Один дождь на двоих

Город уже который день заливало дождем. Дождь вообще был довольно частым природным явлением для Города просто потому, что климат здесь был такой. Многие жители уже давно привыкли к погоде, которая почти две трети года заливает их город небесной влагой. Но привыкнуть – совсем не означает любить, и когда дожди начинали идти по много дней подряд, не переставая, немалое число жителей начинали ворчать на природу, на погоду, да и вообще на все, что творится в мире. Дождливая, пасмурная погода вообще не добавляла позитива в мышлении многих жителей Города. Да и сам Город, казалось, словно пропитанный бесконечно льющейся влагой и редко посещаемый лучами солнца, казался каким-то серым, полупрозрачным, но в то же время – каким-то затуманенным. Казалось, в какой-то дымке, словно за некоей пеленой, двигаются прохожие по улицам, бегут автомобили и автобусы по мостовой. Даже свечение фонарей и рекламных вывесок, казалось, было смазано какой-то водянистой краской, которую нанесли поверх обычного изображения.
Но, несмотря, ни на какой дождь, жизнь в Городе, конечно, продолжала течь своим чередом. И, как бы ни ворчали жители, но многие из них жили здесь с рождения и даже не помышляли куда-то переезжать. Дождь словно стал частицей этого Города, причем частицей немаловажной, даже можно сказать – незыблемой. Порой казалось, что Город даже нельзя представить себе без дождя, и относительно редкие солнечные дни, хотя и радовали жителей, но многим казались чем-то скорее сказочным, непривычным, удивительным.

Он был из тех, кто любит дождь. Не то, что бы он всячески желал того, чтобы дождь шёл снова и снова. Нет, скорее, Он просто комфортнее всего чувствовал себя именно в дождливую погоду. Опять-таки, нельзя было сказать, что Он категорически не любит ясные дни и вообще – солнце. Он спокойно относился к любой погоде, философски считая, что у природы нет плохой погоды. И все же именно дождь привлекал его больше всего. Стоит заметить, что проливной ливень не вызывал в Нём каких-то положительных эмоций. И обратный вариант – когда шел мелкий моросящий, осенний дождик, Он тоже не ощущал особого комфорта в душе.
А вот такой дождь, как сейчас – умеренно сильный, равномерный, спокойный, без порывов ветра, которые норовят бросить за шиворот горсти воды. Такой дождь иногда шел по несколько часов подряд, и именно в такие моменты Он всегда выходил на улицу. Без какой-либо определенной цели, просто – погулять. Именно в такую погоду, когда шел умеренно сильный дождь, практически без ветра, Он чувствовал себя комфортнее всего. Он редко пользовался зонтом, предпочитая длинный непромокаемый плащ и старомодную, но при этом очень стильную, шляпу, так же выполненную из непромокаемого материала. То, что в такой одежде он начинает напоминать шпиона из старого фильма, его нисколько не заботило. Просто, так было удобно ему самому, а мнение других, в этом вопросе, его нисколько не заботило.

Выйдя на улицу, Он всегда поднимал воротник плаща, некоторое время стоял, неспешно разглядывая пробегающих прохожих с зонтиками, а затем решительно двигался в путь. Как уже упоминалось, без определенной цели Он не имел, но всегда шел строго определенным маршрутом. Ему казалось, что в совершенно бесцельном хождении, да еще и по случайному маршруту, Он может потерять те мысли размышлений, которые всегда сопровождали таковые прогулки.
Первым промежуточным пунктом его маршрута под дождем, всегда был перекресток двух улиц, расположенный в трехстах метрах от Его дома. Перекресток, в качестве этакого контрольного пункта был выбран не случайно. Именно этот перекресток Он пересекал, когда еще ходил в школу, а затем в колледж, и на этом перекрестке когда-то был сбит машиной его двоюродный брат, прямо на Его глазах. Воспоминание об этом обычно выветривали из головы сиюминутные, бытовые, лишние, как ему казалось, мысли, и он мог спокойно погрузиться в свои глубокомысленные размышления.
Далее Он проходил ко входу в городской парк, затем сворачивал на длинную аллею, идущую вдоль парка. После чего проходил мимо старого здания бывшей губернской больницы, теперь просто – центральной городской. Здание сие было отстроено еще в конце девятнадцатого века и вид его архитектуры, резко контрастирующей с застройкой пятидесятых, шестидесятых годов века двадцатого, тоже помогал Ему настроить мысли на нужный лад.

Со стороны могло показаться, что Он бредет по улице, совершенно погруженный в свои мысли, и не обращает никакого внимания на все то, что его окружает. Но на самом деле это было не совсем так. Точнее, это было даже совсем не так. Конечно, Он не вертел головой и не бросал в какую-либо точку долгий, пристальный взгляд. Но, тем не менее, Он, казалось бы, целиком погруженный в свои размышления, умудрялся замечать и запоминать самые разные, казалось бы, мелкие происшествия. Причем, запоминал в подробностях и очень хорошо. Его можно было спросить спустя пару недель после подобной прогулки, сколько детских колясок стояла возле входа в старое здание губернской больницы, и Он всегда давал точный ответ.
Это не было для Него каким-то развлечением и не составляло для него никакого труда. Это был просто сопутствующий элемент его размышлений и, наверное, поэтому, Он всегда считал это важным, стоящим того, чтобы быть сохраненным в памяти.

Человеком Он был одиноким, что, собственно, немало объясняло его частые прогулки под дождем. Для человека семейного или, хотя бы имеющего пару, подобный образ жизни был бы врядли подходящим. Его ни в коем случае нельзя было назвать каким-то опустившимся человеком или этаким хиппуюшим по жизни. Нет, Он был вполне серьезным, занятым довольно важным делом, человеком. Просто в силу некоторых обстоятельств, в данный момент жизни, Он был один. Да, этот момент жизни уже растянулся почти на пять лет, но для Него самого эти пять лет не казались таким уж большим сроком, пролетев в его сознании довольно быстро.
Сказать, что он, при этом, совершенно не обращал внимания на женщин, было бы, конечно, неправдой. В этом плане Его психика была вполне нормальной, и тяга к прекрасному полу в Его душе была вполне полноценной. Но, увы, дважды пережив в своей жизни немалое разочарование, Он больше не хотел мало-мальски связывать свою жизнь с человеком, который не смог бы его понимать. А понимание, такое, что было искренним и при этом глубинным, для Него было основополагающим качеством для построения отношений. Так, что пока Он продолжал оставаться в одиночестве.

Впрочем, некоторое разнообразие в Его жизнь, а точнее в Его прогулки под дождем, с некоторых пор начала вносить Она.
Нет, Он не пытался встречаться с какой-то женщиной, Он даже не знал, как зовут ту, с которой у Него возникло какое-то незримое, на очень тонком уровне, взаимодействие.
Первый раз Он встретил Её примерно год назад. Ехала Она в троллейбусе, который шел мимо старого здания больницы, а затем, повернув в сторону проспекта, уходил в направлении кварталов застройки конца двадцатого века. Именно здесь, возле больницы, Он и увидел Её, сидящей у окна троллейбуса, который остановился возле больницы. Трудно сказать, что именно привлекло Его в Ней. Нельзя было сказать, что Она была очень красива или как-то ярко выделялась из толпы. Симпатичная женщина, лет этак тридцати, то есть немного моложе Его, смотрела в окно задумчивым взглядом. И что-то в этом взгляде зацепило Его. Он увидел в этом взоре нечто, что, как Ему показалось, есть и у Него, что-то близкое, очень похожее.
Он редко смотрел на что-то дольше нескольких секунд, но здесь Его взгляд, очень внимательный, остановился на незнакомке почти на целую минуту. То есть, на все время, пока троллейбус стоял у остановки. Она смотрела куда-то вдаль, видимо мало обращая внимание на проходящих прохожих, но Его взгляд, вероятно, оказал на Неё какое-то влияние, потому что Она повернулась, и они встретились взглядами.

Впоследствии Он врядли смог бы описать тот незримый, безмолвный разговор, этакое бессловесное дистанционное знакомство, которое произошло в тот момент на улице. Она не улыбнулась Ему, Её взгляд оставался серьёзным, но Он был готов поклясться, что за полминуты подобного общения в этом взгляде промелькнула целая гамма чувств, начиная от легкого недоумения, и заканчивая чем-то сродни приглашению. Нет, не банальному приглашению познакомиться, сходить куда-нибудь, это скорее было приглашение к этакому духовному общению, разговору без слов. И Он тогда, пережив целую бурю чувств, постарался ответить тем же – готовностью такое общение продолжать. И как Ему показалось, Она поняла его ответ, и осталась им довольна. Хотя, об этом было трудно судить – троллейбус отошел от остановки и умчался куда-то вперед по своему маршруту.
Она умчалась, но оставила в Его сердце нечто, что заставило Его пройти по этому маршруту несколько раз. Причем, не только в дождь, но и в солнечную погоду. Но, получилось так, что ни разу за все солнечные дни, Он так не увидел своей новой знакомой, как Он считал, не только на остановке троллейбуса, где внимательно отслеживал по несколько часов в день все троллейбусы этого номера. Но первый, же троллейбус, который Он встретил во время дождя спустя две недели, принес ему удачу – на том же самом месте, глядя в окно, сидела Она.
Во второй раз, они встретились уже как люди знакомые, Он сделал легкий кивок головой, Она ответила ему тем же, и какое-то время, между ними длился мысленный диалог. И ему казалось, что и Он понимает Её, а Она понимает Его.
Конечно, все это могло быть всего лишь игрой Его воображения, но что-то заставляло Его думать о том, что в этом разговоре взглядами есть нечто важное для них обоих. Теперь Он стал подгадывать свои прогулки так, чтобы, по возможности, совпадать по времени с приходом троллейбуса на остановку возле больницы.
Можно, конечно, было бы попробовать заскочить в троллейбус, и завязать реальное знакомство, но Он почему-то стеснялся сделать это. Ему казалось, так же, как и раньше в случае со знакомствами реальными, что это может разрушить тонкую нить появившегося понимания.
И такое странное, дистанционное знакомство без слов, длилось уже почти год. Сменялись времена года, Она сменяла светлый плащ или куртку на такой же светлый пуховик, а затем снова появлялась в той же самой куртке. Иногда Она надевала темные очки, но это было редкость.
Был момент, когда Она пропала на несколько недель и Он изрядно забеспокоился, не зная уже, что и думать, и даже пару раз заскакивал в троллейбус, ища знакомую фигуру, быть может – пересевшую на другое место.
Но, вероятно, Она была либо в отпуске, либо болела, и после более, чем месячного перерыва, появилась снова. Момент встречи показался Ему более чувственным и трогательным, чем все предыдущие подобные моменты. Он явственно видел, что Она искала Его взглядом, и что, найдя Его, в этом взгляде появилось некое удовлетворение и даже, а почему бы и нет, какой-то лучик счастья.
Что происходило в этот момент с Его собственным взглядом, Он, конечно, не знал, но понял, что Она увидела в этом взгляде примерно, то же самое.

Трудно было сказать, сколько бы еще длилось сие общение на расстоянии, если бы не некоторое происшествие, которое случилось однажды.
Все произошло на той же остановке, где они увидели друг друга в первый раз и встречались уже почти год. Возможно, это была просто случайность, а может быть некто, который видит все и вся, наблюдавший все это время за таким странным развитием отношений, решил вмешаться в столь неестественный их ход. Как обычно, Он пришел к остановке, в обычное для таких встреч время.
И троллейбус с незнакомкой, тоже подошел к остановке в положенное ему время. Она сидела на том же самом месте, где сидела всегда. Необычным сегодня было другое, троллейбус был практически пуст. Кроме незнакомки в нем ехала только одна весьма пожилая женщина. И именно эта женщина и стала ключевой фигурой в судьбоносном для двух людей повороте жизни. Эта женщина, как раз собралась выходить на остановке возле больницы. Вероятно, она собиралась навестить кого-то из своих родных, но определить это после случившегося уже было невозможно. У женщины этой, при себе было несколько сумок, как видно очень тяжелых и когда она начала спускаться по ступенькам на выходе, стало ясно, что все сумки сразу, ей не вынести. Он, заметив эту ситуацию, подбежал к выходу из троллейбуса, и подав руку, помог пожилой женщине спустится, заодно вытащив и две сумки из нескольких. Сказав бабуле, что бы она подождала, Он поднялся в троллейбус и вынес еще две сумки, и как Ему показалось, там была еще одна. Поэтому Он снова заскочил в троллейбус, чтобы вынести последнюю сумку, но, вероятно, Ему только показалось, что эта сумка была. Он обшарил взглядом всю площадку и не нашел ничего и тут его взгляд встретился со взглядом незнакомки. Несколько секунд они, не отрываясь, смотрели друг на друга, и из оцепенения их вывел только звук закрывающейся двери.

Он посмотрел на дверь, посмотрел, как медленно отходит от остановки троллейбус, с удивлением не увидел на остановке никакой пожилой женщины, которая не могла так быстро уйти, и сел на ближайшее сиденье.
Она продолжала внимательно смотреть на Него.
Он отвечал Ей таким же серьезным, хотя и чуть растерянным взглядом.
Затем Она улыбнулась Ему, сначала совсем тихонько, лишь одними уголками губ. Затем, чуть опустив глаза, Она улыбнулась уже по-настоящему.
И была в этой улыбке какая-то надежда, та самая надежда, которая живет даже в самом разуверившемся человеке.
И ОН улыбнулся Ей в ответ и, поднявшись, подошел к Ней и сел на сиденье рядом.
А троллейбус шел по городу, который был заполнен непрекращающимся дождем.
Дождем, который сейчас стал Одним дождем для Двоих.