Скамейка у дома

Как-то в один из летних вечеров погожей поры парень провожал домой девушку. И были они хороши собой. Каждый по-своему. Были они веселы и многозначительны в отношениях, соблазнительно молоды, обольстительно свежи. Жили единой бесконечной надеждой в открытости душ, в наслаждении природой; одинаковы в ожиданиях, непомерны в амбициях и не готовые к аболициям. Уже на дворе их неожиданно застали сумерки, когда дошли они до длинного пятиэтажного дома, в котором жила девушка. Над городом нависли неизвестно откуда появившиеся облака, окончательно спрятавшие все величины звёзд и тонкий серп растущей Луны. Крепкий русоволосый парень в светлой рубашке постепенно растворялся во взоре девушки, уплывая в таинственные вечерние очертания. Ещё немного  и его тёмные брюки с чёрными полуботинками полностью слились с белесой теменью, плотно окружившую всю округу. Какое-то время светловолосой девушке с тонкой талией и упругой девичьей грудью удавалось выделяться на засыпающем фоне природы своим белым воздушным платьицем в мелкий горошек, которое внезапными порывами игриво трепал свежий ветерок. У неё было волшебное имя... Наконец, опустевший двор у дома полностью погрузился в таинственную темноту. Одно за одним, как большие светлячки на поляне, зажигались десятки окон. Тускло горящие в доме напротив, они приветливо освещали единственную скамейку у песочницы, в которой ещё недавно делали куличики счастливые непоседливые малыши. Гордо застывшие, как истуканы, песочные куличики так и остались ночевать на деревянных бортиках песочницы, терпеливо ожидая не тронувших их, ушедших всего лишь до завтра, маленьких премаленьких создателей.
- Давай на скамейке посидим немного, - предложил парень.
- Давай, - согласилась девушка.   
Они присели на скамейку. Неловкое молчание заставило девушку первой начать разговор. Парень почти не слушал девушку, во всяком случае не понимал, что она ему говорит, о чём рассказывает. Он только видел, как шевелятся её губы в такт каждому сказанному ей слову; как неуловимым движением руки она поправила свои пышные волосы; как обожгла его ярко вспыхнувшим блеском своих глаз, отражая ими свет от ожившего нового окна; как певучим тихим голосом что-то говорит и говорит ему, рассказывая, так красиво и так таинственно приятно... Неожиданно для себя, парень взял за запястье руку девушки, положил её на свою ладонь, чуть сжал и замер в смущении. Казалось, силы оставили его. Слабость в замершем дыхании  сердечными стуками в груди просилась наружу. Теперь он был просто не в силах выпустить ладонь девушки из своих ладоней. Он почувствовал её ответный нежный трепет и слегка подался вперёд. Её губы с неуловимым медленным движением головы двинулись ему навстречу. Близость дыхания волшебным образом заставляла замереть до потери сознания, словно растворяя парня в предвкушении объятия. Едва коснувшись своими губами губ девушки, прильнув к манящим обводам её тела, ощутив чарующий запах её свежести, парень почувствовал, как он, поднятый невероятной  силой, взлетает над скамейкой с песочницей, над маленькой пятиэтажкой, над яркими огнями любимого города, через тёмное небо сквозь космос, к стремительно приближающимся звёздам...
- Тебе не понравилось,- послышался чей-то голос.
Парень вернулся с небес, с удивлением вслушиваясь в тишину темноты.
- Ты ничего не почувствовал... я знаю,.. - снова послышался голос. Это был голос его девушки. Парень не ответил. Впервые в жизни постигшему совершенно новое необычное чувство было настолько хорошо, что он, как зачарованный, восторженно вслушивался в таинственное послезвучие невероятной огромности счастья и молчал...