Волшебное сено

Однажды, когда я лежал на волшебном сене, изгонявшем из меня тоску, литературную лень и штампы оборотов речи, мои мысли превратились в птичек и улетели в Китай. Там они встретили трёх мудрецов, их мирную беседу, похожую на бегущий с горы родник, и костёр, пожирающий дрова малиновыми жирными губами.

– Лепота! – говорил один мудрец, указывая жидкой бородой в небо, где тучным томящимся колесом крутилось солнце-Дао.
– Кто-то плачет, а кто-то читает его слёзы. Но если на слезах и написана истина, пергамент и буквы мне милей, – сообщил второй и стукнул посохом о землю.
– Знания – это сансара, – утверждал третий, зевая. – Я хочу крепкую анисовую водку с пирогами, и чтоб девушки водили свои хороводы вокруг нас!

Бамбук, растущий вокруг поляны, был занят несложным делом, вспарывая ветру живот. Дрова в костре зябко свистели, призывая свидетелей на свою смерть. И бросали на лица мудрецов блики, как обвинения. Но мудрецы не обращали внимания на житейскую суету, строя из своих мыслей сооружения.

– От самого себя родиться несложно, – утверждал второй мудрец, терзая морщинистыми пальцами свою бородку. – Необходимо только, чтоб общество допустило существование медоносной пчелы величиной с воробья.
– Общество видит лишь круги на воде. А как падает камень, остаётся для него загадкой, – возражал первый, и зрачки его чернели, как реки зимой.
– Март – протальник, апрель – плакальщик, – утверждал ни к селу, ни к городу третий. – В этом году обещают небывалый урожай риса!

Плыл в отдалении дождь, положив свой мокрый лукавый глаз на бамбуковую рощу. Но почему-то передумал поливать мудрецов, проявив небывалое милосердие. И сев на попутный ветер, как на арбу, поехал в другом направлении, играя сполохами и стращая крестьян, работающих в поле.

– Смотрите-ка: русские дрозды! – воскликнул первый мудрец, увидев мои мысли. – Интересно, что они делают у нас в Китае?
– Птички эти настолько же русские, насколько и китайские, – заметил второй. – Попадая в новую среду обитания, они меняют свой цвет.
– В таком случае, это уже не дрозды, а попугаи,  – заключил третий. – Птички, умеющие повторять слова, сказанные другими!
И мудрецы дружно замахали широкими рукавами своих одежд.
Это помогло моим мыслям обрести новый вид, взмахнуть отдохнувшими крыльями и вернуться в Россию на волшебное сено, давно поджидающее меня.