Сказка о зайке

В одной глубокой луже под проливным дождём сидела белая пушистая зайка и горько плакала.
Мимо шли разные звери. Шли под зонтиками и в калошах, разговаривали, улыбались, и никто из них не обращал на зайку внимания.
Иногда она пыталась кого-то позвать. Она хотела попросить, чтобы ей сказали, что-нибудь доброе, или просто обняли и погладили по голове. Но её голос был таким слабым, что её не слышали.
Зайка хотела бы вылезти из лужи и пойти в какое-нибудь тёплое место. Но не могла. У неё не было сил встать и идти. И не было сил успокоиться и перестать плакать.
Наступил вечер. На ближайшем дереве ухала сова. На небе зажглись звёзды, а в траве кто-то шуршал. Зайка очень устала от слёз и ужасно хотела спать.
В это время в глубине леса по тропинке бежал ёжик. На своей спине он нёс рюкзак и спелое яблоко. Долго ли коротко ли, но тропинка привела ёжика к луже, в которой сидела зайка. Это был очень внимательный ёжик. Он заметил её, заметил и сильно удивился.
- Зайка, ты чего? – спросил ёж. А ну вылезай из лужи.
Зайка тоже удивилась. Во-первых, тому, что её заметили. Во-вторых, тому, как уверенно ёжик велел ей вылезать.
- Я устала. – ответила зайка. Не могу вылезти.
- Ну, бывает. – сказал ёж. Давай тогда подползи поближе к краю лужи. Я тебе протяну лапки и вытащу тебя.
От слов ёжика зайке стало немножко спокойнее. Он вздохнула, осторожно встала и смогла подойти к краю лужи. Ёжик протянул лапки и вытащил её. Яблоко скатилось с его иголок на мокрую траву. Он подобрал яблоко, разломал его пополам и дал половину зайке. Яблоко казалось сочным и вкусно пахло.
- Ешь. – велел ёжик. И сам тоже стал есть свою половинку.
Зайка послушалась. Когда яблоко было съедено, ёжик спросил:
- Что случилось то у тебя, зайка? Это же надо в луже сидеть и реветь. Удивила.
Попутно ёжик разжигал костёр. Зайка зевнула. И снова зевнула, и потерла лапкой глаза. Костёр разгорелся, от шерстки зайки пошел пар, стало теплее. Ёжик тоже зевнул.
- Ладно, расскажешь завтра – сказал он.
Затем, подкинул в костёр побольше толстых сучьев и вытащил из рюкзака палатку и одеяло. Поставив палатку, одеяло он положил внутри вместо матраса.
…
В прохладном утреннем воздухе слышался аромат сирени. Когда первые солнечные лучи появились над горизонтом, а в лесу тут и там запели птицы, ёжик открыл глаза. Рядом с ним, посапывая и положив голову на лапы, спал красивый тигрёнок. Вернее спала.
- Наверно, это мне снится. – подумал ёжик. И снова заснул.
Спустя пару часов стало жарковато. Ёжик захотел пить и проснулся. Чёрно-рыжий мех в полоску, большие лапки с когтями и усы очень шли тигренку, спавшему рядом. Ёжик сел, осторожно потрогал лапкой рыжий мех и чертыхнулся. Аккуратно расстегнув молнию, он вылез из палатки и увидел, что рядом на траве сидит незнакомая серая птица.
- Вот поэтому она и плакала так сильно – сказала птица. И, выразительно поглядев на ёжика, улетела прочь.
Ёжик умылся, посмотрел по сторонам, подышал и полез обратно в палатку.
- Доброе утро – сказал он. Тигренок что-то заворчала во сне.
– Доброе утро – сказал ёжик погромче. Тигренок потянулась и открыла глаза. Глаза были большие и синие. Однако в то же мгновение её глаза стали голубыми, а она сама белой зайкой.
Ёжик сел. Это был смелый ёжик с сильным характером, поэтому он не вскрикнул и не выругался. Он просто сел.
- Доброе утро – сказала зайка, зевая.
Она потянулась, и в этот миг очертания её мордочки снова поплыли, уши укоротились, а спина выгнулась мощной дугой. Перед ёжиком снова лежал тигрёнок. Ёжик вздохнул, но не от страха, а от внезапного понимания.
– Так вот ты какая на самом деле, – тихо произнёс ёжик. Его голос был ровным и спокойным. – Теперь ясно, почему в луже сидеть было тебе так тесно.
Тигрёнок замер, её большие синие глаза (они снова стали синими) смотрели на ёжика с испугом и надеждой. Она ждала, что он убежит. Но ёжик только почел затылок.
– Ладно, – сказал он деловито. – Раз уж ты такая большая и, небось, сильная, поможешь мне собрать палатку. Одними иголками тут не справиться.
Он говорил так, будто в его палатке каждое утро просыпался тигр. И в этой обыденности было столько спокойствия и принятия, что тигрёнок неловко поднялась на большие мягкие лапы и кивнула.
Собирать палатку оказалось непросто. Лапы не слушались, то и дело появлялись вместо них пушистые заячьи лапки, и палатка снова падала. Зайка-тигрёнок начинала нервничать и тяжело дышать, а из глаз у неё снова капали слезы – уже тигриные, крупные и горячие.
– Эй, не спеши, – сказал ёжик, аккуратно отодвигая её дрожащую лапу и принимаясь распутывать верёвку сам. – Никто не гонит. Учиться всегда сложно. Давай так: сконцентрируйся на чём-то одном. На запахе сосны, например. Чувствуешь?
Тигрёнок принюхалась. Да, чувствовала. И ещё она чувствовала терпкий запах ёжика, запах дыма от вчерашнего костра и влажной земли. Она дышала глубоко, и понемногу дрожь уходила. Лапы снова стали большими, тигриными, и на этот раз – послушными. Вместе они справились.
В тот день они не пошли далеко. Ёжик решил, что нужно сделать привал и как следует позавтракать. Пока он разводил костёр, тигрёнок, уже более уверенно оставаясь в своей полосатой шкуре, сходила к ручью и принесла в зубах связку сучьев.
– Молодец, – одобрительно сказал ёжик, подкладывая ветки в огонь. – Сила нужна, чтобы помогать. Удобно.
Она смотрела на него, и в её глазах что-то менялось. Исчезала робость, появлялось спокойное, тёплое сияние. Она больше не пыталась стать зайкой.
К вечеру они вышли на опушку, откуда открывался вид на долину. Тигрёнок остановилась на краю и, впервые за долгое время, расправила плечи и подняла голову. Она смотрела на мир с высоты своего настоящего роста, и этот мир казался ей прекрасным.
– Знаешь, – сказала она тихо, и голос у неё был уже не заячий писк, а низкий, грудной мурлыкающий баритон. – Я так давно боялась. Боялась, что все испугаются моей силы. И я сама её испугалась. Пыталась спрятаться, стать маленькой и незаметной. Но чем меньше я становилась, тем больше была та лужа, в которой я сидела.
– Лужи, они такие, – философски заметил ёжик, поправляя рюкзак на спине. – Чем тише сидишь, тем она глубже кажется. А стоит сделать шаг – оказывается, что это просто лужа.
Она повернулась к нему, и в её улыбке была вся её настоящая, величественная и добрая сущность.
– Спасибо, что помог мне сделать этот шаг.
– Пустяки, – буркнул ёжик, но кончики его иголок задрожали от смущённого удовольствия. – Так куда пойдём, силач? С тобой, наверное, и через самую дремучую чащу не страшно.
Тигрёнок мягко ткнулась носом в его колючий бок.
– Пойдём туда, куда тебе нужно. А я пойду с тобой.
И они пошли по тропинке – маленький колючий ёжик с сильным характером и большая полосатая кошка, которая наконец-то перестала бояться собственной тени и обрела свои когти, зубы и смелость ими не пользоваться без нужды. Они шли вместе, и это было самое начало их новой, общей истории.