Рецензия на «Апология Ивана Ефремова Часть 1» (Виктор Клёнов)

Приветствую,

Так уж получилось, что решил перечитать "Час Быка". Карантин, знаете ли. Увы! Вино потеряло свой вкус — и то, что лет тридцать тому назад было свежим и неожиданным, ныне производит впечатление того, что множество раз уже было прочитано, услышано, передумано, оценено.

Не спешите укорять. Я один из немногих, читавших этого автора вдумчиво — а это многого стоит в наши смутные времена. Не буду утомлять вас долгим вступлением, но постараюсь выстроить полемику в старом добром "форумном" ключе, по пунктам. Увы, даже это искусство становится архаичным, в эпоху лайков и мемчиков.

О коммунизме и социальном идеале. Вы верно заметили, что Иван Антонович искал; но упустили из виду то, что он искал тогда, когда искали все. Ведь по воспитанию и убеждениям он из двадцатых. Тогда Россия действительно была впереди планеты всей по социальному экспериментированию. Разумеется, эдакие эксперименты, когда людей загоняли в рай кнутом, породили гигантский лагерь озлобленных врагов. Они расплатились за обиды по полной, когда пришло время. Это естественно; другое дело, насколько справедливыми были поношения...

Убедительным описанием принципиальных схем коммунизма для меня служит роман Герберта Уэллса "Остров доктора Моро". Добрый доктор превращает зверей в людей при помощи хирургического ланцета, подбадривая их прогулкой в т.н. "Дом страданий", внушающий бедным зверям ужас. Процесс очеловечивания — бесчеловечен. Коммунизм именно таков. И таким он стал не вчера. Еще с седой иранской древности, когда последователи лжепророка Маздака впервые подняли на щит системный коммунизм, он всегда оставался одним и тем же (учением). Полагаю, что любителям коммунизма будет неприятно узнать, что Маздак проповедовал возвращение к "доброй арийской старине", главными элементами которого, помимо грубой уравниловки было еще и обобществление жен. Позже компания нивелляторов обогатилась такими личностями, как Платон, рекомендовавшего разводить людей, как скотину и сеньором Кампанеллой, рекомендовавшим нечто худшее в "Городе Солнца". И уж совсем непристойным оказалось наличие в ней нецензурных личностей, вроде любителей военных поселений, столь язвительно высмеянных незабвенным Михаилом Евграфовичем (Салтыковым-Щедриным) в "Истории одного города". Причем, это всегда шло автоматическим "припевом"; об обобществлении жен толковали и Маркс, и Энгельс; и все они всегда и всюду проповедовали ненависть к презренному желтому металлу.

Хотя, среди ненавистников желтого металла отметилась зловещая Спарта, неодолимый рок Эллады, приведший ее к печальному концу — а себя к повальной коррупции и гибели от орлов победоносного Рима. Замечу — все это неоригинально; СССР погиб по такой же схеме.

Таким образом, это явно архаическое учение, прямым родом чуть ли не из палеогена. Странно считать, что строй, эффективный при полной нехватке ресурсов, да еще умозрительно построенный в пору, когда о нем мало что знали может быть хорош для развитого общества. Но И.Ефремов-то не при чем, он-то не призывал заточать людей в концлагеря и не призывал держать их в "черном теле" до наступления эры всеобщего блаженства? Разумеется, коммунизм его весьма неортодоксален. Но странным выглядит следующее.

Во-первых, он повторяет все принципиальные схемы: тут мы находим то же самое "обобществление", правда, поданное чуть ли не как величайшее благо для людей будущего. И это при том, что последние исследования явно показывают: не имеющий имущества склонен мало уважать его вообще. Ефремовские люди, прекрасны и совершенны, как боги, да. Но они люди. Автор совершенно недвусмысленно показывает, что этот новый дивный мир обошелся без трансгуманизма, и прочих прелестей киберпанка — хотя, некоторые симптомы все же имеются, но некритические. Итак, перед нами люди. Со всем набором присущих им достоинств, которые представляют собой продолжение недостатков. Столь идеально поведение настолько неестественно, что сразу же ставит вопрос о его принципиальном осуществлении. Вновь возвращаясь к тени М.Е.Салтыкова-Щедрина сразу же вспоминаются его легендарные "нивелляторы ежовых рукавиц" и возникает законный вопрос: уж не ими ли объясняется это богоподобие и не найдем ли мы в этом шкафу скелетов куда более скверного свойства, вроде каких-нибудь "трех рабов, положенных по закону даже бедному земледельцу"?

Как воскликнула одна моя приятельница, человек склада ума довольно игривого: "...читала Таис (Афинскую, М.А.). Она занимается элитарной проституцией — сие великолепно. Приветствует Александра Македонского, спалившего пол-Азии, это тоже одобряется. Поджигает Персеполис — аплодисменты! Что бы она не делала, все великолепно, все хорошо, все правильно. Вдобавок, спортсменка и комсомолка! Меня удушает эта вечная правильность и вечная правота!..".

"Мэри Сью" — вот что глумливо заметили бы представители поколений новейших. Плохо то, что поколение "П" было бы право.

Все это я считаю следствием принципиальной позиции И.Ефремова. Он был космистом, поддерживающим отношения с четой Рерихов и полный восхищения перед Фридрихом Ницше и тантра-йогой. Это породило не-каноничность ефремовского коммунизма, но не позволило ему выйти за рамки его основных положений.

Вопрос крайне враждебного отношения его к монотеизму (иудаизму, христианству и исламу) — совершенно особый, и его еще коснусь.

Резюмирую: при общей оригинальности многих идей, И.Ефремов все же остался в русле своей эпохи. И что хуже, идеи эти ведут не к Туманности Андромеды — а прямиком на планету Торманс, хотя создатель этих миров подобного сценария, разумеется, не желал.

О технике. Как юмористически заметил создатель "Зияющих вершин...", оруэлловский кошмарный коммунизм невозможен по причине того, что следящие камеры были бы вечно неисправны. Да, люди нового времени у Ивана Антоновича весьма ответственны. Остается загадкой, чем вызвана эта сознательность. Ибо, как я заметил выше, они все те же самые люди, а значит, что все человеческое им не чуждо...

И при этом они, словно всамделишный Максим Каммерер, получают в условно-личное пользование весьма совершенное механизмы. Боги, олимпийские боги!

Семья и половая мораль.

Лучше уж за меня ответит мсье Вольтер:

– Как вы думаете, – спросил Кандид, – люди всегда уничтожали друг друга, как в наше время? Всегда ли они были лжецами, плутами, неблагодарными, изменниками, разбойниками, ветрениками, малодушными, трусами, завистниками, обжорами, пьяницами, скупцами, честолюбцами, клеветниками, злодеями, развратниками, фанатиками, лицемерами и глупцами?
– А как вы считаете, – спросил Мартен, – когда ястребам удавалось поймать голубей, они всегда расклевывали их?
– Да, без сомнения, – сказал Кандид.
– Так вот, – сказал Мартен, – если свойства ястребов не изменились, можете ли вы рассчитывать, что они изменились у людей?

Человек как биологическое существо относится к приматам, близким родичам шимпанзе. Это не моя выдумка. Это наука. Кстати, я биолог — а поскольку профессиональный ученый, зоолог — то нисколько не преувеличиваю и не занимаюсь биологизаторством. Чем, кстати, страдали все деятели гуманитарного плана. Итак, человек есть примат, высокоорганизованное социальное животное. У социума есть правила. Они довольно суровы. Наш социум держится на иерархии доминирования, общего для всех высокоорганизованных позвоночных животных. В этом социуме по определению есть альфы и омеги, верхние и низшие, конкуренция и соперничество. В том числе, и половая. Высокоранговые самки весьма разборчивы и не желают совокупляться с самцами низкоранговыми. Также они отвергают генетически близких самцов. Для нашего вида также свойственна приобретенная моногамность. Причем — это свойство приобретенное недавно, и весьма нестабильное. Полагаю, что и дальше оно будет таким, ибо универсальность и сальто через голову обеспечивают гибкость.

Ведь альтернатива иерархии доминирования — муравейник или пчелиный улей...

Вопрос — с чего это И.Ефремов, сам профессиональный биолог взял, что этот дар эволюции, да еще "секретное оружие" нашего неотенического вида — забота о крайне медленно развивающихся детях, моногамность окажутся совершенно ненужными в далеком будущем?

С чего бы? Должно быть хоть какое-то вменяемое объяснение того, что высокоорганизованный вид лишился своей половой стратегии и заменил его фаланстером. Но этого объяснения нет.

Вместо него мне приходится читать очередное популярное изложение идей старого грека и мизогиниста Платона (вот куда способен завести игривый ход мысли даже завзятого женолюба).

Продолжу в ваших последующих частях.

С уважением,
Мехти Али.

Мехти Али   12.04.2020 21:01   •   Заявить о нарушении