Рецензия на «Николай Малахов. Третья жизнь даром» (Конкурс Копирайта -К2)

Почему у рассказа ощущение искусственности, неправдоподобности? Потому что у героя все в жизни поменялось, кроме мышления. Вот в чем ошибка. Хотя жизнь обычно разнообразнее наших представлений, и бывают всякие сюрпризы. Но у бомжей (нищих) особый способ мышления, другой образ, образ смирения им не подходит. Нищенство – это болезнь. Это надлом судьбы, характера, это гордость. В чем, повторяю, искусственность рассказа? В том, что у героя надлом произошел, он потерял любимую (пережил горе), убил (в гневе), отсидел (где тем более ломаются люди), нажил себе депрессию (разновидность заболевания психики), а мышление при этом и отношение к миру остались благополучными. Так не бывает. Если бы мышление после всех перипетий осталось положительным, ему бы не было все равно – раз! – он все равно нашел бы себе работу – два. Те же ящики таскать (работать грузчиком) в магазине, и работать ночным сторожем. Где-нибудь. Вот и ночлег вполне легализованный. Но герою все равно на жизнь свою, и он ушел не глядя. По всей логике событий уйти должен с наломанной душой. Где эта душа надломанная? Нет ее в рассказе, осенью любуется, действия свои оценивает, кошек спасает. И, главное, никакого стыда, что его, более успешного когда-то, узнают. Не просто картонный образ, а из другой оперы. То есть сам герой, его характер и окружение не совпадают по значимости и достоверности. А оправдание, что он смирен (даже эпиграф об этом) – не соответствуют истине. Человек, плюнувший на себя, на жизнь свою, и человек смиренный – разные, если (в данном случае) не противоположные образы. И смирение без оттенка религиозности не бывает, ибо истинное смирение – это понятие религиозное, хочет того автор этого рассказа или нет. Есть еще одно понятие – покорность судьбе. ПОКОРНОСТЬ, но не смирение. Это разные вещи.
По логике рассказа у ГГ должны быть обида, обида на всех, на судьбу, на обстоятельства, на себя. Обида, взращенная гордостью, у которой лозунг: «я такой хороший, а вы меня не оценили, потому что все дураки». А у героя обиды на людей нет. Он такой хороший, что даже подвиг совершает, но почему-то его устраивает быть вне общества. Устраивает быть бомжом. Без религиозной подоплеки быть в самом низу и остаться человеком – невозможно. Они, эти люди, озлобляются, пьют, дерутся из-за мусорных баков, картонок, куска хлеба или ткани. И повсеместно предают друг друга. Во всем и всегда. Потому что каждый себя самым значимым мнит. Они – добровольные отбросы общества и ведут себя как отбросы общества. Они считают себя свободными людьми, а на самом деле, они те же рабы, даже более рабы, потому что у них рабское мышление. И, главное, все они НЕ ХОТЯТ РАБОТАТЬ!! Вот коренная причина их попадания туда. Человеку, попавшему в эту яму, очень трудно выбраться обратно. Практически невозможно.
Да, в это сообщество могут попасть по разным причинам успешные и даже интеллигентные в прошлом люди, но попав туда, они ПЕРЕСТАЮТ быть таковыми. ПЕРЕСТАЮТ! Быт, обстановка, условия жизни их к этому толкают. У них кардинально меняется мышление, чего у ГГ этого рассказа нет.
На деле получилось так. Главному герою захотелось экзотики, Мальдивы ему надоели, Канары тоже, горный спорт опротивел. Что делать? Где взять адреналин, чтоб оживил застывшую кровь? Нагримироваться, нацепить обноски и выйти на городской проспект за приключениями. Вот это и есть наш ГГ в этом рассказе на самом деле. Картинку на время сменил, а мышление и ощущение себя – прежнее.

В заключение скажу: 20 лет, если не больше, я наблюдаю деградацию своего бывшего соседа, ныне бомжа, который вот так уже три десятка лет бомжует. Из нормальной семьи. Старшая его – сестра Заслуженный работник Просвещения, средняя – главный бухгалтер успешного предприятия, младший братец – любимец семьи когда-то – отброс общества, ему вольный ветер скитаний напел в уши с самой юности. Что только с ним семья не делала? И лечили, и уговаривали, и нянькались с ним, и прощали ему воровство и прочее. Все бесполезно! Поймают, отмоют, накормят, а он вырвется и туда же - в грязь. Я ему говорю: «Измучилась твоя семья с тобой». А он: «Они мне не семья. Меня украли, или в роддоме поменяли». Я спрашиваю: «А кто твои настоящие родители? Он (сразу начинает светиться): «Мама польская графиня, отец румынский король». И сразу принимает позу (как он думает) графскую. Речь меняется, в ней сквозит пренебрежение ко всему миру и резко возрастает собственная значимость. А спроси его: «Откуда в Туве румынские короли?» вполне искренне ответит: «Я же говорю, меня украли». В итоге, мать с горя померла, сестры от него отказались. Купили, скинувшись, ему дачу, чтобы ему было, где жить, а он и ее не уберег – спалили ее такие же, как он, друзья. Перепились, окурков набросали, и спалили и сами в огне сгорели. Если бы он зачем-то в тот вечер в город не уехал, и он бы сгорел. Вы думаете, они себя ощущают отбросами? Нет, они себя королями мнят. Пусть даже помойки, но королями. Вот какое у них мышление. Особый вид гордости, или психической болезни. А тут в Вашем рассказе такой стерильный герой и – вдруг бомж. Вот все рецензенты и говорят: НЕ ВЕРЮ! И правильно, на мой взгляд, говорят. Хотя, повторяю: ситуации могут быть всякие, но если этот тот случай (о вашем герое), Вы его показать не сумели.
И Вы, как автор, вольны делать со своим героем и рассказом все, что считаете нужным. Это Ваше законное право.


Лидия Косарева   12.10.2015 07:00   •   Заявить о нарушении