Рецензия на «О ворах на Руси» (Татьяна Васса)

Летом 2011 года, в ответ на протесты народа России против клерикализации светского государства, активист движения «Святая Русь» Иван Отраковский заявил о создании «православных патрулей», призванных, якобы, отвечать за безопасность церквей и священников.

В ответ на это глава Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева предложила создать в РФ атеистические дружины.

"Алексеева предложила создать атеистические дружины, — написал в своем Twitter Рогозин. — Церкви вновь решили грабить и взрывать? Решили тряхнуть стариной?".
------------------------------------------------------------------------------
- Ванька невесел, голову повесил! Голове неймется, знать – веревка жмется!

Кузька-весельчак скоморошничает, и так и этак Ваньку задевает. Не поймешь – толи растормошить унылого хочет, толи над горем его потешается.

Губач Кузьке вторит – на варгане подыгрывает.

- И чего разгалделися, татюшки? Не в промысел же идти, спать этой ночью положено.

Кузька подскочил, голове престарелому с печи слезть помог:

- Да вот, ватаманушка, мы как церковь подмели, так Ванька все и переживает. Против Бога, говорит, пошли. У самого Христа деньги отняли. Разве на татьбу сейчас Ванька пригоден? Уж как бы он прямо тут не удавился!

Подошел старик. Ванька на него безумным взглядом с лавки глянул, да снова голову уронил. Борода сивая на грудь упала, крестик медный накрыла.

Положил старый вор ему на голову свою руку, взъерошил по-отечески кудлатые волосы…

- Молод ты Ванька. Многого еще в жизни не видел. Себя сейчас терзаешь, а не знаешь, что без вины.

Сел старый вор на лавку. Кузька с Губаном поближе пересели: почуяли воровским своим нутром, что учить их сейчас будут.

Пальцы стариковские до лучинушки дотянулися, отгорелую щепь в бадью бросили, новую от угля печного запалили, да на вилы поставили.

- Помните ли, ребятушки, что в Священном писании сказано? Будто не одного Иисуса Христа в страстную пятницу на кресте подымали, а было ошуюю да одесную от него по разбойнику. Отчего так, ребятушки? Не апостолы с ним рядом, коих он законы Божию учил, а воры, что он знать и не должен? Уж не знаю я, как попы долгогривые вам расскажут, а я скажу, что от дедов наших передавалося.

Помолчал старик. Вспоминал ли дедов-расказчиков, слова ли в голове обкатывал, али просто жалел Христа распятого.

- Жили в земле Палестинской два брата-разбойника – Дисмас да Гестас. Лихие были… К артелям не прибивалися, сами ночами промышляли. Единым часом жили, от того не словить их было: туда бежали после дела, куда стража Пилатова ни за что за ними бы не пошла. Да… Добро в клады не пускали – все по кружалам оставляли. «К чему, говорили, нам добро, коли дома нет, а детей не будет?» Так и жили… Затеяли один раз церковь ограбить. Ключ заранее подобрали, да спознали, когда сторож спать ложится. Выбрали ночку потемнее, да на дело пошли. У самой церкви натолкнулись на странника. А странником тем был сам Иисус Христос. Ну, да они его же не спознали, где там… Он им и говорит: не помочь ли вам чем, добрые люди? А воры смеются. Да, говорят, помоги: мы мешки из старого дома выносить будем, а ты из окна их принимай. Сами зубоскалят, а ведь Христос-то мысли их все до единой видит. Однако, говорит, согласен. Чего бы, говорит, доброму делу не помочь? Так и работали: Дисмас по церкви добро в мешки собирает, Гестас мешки до окна носит, а сам Господь те мешки подхватывает. Унесли добычу в схрон, а тут Христос им и открылся. Рассказал, что он – Бога любимый сын, до поры по земле ходит, людей слову Божьему учит да исцеляет, а срок выйдет – за грехи мира умрет на кресте. Дисмас сеется – ему все шуткой кажется, а Гестасу жалко – добрый человек, а так спокойно о своей смерти говорит. И спрашивают Христа воры: а не беда ли в том, что мы церковь отца твоего ограбили, коли ты – божий сын? А тот рукой отмахнулся. Да, говорит, какая там беда? Человек, как в церковь придет – Бога должен видеть, а как он его увидит, если глаза его с шелка на золото перебегают от дива? Люди, говорит, к Богу должны идти, о земном не думая, а как дорогу такую увидишь, коли поп божьим именем себе мзду требует? Сам Диавол придумал церкви богатыми делать, да попов на златолюбие толкает. Та церковь, говорит, что богата, та не богова, а попова, аль еще хуже – диаволова, где на золотых тельцов люди молятся, а о Боге не думают. Призадумались воры, а Христос уж уходить наладился. Лишь, на прощаньице завещал – трудовой народ не грабить, сирот, стариков да вдов не обижать. У них, говорил, копйека трудовая, их копейками сыты не будете, а горя и себе и бедным добавите. А благословлял он братьев на иное дело. Купцов, бояр, царей, говорил, грабьте спокойнехонько: у тех богатство все само награблено, обманом да выморочью собранное. У вора украсть – не грех, а наука. А коль церковь, говорил, попадется, так сами смотрите: бедную не трогайте – она как одежда моя, хоть дырявая да богова, а богатую увидите – так смело берите, самого дьявола во славу божию посрамите. Так сказал, да ушел…

Помолчал старик. Воры сидели, через раз дыша: со слов ватаманушки будто самого Христа увидали.

- Диасмас-то все смеялся, жил по прежнему Бога не ведая, а вот Гистас о Христе и его завете часто задумывался. И вот стало так, что у бедной церкви заспорили братья: Дисмас хотел и ее обчистить. Говорил, что из копеек рубль складывается. А Гистас упирался – слова Христовы напоминал. Тут-то их стража за спором и взяла. А какое тогда ворам наказание? На кресте распятие. Прибили за руки да за ноги братьев к доскам, подняли на лобном месте. А меж ними – еще один крест. Смотрят братья – а там их встречник давешний висит, совсем избитый. Сам Иисус Христос. Дисмас в Бога всю жизнь не верил, и тут смеяться начал. Эй, кричит, коли ты Бог, освободи нас! А Гистас сразу Бога узнал… Тут попы вам иначе все расскажут, будто Гистас попросил Исусика вспомнить о нем, когда дело до рая дойдет, да в рай его принять. Да не таков был Гистас. Не о корысти своей он помышлял. То уж попы по себе судят. А хотел Гистас, чтобы странник тот жалостливый его вспомнил, встречу их ту, да наставление в схроне. Чтоб самому было умереть не тошнехонько, и чтоб Христос избитый от боли своей отвлекся. Вот он и спросил – помнишь ли меня, боже. А Христос глаза открыл, обернулся, да окровавленными устами и улыбается. Прошептал едва слышно: помню. Да дух и отдал.

Огонь на лучине треснул… Вздрогнули воры. Молчал старик. Долго молчал. Глухо потом заговорил, как колокол в бурю.

- Что дальше было – любой поп вам расскажет. Дисмас за грехи свои да неверие в ад попал, а Гистас вместе с Христом в рай ушел. Первым человеком после Иисуса в раю вор оказался, что богатые церкви грабил, а нищие – щадил. Запомните это ребята. Ты Кузька-скоморох, ты Губан, да ты Ванька-праведник. А теперь ложитесь почивать ребятушки.

Спят воры. Ваньке не спится. Выбежал из заимки, да бегом в деревушку. Прибежал во двор приметный, через забор перемахнул, на собаку цыкнул – она и тявкнуть не посмела. А у Ваньки руки трясутся, слезы в бороде путаются. Рубли барыжные, за золотой иконостас вырученные, без счета на порог сыплет.

Жил в том доме мужик работящий, да потонул, как Крымка-река разлилась. Ни один поп без денег отпевать его не стал, так и схоронили как приблуду нечистую. А вдова его с дочкой уж который день без куска хлеба сидят.

- Вот вам – шепчет Ванька – сам Христос вам посылает. Я никто. Я лишь у Христа в посыльных. Живите. Не надо за меня молить Бога: коли он праведен, так и сам меня рассудит. Не купленным человеческим судом, а своим судом божиим. Только вы живите, да о Боге помните.

Сергей Лифантьев   26.07.2013 22:58     Заявить о нарушении
Как хорошо написано!

Татьяна Васса   26.07.2013 23:08   Заявить о нарушении

Перейти на страницу произведения
Перейти к списку рецензий на это произведение
Перейти к списку рецензий, полученных автором Татьяна Васса
Перейти к списку рецензий, написанных автором Сергей Лифантьев
Перейти к списку рецензий по разделу за 26.07.2013