Родные люди

Глава 5

Следующий день выдался теплым и унылым. Подтаявший снег серел на дорогах неопрятными влажными комьями, являясь точным отражением низко-нависшего стального неба с рыхлыми грязными облаками. Люди передвигались по улице медленно и неохотно, как печальные серые знаки вопроса, сами не понимающие, что они делают тут в такую погоду... Но для кого-то именно этот день стал самым важным, самым запоминающимся в их жизни...

* * *

Галина долго стояла у окна и через сдвинутые шторы смотрела сверху вслед уходящей паре… Павел шел устало сгорбившись, сжав руки в кулаки, а Людмила семенила следом по влажному накатанному льду тротуара. Вот она, не удержавшись, оскальзывается, нелепо взмахнув руками, как раненая птица. Паша тут же, спохватившись, одним большим шагом оказывается рядом и успевает ее подхватить под локоть, поставить ровно. Они какое-то время еще переживают момент не случившегося падения, часто дышат и смотрят испуганно друг на друга. И вдруг разом начинают смеяться, буквально хохотать, утыкаясь друг другу в плечи смеющимися лицами и хлопая ладонями по плечам.

«Все таки он любит ее. Любит свою бесплодную и бесполезную блеклую жену…» — Невидимая ими Галина тоже улыбнулась, совсем немного, одними уголками губ, вздохнула и отошла к столу. В дверь раздался робкий стук и она громко и немного раздраженно попросила подождать. Ей надо отойти после разговора. Ей надо еще немного времени. Времени, чтобы подумать, чтобы решиться…

* * *

Вчера они долго сидели вместе с Пашей и обсуждали варианты. Паша предлагал втайне от Людмилы использовать донорскую яйцеклетку, но Галина понимала, что это не выход. Проблемы были не только у Пашиной жены, но и у него самого, а значит, в случае неудачи, они могли попросту упустить этот последний шанс. Галина предлагала полностью донорский материал, причем уже готовый к подсадке эмбрион. Да, это было в разы более рискованно, она могла поплатиться не только карьерой, но и свободой. Но…

А, впрочем, что ее заставляет помогать бывшему когда-то любовнику? Человеку, предавшему ее, бросившему, изменившему? Прошлые чувства? Жалость? Галина и сама не могла разобраться, отчего она идет на такой риск ради практически чужого для нее давно человека. При встрече она не испытала совершенно ничего, в сердце было тихо… Да оно и естественно, — Галка была уже несколько лет счастлива замужем. Ее супруг, состоявшийся нейрохирург, работавший в престижной Московской клинике, обожал жену и детей. И если поначалу сердце еще болело то ли от не остывших еще чувств к Пашке, то ли от обиды на него, то со временем муж сумел своей любовью отогреть ее. Сейчас Галина могла честно сказать, что она любит, любима и счастлива в браке. Тогда все же... почему?..

Деликатный стук прервал ее размышления. Она встала, прошла к двери и распахнула ее, пропуская молодую пару Григорьевых. Супруги робко вошли и присели на самый краешек стульев. Галя...нет… не Галя, теперь уже врач-репродуктолог Галина Эдуардовна, внимательно посмотрела на пару, подмечая, насколько молодая женщина похожа на не так давно сидевшую на этом же самом месте Люсю, Пашину жену.

— Добрый день! У меня для вас неплохие новости. — Стряхнув наваждение, Галина начинает профессиональный разговор с пациентами. — Из взятых шести яйцеклеток получилось пять эмбриончиков. Все высокого качества. В понедельник планируем подсадку, как раз будут уже пятидневки. Как у вас настрой?

— У нас? Прекрасно! — заулыбались супруги. — Мы так давно уже ждем, что просто не терпится. А сколько малышей можно подсадить за один раз?

— Обычно больше двух не подсаживают, второй нужен для подстраховки, потому что не факт, что приживутся оба. — Галина улыбнулась заволновавшейся паре, успокаивая их. — Не переживайте, у вас прекрасные шансы. Так что хотя бы один сможет прикрепиться точно.

— А куда девать остальные? — Спросил супруг и посмотрел при этом на жену.

— Это уже вам решать, мы можем их утилизировать, а можем заморозить и оставить до лучших времен, вдруг вы решитесь еще на детей? — Галина открыла планшет и показала в многократном увеличении пять маленьких непонятных амеб, которые в будущем вполне имели шанс стать людьми.

— Нет! Мы их оставляем! Однозначно оставляем! — Звонко и взволнованно почти что прокричала молодая женщина. — Ром, ну, скажи же хоть ты!

— Да, конечно же оставляем… — Мужчина каким-то расфокусированным взглядом пытался уловить суть того, что ему показывали на планшете.

— Ну, что ж тогда...Прощаемся с вами до понедельника? — Галина Эдуардовна встала, чтобы проводить пару до дверей. — Не забывайте про уколы, таблетки, свечи и мазь. И полный покой, никаких нервов. Поверьте, это не первая такая процедура для меня, обещаю вам, что все будет хорошо!

— Спасибо вам большое. — Супруг аккуратно пожал руку врачу и вышел из кабинета.

— Простите, — вдруг неожиданно задержала на пороге женщину Галина, а это ваш натуральный цвет волос? Вы натуральная блондинка?

— А что такое? — Вдруг насторожилась женщина, невольно протянув руку и обхватив светлую прядь своих волос. — Это как-то может повлиять на процедуру?

— Да нет, не переживайте, — смутившись покачала головой врач. — Просто у вас прекрасный цвет волос…

* * *

Григорьевы вышли из клиники обнявшись, счастливые. Пять долгих лет они бегали по врачам, лечились, искали причину своих неудачных попыток родить ребенка. И что самое странное, причин так и не нашли. Анализы у пары были прекрасные, с генетикой все в порядке. А потому последний шанс родить с помощью ЭКО они решили использовать сразу, без сомнений. Они так ждали сегодняшнего дня и ужасно боялись того, что ничего не получилось, что все эмбрионы погибли. А потому после хороших новостей, Юля настоятельно тащила мужа в сторону кафе.

— Нам надо непременно это отметить! — Ныла она, повиснув на рукаве мужа.

— Юлька, так отмечать пока что нечего. — Роман старательно делал вид, что он недоволен несерьезным поведением жены, на самом же деле он был рад, не меньше ее.

— Ну, тогда давай просто отметим вот этот чудесный зимний день, с противным мокрым снегом, серым небом, отвратительным карканьем ворон… Это же чудо просто, как такое не отпраздновать?

— А и давай! — Роман оглянулся на серое марево вокруг и зябко поежился. — А что у тебя Галина Эдуардовна в конце спрашивала? Ну, когда я уже вышел?

— Ой, Ром, ты не поверишь! — Юлька звонко и заливисто рассмеялась. — Она хотела узнать, натуральный ли у меня цвет волос!

— Ого! Надо же! — Ромка даже чуть приостановился, посмотрев на жену. — А зачем ей это?

— Откуда я знаю, но если это не влияет никак на предстоящую процедуру, то зачем ей знать?

— То есть ты хочешь сказать, что соврала ей? — Голос Романа стал очень серьезным.

— Нет, конечно! — Юлька раздраженно фыркнула. — Ее-то какое дело?

— А такое, что меня твоя легкомысленность иногда поражает, Юль!

— В смысле? А что такого-то? — Видно было, что девушка явно начинает злиться.

— Юль, не психуй, но меня про это твоя мама предупредила. — Рома остановился и повернулся к жене. — У тебя могут быть проблемы во время операций, что-то со свертываемостью, я точно не запомнил. Так что в понедельник не забудь сказать Галине Эдуардовне что ты рыжая, как твоя мама.

— Ну, если мама сказала… — Юлька виновато хлюпнула носом. — Тогда скажу, обязательно скажу.

Роман обнял жену, чмокнул ее в курносый нос и подтолкнул к стеклянным дверям кафе, откуда им навстречу пахнуло теплым ванильным запахом свежих булочек и кофе...