Свет Рождества

    Вьюга успокоилась только к утру. Наступила тишина. Лишь за окном пела синица, словно будила Евдокию: "Вставай, вставай, просыпайся!" Но Евдокия и так давно не спала. Ей не хотелось вставать. "Да и зачем? - думала она. - Сил мало. День с ночью перепутался. Опять одна... Кому я нужна? Когда-то была семья - муж, дети. Муж - погиб на войне. А дети... Разлетелись далеко, и недосуг им часто приезжать". Евдокия понимала и жалела их. Теперь вот одна-одинёшенька в большом старом доме.
    На дворе скрипнула калитка. Кто бы это мог быть?
- Дуня, живая? - послышался голос соседки Нюры.
- Сейчас открою, - поспешила Евдокия.
- Да ты, никак, спишь?
- Да нет, томлюсь от безделья.
- А ты вставай, Дуня. Сегодня праздник! С Рождеством тебя, подруга!
- И тебя, Нюра.
- В храм-то пойдешь?
- Да я позже.
- Ну, гляди, - вздохнула Нюра, - будем ждать. Да кошку покорми, вишь, какая голодная. Возле тебя всё крутится.
Зайка преданно смотрела на Евдокию и ласково тёрлась о ноги хозяйки.
- Налей ей молочка. Я вот тебе целый бидон парного принесла.
Зайка благодарно замурлыкала.
- Ну, я побегу. А ты, Дуня не засиживайся, приходи.
    Но Евдокия осталась дома. Она бесцельно ходила по комнатам, пока её вдруг настойчиво не потянуло в чулан. "Чего я там не видела?" - подумала Евдокия. Растерянно постояв посреди маленького чулана, она подошла к старому сундуку, который давно не открывала. Евдокия вытерла пыль с крышки сундука и осторожно открыла его. Аккуратно разложенные вещи напомнили о старом. Её венчальное платье, белоснежная кружевная фата и две свечи. В стороне лежали письма мужа с фронта и листок. Его и теперь страшно взять в руки - похоронка. Пиджак мужа, косоворотка, чуть смятая фуражка... "Милый Алёшка", - заплакала Евдокия. И вспомнила его, молодого, доброго, заботливого. Как он незадолго до Рождества ходил ночью за водой в соседнее село к святому роднику для неё, заболевшей Дуни. И светлое Рождество... Алексей радовался тогда как ребенок. Ёлку нарядил, вертеп украсил. На службу в храм вместе пошли и со всеми пели...
    - Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума, - тихо запела она и впервые за долгие годы невольно улыбнулась.
    Евдокия продолжала перебирать старые вещи: рушники, наволочки, расшитые красивыми узорами. Вот и всё, что осталось от старой жизни. "Ну, а новая, где она? Будет ли?" - грустно думала Евдокия. Вдруг её рука наткнулась на что-то, завернутое в чистый холщовый платок. Что это? Вроде раньше не видела. Или до донышка сундука не добиралась? Осторожно достав, она развязала узелок и ахнула. Старинная красивая книга лежала на холсте. А рядом - небольшая икона. На Евдокию внимательно смотрел Николай Угодник.
    "Мамино всё это. А ей бабушка Дарья передала, - вспомнила Евдокия. - Что это за книга?" - заволновалась она и, поднеся книгу поближе к глазам, медленно прочитала: "Евангелие". Евдокия наугад раскрыла его и стала читать: "Рождество Иисуса Христа было так..." "Надо к отцу Сергию бежать, да ведь сегодня праздник, некогда ему. Завтра пойду", - пообещала она себе и святителю Николаю.
    Ночью Евдокия спала плохо. Чуть дождавшись утра, она поспешила в храм. Батюшка был уже там. Евдокия подошла к нему:
- Здравствуйте, отец Сергий.
- Здравствуй, Евдокия. C праздником! Как здоровье?
- Слава Богу, батюшка. Я ведь чего пришла. Вчера нашла в сундуке вот это.
Она протянула узелок отцу Сергию. Развернув его, он обрадовался:
- Сам святитель Николай, Евдокеюшка, к тебе пришел.
- А что с книгой делать?
- Это же Евангелие. Читай его каждый день. Молись Угоднику Божию и благодари Господа, что Он да святитель Николай заботятся о тебе.
Евдокия заплакала.
- Ничего, ничего, никогда не поздно снова к Богу повернуться. Он всегда от нас этого ждёт.
    Будто светом озарило Евдокию. Как на крыльях летела она домой. Прибравшись в комнатах, Евдокия осторожно достала Евангелие. Рядом с ним, на тумбочке, покрытой белой праздничной салфеткой, поставила икону святителя Николая. Слова молитвы сами пришли к ней. Евдокия поняла, что не одинока.  Ведь рядом Господь, Который любит всех. И её, Евдокию, тоже любит. Сколько молитвенных слёз пролила она в этот вечер! А наутро проснулась с давно забытым чувством тихой радости. Наступила другая, новая для Евдокии жизнь, жизнь с Господом в сердце.