Васька-крысолов

     Я слежу за тем, как кот замирает, притворяясь огромным клубком пыли, и липким, замедляющим течение времени движением, накрывает муху мягкой лапой. Оглушённая, она не смеет жужжать и тухнет, как фитиль, который тронули мокрым пальцем. Я подзываю кота, беру на руки и глажу:
- Да... в этом ты и вправду мастер, а бабочек, слышишь? -не трожь! - Кот согласно тарахтит, перебирая костяными чётками, и гладит подбородком мою щёку.
- Тётенька, возьмите котёночка, пожа-алуйста! Ну, что вам стоит?
Мальчишка стоял и канючил возле моего прилавка с самого обеда. Рабочий день заканчивался, а парнишка всё не уходил.
- Тётенька, милая, вы добрая, я знаю, возьмите котёночка!
- Ну, относительно моей доброты, это сложный вопрос, - устало вздохнула я. - К тому, же у меня дома уже две кошки. Куда мне третью?
- Ну, вы не просто так завели их? - Стал горячиться мальчишка.
- Не просто так, чтобы мышей ловили, - согласилась я.
- А это котёнок от самой лучше на свете крысоловки!
- Так-таки  самой лучшей?
- На све-те! - подняв кверху чумазый палец с огрызенным чуть не до мяса ноготком, торжественно и раздельно возвестил парнишка.
Верить ему явно было нельзя, но ... как не поверить?
- Ну, а себе чего ж не оставишь, если он так хорош? - Спросила я лукаво.
- Да, хотел я... мамка запретила, а я всё равно принёс. На полке в шкафу устроил ему уголок, полотенце постелил, водички в блюдце, и мяса сырого кусочек положил, ему ж кушать надо, расти.
Я едва не рассмеялась, вообразив подобное счастье, - с водой и сырым мясом у себя в шкафу, но, чтобы не обидеть парня, сдержалась:
- Ну, и дальше-то что?
- А мы вечером сидели, чай пили, с отцом и бабушкой. Котёнку надоело в шкафу сидеть, он и вышел.
- Представляю: скрипя, дверь шкафа отворилась...
- Да, вам смешно, а мать, как увидела, сразу в крик, мол, - чтобы утром духу его не было в моём доме.
- А ты?
- Сказал, что я тоже тут живу, значит это мой дом тоже.
- Ладно, понятно, можешь не продолжать. Давай сюда своё сокровище. Как зовут-то?
- Витя.
- Да не тебя, его!
- Не успел я имя придумать.
- А подзывал как? Кис-кис, свистом, может, пальцами щёлкал... как?!!
- Да не успел я его ...звать...- Парнишка  нахмурил брови, удерживая слёзы, но они предательски скоро измочили руки, которыми он прижимал котёнка к груди.
- Так, давай мы договоримся,- я беру его себе... на постой.
- Как это?!
- Жить будет у меня, а ты станешь приходить, будешь его воспитывать, ухаживать.
- Тётенька! Милая! Я знал! Я знал!!! - мальчишка смеялся сквозь слёзы, гладил уже влажный комочек шерсти, который отражал свет откровенно глупыми кнопками глаз, и, покорно ожидая своей участи, чихал в ответ на солёные капли, что мочили пуговку его носа.
     Когда нашему Ваське, так незатейливо назвали кота, исполнился год, он забрался в сарай. Среди припасённого на крайний случай хлама, он отыскал сундук,  который крысы давно считали своим. Крысёнок, что дремал там, при виде непрошеного гостя, приподнялся на ножки, всплеснул руками и возмущённо заверещал, а Васька, от испуга и неожиданности тоже привстал на задние лапы и прижался к углу сундука лицом, как если бы был водилой, играя в жмурки. Крысёнок перестал голосить, лишь только мы спасли кота. Отмытый от постыдных последствий страха сундук, поставили сушиться посреди двора, и Васька ещё долго обходил его стороной, припоминая тот ужас, который пережил.

    Кот греет мои колени и едва слышно сопит. Мальчишка давно перестал к нам заходить. Права была его мать, когда запрещала брать котёнка. Не нужен он им. Ведь в квартире не бывает мышей.