Большое спасибо, Владимир, за заинтересованное прочтение моего рассказа.
Тут всё не так просто. Трудно сравнивать, какие народы внесли больше/меньше вклад в Победу. Где взять объективные показатели? Не брать же за главные показатель количество Героев Советского Союза. Несерьёзно. Огромное количество истинных героев не получили не то, что Золотую звезду, но и медаль "За отвагу".

По поводу "Ташкентского фронта". Если под этом понимать тыл, то огромное количество мужчин призывного возраста не были на фронте, а работали в тылу, либо служили в тыловых частях. Миллионы. Всех национальностей. А без этого не было бы Победы. У меня несколько родственников работали на оборонных предприятиях и железной дороге.
Дед работал на авиазаводе, эвакуировался с ним из Воронежа в Казань, участвовал в запуске на новом месте. У него была огромная близорукость, была бронь. Но в 1942 он попал в армию. Через штрафбат, коим заменили лагерь. Он стукнул военкома, обозвавшего его дезертиром. Стал пулемётчиком и провоевал около года, пока не погиб.
Но можно ли сказать о тех, кто не попал на фронт, что они прохлаждались? Нет!
Про нашего брата-еврея. Если их было в Ташкенте человек 50-100 ( а через фронт прошло около полумиллиона), то этого было достаточно, чтобы возникла молва о еврейском Ташкентском фронте. Ибо сильно заметны.
Думаю, просто машинист недолюбливал евреев по какой-то причине, либо без причины, и сказал со зла, что проиграл. Он вполне мог оказаться и фронтовиком.

С уважением,



Григорий Рейнгольд   12.07.2020 17:20   Заявить о нарушении

Потом ему подумалось о добровольцах из их роты, только что окончивших профтехучилище, но добившихся снятия брони от деревообрабатывающей фабрики, готовившей части обшивки самолётов. Едва получив отметку о снятии ограничения на призыв, они записались добровольцами в 208-ю дивизию в Славянке. Многие подделали справки ЗАГСа о возрасте, приписав год, только бы взять в руки оружие и пойти в бой на врага свое счастливой жизни. Они осознанно хотели рисковать, потому что спасти советскую Родину для них было важнее собственной жизни. Парадоксальным образом, принижая значение своей судьбы относительно общности, они наоборот становились великими, не понимая этого. Любой человек способен поменять всю свою жизнь и всё плохое, что в ней было, если он совершает героический поступок во имя слабых и беззащитных, во имя угнетённого большинства простых люде. Тогда все несправедливости судьбы, любые подлости и низости людей к нему в течение всей его жизни, становятся ступенями к высшему его поступку, и получают эти подлости и низости соответствующий знак всего лишь человеческого скотства по отношению к нему, идущему на святой подвиг. Ничтожные мужчины заботятся только о себе, нормальные мужчины заботятся о себе и своих семьях, а выдающиеся мужчины заботятся ещё и о друзьях и знакомых, но только великие мужчины способны по-настоящему заботиться обо всех людях страны...
Не придя ни к какой окончательной мысли, Гецкин не ответил Петрюку. Вдруг, сам того не осознавая, он ослабело прислонился к плечу товарища. И без того запутанное из-за бессонной ночи сознание юноши помутилось. Лопатка, противогазная сумка, котелок, вещмешок старшины, идущего перед ним, раздвоились, затуманились и стали сливаться с жёлто-серой пылью дороги. Негромкие голоса, бряканье амуниции, шорох подошв, гудение моторов стали теперь далёкими и гулкими, словно звучали в большом каменном колодце. Он засыпал на ходу, подстроившись под ритм ходьбы, доверив телу самому делать шаги, отдавшись полностью настолько простому и привычному теперь делу — ходьбе, что для этого совсем необязательно было проявлять человеческую осознанность. Сознание окончательно отлетело прочь, он провалился в бескрайнее пространство быстрого сна, узрев картину своего недавнего детского прошлого...
...Жаркий и влажный воздух джунглей северной Аргентины в провинции Мисьонес как будто бы снова прикоснулся к его коже. Где-то вдалеке грохотал водопад Игуасу, пахло жареной кукурузой, чаем мате, навозом и крепким табачным дымом. Отец — Гецкин-старший со своими старшими сыновьями Львом и Яковом торговались с хозяином свинофермы среди джунглей о цене на свиную кожу для изготовления ботинок и сапог. Маленький Зуся стоял рядом с братьями и скучал.
Тем временем фермер, эмигрировавший из Германии ещё до первой Великой мировой войны, толстый и красный, доказывал Гецкину-старшему, что его кожа имеет отличное качество, из неё можно не только делать щёки и задники ботинок, но и набирать каблук. Отец говорил, складывая просительно ладони, словно молящийся араб, что цена слишком высокая, и на любой мясохладобойне за кожу более тонкую, просят гораздо меньше. Это препирательство продолжалось долго. Разговор вёлся на немецком языке, так, чтобы польские и украинские работники фермы и их женщины, стоящие тут же с лопатами, вилами или просто так, с голыми руками, не вмешивались в коммерческое дело. Только индейцы-гуарани, привозящие стебли и листья кукурузы для корма свиней на повозках, запряжённых каталонскими ослами с характерными квадратными мордами и вытаращенным глазами, сохраняли безразличие к торгу.
В конце концов, немец не выдержал и сказал:
— Правильно, что вашего брата-еврея в Германии громят и выгоняют, потому что вы своим присутствием только цены сбиваете! Вот как я смогу продавать потом кожу по десять песо, когда вы хотите её взять по пять песо?
Видно стало, как у старшего брата Якова сжимаются кулаки, и он вот-вот бросится на фермера. От этой самоубийственной атаки его удерживает брат Лев, незаметно хватая за ремень штанов сзади. Отец спокойно продолжает говорить о том, что правительство Аргентины, за согласие Великобритании продолжать покупать аргентинское мясо, а не австралийское, сильно понизило ввозные пошлины почти на все товары из стран Британского Содружества. Аргентина стала теперь протекторатом Великобритании — колонией без английских солдат. И если так будет продолжаться, то все пойдут по миру с протянутой рукой и обувщики, как он, и фермеры. Британские промышленные товары стали гораздо дешевле, чем товары аргентинские. Аргентинские ремесленники уже стали разоряться. В угоду лоббистам животноводов, имеющим всегда в парламенте большинство, все остальные производители промышленных товаров оказались банкротами. Они не могут конкурировать с английскими фабриками по количеству, цене и качеству. Поэтому он, бедный еврей из маленького местечка около Бреста, должен искать кожу в непролазных дебрях на границе с Парагваем, вместо того, чтобы просто купить её в Пасадасе, как было раньше. Как ещё можно противостоять натиску обувных фирм из английского Нортгемптона, завалившего весь мир своими ботинками, так похожими на военные? Только солидарностью!

Андрей Геннадиевич Демидов   13.08.2020 23:27   Заявить о нарушении

— Плевать мне на ваши трудности и солидарность, я лучше тогда эту кожу выброшу, чем продам еврею, да ещё в два раза дешевле рынка! — ответил тогда немец и отвернулся, показывая, что разговор закончен, — я на сале, мясе и костной муке неплохо зарабатываю!
Якова теперь держали уже несколько рабочих, чтобы он не набросился на немца. Отец устало сказал им, чтобы они тащили сына к повозке, а сам всё-таки пошёл за фермером к большому белому дому с террасами на первом и втором этаже. Он всё говорил, говорил...
Стало нестерпимо обидно за отца. Зуся пошёл вслед за братьями, а поляки и украинцы стали улюлюкать им вслед и говорить всякие оскорбительные слова. Долго он сидел потом с братьями под душным тентом повозки. Один из индейцев принёс им в подарок миску с горячим чаем мате. Его вытянутое длинноносое лицо, прищуренный взгляд карих глаз из-под полей шляпы взирал на всё с ледяным спокойствием. Пока братья пили чай с температурой раскалённого металла, гуарани рассказывал на сильно искажённом испанском языке о злых и жадных белых людях, обиженных умом и лишённых сердца. С древних пор, ещё когда люди не знали самолётов и автомашин, они приходили в эти джунгли большими отрядами испанских и португальских бандейрантов. Бандейранты уводили в рабство несчётное количество индейский семей. Они стравливали племена, нападая на побеждённых, выманивали индейцев из селения под видом иезуитов-проповедников, или просто поджигали дома, чтобы заставить разбегаться из горящего селения. Они искали залежи золота и серебра, но больше всего их прельщало рабство. Хотя индеец стоил в десять раз меньше негра, зато индейцев было здесь много. Так продолжалось веками. Теперь бог наказал белых людей, их заморскую европейскую родину, и злые белые люди сами разрушают свои страны и убивают и друг друга уже много столетий. Мало что понимая в рассказе индейца, может быть отдельные слова и фразы, Зуся почувствовал, что ему стало зябко, несмотря на то, что от жары пот катился с него ручьями. Брат Лев пощупал ему шершавой ладонью сапожника лоб и сказал, что наверно он подхватил лихорадку, и что только этого ещё им не хватало. Врач и лекарство, это ведь так дорого! Над самой головой, над тентом повозки в ветвях пальмы закуковала длиннохвостая пиайа...

... — Эй, ты чего прислоняешься ко мне, братишка, как девка на зорьке? — подтолкнув Зусю плечом, спросил возмущённо Петрюк, — задремал ты, что ли? Я и так сам еле иду!
— Да, немного задремал... — не столько товарищу, сколько себе ответил Зуся, мутными взглядом упираясь в спину старшины.
Промелькнуло всего несколько мгновений. Всего десяток шагов он прошёл в бессознательном состоянии, но при этом перенёсся на десять лет назад и на 15000 километров на запад, совсем на другой континент.
— Ну ты даёшь, защитник Родины! — сказал со вздохом Петрюк.
— Чуть-чуть заснул... — ответил Зуся виновато.
Ещё через сто шагов он сказал уже мечтательно:
— А я хочу немецкий танк подбить и послать матери в Биробиджан премию за него — 1000 рублей, а она мне конфет купит и сюда пришлёт. А три танка если подбить — премия 3000 рублей!
— Живот слипнется от такого количества конфет! — сказал кто-то сзади.
— Лучше уж как бы втроём бутылками три танка поджечь, как бы по танку на брата, тогда за каждый танк, подбитый группой в ближнем бою, выплатят по 1500 рублей на всех. Ты подбивай, а мы в сторонке постоим, тогда у тебя будет трижды 1500 уже 4500 рублей! — мрачно пошутил Надеждин, — группой дороже получается тебе подбивать, выгодней!
— Какая-то вакханалия жадности! — снова сказал кто-то сзади, — жадность города берёт, товарищи!
Гецкин с сожаление посмотрел на пыльные носки своих армейских полусапог на шнурках фасона "Дерби". Привычные мысли сапожника пробежали по их добротной конструкции: деревянно-шпилечное крепление низа, союзки, берцы, клапан из конской юфти. Подошва, подмётка из пласткожи, задник кожаный, кожаный каблук с металлической подковкой и набойкой из пласткожи, подметки укреплены металлоукрепителями. Надёжно конечно, но так некрасиво выглядит... Вот у старшины яловые сапоги — совсем другое дело!

Андрей Геннадиевич Демидов   13.08.2020 23:28   Заявить о нарушении

Уважаемый Андрей Геннадьевич!
Большое Вам спасибо за многочисленные интересные замечания. Обязательно найду время для того, чтобы их все подробно прочитать, и тогда смогу на всё подробно ответить!
С уважением,

Григорий Рейнгольд   14.08.2020 03:06   Заявить о нарушении

Андрей! Вы бесцеремонно вклинились в чужой диалог. Кто Вам мешает обратиться ко мне лично.
Во-вторых, я мог бы Вам уподобиться, и назвать Вас уродом социалистическим, но это будет очень унизительно для социализма, который Вы мараете.
Если не можете прямо ответить на мой вопрос, относительно КНДР, то так и скажите, что ответить нечего. По мужски, а не переводить разговор на другую тему.
Человек переходит на оскорбления и на личности только в том случае, когда больше сказать нечего.
А я прямо скажу, что Северная Корея это несмываемый позор, это полная дискредитация коммунистической идеи. Это я говорил еще 40 лет назад.

Григорий Рейнгольд   15.08.2020 19:51   Заявить о нарушении

Ты, урод капиталистический, приведи пример страны счастья простого народа при твоём сраном капитализме! Швеция? Смерть врагам простого народа России и их капиталистическим прислужникам! Да здравствует простой народ России! Долой министров-капиталистов!

Андрей Геннадиевич Демидов   15.08.2020 19:56   Заявить о нарушении