЕТВЁРТОЙ, но и после концовки КНИГИ ТРЕТЬЕЙ. 
Родство с Максом его тяготило до той ступени, когда в качестве ответвления от КНИГИ ТРЕТЬЕЙ и, одновременно, продолжения «5 друзей: путь к замку», появилось «5 друзей: путь к замку (ПРОДОЛЖЕНИЕ)». 
Майкл был истинным русским. Он был именно тем типажом русских, да и вообще, людей, которых в начале боялись и Смит, и Джек. 
Другое дело, что от Джека эта часть, так же, как и прочие, откололись после смерти, и они стали хорошими друзьями. 
Джеку это было выгодно, так как дружба с лучшим другом Чана давала почву для того, чтобы конфликты не развивались. 
Его внешность, как и остальных главных персонажей, с книгами менялась. А что касаемо самого Майкла, то если следовать концепции четырёх главных персонажей, то Майкл был главным – в ТРЕТЬЕЙ. 
Внешность Майкла – в ПЕРВОЙ КНИГЕ – не особо отличается от внешности Макса. Только зубы и черные глаза. 
Это был Майкл, Михаил (Роеныч) (Роенко).

ЧАСТЬ VI / IX. (Цы (Би))
Цы. Она открывает серию женских персонажей, которых будет лишь трое, включая мёртвую Джулию. 
Полное имя её – Цы Хуан-Ди. Дефис приставлен был в 1911 году, когда дед Суня, увидев смещённую монархию, переименовался. Дед Суня, которого неизвестно как звали и поэтому прозвали просто «Дед», не был голубым, в отличие от сына и внука. 
Его иногда видит во снах сама Цы, но ей он пока что по боку. 
Его сын был прозван «Отец Суня» или просто «Отец». Хотя Сунь помнит, как его зовут. Шай. Он жив, наверно, до сих пор. Занявшись любовью с сыном, он ещё не осознавал, что и он, и его сын станут представителями нетрадиционной ориентации. 
Сама же Цы имеет двоюродную сестру, работавшую ранее юристом, а теперь – проституткой. То есть, Цы – наоборот. Как раз её и зовут так – Ыц. 
Впрочем, Цы – не такая уж и испорченная деваха. 
Когда она училась в школе, то есть, двенадцать лет или тринадцать назад, её называли – «молодец» – учителя, а ровесники и изредка ровесницы – «потаскуха». Первое было связано с тем, что училась на «5», а второе – с тем, что вокруг неё постоянно были неясные люди. Эти люди – телохранители, как известно только ей и её отцу, который их и приставил к ней. 
– Сучка, иди к нам! – ровесницы её так называли не только за родство с чиновником. Но ещё и за то, что она не курила, в отличие от них. 
Ыц не обращала на себя так много внимания. Это ей, конечно, льстило, но с другой стороны, она была единственной подругой Цы. Хотя и младше на полтора года. Но никто не знает об их родственных связях. 
Поэтому-то Цы и ушла из школы на год раньше, чем положено. 
Это были Цы, Цы Би и Ыц.

ЧАСТЬ VII / IX. (Евгения Тэдз)
Хотя Евгения – и русский человек, но про неё писать под музыку из «Доктор Живаго» всё равно неудобно. 
Евгения, взяв фамилию Майкла, меньше всего думала, что будет обзываться хохлушкой на Руси. Но так уж оно вышло. 
– Я воспитываю нашу дочь большую часть дня. – Разговаривает она с психологом семей. – И меня это, конечно же, не устраивает, ведь я этим занята одна на протяжении всего дня. 
– Но он вас любит? – спрашивает психолог. 
– Да, хотя и не так, вероятно, сильно, как раньше. 
–А где он так долго пропадает весь день? 
– Я сначала думала что на работе, но теперь мне так не кажется. 
Джулия идёт домой недовольная. Обычно психолог помогал, но не сёдня. Жалость какая... 
Пришед домой, она садится за книгу. Не в смысле писать, а в смысле – читать. Пожалуй, она как раз читает то, о чём речь шла в начале – о «Докторе Живаго»... 
«Патуля Антипов, сын арестованного Павла Ферапонтовича и помещенной в больницу Дарьи Филимоновны, поселился у Тиверзиных». 
Евгения пока что меньше всего интересуется его судьбой. Дочь, названная Аней, сейчас учит уроки – она как раз старше Бритни на три года, но при этом одноклассница дочери Смита и Цы – Жанны. 
Жанна – её единственная подруга в классе, поэтому они сидят за одной партой. Их объединяет, кстати, не только знакомство отцов, но и соперничество за большее количество пятёрок. 
Это была Евгения, после замужества – Евгения Роенко. 

 

*** 

 

(Джулия Тэдз)........ 
Если речь идёт о Джулии, то мне вновь, как и в первой части этого всего уменьшать тон. The great gig in the sky – если её руки были материальны, то она бы включила эту грустную песенку. 
– Где вы говорите, произошло преступление? – иногда ей снится сон. 
Джулия хочет ответить, но вместо неё этим занимается её последний муж – Чан. 
– Заброшенный склад, недалеко от поворотной дороги на Шанхай. Там ещё не дороги, а дерьмо и недостроенные офисы. – Говорит тот, восстанавливая из пепла бумажки, выглядящие как папирус. 
– Учтём это в чистилище. – Говорит судья. 
– Может, помягче? – спрашивает Чан. 
– Если он – ваш друг в прошлом, то это не спасёт от вечных мук в аду. – Судья непреклонен. 
Джулия постоянно просыпается после сна. 
Чистилище – это то, что находится между раем и адом. Но это не земля и не покой. Это просто отдельное измерение. 
«Beyond the Deathray» – кто-то ей постоянно эту песню включает на закате / на восходе. Как будильник. 
С каждым годом убеждаясь, что Земля чахнет, Джулия вздыхает. Её вздохи слышны лишь иным призракам. 
_ Это была Джулия, после замужества – Джулия Тэдз.

ЧАСТЬ IX / IX. (Смит Би)
Впрочем, речь возвращается к Смиту. 
Подготовка к поездке в 2008-ом году. Предыстория «Китайской Демократии» начинается дома у Джека. 
– К моему брату приехал какой-то мудак. – Говорит Джек, разглядывая не разбитое окно. – У тебя тоже вроде есть родственник в чужой стране, да, Смит? 
– Есть, но он тот ещё мудила. – Отвечает Смит, давая кальян Джеку. 
– Я его знаю? 
– Если это вопрос, то да. 
Джек поперхнулся дымом кальяна. 
– Чан? 
– Да. 
– Б... я, чё ж ты сразу-то не сказал, что этот придурок. 
– Я тебя предупредил. Плюс у него там друг ещё какой-то появился. И знаешь что? этот друг – русский! 
Джек отложил кальян в сторону. 
– Не хочу испытывать судьбу дважды при общении с твоим родственником. 
– Я тоже не хочу ваших стычек, но мне что-то подсказывает, что это нам пойдёт на пользу. И Чану тоже. Вероятно... 
[…] Проходит время и... 
– Да, я ожидал большего от этой азиатской страны, граничащей с самой большой. – Произнёс негромко Смит. / И всё по новой!

в качестве послесловия!.?
Второго эпилога, как я хотел в конце «Книги Третьей», не ждите. Ждите другое – книга завершена. 
Фанфики я по ней, как и прочим, не приветствую, так как это дрянь дрянная. Но есть другой вариант – вы рисуете персонажей, а я выбираю лучшие работы и выставляю их в виде презентации. 
Рисовать надо не всех, а только: 
Смит; 
Джек; 
Чан; 
Майкл; 
Цы; 
Хан; 
Сунь; 
Шон; 
Джулия; 
Евгения; 
Бритни; 
Джанет. 
(Рен, хотя не обязательно), 
(Дигби, хотя не обязательно), 
(Ч-Т, хотя не обязательно), 
(Макс, хотя не обязательно), 
(Ананах, хотя не обязательно).