Крещенская сказка

   Налетели вьюги январские, нанесли сугробы метелями. Голосами завыли волчьими. Затрещали крещенскими морозами. Звёзды в небе ярко разгораются. Ночь стоит морозная, лютая. Страшно Марьюшке в тёмной избе. Огонёк лучинки еле теплится.

   – Марьюшка, я пить хочу!

   Налила Марьюшка полную кружку воды, подала братцу на печь. Братец Васенька от жара пунцовый весь.

   «Что ж батюшки с матушкой так долго с ярмарки нет?» – думает Марьюшка. Она уже и на стол накрыла. Затихли гулянья, ряженые по дворам не ходят. Гаданья закончились – не слышно девичьего смеха.

   Тут еще Васятка заболел. Хотела девица ему отвар травяной сварить, какой бабушка всегда варила, схватилась, воды-то нет. Подхватила ведро и к колодцу побежала. А колодец до дна промерз. Побежала Марьюшка к реке, и там воды не набрать. Лёд толстый лежит – не пробьешь ведёрком. Набрала тогда девица чистого снега. Растопила его дома и на снеговой воде заварила целебный чай. Напоила братца, задремал Васятка.

   – Скоро маменька приедет? – вдруг спрашивает Васятка с печи.

   – Скоро, – отвечает Марьюшка. Посмотрела на братика: он опять горячий румяный.

   «Без живой воды не обойтись», – думает Марьюшка.
   Достала она толстую восковую свечу, зажгла, на оловянное блюдо поставила. Ярко горит свеча, от воска запах на всю горницу.

   – Ты поспи, я за водичкой сбегаю.

   – Боязно мне оставаться. Половицы скрепят, злыдень по дому бродит. В сенях домовой шуршит.

   – Что ты, Васенька, это дом  скрипит, а в сенцах мышки вениками шебаршат.

   «Мур», – соглашается с ней кот Ерошка. Запрыгнул на печь, улегся рядом с Васяткой.

   – Ерошка всех мышей распугает.
 
   «Правильно говоришь, правильно», – заурчал кот.

   Задремал от его песенки Васятка. Марьюшка выбежала в сени, схватила бутыль в берестяном коробе, вслух домовому пригрозила, чтоб братика не пугал.  А про себя подумала: «Надо всю избу святой водой окропить». Перекинула лямки короба за плечи, что б легче нести было и побежала.
Бежит по опустевшей деревне. Эх, не успела она на последние сани, что на службу в монастырь отъехали. Побежала короткой дорогой, через лес. Между деревьями хоть снега меньше намело, тропку еле видно. Скрипит снег под ее ногами. Нет, не только под её. Будто следом идет кто-то? Остановится Марьюшка, а за ней еще шаги слышатся – скрип-скрип. Оглянется – нет никого. Вдруг впереди, на корявом пеньке, вроде как глаза зеленые засверкали.

   – Здравствуй, девица. Куда торопишься? – спрашивает древесное чудище.

   – За водой она, за крещенской, – из-за Марьюшкиной спины ответил домовой. Это он за ней от самого дома бежал.

   Злобой сверкнули болотные глаза. «Э, нет, не пройдешь ты по моему лесу!» Завыл тут леший, поднялся ветер, вихрем снег закрутил, норовит тропку засыпать, что б девица заблудилась. Побежала Марьюшка со всех ног. Ей в след лесовик ухает, кикиморы тонкими голосами подвывают да хихикают. Выскочила из леса, на открытом пространстве еще хуже. Будто оттепель началась, снег густой мокрый валит. У самой земли тает, чавкает под ногами, хлюпает– хлюп, хлюп.

Вот уже Марьюшка к реке вышла. На другой стороне огни Храма сквозь серую муть виднеются. Делать нечего, надо перебираться. Лёд хрупкий, над ним вода стоит.  Идет Марьюшка по льду, лёд хрустит, под ногами проваливается. А вокруг голоса слышатся: «Нет, не пройдешь. Правда, русалочки-сестрицы? Не пропустит тебя водяной!»

   Подломился тут лёд, и провалилась девица в полынью. Чувствует, тащат её под лёд, тонет. «Конец мой пришёл!»

   Вдруг, будто выбросило её из ледяной воды. Оказалась она на берегу. Ясно вокруг, морозно. На реке люди в крещенскую речную купель окунаются. Увидели её, подхватили и быстрее в тёплые палаты отнесли, переодели, обогрели.

   – Оставайся с нами на службу.

    Хотелось Марьюшке всенощную отстоять, но как же братец больной? Выслушали её рассказ добрые люди, налили полную бутыль святой крещенской воды, посадили на телегу. Повез её старичок один в родную деревню. На лошади-то быстро обернулись.

   Там уже матушка с батюшкой приехали. Поблагодарили они дедушку. Напоили Васеньку живой водой, всю избу от нечисти ею опрыскали. А на утро братец почти здоров был. Такая она смелая Марьюшка. Такая она – сила живой воды!