Рецензия на «Виноват ли Дантес в смерти Пушкина?» (Элла Лякишева)

Дорогая Элла, добрый день.

Недавно мне прислали вот этот текст http://e.mail.ru/trash/0:16120345521490854386:500002/

Возможно, ссылка не откроется, поэтому разрешите этот текст привести.
Думаю, что он будет уместен в рамках дискуссии, которая развернулась вокруг вашей актуальной (Пушкин всегда актуален!!) статьи.

ЛЕОНИЯ-ШАРЛОТА ГЕККЕРН КАК ПРОМАХНУЛСЯ ПЕРСТ СУДЬБЫ

Судьба не покарала барона Жоржа-Шарля Дантеса-Геккерна, убийцу Пушкина. С позором изгнанный из России, он сумел у себя на родине, во Франции, сделать блестящую политическую карьеру, достичь славы и богатства. Он умер в возрасте 83 лет в родном доме в Сульце, окруженный любящими детьми, внуками и правнуками .
Судьба занесла было над ним карающий меч, но промахнулась – и удар пришелся на его дочь – Леонию-Шарлотту.

Жорж Шарль де Геккерен д’Антес (Георг Карл фон Антес, Георг Карл де Геккерен)
Очаровательную девочку на этой картине зовут Леония Дантес. Самая младшая и самая красивая из трех дочерей барона Жоржа Дантеса закончит свои дни в сумасшедшем доме, куда её отправит отец, обвинив в ненормальной любви к русскому поэту Александру Пушкину.

Всем известно, что после дуэли с Пушкиным, ставшей смертельной для великого поэта, его убийца Жорж Дантес (д'Антез, если быть точнее), был навсегда выслан из России. Также известно, что незадолго до дуэли он женился на Екатерине Гончаровой, сестре Наталии Пушкиной, из-за которой и состоялась дуэль. Дантес жил во Франции с Екатериной, у них родилось четверо детей - сын и три дочери. Одна из дочерей, Леония - Шарлотта, и стала 'злым гением' Дантеса. Ее способности к точным наукам, - она самостоятельно прошла весь курс Политехнического Университета, - привела ее к разгадке дуэли и по воле судьбы сделала главным обвинителем отца.

Надо сказать, что, выросшая в доме, где русский язык был под запретом, а о русских родственниках и о прошлом в России, связанном с печальными событиями, ничего не упоминалось, Леония смогла самостоятельно выучить русский язык и говорила и писала на нем, по свидетельству брата, 'получше многих русских'.

Увлеклась она и русской прозой и поэзией, после чего сразу и безоговорочно избрала своего кумира - Александра Сергеевича Пушкина. Она увешала его портретами свою комнату, создав 'молельню', по выражению ее отца, который из-за этого не мог даже переступить порог комнаты дочери. Кроме поэзии Леони также изучила и обстоятельства дуэли, движимая, вероятно, в начале желанием защитить доброе имя отца, ведь, как он ей пытался внушить, 'он тоже был пострадавшей стороной, в него стреляли', да и инициатором дуэли был не он..

Занявшись исследованием этого самого выстрела, Леони обнаружила тщательно скрываемую отцом правду.. В самом деле, обстоятельства дуэли хорошо известны и задокументированы: после ранения истекающий кровью поэт из последних сил производит свой последний в жизни выстрел, вскрикивает удовлетворенно от того, что 'попал' и падает без сил. А что же его противник? Зажав рукой плечо, Жорж д'Антес быстро удаляется в сторону повозки и уезжает.

Удивительно! Пуля калибром 12 мм и весом 17,6 грамма, при точном попадании ее в корпус на уровне легкого, Дантеса не убила! Пушкину точно такая же пуля размозжила тазовую кость (боль адская!) и была смертельной. А тут практически ничего! Это требовало объяснения. И Леония - Шарлотта все поняла.

На Дантесе была надета бронированная защита - скорее всего кираса, поскольку кирасиры были тогда особым родом конного войска, и металлические кирасы, облегающие фигуру, своего рода бронежилеты, выпускались в массовом порядке. Это, кстати, и было причиной неоднократного откладывания Геккерном дуэли, - на изготовление кирасы нужного размера требовалось время . Леония была шокирована тем, что узнала:' Убийца!' - бросила она в лицо отцу и более не общалась с ним.
Однако д'Антес не мог этого так оставить, - он был к тому времени сенатором, мэром своего города. Дочь становилось опасной, и, объявив ее душевнобольной, использовал свои связи и заключил ее в сумасшедший дом. Дантес не мог не знать, на что он обрекает ее, - дома для душевнобольных того времени были отнюдь не похожи на санатории и ни в коей мере не вылечивали больных, а, напротив, способствовали их угнетенному сознанию.

Вот выдержка из одного из описаний такого дома: 'Здание было совершенно непригодно для жилья. Заключенные, скорченные и покрытые грязью, сидели в каменных карцерах, узких, холодных, сырых, лишенных света и воздуха; ужасные конуры, куда не хватило бы духа запереть самое отвратительное животное! Женщины, часто совершенно голые, сидели закованные цепями в подвалах, которые наполнялись крысами во время поднятия уровня воды в Сене».

Леония - Шарлотта скончалась в доме для душевнобольных в возрасте 48 лет, после 20 лет заточения. Жорж Дантес умер 2 ноября 1895 года, в возрасте 83 лет, окруженный детьми, внуками и правнуками. Он до конца жизни не прочел ни одной строчки из произведений Пушкина.

*****

А вот и ещё одно мнение. Мнение лучшего русского мыслителя-философа:

«Потерявши внутреннее самообладание, он мог быть ещё спасён посторонней помощью. После первой несостоявшейся дуэли с Геккерном император Николай Павлович взял с него слово, что в случае нового столкновения он предупредит государя. Пушкин дал слово, но не исполнил его. Ошибочно уверившись, что непристойное анонимное письмо писано тем же Геккерном, он послал ему свой второй вызов в таком изысканно-оскорбительном письме, которое делало кровавый исход неизбежным.

Следует отметить, что если бы ошибочное предположение было верно, и автором письма был действительно Геккерн, то он тем самым лишал себя права быть вызванным на дуэль, как человек, поставивший себя своим поступком вне законов чести, а если письмо писал не он, то для вторичного вызова не было никакого основания. Следовательно, эта несчастная дуэль произошла не в силу какой-нибудь внешней для Пушкина необходимости, а единственно потому, что он решил покончить с ненавистным врагом. И здесь он был не «невольником чести», как назвал его Лермонтов, а только невольником той страсти гнева и мщения, которой он весь отдался.

Но и тут не всё было ещё потеряно. Во время самой дуэли раненный противником очень опасно, но не, безусловно, смертельно, Пушкин ещё был господином своей участи. Во всяком случае, мнимая честь была удовлетворена опасной раной. Продолжение дуэли могло быть делом только злой страсти.

Когда секунданты подошли к раненому, он поднялся и с гневными словами: «Подождите, у меня ещё есть силы, чтобы сделать свой выстрел!» – недрожащую рукою выстрелил в своего противника и слегка ранил его. Это крайнее душевное напряжение, этот отчаянный порыв страсти окончательно сломил силы Пушкина и действительно решил его земную участь.

Пушкин убит не пулею Геккерна, а своим собственным выстрелом в Геккерна. Несчастный поэт был менее всего близок к Христу тогда, когда стрелял в своего противника.

Перед смертью в нём произошло духовное возрождение. Когда его секундант и товарищ Данзас спросил Пушкина о том, в каких чувствах к Геккерну он умирает, Пушкин ответил: «Требую, чтобы ты не мстил за мою смерть. Прощаю ему и хочу умереть христианином».

Окончательное торжество духа в Пушкине и его примирение с Богом и с миром примиряют нас с его смертью: эта смерть не была безвременною. Никаких новых художественных созданий Пушкин нам дать уже не мог и никакими сокровищами не мог больше обогатить нашу словесность!

Поясним. Два явных факта достаточно доказывают, что его личная воля определилась: «ему нужен был кровавый исход». Эти факты – нарушенное слово императору и последний выстрел в противника. Даже рана его самого или Геккерна не могла бы укротить его душевную бурю и переменить его решимость «довести дело до конца!» При этом дуэль могла иметь только два исхода: или смерть самого Пушкина, или смерть его противника.

Но, если бы дуэль была бы «успешной» для Пушкина, т. е. убив Геккерна, неужели он смог бы спокойно творить новые художественные произведения, озарённые высшим светом христианского сознания. Каким образом мог бы он примириться с глубочайшим противоречием между служением высшей красоте и фактом убийства из-за личной злобы. Пушкин мог и хотел убить человека, но после этого свершения в душе у него осталось бы только сознание о бесповоротно совершившемся злом и безумном деле.

Смерть противника была бы для Пушкина жизненною катастрофою. Не мог бы он с такою тяжестью на душе по-прежнему подниматься на вершины вдохновения, не мог бы с кровью человеческой жертвы на руках приносить священную жертву светлому божеству поэзии. При том исходе дуэли, которого бы желали иные поклонники Пушкина, поэзия бы ничего не выиграла, а поэт потерял бы очень много: вместо трехдневных физических страданий ему пришлось бы многолетнею нравственною агонией достигать той же окончательной цели: своего духовного возрождения.

Убийство личного врага, хотя бы на дуэли, было бы нравственной катастрофой. Есть только два пути, которыми люди приходят к духовному возрождению – это путь внутреннего перелома, лучшей воли, побеждающей низшие влечения, или путь жизненной катастрофы, освобождающей дух от непосильного ему бремени одолевших его страстей.

Беззаветно отдавшись своему гневу, Пушкин избрал второй путь, и неужели мы будем печалиться о том, что этот путь не был отягощён для него виною чужой смерти, и что духовное очищение могло совершиться в три дня? Вот и вся судьба Пушкина.

То, что с ним произошло – есть самое лучшее из того, что с ним могло вообще произойти» (В.С.Соловьёв).

Евгений Говсиевич   08.02.2021 09:14   •   Заявить о нарушении