Завируха

Двое суток резвилась метель-завируха.
Сегодня к утру она выбилась из сил и улеглась наметами у забора и кустов.
Пора откапываться.
Дверь поддавалась с трудом. Все-таки ее удалось сдвинуть настолько, что я смог протиснуться наружу и чуть ли не по пояс оказаться в снегу.
Зимой всегда держу лопаты у крыльца.
Очистил крыльцо и ступеньки.
Вдохнул вкусного воздуха, который покалывал как газировка.
Огляделся.
Стояла обволакивающая тишина. В облаках, медленно ползущих на восток, проглядывали голубые прорехи. В них заглядывали косые лучи, еще не взошедшего, но уже готового появиться из за горизонта, солнца.
Оказалось, что метель не просто проказничала, она оставила много живописных набросков. Вот трехметровую елку она превратила в голову старшего брата Черномора. Даже захотелось заглянуть, не хранится ли под ней что-нибудь. И впрямь! Услышав мою возню, оттуда стали выныривать головки воробьев.
—Изголодались, — подумал я.
Прокопал дорожку к гаражу, набрал чашку птичьего корма и добрался до кормушки.
Я еще не успел отойти, как десятки пташек накинулись на угощение. Какая-то пичуга даже ухитрилась усесться мне на голову, пока я подвешивал кормушку. Хорошо, что я был в кепке, иначе моей лысине было несдобровать: уж она была бы исцарапана острыми коготками. Вот такая благодарность за заботу.
К этой кутерьме стали присоединяться взявшиеся из ниоткуда другие птицы, толкаться и драться за место у кормушки. Кого тут только не было!
Но что-то спугнуло их. И вся эта орава вдруг вспорхнула. И в этой массе взлетевших птиц мне показался размытый портрет Альфреда Хичкока.
А вслед за ним появился и настоящий жупел, так напугавший птиц. Это был стремительный коршун, который в этот раз промахнулся и остался без завтрака.