По Пекину пешком

 …В Пекине до начала дневных, организованных туристической фирмой программ и после них, у меня складывалось небольшое количество свободного времени, тогда я была предоставлена сама себе и могла удовлетворить туристское любопытство по собственному желанию.  Мне хотелось увидеть не запланированную для показа обыденную  жизнь столицы великого народа без лоска выставочности, тем самым расширить рамки своих познаний о нём. Поэтому я использовала эту возможность в каждодневных пешеходных прогулках.
   
Так уж получилось, что от гостиницы “Days Inn” (14 Zhushikou Dong Da Jie), где проживала вся наша туристическая группа, для меня сложились два маршрута – направо и налево от неё.       
   Если идти налево, то вдоль бульвара, с ещё цветущими, несмотря на октябрь, розами, широкий просторный  тротуар приводит в большой универмаг или в супермаркет, что являлось для меня, в основном, целевым походом несколько раз: за продуктами и вещами. Торговля в этих местах была организована традиционно и мало чем отличалась от  наблюдаемого ежедневно каждым из нас в родном городе. Но цены вызывали удивление – были высоки.
   
Другое дело направо, где особенно нравилось прогуливаться, передвигаясь не торопясь вдоль монолита многоэтажных, капитальных, европейского типа зданий. И смотреть, смотреть, наблюдая, пропитываясь впечатлениями красоты, гармонии своего окружения и скорости достижений труда нашего ближайшего дальневосточного соседа.
       
  Первые этажи зданий, на моём пути, полностью заняты торговыми фирмами, представительствами и магазинами. Эти большие и малые магазины, чаще, торговых китайских брендов, вплотную, без стеснения, соседствуют с маленькими скромными бутиками; кафе и чайные на разные вкусы, которые торгуют, кажется, всем на свете, начиная от чая, включая вещи из натурального шёлка и шерсти, заканчивая антиквариатом. Здесь мне было очень интересно.
   
Даже не заходя внутрь, можно многое увидеть из своеобразной жизни богатеющей восточной столицы. Стеклянные витражи и мягкое, продуманно расположенное внутреннее освещение, гостеприимно показывают яркую привлекательность просторных велюрово-золотых интерьеров баров и ресторанов, не забывая о соседствующих с ними через тонкую стену экономную компактность чайных и продуктовых, в основном, частных прилавков.
   
Тесные, размером в один шаг, соседствующие с богатыми площади, до потолка заставленные всевозможными, яркой расцветки коробочками, пакетами, баночкам, всегда умудряются иметь отведённое для посетителей местечко для опробования чая. Именно здесь, в одном из них, обнаружила довольно редкий сорт зелёного Улуна.
   
В ближайшем продуктовом, в поисках чего-то натурально-мясного, мне вообще не удалось попасть внутрь, настолько он был мал. Продавец – он же, видимо, и хозяин магазина, общался со мной через прилавок-холодильник, доставая товар вытянутой рукой и не сходя со своего места. Здесь царил полнейший порядок и чистота, от рядов ярко упакованной  продукции рябило в глазах, издали веяло малопонятным, нужно было время осмотреться. Наконец, всё-таки, обнаружив на одной обёртке изображение колбасного изделия, мы поняли с продавцом друг друга, и я с сарделькой в вакуумной упаковке,  отправилась, как  с полученным сувениром, дальше.
   
В череде торговых точек, длительностью нескольких кварталов, меня часто привлекала ежедневно обновляемая выставка-продажа антикварных фарфоровых и ювелирных изделий. В её просторном помещении было всегда  малолюдно, приглушённыё свет и запах старины придавали помещению неожиданный уют и манили загадочным шармом тайны.
   
В углах залов и вдоль стен, как и в самых неожиданных для меня местах, например, в продолжение низких витрин, размещались всевозможных размеров и назначений эксклюзивные вазы национального колорита. Под стеклом, на чёрном бархате, располагались украшения. Искусно подсвеченные, старинные серебряные, бронзовые, золотые кольца, перстни с потемневшими от времени камнями, различные подвески, серьги, часы и много всего другого, иногда непонятного мне предназначения, привлекали своей стариной и непознанной тайной жизни ушедших времён.
   
Обсуждать ценность и стоимость изделий мне было не с кем: поскольку мои познания английского не распространялись на подобную тематику, а цена была отлично видна на всех этикетках, она говорила сама за себя – дорого, в некоторых случаях с приставкой «очень» для сувенира.
   
Тем не менее,  выставка меня интересовала ещё раза три. Здесь трудно было отделаться от ощущений незыблемости понятий времени и ценностей. Глядя на мужские массивные перстни больших размеров, можно было  предположить, что носители их не обладали мозолистыми руками сухощавых и озабоченных  тяжким физическим трудом строителей Великой Китайской Стены. Скорее всего, их владельцами были изнеженные пухлые перлы служителей культа или чиновников, облечённых властью и пером …
   
Воображение рисовало то склонённую над бездонным сундуком грузную фигуру в шуршащем шёлке, перебирающую отяжелевшими от перстней руками, золотые монеты. То виделись, в уже не снимаемых кольцах, влажно залоснившиеся от натуги в скорой прибыли, руки торговца, ловко обхватывающие блестящие тюки с драгоценными тканями. В любом случае, это были руки людей состоятельных. И это было так давно, что даже трудно представить то время, спрятанное не только в древних преданиях, но и в долговременном тлене,  оставившем свой след на цвете дорогих изделий под стеклом.
   
Хотелось бы увидеть покупателя; жаль, мне в этом не повезло! Но, если есть товар, значит, есть и купец – покупают.