Вкус грибов

     Принадлежность человека к той или иной территории проживания определяется не только цветом кожи, диалектом языка, традиционными танцами и одеждой, но и гастрономическими пристрастиями. Приезжий человек, намеревающийся закрепиться, почувствовать себя своим на этой территории, обычно перенимает традиции местного населения. В 70-80-х годах прошлого века в леспромхозы Русского севера хлынул неиссякаемый, как тогда казалось, поток сезонных рабочих из Молдавии и Закарпатья. Многие, почувствовав прелесть местного климата и приняв традиции северян, заводили семьи, получали квартиры и оставались здесь жить.
     Житель солнечной Молдавии Георгий уже почти год работал на заготовке леса. Его манера обращения с орудием труда сучкоруба уже не вызывала иронических улыбок местных коллег, он уже понимал местный юмор и сам мог в разговоре ввернуть острую фразу, привык к ослепительно белому снегу по пояс и к морозу под тридцать. Летом уже доводилось не только видеть, как произрастают, но и пробовать лесные ягоды, конечно, не сравнимые по вкусу с виноградом, но вполне достойные употребления в пищу. Правда, пока ни разу не удавалось изведать истинный вкус свежих грибов, к тому же, по рассказам местных жителей, нынешний год совсем не грибной – растут одни поганки…
     …До делянки, где велась заготовка леса, рабочие добирались по железной дороге, коротая время в пути за разговорами, игрой в домино или  карты. Говорили, естественно, о лесе, о работе и о том, кто как провел выходные. Георгия немного удивляло, что при большом количестве лесозаготовительной техники совсем нет привычной ему сельскохозяйственной, люди вручную обрабатывают крохотные глинистые участки земли, сажают и копают картошку, при этом называя ее крупной, а год урожайным. Он не понимал еще и того, почему люди, ломившие целую неделю в лесосеке, в выходные идут  в лес за ягодами, возвращаются домой с неподъемными мешками, наполненными этими дарами леса, а утром понедельника по пути на работу наперебой рассказывают, как хорошо отдохнули.
     - Жора, а ты как отдохнул, чем занимался в выходные? - интересовались попутчики.
     - Ходил в лес за грибами, - монотонно ответил он.
     - Так ведь нет ничего в лесу, - дружно доказывали почти все пассажиры вагона, даже те, кто обычно сидел в самых темных углах вагона и под стук колес спал весь путь от поселка до делянки.
     - А я набрал… немного, - уже не без гордости ответил южанин.
     На реплики товарищей о червивости и далеко не первой свежести собранных им грибов Георгий ответил отрицательно, заметив попутно, что он набрал даже без червоточин и очень крепких и красивых грибов, конечно, не корзину, но хватило, чтобы пожарить с картошечкой и лучком, и наконец-то ощутить их вкус, который на поверку оказался далеко не таким, каким описывали его местные жители. Более того, организм южанина категорически не принял их северного вкуса.
     После непродолжительной паузы наперебой посыпались вопросы, где нашлось грибное место, и просьбы рассказать, как туда добраться. В этом всеобщем гуле диссонансом прозвучало то ли предположение, то ли вопрос:
     - Ты хоть не мухоморов набрал?
     И именно эта реплика была подхвачена и развита окружающими:
     - Какими из себя были твои грибы?
     По описанию выходило, что именно мухоморы ел Георгий. На вопрос о последствиях той трапезы, он ответил, что конечно пронесло и довольно сильно, но списал это явление на неприспособленность южного организма к северному блюду.
     Дальнейший путь до делянки был посвящен одной теме: как молдаванин наелся мухоморов и не умер. Многие вспомнили аналогичные случаи, и не только про грибы и про сезонников, но и про скотину, зверье, свою молодость, работу... Так тема разговоров развивалась, постепенно отдаляясь от своих истоков. Но все же последнее слово осталось за Георгием:
     - Зато я теперь знаю вкус грибов!