Котята

Ребятам город понравился. Особенно тем, кто был в нём впервые. Каменные дома старинной постройки со шпилями и статуэтками на фронтонах и крышах, от них веяло чем-то необычным, далёким, вернее отдалённым и почти былинным. И церкви понравились, несмотря на их запущенный вид. Их было много, больших и маленьких. Купола с крестами виднелись со всех сторон, и только на двух из них они поблескивали: на одной – серебристо-стальным цветом, на другой – позолотой. Заглядываясь, ребята натыкались друг на друга, наступали на пятки, отчего вскрикивали, смеялись и возмущались.
Девочки, Лена и Таня, шедшие позади группы, уже дважды наступали на ноги впереди идущим мальчикам. Алик и Перепёлка (Вова Перепёлкин) оборачивались, угрожающе кривили физиономии и грозили кулаками. Девочки в ответ хихикали.
– Ребята, не отставать! Не растягиваться! – покрикивала Мария Антоновна, классный руководитель.
Она беспокойно оглядывала своих подопечных, боясь, как бы кто-нибудь из них не потерялся. Ребята в первый раз были в областном городе, и она первый раз выехала с ними на экскурсию.
Как будто бы всё прошло благополучно – они уже возвращались на железнодорожную станцию.
С большой и широкой площади Мария Антоновна вывела класс на узкую улочку, и повела по той дорожке, по которой, видимо, когда-то ходила сама, учась в институте. Здесь дома были все деревянные, огороженные зелёными палисадниками, в которых кустились черёмуха, рябина, смородина, малина.
На многих домах наличники были узорчатые, белые, казалось, они вывязаны из чего-то лёгкого, ажурного и прикреплены к окнам. Среди осенней лиственной пестроты они выглядели сказочными, как будто бы из другого мира. Мира добра покоя.
Улочку пересекал овраг, и проезжая часть её поворачивала налево, а пешеходная дорожка вела к мостику. Овраг был глубоким, поросшим кустарником и желтеющей травой. Ученики, проходя по мостику и придерживаясь за поручни, боязливо поглядывали вниз.
В овраге пищали котята. Ребята не останавливались, проходили мимо.
– Выбросили… А может, сами свалились?
Алик и Перепёлка приостановились, за ними Лена и Таня. Сквозь сгустившиеся в овраге сумерки, среди лопухов и крапивы ничего не было видно.
– Выбросил кто-то, – определённо сказал Перепёлка.
– Так это же кошки, – с усмешкой отозвался и Алик. – Что с ними ещё делать? Пошли. – Толкнул товарища вперёд.
Девочки молчали, приглядываясь к мгле оврага.
– Ребята, не отставать! – окликнула учительница. – Девочки, нам ещё билеты брать.
Солнце скатилось за город. Улочка потемнела, листочки на деревьях зашумели оживлённее и, облетая, кружась, ложились на дорогу и в овраг. Словно проснувшись к вечеру, во дворах залаяли собаки. Домики как будто бы отошли вглубь дворов, усадеб и потемнели.
Немного отойдя, Лена вдруг сказала подружке:
– Слушай, Тань, ты иди, а я за котятами сбегаю.
– Ты что? – изумилась та. – Не успеешь!
– Успею!
Как только класс завернул за угол, Лена опрометью побежала назад. Таня растерянно оглянулась на класс, на учительницу и вначале нерешительно, затем стремглав, бросилась за подругой.
Тропинки в овраг не было. Кругом лишь крапива, лопухи и жиденькие кустики тальника. Девочки вначале пробежали в одну сторону, потом в другую от мостика в поисках места для спуска, но его не было.
И тут Лена, цепляясь за кустики, за траву, стала спускаться в овраг.
– Танюшка, я пош-шла… – сообщила она. И, вдруг поскользнувшись, добавила с напевом: – Ооо-ой! – покатилась по траве и по крапиве вниз.
Таня испугалась за подружку, вскрикнула, но её голоса Лена не слышала. Она сама со страху верещала.
Оказавшись на дне оврага, Лена подскочила и затопала от ожогов о крапиву. Девочка ладонями стала растирать горящие места и обнаружила на правой ноге кровь. Рукой провела по ноге и дотронулась до ранки – тело обожгла саднящая боль. Она захныкала, изогнувшись, попыталась рассмотреть ранку, но увидеть её не смогла.
– Лен! – звала Таня. – Ты живая?
– Ага, – всхлипывая, отозвалась та снизу. – Поизжалилась вся и ногу поцарапала.
– Ой! Вылазь скорее…
Мешкать было некогда. Надо быстрее бежать на станцию. Лена сорвала лопушок и приложила его к ранке на ощупь. Вначале защипало, но отрывать его от ноги не стала. Придерживая его одной рукой и другой цепляясь за траву и кустики, стала пробираться на плач котят.
Их было два, и она расползлись. Один подавал голосок откуда-то сверху, другой мяукал на склоне, под кустиком лопухов и лежал на боку. На него и вышла девочка. Котёнок был маленьким, но уже зрячим, и глазки заполненные слёзками.
Лена подняла его, положила себе на руку, котёнок вдруг пронзительно запищал.
– Ты что, мой маленький?.. У тебя что, ножка болит? – Она хотела поправить её, погладить, но, как только дотронулась до ножки, он вновь запищал. – Ну, не буду, не буду, мой маленький. Потерпи, дома мы тебя полечим.
Девочка, осторожно прижимая котёнка к себе, стала пробираться наверх.
Ухватившись за настил мостика, подала его подружке.
– Ты только осторожно, у него с лапкой что-то неладное, – предупредила Лена.
– Хорошо, хорошо… – говорила Таня, чуть ли не шёпотом от жалости к маленькому существу.
Котёнок перестал пищать, он, видимо, почувствовав заботу о себе, тепло рук, молчал и, видимо, уснул после томительного одиночества и потерянности.
Второго котёнка далеко искать не пришлось, он пищал под самым настилом мостика. Наверное, когда Лена спускалась в овраг скоростным способ и с визгом, и когда прыгала в нём от ожогов о крапиву, он от испуга забился в уголок под мостик и там плакал. Оттуда девочка его и достала.
Подружки бежали по улице, прижимая котят к себе. Лопушок отклеился от ранки, и из-под коротенького платьица девочки видна была дорожка запекшейся крови. Лена бежала, прихрамывая.

Они едва не опоздали на электричку.
Перрон почти опустел. Редкие пассажиры, тоже опаздывающие, пробегали по нему, да ученики 5"б" класса с классным руководителем томились в растерянности у раскрытых тамбуров.
Первыми их увидели мальчики.
– Девчонки, скорее! – закричал Перепёлкин и замахал рукой.
– Ленка! Танька! Быстрее! – закричали и одноклассники. На лицах у всех было облегчение.
Глаза Марии Антоновны заслезились: нашлись! Нашлись, слава Богу!..
– Это что такое?!. – учительница едва сдерживала себя от негодования.
Девочки, разгорячённые, вспотевшие, разом поникли, опустили головы.
– У вас что, языки отсохли?!
– Мы котят доставали… – тихо ответила Лена.
– Котят!.. – глаза учительницы, казалось, выкатились из орбит.
Такое оправдание школьниц, Марии Антоновне показалось издевательством. Тут с ума сходишь, умираешь от страха за них… Поезд вот-вот уйдёт, а они с котятами!..
Мария Антоновна вдруг выхватила у девочки котёнка и в нервном приступе затрясла его из стороны в сторону. Казалось, ещё мгновение – и он полетит под вагон.
Котёнок пронзительно закричал. От его крика учительница опомнилась, ойкнула и, бросив его обратно девочке на руки, чуть ли не плача, закричала:
– С вами невозможно! С вами с ума сойдёшь!.. В вагон! Живо! Никаких вам больше экскурсий!
Она торопливо достала из сумочки платочек. Стала промокать им глаза.
В вагоне подружек поджидали одноклассники. Им тоже было что сказать – они разделяли негодования учительницы.
– Приедем домой, я вам целый выводок из-под дома достану, – пообещал Перепёлка.
– Да что с ними говорить – дур-р-ры… – не стеснялся в выражении Алик.
Мария Антоновна была так расстроена, что едва сама не отстала от поезда. Забежала в вагон, когда он уже трогался.
Сцепка за тамбуром лязгнула. Всё чаще и чаще начали постукивать колёса на стыках рельсов. Мягко покачивался вагон.
Лена и Таня, прижав котят к себе – тёплые живые комочки, – понуро стояли у подрагивающей стенки тамбура. В вагон они входить боялись. Особенно боялись попадать на глаза учительнице. На лицах девочек были растерянность и смятение. Они уже испытывали сожаление за свой поступок – котят спасли, и столько неприятностей. А что ещё ожидает их дома? Неизвестно, как отнесутся к их находкам родители? Может тоже зададут трёпку, только уже не котятам, а им…
За окном тамбура проплывали столбы, деревья, дома областного города. Такого большого, такого чужого…
А котята, пригревшись на руках девочек, безмятежно спали.


На это произведение написаны 4 рецензии      Написать рецензию