Франсис Понж - впервые слышу. Глянула глазком в Инет... Благодарю за знакомство. Понравился!

«Но и будь у меня время, не думаю, чтобы было еще желание подолгу сидеть над сюжетом, возвращаться к нему по нескольку раз. Важно то, что каждый вечер мне попадается новый предмет, из которого я извлекаю одновременно наслаждение и урок. Учусь и забавляюсь – по-своему, конечно.» /Франсис Понж/

Учусь и забавляюсь – по-своему, конечно. :))

Ирина Петал   04.05.2020 13:54   Заявить о нарушении

В заметке о зиме у Вас, Игорь, ласточки, сидящие рядком на веточке...

А у Франсиса Понжа чудесные зарисовки "Ласточки или в стиле ласточек (налёты)".

Каждая ласточка от природы непрестанно бросается – безошибочно упражняется подписывать небеса.

Острое перо, обмакнутое в темно-синие чернила – ты пишешься легко!
Даже если не остается следа...
Или только в памяти – воспоминание о безудержном порыве, чудном стихотворении,
С крутыми поворотами, разворотами, стремительными скольжениями на крыльях, ускорениями, нами, акульим плаваньем.
О, я наизусть знаю это причудливое стихотворение! но не дам ему долее самому выражаться.
Вот слова – мне надо их произнести.
(Быстро, проглатывая слова по мере выговаривания).
Ласточка: прекрасное слово; гораздо удачнее воронка, инстинктивно отвергаемого.
Ласточка – ласкательная, как сама ласка: ластится долу, перекувыркивается – вольное плаванье на спине.
Барышня ошалелая: преследуемая/преследующая, в вечном побеге/погоне – пронзительно крича.

Робкая стрела (стрела без стержня), и тем более стремительная и прожорливая – дрожь пробегает тебя, когда ты садишься, подмаргивая крылом.
Неповоротливая ласточка, когда с краю крыши или провода ты норовишь упасть, тут же вновь взлетаешь!
Увертываешься, лишь бы не пасть
(как моя фраза).
А потом – не забывая о гнезде под балкой крыши, где пищат слова: голодное семейство небольших головастых слов с раскрытым клювом и выпяченными глазами –
Снова садишься на провод, где ты призвана создавать численный перевес.
(Не спеша, с красной строки).

Число их – на фоне светлого неба – разборчиво, как ноты на нотоносце: равномерно распределено на одной-двух строках. Что бы оно могло значить?
Не их ли это нотация гимна? (Что было бы не ахти как оригинально).
Текст их закона? (Ах, то был бы мой закон!)
Неисчислимые в небе – по команде или с вопросом они воротятся на борт.
Но – что за волнение разом вдруг их уносит?
Все опрометью бросаются неизвестно куда.
Они непогрешимы.
Каждый из их налетов – как ни были они различны, ни опасны, лишь подтверждает им это.
Но, ни одна из них не способна в это поверить, ни запомнить; и все они лишь продолжают без конца упражняться.
Каждая, опрометью кидаясь в пространство, на подписание пространства тратит больше всего времени.

Стрелы пламени (спиртного) – синие пламена.
Одиночные, самовольно далеко забегающие – стремглав и причудливей стрелы.
Управляемы ли они изнутри себя, благодаря небольшой грелке с неистощимым в ней запасом спирта?
Через эту небольшую грелку – душу и волю, что в них?
Или же на расстоянии – через род?
Попеременно рассеиваемые и порождаемые на проводах этим любопытным родовым троллейбусом-фантомом.

Во всяком случае, это – то пламя, те стрелы, которых мы ближе всего; которые почти присутствуют в нас – наши.
Ласточки выделывают в небе то, на что мы не способны и можем лишь об этом мечтать, иметь какое-то представление.
Более гибкие, чем наша душа и более жесткие, они, порой, подобны ей – подобны нашему стремлению.
Но ласточки не только это, не только идеи или адресованные нам жесты: осторожно!
В мире животных, они больше всех других напоминают пламя, стрелу.
Стрелу – нами и вовсе не нами запускаемую: довольно, иллюзий!
Что было бы, если мы должны были бы делать то же, что они!
Ласточки ставят нас, повергают – в роль зрителей.

Венецианская маска, или скорее, азиатская.
Раскосые глаза, рты до ушей. Как рассеченные саблей – саблей скорости.
Каски и костюмы: комбинезоны, в которых очки занимают самое видное место; все остальное, исходя отсюда, вытягивается в сторону висков, ушей – и вплоть до кончиков крыльев!
Окажем же ласточкам чуть больше человеколюбия; внимания к ним, уважения, серьеза.
А не в том ли, именно, их отдаленность от нас, их разница с нами, что то, что их наиболее с нами сближает – чудовищно притесняется, насилуется другим их родством – родством с абстрактными символами: пламя, стрела?
Родство, которого нам удалось избежать, благодаря превосходству, особой способности в нас.
А вот, вероятно, что в их условиях существования, поистине чудовищно: они никогда не раздеваются, не разгримировываются!
Согласитесь! Докатиться до такого ничтожества принуждает их к этим растяжениям, гримасам. Затянуть себя этак в корсет – без возможности вернуться в какое-то другое состояние... Ой, бедняжки!

Жестокий спорт!
Не только погоня одна за другой, но и спорт.
Две ласточки, летящие бок обок, создают рельсы, визжащие, особенно на поворотах.
Но чаще всего они гонятся вереницами одна за другой.
Соревнование их возбуждает.

Однако, очевидно, они охотно залетают и в самые высшие пласты атмосферы – где спокойнее летать одним.
При этом чувствительные к музыке сфер, ласточки тут же отключают свой пищевой режим.
Безучастные, праздные (тут уже нет насекомых); плюя на все и на вся, забавы ради разыгрывают нерешительность.
Вскоре, после наступления ночи – полумертвые от усталости устраиваются на отдых под крышами и навесами.
Страшно мне напоминают электрические вагонетки, расставленные (я это видел у самого поэтического из моих дружков) на этажерках, чуть ли не до потолка.
Там-то они и вздрагивают во сне на рассвете.

Круги – чуть не сказал "вольтаические", – описываемые ласточками: какое несчастье, доиграться до такого!
Счастье-несчастье ласточек. Я их уже называл "бедняжками": а почему?
Счастье/несчастье – не связано ли оно с их жестокостью?
А значит ли жестокость – счастье-несчастье?

Иногда, садясь – тяжело дышат.
И вновь ими овладевает отчаяние.
Ждут неизвестно чего – с выкаченными глазами.

Давайте же, ласточки!
Неситесь во весь дух,
Вопреки вероломной случайности,
Мирясь с неизбежностью.

Что знаем, и чего не знаем...
Хищные, пронзительно кричащие на рассвете – ласточки.
Возбужденные колокольным звоном монастыря невежествующих (людей).

Вновь слышны городские и деревенские звуки. Невинные просыпаются – первыми встают. Они одни – до какого-то часа. Включают краны – вода журчит и утекает; заводят моторы, заставляют реветь локомотивы, а между тем – птицы воркуют в прохладе нового дня.
Лишь позже – когда газетные крикуны, автомобили, разбросавшие свертки у парадных дверей адресатов, почтальоны, сортирующие телеграммы подготовят им почву – проснутся убийцы и хозяева; протрут глаза, подумают: "Где же мы остановились?" – и снова начнут свое гнусное хищническое дело.

Возгласы в вышних!
Ласточки – во всю прыть!
Освистайте случайность вероломную!
Ласточки, давайте же!
Ошикайте!
Мирясь с неизбежностью.

Прибавьте шагу!
Усильте крики!
Мчитесь, грабьте насекомых небес!
Травите ничтожные жизни,
Страшите их криками!

Травите слова ничтожные,
Глотайте строчные буквы,
Небесную очищайте лазурь!
Взывайте, ласточки!
Рассеиваясь в небесах,
Уходя, наконец, с этой страницы,
Бегите, одна за другой, пронзительно крича!

Вот каков в стиле ласточек смысл – на мой взгляд – их неисправимых налетов.

/Франсис Понж/

Ирина Петал   04.05.2020 13:58   Заявить о нарушении

Тебе, ласточке
Автор: Николай Рустанович

........«Мы выбираем не случайно друг друга...
.........Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании. Фрейд.

__________________________
Я понял. Ты – из ласточек.
Ласточки не могут взлетать с земли, с плоской поверхности. Селятся на обрывах, вьют гнезда под самыми крышами. Сидят на проводах, - чтобы сначала «камнем упасть» вниз и затем в падении уже расправить крылья.
А летаешь – быстро. Не уследить. Мелькаешь!
© Николай Рустанович

Ирина Петал   04.05.2020 14:04   Заявить о нарушении

Паук

ВСТУПЛЕНИЕ. КУРАНТА.
ЗАЧИН (ТЕМА САРАБАНДЫ).
КУРАНТА В ОБРАТНУЮ СТОРОНУ
(РАЗВИТИЕ).
САРАБАНДА, СПЛЕТЕННАЯ СЕТЬ
(ЖИГА ЛЕТАЮЩИХ ВОКРУГ НАСЕКОМЫХ).
ФУТА. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Несомненно, я знаю (однажды распутав сам? или некогда получив в общих чертах научное разъяснение?), что паук выделяет слюну, выделывает нить для паутины — и его лапки так раскинуты, разведены, а движения так осторожны — лишь для того, чтобы затем по этой сети ползти, проходить от края до края свое изделие из слюны, не разрывая, не путаясь в нем, — тогда, как другие невежи-букашки попадаются, стоит лишь шевельнуться или в отчаянии дернуться, пытаясь сбежать…
Но, сначала, как он действует?
Делает дерзкий рывок? Или перебирается, не упуская нить своего размышления, дабы затем не раз возвращаться другим путем к отправной точке, причем нет ни одной линии-строчки, которую его тело не прочертило, не протянуло — не произвело с полной самоотдачей — одновременно прядением и тканьем?
Отсюда — данное им самим определение для едва задуманной паутины:
ЛИШЬ СЛОВЕСА СЛЮНА НА ВЕТЕР НО ПОДЛИННО ТКАННЫЕ — СРЕДИ КОТОРЫХ ТЕРПЕЛИВО ОБИТАЮ — БЕЗ ВСЯКОГО ОСНОВАНИЯ ЕСЛИ ТОЛЬКО НЕ АППЕТИТА РАДИ ЖЕЛАНИЯ ЗАХВАТИТЬ ЧИТАТЕЛЕЙ.
А еще по его поводу — для его образа — мне следует сплетать выражения, исходящие исключительно от меня, достаточно смелые, и в то же время весьма устойчивые — и поступать так легко, чтобы тело мое, не разрывая фраз, на них опиралось, чтобы воображать, задумывать новые выражения, бросать их по сторонам и даже вспять, отчего изделие сплеталось бы столь совершенным, что утроба моя могла бы в нем успокоиться, притаиться, а я призывал бы к ней своих жертв, — вас, читателей, привлекал бы, ваше внимание, — дабы затем пожирать вас в безмолвии (это и называется славой)…
Да. Вот так из угла выступаю широким шагом и бросаюсь на вас, читателей; ваше вниманье захвачено, как в ловушке, моим изделием из слюны; это один из самых отрадных моментов игры: я кусаю вас и усыпляю!
НЕБЕСНЫЕ СКАРАМУШИ[29] ТОЛКАЮТ КО МНЕ ВАС, ПЛЯШУЩИХ РЬЯНО ДО ПОМРАЧЕНИЯ…
Мухи и мушки,
пчелы, подёнки,
осы, шершни, шмели,
клещи, моль, комары,
призраки, сильфы и бесы,
монстры, чудища, черти,
гномы, жулики, людоеды,
весельчаки, тени и маны,
стаи, клики и тучи,
орды, группы и виды,
рои, кортежи и толпы,
коллежи и сорбонны,
учителя и шуты,
ученые и шалопуты,
остряки, забияки, задиры,
проказники, скупердяи,
шутники, целестины,
серафимы, наемники,
рейтары, сбиры и лучники,
сержанты, тираны и стражи,
острия, дротики, пики,
копья, шпаги и сабли,
горны, рожки,
трубы, флейты и дудки,
арфы, фаготы, колокола,
органы, лиры, виелы,
барды, певчие, теноры,
стретты, систры, шумы,
гимны, песни, припевы,
мотивы, мечтанья,
россказни, рулады,
белиберда, чепуха,
детали, обрывки, пыльца,
зачатки, зернышки, сперма,
выделения, крохи, крупицы,
пузыри, пепел и прах,
деяния, вещи и смыслы,
сказания, числа и знаки,
леммы, номы, идеи,
поговорки, центоны и догмы,
пословицы, фразы, слова,
темы, тезисы, глоссы,
РУЛАДЫ, БЕЛИБЕРДА, СХЕМ СМЯТЕНИЕ! И ПУСТЬ СЕКРЕТ СПОРНЫЙ БРЮШИНЫ (ИЗ КОЖИ КОШЕЛКИ), И ПУСТЬ Я ВСЕГО ЛИШЬ СБИВЧИВЫЙ ПИСАРЬ, — ПОКА ЕЩЕ МОЖНО РАСПУТАТЬ ТО, ЧТО ИЗ ЭТОГО СЛЕДУЕТ: СДАЕТСЯ, Я — ВАША ПАРКА, ДАЖЕ СКАЖУ, СУДЬБА, И ИЗ ЭТОГО СЛЕДУЕТ, ЧТО УТРОБУ Я МУСЛЮ, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, СУЩЕСТВУЮ КАК (СЕКРЕТОРНЫЙ БРЮШИННЫЙ КОЖУХ ИЗ ШЕЛКА) НЕСЧАСТЛИВАЯ ВАША ЗВЕЗДА НА ПОТОЛКЕ, ЗА ВАМИ СЛЕДЯ, ДАБЫ В ЕЕ ЛУЧАХ ВЫ ПОЗНАЛИ СВОЙ МРАК.
Много позднее, когда свою сеть я покину, роса и пыль ее накрахмалят — заставят сверкать, — сделают на иной манер привлекательной…
До того момента, когда она, наконец, грозно или гротескно осядет на голову любопытного любителя кустов или чердачных углов, и тот примется ее поносить, но останется околпаченным ею.
И это будет конец…
Ах, фи!
От этого гнусного торжества (цена ему — разрушенье моих трудов) — в памяти не останется ни гордости, ни печали, ибо власть (цель алчного тела) во мне все равно не убудет!
И задолго до этого — дабы ее испытать где-то еще — я убегу…

* [29] Кроме фонетической игры mouche — муха (жертва паука), Scaramouche — Скарамуш (персонаж из комедии дель арте), вероятна отсылка к пьесе «Сицилиец, или Любовь-живописец» Ж.-Б. Мольера: «Так темно, что хоть глаз выколи! Небо сегодня нарядилось в черное, как скоморох, и ни одна звезда не кажет носа» (перевод З. Венгеровой).

Ирина Петал   04.05.2020 14:17   Заявить о нарушении

Франсис Понж.

Это я себе на заметку набросала.

Спасибо, Игорь!

Ирина Петал   04.05.2020 14:18   Заявить о нарушении

Почему-то подумал: это Вы о ласточках написали! Читал это замечательное произведение и радовался за Вас!
Время Ваше приходит. Творческая половина, живущая в Вас, активизируется. Мохнатые и полосатые гусеницы лени с глазами, как кнопки на п/у, и пауки страха убегают в ночь, понимая свою обречённость. Понж в чёрной вельветовой куртке и средневековых чулках выйдет Вас встретить. Что-то перевернётся в ближайшее время, вспыхнет ярко и взлетит, и Вы станете дважды рождённой.

Игорь Муханов   04.05.2020 17:06   Заявить о нарушении

Даже не знаю, радоваться Вашему пророчеству или огорчаться. Но, как говорится, от сумы и тюрьмы не зарекайся. Похоже, от творчества тоже. :))

Ирина Петал   04.05.2020 22:59   Заявить о нарушении