Время

 Софья Львовна заканчивала свой рабочий день.
Она библиотекарь, но о себе любит говорить – «Я служащая книг».
И как бы не рассуждали организаторы проектов современных библиотек, для Софьи Львовны главное в её  владении – книга.
Она не ретроград и понимает, что в  изменении пространства крупных библиотек, насыщение его электронными носителями,  аудио-видео аппаратурой – это дань времени, времени новых технологий.
Но районные, скромные библиотеки, имеют свою биографию и свою специфику. Наконец, и своего читателя.

Софья Львовна скоро будет отмечать золотой юбилей верного служения книге.
Близкие советуют, начинай писать мемуары.
И то правда – есть о чём писать.
Она свидетель, как время меняло читателя, как исчезал этот ореол …новинка!
Не выстраиваются нынче очереди читателей за новыми поступлениями.
Зал слегка  заполняют школьники, студенты и пенсионеры.
Одни в период подготовки к экзаменам; другие коротают время.
А поговорить, поговорить о прочитанном не с кем.
Кому-то просто не до неё, тётеньки прошлого века.
Те, кто по возрасту ближе, читают без эмоций, листают страницы, словно переворачивают песочные часы.
Вот и получается – песок времени уходит сквозь пальцы…

Заканчивался обычный рабочий день.
Два последних читателя посматривали то на часы, то на библиотекаря.
Софья Львовна их не торопила. – «Пусть поработают, уж больно увлечённо читают».

Она заглянула в учётную карточку, которую в первую смену заполнила её напарница, и удивилась.
Молодая девушка читала и делала выписки из книги -"Ярмарка тщеславия".
«Курсовую пишет, - подумала Софья Львовна, - давно уже никто не заказывал Теккерея. Молодец, не из Интернета сдувает».

К столу подходит вторая читательница, дама средних лет, и смущённо извиняется.

   - Задерживаю вас, извините, задумалась, – в её глазах сверкнула слеза. День у меня сегодня таких грустных воспоминаний. Сотый раз перечитываю «Цветы запоздалые» и душа как бы успокаивается. Время не подвластно человеческим чувствам, - она достала носовой платок, -  любовь, которую «съели» деньги  вне времени и пространства.

Дама положила книгу и быстро вышла.
Софья Львовна стала листать хорошо знакомый роман Чехова.
   «Она так любила брата! По ее мнению, ее развратный брат, отставной гусар, князь Егорушка, был выразителем самой высшей правды и образцом добродетели самого высшего качества! Она была уверена, уверена до фанатизма, что этот пьяный дурандас имеет сердце, которому могли бы позавидовать все сказочные феи. Она видела в нем неудачника, человека непонятого, непризнанного. Его пьяное распутство извиняла она почти с восторгом. Еще бы! Егорушка давно уж убедил ее, что он пьет с горя: вином и водкой заливает он безнадежную любовь, которая жжет его душу, и в объятиях развратных девок он старается вытеснить из своей гусарской головы ее чудный образ. А какая Маруся, какая женщина не считает любовь тысячу раз уважительной, все извиняющей причиной? Какая?».
 
   - Это вызвало слёзы у читательницы? - заговорила служащая книг сама с собой, – а возможно это?

«Топорков искоса поглядел на десяти–и пятирублевки, которые валялись у него на столе, вспомнил барынь, от которых только что взял эти деньги, и покраснел... Неужели только для пятирублевок и барынь он прошел ту трудовую дорогу?....
Пятирублевки и десятирублевки, и ничего больше! Наука, жизнь, покой, все отдано им…
Взошло солнце, и они ожидали дня... Но не спасло солнце от мрака и... не цвести цветам поздней осенью».

Софья Львовна осторожно закрыла книгу.
Она почувствовала этот многоликий образ времени.
Всё меняется, а человек 21 века так же, как и  его предшественники, любит, страдает. Бывает и казнит себя за сговор с совестью.

Так вот и уходит песок времени, превращаясь в бесконечность…

Она была  благодарна читательнице, которая напомнило страстному книголюбу то, во что она свято верила  - книга, это не только источник знаний, но и источник памяти  судьбы человека, его жажды любви и понимания.

Запоздалая юная читательница тоже извинилась,  сдавая  книгу.

   - Писали курсовую? Давно, к сожалению, никто не перечитывал Теккерея, а зря.

   - Я согласна с вами, – если честно я сама её читаю впервые, хотя в школе проходили. Мы просто поспорили с моим парнем, что не буду ниоткуда сдувать, прочитаю сама «от и до».

   - И как?  Впечатлило?

   - Не то слово. Такая глубокая философия у писателя. Всё, что написано давным-давно, не исчезло, а сидит глубоко в людях.  Разве это не о нас? – «Кто из нас счастлив в этом мире? Кто из нас получает то, чего жаждет его сердце, а получив, не жаждет большего?», - вздохнула и  дальше полистала свои записи, – А это, из комментариев: – «Теккерей отнюдь не отрицает нравственности, не считает ее относительной, но, будучи реалистом, ясно видит, что не доброй или злой волей человека объясняется его моральная сущность, а условиями его существования в обществе, где жизненные блага распределены неравномерно…
Они осуждены жить в мире, где имущественные и денежные интересы, а также понятия о престиже и ранге играют важнейшую роль…
Никто на этой ярмарке житейской суеты не может похвалиться, что счастлив». - Получаемся и мы куда-то суетливо бежим. Куда?

   - Спасибо, девушка, Сегодня два читателя сделали меня счастливой, - Софья Львовна улыбнулась, - книга дала им пищу для ума и сердца. Классика всегда идет впереди своего времени. Время,  милая девушка, так скоротечно. Но кто мыслит, тот расширяет его пределы.

Софье Львовне стало немного неловко от  высокопарности сказанного.
Но девушка всё поняла, и так по-доброму посмотрела на пожилую библиотекаршу.

День был нелёгким, а надо было ещё успеть забежать в магазин, позаботиться об ужине для своих.
На душе у Софьи Львовны было  светло и радостно, именно той радостью, которую испытывает человек, сделавший доброе дело.

Софья Львовна шла и пыталась вспомнить, кто так образно определил время – «Успело  показаться одно, и оно уже уплыло, как проносится другое и торопится подплыть третье».

Это Марк Аврелий.
Его символ «прошлого-настоящего-будущего».
Его трактовка вечности. – «Вечность – это как река  явлений  и стремительно несущий поток…».
Таков закон жизни.

Софья Львовна поспешила домой.
Где-то в дали звенела мелодия:
… Ничто на земле не проходит бесследно
И юность ушедшая всё же бессмертна …


На это произведение написаны 33 рецензии      Написать рецензию