Братья Диастиновы

  Летом  мальчишки  каждый  день  кололи  дрова.  Наколоть,  сложить  в  клетку  в свой  рост  -  это  норма.  Сабан  колол  дрова  быстро,  ловко.  Наколет  свою  норму -  поможет  брату.  В этот день  Сабан  ушёл  в  Ронгу,  в райцентр,  на  медосмотр.  Гасим  взял  топор-колун,  стал  колоть,  но  тут  к  нему  Яша Антипов  подошёл. 
  - Давай  колун  мне,  слышишь,  давай,  кому говорят?  Уйди!  -  кричит  Яшка.   Гасим   как будто  бы   не слышит,  продолжает  колоть.  Яшка  оттолкнул   Гасима.  Тот  в ответ  ударил  Яшу  прямо  в лицо.  Яша  оторопел:  не ожидал такого  удара   от мальчишки,  моложе  себя   и  по  силе  слабее. 
  - Гасим  ударил  меня  так,  что  мне  больно.  Если сейчас ему  ответить  тем же,  скажет ещё своему  брату  Сабану, -  подумал  Антипов.  Уступил  свой  топор  мальчишке  Гасиму.  Довольный  успехом,  Гасим  доколол  дрова ,  как  и  положено, поленья  сложил в  клетку.  Он,  чуть  расстроенный  после  драки  с Яшкой,  направился  к воротам  детского дома.  Долго  он  стоял,  ждал появления Сабана-брата.  Видит:  с рыбалки  шагает   с небогатым  уловом  Мишка  Лежнин. 
  - Мишка,  один  на  рыбалку  ходил,  без  меня?  Нос-то весь красный,  облезлый.  Что  будешь  делать,  если  с носа твоего вся кожа  слезет?  -  хохочет   Гасим. 
  -  Да  я  место смотреть ходил.  Завтра  с  тобой  пойдём,  рано  пойдём.  Скажу тёте Анне,  чтобы нас с тобой  она  разбудила.  Видишь:  червей  накопал. 
   Пока  друзья  беседовали,  у  ворот  появился  Сабан.  Его  Реутов  подвёз.  Дом Реутовых  напротив. 
   Через  два  дня  Сабан  покинет  детский дом,  Вятское,  оставит  здесь единственного  брата.  Был  старший  брат  Сайдан.  Жили  они, три  брата.   в  Куяре   с мамой  и  папой.   Папа  воевал на войне.  Домой  он  вернулся   еле живой:  долго  лежал  в  госпитали,  израненный, контуженный.  Лечился  долго.   Выписали домой умирать.  Недолго   длилось  счастье  в  семье Диастиноаых.  Через  год  Салах,  отец  семейства,  ушёл  из жизни.  Спустя полгода  умерла   и  Клавдия,  мать.  Несмотря  на  свои  недомогания,  болезни,  Клавдия   работала  в  хлебопекарне, расположенной  недалеко  от  железнодорожной  станции,   на  живописном месте:  рядом  протекает  речка,  окружённая  ивами,   свисающими  ветвями в воду. Тут  же  люди  пристроили  будку,   внутри   которой  бурлит,  вырывается  на свободу  родниковая,  чистая   вода.   Прямо  рядом  с  речкой   стоят  двухквартирные  деревянные  дома,  построенные специально для  рабочих лесхоза.  Кругом  нескончаемый  дубовый  лес,  кое-где  пробиваются  белоствольные  берёзы.  От  Куяра   до  Йошкар-Олы,   столицы  Марийской  Республики,  полчаса  езды  на поезде.  Сайдан –  тринадцатилетний  старший  брат,  сам ещё мальчишка.  Сабану – 10 лет,  Гасиму -  8.  При  жизни мама вместо зарплаты  с  работы  домой  в день приносила  по  булке  хлеба.   Теперь  дети  остались  одни,   без  родителей  и  без  куска  хлеба.   Всем надо учиться.  Одни  брюки  на  троих.  Гасиму,  как  самому  младшему,  брюки  доставались очень  редко.
 Мальчики  живут  одни,  хотя иногда  к ним заглядывают  соседи.  Хабибуллины  живут  прямо   за  перегородкой.   Зульфия,  мать  Хабибуллиных,  приносит  то,  что  остаётся  после  ужина.  Такое  бывает  нечасто – всё  съедается,  У Хабибуллиных  картошка  была.  Сегодня Диастиновы съели весь хлеб,  который  был  в  запасе. Выпили  кружку молока,  что  принесла  другая  соседка.  Хотелось   есть. На  обед  и  ужин  нет  ничего.  Уже  вечер.
  -  Гасим,  иди,  лезь  в  подпол  к  Хабибуллиным,  бери  только  три  картофелины.   Раньше им наша  мама  давала  часто .   Возьми  только три.  Больше не надо! 
В подвале  есть  щель,  через  которую  мог  пролезть  только  худенький   Гасим.   Пока  лазил  он  по подвалу,  нашёл  немецкую  пилотку,  спрятанную  им же.  Чуть подчистил,  решил,  что её можно носить.   
  -  Гасим,  это же  фашистская  пилотка.  Выбрось   её!  -  приказывает  старший брат  Сайдан.  -  Тебе  подарил  пленный немец,  когда  их  перед  отправкой   куда-то  выстроили  на  платформе  вокзала.   
   -  Нет,  он мне  бросил.  Откуда-то  на поезде  привезли  немцев, вывели их на  платформу,  считать их  стали.   Некоторые  стоят босиком.  Холодно  было.  Наши  женщины  давали  им  хлеба,  картошки,   а мужчины  возмущались.  Мама  тоже тогда  со мной  была.  Мы,  ребятишки,  на немцев глядели.   Видит  немец:  я,  как  и  он,  босиком  и  без  головного  убора.  Вот и  бросил  он   мне  свою  пилотку.  Сайдан,   не  отдам  пилотку тебе,  сам  буду  носить.
  -  Значки  какие-то  мама  расшила  и  выбросила.  Потом  мама  эту  пилотку  выстирала,  перекрасила  в чёрный цвет, -  продолжил  рассказ   Сабан,   средний  брат.   
  -  Он  тебя,  Гасим,  маленького,  просто  пожалел.-   Мы тоже  с Сабаном  иногда  её надевали. Носить-то  было нечего, -  сказал  Сайдан.  -  Хороший,  видно,   немец.            
   Соседи  в посёлковом  совете хлопотали  об отправке  детей - братьев  в  детский дом.  Сайдан  отказался  сам,  устроился  работать  на  железнодорожную  станцию «костыли колотить».  А братьев  Сабана  и  Гасима   Сайдан  сам  отвёз  в Вятский  детский дом.  Годы   идут,  летят.  Сабан  закончил  семь классов,  до  ближайшей  средней  школы  восемь  километров.   Сабану  исполнилось  шестнадцать  лет.  Прошёл   медосмотр.  Здоров.  Согласился  продолжить учёбу  в  Октябрьском  ФЗО ( фабрично-заводское  обучение)  на тракториста. 
  Сабана  из детдома  провожает весь  детский дом.  Все: и старшие, и малыши  -  идут  по пыльной   дороге   из   Вятского  в   Фокино.  Впереди  шагает  Сабан,   он  в  детдомовской  одежде.  На нём новый  пиджак кофейного  цвета,  хлопчатобумажные  брюки,  тяжёлые  ботинки, на  голове – фуражка.  Рядом  с  ним  шагают  его  друзья  и  брат  Гасим. 
   Вот и Фокино.  Дошли  до  автобусной  станции.  Тогда  в  Йошкар-Олу  ходили  «пазики».  Недолго  ждали  автобуса.  Сабана  окружили  друзья,  кто- то его  обнимает, целует,  звучат  напутственные  слова.  Сабан  попрощался  со  всеми. 
   Грустно  стало,  когда  он  сел  в  автобус,  помахал  рукой,  даже  прослезился.   Маргарита  Яковлевна,  сопровождающая  Сабана  до   Октябрьского,   успокоила  его,  провожающих  детей. 
  - Сабан  к  нам  будет  приезжать  в  гости.  Пожелайте ему  счастливого пути. 
   Прошло  много  лет.  На  встрече  детдомовцев  Маргарита  Яковлевна  рассказала  о  Сабане  и о других.  Воспитательница  старшей группы  мальчиков  Цепелёва  Маргарита  Яковлевна   о каждом  из  нас,  о  своих  воспитанниках,  может  говорить  бесконечно.
Из повести «По утренней росе»