Смерть Философа

Артур всегда был странным парнем, и мог удивить своим поведением кого угодно, но, когда он бросил семью, друзей, и учёбу, и стал жить в бочке на отшибе города – это был уже перебор.
Ещё при рождении мальчик казался странным. Сразу после появления на свет он не кричал и дёргал скукожившимися конечностями, а лишь спокойно рассматривал палату больницы, хмуря ещё не появившиеся брови. А когда его через несколько дней принесли домой, он с таким же интересом смотрел на радостную от пополнения семью, прижимая сжатый кулак к молодому подбородку.
Артур никогда не кричал, уже в детстве он считал это занятие пошлым и варварским, и если его вдруг посреди ночи замучают колики, или он внезапно захочет побыть на руках матери – он многозначительно посмотрит, и махнёт рукой, как волшебной палочкой, чтобы все его желания тут-же исполнились. Так, однажды он указал на дедушкин сине-золотой томик «Государства» Платона, с которым потом не расставался никогда.
Сначала он просто рассматривал его, трогал, пытался проглотить, но затем, как будто зная, открыл книгу на 36 странице, и стал водить указательным пальцем по тексту, пытаясь читать про всеми известную пещеру, разделение и труда и отсутствие развлечений. За этим полугодовалый малыш мог проводить часы, медленно ползая по тексту, отвлекаясь лишь на грязные подгузники и послеобеденный сон. В возрасте одного года с первыми самостоятельными шагами так-же уверенно он прошёлся и по тексту, прочитав его от корки до корки за полгода. Позднее, это же расстояние он будет проходить, если не пробегать, за 3 дня.
В голове малыша поселился образ поросшей виноградом и пылью Греции, абсолютной утопии, которую населяли сказочные существа, и казавшиеся не менее сказочными мудрецы, что могли ответить на любой вопрос, который только мог возникнуть у человека: как стать счастливым, как построить идеальную страну, как устроен мир и в чём смысл жизни. Сократ мог дать развернутый ответ на любой из них, вытащив его из самого же вопрошающего. Артур бесконечно доверял ему, и был готов слушать каждое его слово. Именно от него он и заразился желанием узнать всё на свете, которое не даст ему спокойно жить до самой смерти.
В подражании любимому герою он старался рассуждать как философ. Зачем нужно есть кашу? Почему нужно ложиться так рано? Почему мама всё время злая, а папа днями пропадает неизвестно где? И это не было проблемой, пока Артур не умел говорить, но стоило ему научиться, так он тут-же начал заваливать вопросами ошарашенную мать, которая могла лишь развести руками, и ответить «не знаю, солнце». Но помимо способностей к задаванию вопросов Артур отличался и настойчивостью, он мог спрашивать один и тот-же вопрос раз за разом, получая на него всё то же «не знаю». В один момент родителям мальчика это надоело, и в наказание они спрятали его любимую книгу, и строго-настрого запретили любые вопросы в этом доме. Благо, на тот момент ему было уже 6 лет, и мать отдала сына в первый класс, где его воспитанием могла заняться уже классная руководительница.
Не сказать, чтобы Артуру понравилось наказание, и уж тем более его ссылка в стены школы, где он также не смог найти достойного собеседника. Классная руководительница, прямо как мать, могла лишь многозначительно молчать в ответ на вопросы об устройстве души и роли философа в обществе. Зато рядом со школой была библиотека, ставшая мальчику вторым домом. Там он познакомился с другими сочинениями античности, окончательно заменившими ему протухшую школьную программу и счастливое детство.
Сложно представить восторг, поселившийся в груди мальчика, когда он узнал, что помимо «Государства» Платон написал ещё 31 диалог, которые он тут-же начал штудировать один за другим. Его любимыми были диалоги о знании, сущем, душе, и природе. Его душа обливалась кровью, когда он читал про осуждение и смерть любимого мыслителя. Он не мог поверить, что его, Сократа, единственного друга мальчика, могли казнить, он не мог поверить, что Сократ сам, по своей воле пошёл на казнь. Артур устроил настоящий траур по другу, 2 дня ни ел, ни пил, а только сидел за библиотечным столом и всхлипывал, пытаясь прочесть мокрыми глазами ещё хоть что-нибудь. Отныне он поклялся, что продолжит дело Сократа, и выведет из пещеры всех остальных, чего бы ему это не стоило.
Только он не знал, с чего начать. Как повести за собой людей, как спасти их от лицезрения фальшивых теней? «Наверное, нужно много знать» рассудил он, решил, в возрасте 8 лет, съехать от родителей в библиотеку, чтобы он всё свое свободное время мог посвящать учению. Родители не сильно оценили мысль сына, дали ему ремня, и отправили спать. Но философ спать не мог, он обязан был помочь другим. А как поможешь сном? Артур не сердился на них, они, точно так-же как и он до какого-то момента, находятся в пещере, наблюдают плохую проекцию реальности, и знать не знают о её природе. Он решил, что освободит их за проявленную заботу он освободит их первых.
С жильём в библиотеке не получилось, так что придётся действовать из дома. Для начала, он откопал ту самую сине-золотую книжечку, и поставил себе на стол, как напоминание. В голове вспышкой промелькнул план. Что может знать философ? Что угодно! Потому нужно было в кратчайшие сроки получить все накопленные человечеством знания. На следующее же утро в библиотеке пропал десяток учебников по логике, риторике, и истории философии, так ещё и три десятка томов самых старых сочинений. Комната мальчика, напоминавшая палату детской поликлиники, теперь напоминала яблоко книжного червя. Мальчик обложил себя книгами с ног до головы, постепенно вгрызаясь в одну за другой, его путеводителем были учебники, помогавшие находить в бумажном грунте золотые самородки.
С текстами Пифагора, Парменида и Гераклита он справился достаточно быстро, трудности вызывало лишь бесконечное конспектирование, занимавшее большую часть времени. Тетради быстро кончались, часть заметок приходилось писать на книгах, стене и даже руках. Когда закончились и они, он разрешил себе выйти из комнаты, чтобы купить с десяток новых тетрадей. С Платоном он уже расплатился, так что можно было просто перечитать три дневника, полностью исписанные заметками об его творчестве. Сложнее ситуация походила с Аристотелем. Как любой восьмилетний, Артур очень тяжело воспринимал критику того, что ему нравится, поэтому сначала возненавидел его.
«Как этот бездарь может сомневаться в существовании мира идей?!», переполняла его злоба, «как это идеи не могут быть началом движения?!», не унимался он.
До знакомства с Аристотелем надо было подождать, набраться опыта, отстоять честь учителя в честном споре. А пока молодой мыслитель решил взяться за римскую философию. Тут его ждал не такой широкий выбор, как с Грецией, но по силе не уступавший ни на сантиметр. Тит Лукреций Кар, Секс(т) Эмпирик, позднее Плотин, Прокл и Порфирий. Но особенно вниманием мальчика завладели стоики. Они казалось, обладали сверхсилой- говорить о том, что видели все, но описать не мог никто. Прекрасные, поражавшие своей проницательностью произведения Сенеки и Марка Аврелия по-настоящему продвинули Артура на новый уровень познания. Но с этим навеяли ему грусть, ведь правда, всё рано или поздно завянет, сгниёт и рассыплется, стоит ли тогда вообще что-то делать? Мальчик пытался успокаивать себя тем, что после смерти можно попасть в мир, поросший философией по самые атомы. Там можно поговорить с теми самыми мудрецами, спросить у них обо всём, даже выиграть у них в споре. Однако, идея о бесполезности всего поселилась в нём фаталистичной пиявкой, упивавшейся страданиями своего владельца.
Теперь можно было приняться за Аристотеля. «Государство» было убрано подальше, и прикрыто покрывалом из учебников, на всякий случай. Мимо по комнате пробежала чёрная кошка, уронив одну из книжных стопок. Артур, как и всякий ребенок, хотел узнать, куда она убежала, чтобы погладить и приласкать её. Он прополз в другой конец комнаты, и нашёл чёрную осиротевшую кошку, спрятавшуюся под кроватью в форме синей гоночной машины. Она свернулась в клубок и лежала, до неё было не дотянуться. Откуда она здесь? Тем более, что родители запретили домашних животных в доме – у матери была на них аллергия.
Артур решил, что какое-то животное не должно отвлекать его от великих свершений, и опять сел за стол, с «Метафизикой» по середине. Ему было откровенно страшно, тряслись руки, а сердце в груди отбивало нечеловеческие ритмы. По лбу стекал пот, и он осторожно отодвинул обложку. Он сторонился этой встречи, но что он за философ, если не преодолевает трудности. Образ Сократа в голове придавал ему сил. «Ты справишься, сын мой» твердила ему картинка в голове. Вот, перед ним первая страница, вся пожелтевшая от времени, в некоторых местах погнутая и поцарапанная. На ней гордыми буквами было написано название, имя автора и год издательства. Почему цифры такие странные? Не время было отвлекаться на такие мелочи, он пролистнул дальше, к вступительной статье. Он не собирался её читать, когда уже будет сам Аристотель. Пролистнув ещё два десятка страниц, он наконец прикоснулся к золотому писанию. В отличие от титульной страницы, она была идеальна, из белой молочной бумаги, чёрных как нечистая душа букв и примечаний, аккуратно расположившихся снизу страницы, прикрытые от натиска основного текста защитной чертой. От книги исходило приятное, слегка золотистое свечение, завораживающее полусонный разум своей напористостью.
Как уже оговорилось, Артур не читал, информация как будто сама лилась ему в мозг, ему стоило лишь открыть его. Вместе со знаниями о всём на свете ему стали и приходить и странного вида картинки. Как будто он всадник на четырехлапой мухе, ведет за собой войско высокомотивированных ветеранов боевых действий, перед ним грозный враг, построивший надежную защиту, но войск Артура было больше. Они бросились в атаку, Артур летел на своей мухе, отбивая одну стрелу за другой, прямо к вражескому генералу. Он приземлился, его муха сбила с ног с десяток солдат, и яростно сражалась, прикрывая хозяина от лишних глаз. Он надел свой шлем, достал меч из ножен, и увиделся лицом к лицу со своим главным врагом. Им был старик с каштановыми кудрями и густой бородой, в фиолетовом одеянии и серебряным мечом в руке. Не успел он хоть что-то сделать, как обнаружил, что он всего лишь за столом, прикрыл руками голову и вздремнул. Рядом со ртом была лужица слюней, которые школьник вытер рукавом. На часах было два часа ночи, родители спали. Он проверил кровать, под ней не было никаких кошек, а на голове не было шлема.
А тем временем ночь играла свой бесшумный концерт во всю. На книжные баррикады падал только холодный стальной свет от настольной лампы, а Артур смотрел в окно, пытаясь найти в тьме что-то, что его заинтересует. Как ни странно, но из окна многоэтажного дома найти что-то ночью было трудной задачей, поэтому он просто дышал, найдя покой хотя-бы в этом.
Откуда музыка? Такая прекрасная, меланхоличная, отсылающая к далёким временам, когда даже родители мальчика ещё не родились, и не расстались под давлением растущих сложностей совместной жизни. Ему стало грустно, он не хотел её слышать, но что-то внутри заставляло пошире развесить уши. Какая же красивая. Закончилась она странно, просто прервалась ни на чём, как будто инфаркт посреди свидания. Расстроенный, Артур лёг в кровать, и уснул практически мгновенно, только пару раз подправив подушку. На этот раз не снилось ему ничего. Картинка ночной улицы плотно отпечаталась в его сознании.  Этот ветер, волнующий пожелтевшие улицы, и как лицо его волновалось ничуть не меньше. Он сдувал все невзгоды, целовал как мать перед сном, и убаюкивал. У него всё получится, главное только уснуть.
Часы показывали 6:00, Солнце ещё сонное, в одеяле с кружкой кофе, поднималось на небосвод, а Артур уже штудировал ненавистную книгу. Переборов себя, пробираясь по тексту через досаду, перетерпев ненавистные строки, он всё-таки нашёл невероятно интересный мир новых идей. Логика, математика, геометрия теперь восседали на троне философии. Метафизика вселенной объяснялась широко и понятно. Артур легко закрыл учебник, переняв тезисы противника, приняв поражение.
Натянув свой любимый пиджак, он пошёл в школу. Долго надо было идти, стоять на автобусной остановке и ехать в душном пространстве. Обычно Артур в этом время читал, но сейчас буквы отказывались стимулировать воображение мальчика, так что ехал он в тишине. Странно, людей меньше чем обычно, из пассажиров только мама с ребенком, да бабуля. Впрочем, наоборот даже лучше. Проехав 4 остановки, и пройдя пол пути пешком, философ обнаружил, что двери в школу закрыты. Подергав пару минут за ручку, он развернул свой портфель лицом к школе, и пошёл обратно. Он миновал территорию школы, дворы и дома рядом с ней. На фонарных столбах сидели вороны, наблюдая за пустой улицей. На прошедшего мимо них мальчика они не обратили никакого внимания. Только махнули крыльями, да улетели. Артур же брёл, домой возвращаться он не хотел, но и здесь находиться тоже. Он сидел на качелях, переходил из двора в двор. Вот остановка, к которой он приехал, а вот ларёк, где продают еду скучающим гражданам. Артур купил пирожок с мясом. Он откусил его, и ходил дальше, с пирожком в руке и портфелем за спиной. Запить ничего у него не было. Он давился сухой едой и бродил. Камни, бродячая собака. Кошка, чёрная, с зелеными глазами. От бесконечной скуки Артур подошёл к ней, и погладил. Игривая была, видимо домашняя. Она тёрлась об его ноги и мурчала. Он присел на скамейку, и кошка рядом с ним. Он доел пирожок, и стал смотреть на свою случайную спутницу. Что-то она ему напоминает. Кошка ответила тем-же, стала морщить свой мятный взгляд на Артура, на этот раз спокойно. Странно, не помнится, чтобы он заходил в этот двор, хотя он так близко. Здесь было уютно, съеденный пирожок согревал его, а своим вниманием его согревала кошка.
«Откуда же ты взялась?», спрашивал у неё школьник, «Как же тебя зовут? Откуда ты?». Естественно, она не могла ответить, а лишь потянулась, и села Артуру на коленки. Тепло, как-же давно я этого не чувствовал. Мальчик и не ожидал никакого ответа, но этот элегантный жест ответил лучше любых слов. Про себя он и думать забыл о своих проблемах и переживаниях, с милым зверем на коленях они казались не такие уж и весомые. Жаль, не было часов, Артур пытался определить время по солнцу, но сегодня, как назло, пасмурно, собирался дождь. Кошка посмотрела ему прямо в глаза, смутно знакомые, и спрыгнула, свернув в неизвестное место. Артур же с новыми силами направился в библиотеку.
Двери библиотеки закрыты – странно. С Артуром такое случалось впервые. Обычно всегда они его принимали, до школы, после школы, иногда вместо школы. Что-ж, видимо не судьба. Мальчик с нелегким сердцем направился к остановке. Там он сидел, ожидая автобус около 10 минут. Рядом с ним не было никого, даже птицы облетали его стороной. Вот и автобус. Пожертвовав на развитие общественного транспорта последние деньги, он занял вакантное место, и принялся рассматривать в окно свой городишко. Улицы действительно были полупустыми, лишь редкие старухи выходили, держа в руках пакет с пропитанием и медикаментами. Хлынул дождь, разбавлявший звук журчащего двигателя ударами о жестяную крышу. Она вся покрылась ржавчиной. Глава города не один месяц обещал замену общественного транспорта, но поставки из столицы всё не приходили. Тем временем, знакомая архитектура начала помелькать в окне. Вскоре автобус затормозил, с характерным шипением отодвинул двери, и выпустил школьника на волю. Дома он посмотрел на часы и календарь. Было 10 утра, воскресенье.
- «Где тебя, чёрт подери, носило?! Ушёл, никому ничего не сказав! Где ты шлялся?!» встретила его мать, отпивая из чашки успокаивающий отвар.
- «Я…я…» в большом конфузе пытался оправдаться Артур.
- «Ты смерти моей хочешь?! Что тебе ещё надо?!»
-«Я думал…сегодня…понедельник… в школу хотел…» пытался подобрать слова провинившийся.
-«Ах, понедельник сегодня?! Ты вообще календарь видел?! Опять со своими ночными похождениями, спать не даёшь, так ещё сам не спишь, уже во времени путаешься!»
На это Артур не мог ответить ничего. Он так устал, что просто стоял, виновато смотрел в пол, иногда оглядываясь на недовольное лицо, закрытое чашкой с отваром.
-«Значит так, с этого дня ложишься как в детстве, когда я скажу, и никаких ночных чтений тебе!»
-«…Х…хорошо…»
Артур сел за стол, сам не зная зачем, он продолжал рассматривать стенку, окно и обратно. Дождь, тем временем, набрал серьезные обороты, не было видно ни улицы, ни даже ближайшего к кухне дерева, просто белая полупрозрачная рябь, бившая в барабан карнизов. Мама тем временем успокоилась, допила чашку, и погладила сына по голове, виновато посматривая на него.
- «Так, иди переоденься, и приходи на кухню чай пить» прощебетала она.
Мальчик послушался её, через пару минут вернувшись в домашней одежде с книгой в руке, оказавшейся на соседнем от него стуле. На столе, тем временем, стояла тарелка супа, два кусочка чёрного хлеба и белый заварник. Казалось, дождь вымыл не только застоявшуюся в городе пыль, но и все силы школьника, он просто сидел, и хлебал суп, заедая его хлебом. В голове его происходила борьба, он пытался обдумать прочитанное за сегодня, но этому активно сопротивлялось желание отдыха. Окончив с супом, он с осторожностью глянул под стол, где лежала очередная метафизика, и принялся за горячий заварник, разливая по чашкам расслабленный, ленивый и уставший чай.
Артур сложил посуду в раковину, и быстро вымыл её, он подмёл с пола мусор, и высыпал его в туда же. Он пошёл в себе в комнату, и лёг в кровать. Дождь немного ослаб, отбивая на барабанах карниза менее адские ритмы. Мальчик прикрыл глаза, и открыл их уже пару часов спустя. Продирая глаза, он заметил, что книга его спокойно лежала на столе, а сам он был укрыт одеялом. Дома никого не было. Было мягко и уютно, дождь совсем прекратился, проглядывало солнце. Не хотелось вставать, но манящая метафизика была сильнее даже самого мощного нежелания. Мыслитель встал, и принялся перечитывать книгу заново. На этот раз он был согласен абсолютно со всем, и претензии, выдвигаемые Платону, уже не казались такими абсурдными, а даже наоборот, весьма состоятельными с точки зрения философского дискурса. Артур принял поражения во второй раз, увековечив это в одном из листков, найденных на столе. Мальчик отложил книгу в один из столбов, и принялся за другие сочинения нового любимого автора. Если от Сократа он подчерпнул свою идею, то от Аристотеля он подчерпнул, как её осуществить. Знать всё на свете вполне себе реально, как и быть экспертом во всём, нужно лишь упорство и много свободного времени. И того и другого у Артура было предостаточно.
Перед чтением нового произведения он обязательно ознакамливался со своими записками, оставленными о предыдущей работе. Так, Артур перечитал недавно написанные конспекты, и окончательно утопил их в подсознании. На очереди были Категории, Логика и Политика, с которыми молодой мыслитель справится запросто.