- "Я отпущу себе усы-ы, и ты с трудом меня узнае-ешь", - сердечно пел Юрок, вальяжно развалившись на койке.
Горбатенькая Таня в новом капустно-голубом платье хлопотала у стола, подкладывала горячих пельменей, придвигая початую чекушку.
- Юр, поешь, пока не остыли... - шепеляво попросила она. - Да и, слышь... девчата скоро со смены придут...
Юрок сел, ухватил щепотку квашеной капусты, похрустел... Брезгливо посмотрел на водку, отодвинул, - убери, не буду. Знаешь ведь, что много не пью. А вот пельмешки... пельмешки - эт хорошо! - похвалил он. - Садись-давай сама-то. - Парень оглядел хозяйку, словно, первый раз видел, вздохнул: - Эх, Колобок... твои бы ноги да другой девке... приставить...
Юрок отбросил гитару, притянул Таню к себе. Щёлкнул выключателем. Засопел...
* * *
Обед заканчивался.
Летнее солнце теплом обливало мостовую.
Девушка торопливо шла, потряхивая жиденькими кудряшками. Чему-то улыбалась. Счастьем лучились глаза. Красивые ноги на высоченном каблуке гордо несли её маленькое горбатое тело. Румянились восковые щёки. Крупные руки с когтистым маникюром прижимали к груди сумочку, перекинутую через плечо.
Она свернула во двор. Нахальный ветер бесстыдно задрал просторное платье, принялся истово гладить стройные бёдра.
- А-а... Танюшка вернулась! - щёлкнул костяшками по столу дворник Мартын.- Чё, уже обед закончился?
- Ещё есть время, - Таня посмотрела на часы, приближаясь к конторе.
Компания артельных работяг-доминошников коротала обед за бадейкой пива. Здесь же сидел и механик Юрок.
Юрок - красивый лёгкий парень. Кудрявый, плечистый. А глаза... небо голубое - мечта цеховых красавиц!
- Юрок, прилупи стакашик. - Остатки сладки! - налил из бадейки Мартын, протянул механику.
- Колобок, айда к нам! - Юрок с удовольствием опрокинул стакан, игриво позвал Татьяну.
- Ага... щас... - вспыхнула радостью девушка, кокетливо отвернулась. - Хм... Вот дурной!
Дядька Мартын, метнул взгляд на Юрка.
- Не тревожь девку, - проворчал он, - не бурли... Тебе игра, а ей - расстройство... Ух, Юрка... прыщик ты, яз-зви тебя... - икнул Мартын, убирая пустой бидончик.
Негромкое ржание прокатилось по кругу.
Раиса Ниловна, отобедав, перебирала на столе документы.
- Ещё нет никого? - звонко спросила Таня с порога.
- Сейчас явятся, - ответила главбухша, рассматривая бумажку. Подняла глаза, - а вот где ты была? Хм... и чёй-то весёлая такая...
- Да, весёлая! В поликлинике была, вернее... в консультации. - Таня налила в графин воды, залпом выпила.
Раиса Ниловна вздёрнула седые брови, удивлённо переспросила:
- В консультации?.. Женской что ли?
- Угу. Ребёнка хочу, просто ужас как! - быстро сказала Таня. - Девочку. В моём-то возрасте не по одному уже имеют.
Главбухша опустилась на стул, уставилась на горбунью - "Хм... ребёнка. Интересно..."
- Раиса Ниловна, а что мне ещё надо? - Татьяна бросила сумку на стол, сев напротив, горячо заговорила: - Работа есть. Комнату дали! Руки-ноги - при мне!.. Голова - на месте! - девушка помолчала, пожала плечами, - не хватает дочки. В двадцать семь - это же естественно...
Таня вдруг спрятала красное лицо в ладони, заплакала. Но тут же... рассмеялась.
Сморкаясь и смеясь, прошептала:
- Щас в больнице сказали... что я... стану...- она глубоко всхлипнула, - матерью стану! Представляете? Ма-атерью! - Таня качала головой, не веря счастью, свалившемуся на неё. Она улыбнулась, вытерла глаза. - Хм... Слёзы вот... как две дурочки... катятся целый день без остановки.
Главбухша, огорошенная новостью, молчала. Ожив, горько усмехнулась:
- Ммм... То-то девки болтают... а я не поверила, - она окатила горбунью пытливым взглядом, впялилась в её пухлый животик. - Ребёнок... это - хорошо, конечно... - медленно, было, начала она. Спохватилась: - А кто... отец-то? И как ты сможешь с ребёнком... одна... в таком... физическом состоянии? Тебе и рожать-то, наверно, нельзя?.. Чё врачи сказали? Они там с ума посходили совсем, что ли? - раздражённо спросила она Таню. - Роды для тебя - это же - верная гибель!
- Врачи... о-ох... они взялись отговаривать. Я, конечно, ни в какую! Потом сказали, что сохранять будут. - Девушка поднялась, взяла сумку, - вообще-то... я бы не рассказала никому о своём положении, но... скоро всё равно заметно станет.- Татьяна отряхнула платье, искоса глянула на главбухшу, - а кто отец?.. Хм... разве это важно? - Будущая мать направилась в свой кабинет. - Извините, Раиса Ниловна.
* * *
В субботу у Даниловны появилась новая соседка. Она втиснула тюк с пожитками в прихожку - "Уф-ф... устала...", - уронила узел перед собой.
Даниловна в это время стряпала на кухне. Услыхав возню, выглянула в тёмный коридор.
- Здравствуйте! - прошепелявила вошедшая, с трудом перешагивая через тюк.
- Да вы свет зажгите! - вместо приветствия громко посоветовала Даниловна.
Она похлопала мучными ладонями над столом, вытерла руки о фартук. Вышла.
У двери валялся мешок с пожитками. Рядом топталась невысокая горбунья. Она, тяжело дыша, ковыряла ключом, пытаясь открыть комнату.
- Дай-ка, - Даниловна взяла ключ. - Тебя как звать-то? - Старуха посмотрела на соседку поверх очков: "Чисто... колобок"
- Таня, - улыбнулась девушка.
Даниловна открыла дверь. Втащила в комнату узел. Горбунья вошла следом.
- Разберёшь сама или помочь? - кивнула на пожитки Даниловна.
- Сама. Большое спасибо.
Вечером Даниловна заглянула к новой соседке.
Таня сидела на полу у вороха ремья.
- Как без стола да без койки будешь?
- Завтра из общежития привезут на первое время. А потом справлю... хорошую мебель, телевизор. Я же работаю - деньги коплю.
- Тогда айда ко мне что ли... или вон на куфню - брусничного чаю попьём. Блины с грибами... Глядишь, и познакомимся! Любишь блины с грибами?
* * *
Девушка поведала, что она из детдома. Три года, как окончила институт. Юрист.
- Рада до безума! - поделилась Таня, - комната хоть и в одно окошко, но светлая.
- А главное, что ты теперь - сама себе хозяйка, - сказала Даниловна. - Смотри, тут и магазины с автобусом прямо рядышком, - она метнула взгляд в сторону.
- Да. А работа... так, вообще, через забор, - продолжила перечислять удобства Таня.
- Где? В артели что ли?
- Ну, - кивнула девушка.
- Дак у меня там племяш механиком по машинам швейным... Юрка. Не знаешь?
Таня поперхнулась от неожиданности. Она хлебнула чай, обожглась, закашлялась, хлопая красными глазами. "Боже..." Сердце бешено заколотилось. Она, конечно, знала, что Юра живёт в этом бараке, но, что теперь они - близкие сосе-еди... Вот это да-а...
- Смотри, осторожней! - испугалась Даниловна, - я не предупредила: чай-то - кипяток!
Девушка отдышалась, тихо сказала:
- Знаю племянника вашего. Симпатичный парень.
- Да уж... симпатичный... только ветреный, прости господи, - нахмурилась Даниловна. - У меня с малолетства живёт.
Даниловна была рада от скуки поболтать со свежим человеком.
- Я-то одинокая. Мужик на фронте погиб, - пояснила она. - Ну вот... Отец Юрку сразу бросил, как только Настю - сестру мою, в больницу положили. Я сестру-то схоронила, а Юрку к себе взяла. Уж как он тоскова-ал. Особенно по отцу! Всё ждал, что тот придёт да его заберёт. Оно и, конечно, мальчишке отец нужен. - Старуха налила в чайник воды, снова поставила на плитку. - Юрка в детстве хилый был. А верче-енный... ммм... - Даниловна подсыпала в сахарницу песку. - Однажды залез на катушку - во дворе ледяная катушка была - ребята кучей-малой с неё скатывались. Юрка-то с горки этой и скувыркнулся. Ногу неловко под себя подвернул. А в это время на него ребята с катушки поднавалились. Ой... - Рассказчица махнула рукой, - одним словом - горе! Хрустнула нога - сломалась. Потом уж нога-то его срослась, было, да неправильно. По докторам бегала с ним. Сколько раз в больнице лежал. Всё без толку. Ладно хоть не отрезали. А то хотели.
Даниловна говорила, прихлёбывая чай, поглядывала на соседку. - Таня с удовольствием слушала.
- Ну вот... парень - в летах, а всё не женится никак. Охота бы на свадьбе погулять, внучат дождаться... - мечтательно поделилась старуха, - Юрка прихрамывает маленько, дак ведь для парня же это - ерунда, правда?
- Конечно.
- Поди, он у вас уже всех баб перещупал? - смеясь, предположила Даниловна. Спросила доверительно: - А в вашей артели-то... есть девки нехилые... - она осеклась, - справные... есть хоть?
- Полно, - спокойно ответила Таня. - Сейчас у нас много здоровых девушек работает.
- Эх... Вот Юрке бы...
Так за житейскими разговорами соседки и познакомились.
"Видать, славная девка... а вот, поди ж ты... горбатая..." Даниловна встала, ойкнула, потирая онемевшую поясницу, прошла в угол.
- Вот сюда вот... столик свой поставишь. Тубаретку.
- А-ага-а... - согласилась Таня, позевая. - Ну... Авдотья Даниловна, засиделись мы с вами. Завтра мне надо пораньше, а то не высплюсь. Спасибо за чай, блины. Всё было вкусно.
- На здоровье. А тебе - "На новом месте приснись жених невесте!"
Девушка вышла из-за стола. Поправила халат, ослабила пояс. Даниловна искоса глянула на круглый живот горбуньи. Озаботилась:
- Слышь... Татьяна.... чё-то не спрошу никак... Ты... в тягости... что ли?..
- Да, - залилась краской девушка и вышла из кухни. - Потом... в другой раз... - сказала она в дверях, - Спокойной ночи.
* * *
Татьяна потихоньку обживалась. - Купила мебель, тюль, посуду. Георгины под окном развела. На декретные цветной телевизор заказала.
- Безродная, - говорила Даниловна сударкам, - детдомовская. Да, горбатенькая... но у-умная-а... жуть! Юристом служит в Юркиной артели. Всем хороша девка, - нахваливала молодую соседку Даниловна, - невредная. А уж готовить какая мастерица - что борщ, что пироги! Пробую всё время. Сама не съест - меня зовёт, угощает, - раззадоривала она товарок. - А поёт... чистый соловей. Да, поди, и сами слышите.
- Твоя безродная-то... никак чижолая? - полюбопытствовала однажды бабка Сима, - сзади горб, спереди - брюхо тыквой торчит.
- А это - не моё дело! - отрезала Даниловна. Тут же резонно добавила, - Ну и чего, если горбатенька... человек же - природа требует.
Соседи скоро поняли, что юрист - Татьяна для них - сущий клад. Барачные в гости стали бегать. Кому - заявление умное написать, кому - дельный совет дать. А кто и просто так, побалаболить - душу опростать.
"Башковитая" - в голос признавали жильцы. Зауважали новую соседку. Можно сказать, полюбили даже.
* * *
Юрок улучал время - пока тётка не видит, заглядывал к Татьяне.
- Ну сама подумай...- отдыхая на перине, рассуждал он, - на кой ты мне? Да ещё... хм... с ребёнком. - прокопчёной ладонью парень осторожно утюжил её тугой живот, сокрушался: - Чё я с вами делать-то буду? Да и какая мы с тобой пара?.. Мужики засмеют же. И перед тёткой... - Не отнимая ладони, спрашивал: - А интересно... кто там?
- Юр... - Таня снимала руку любовника, тихонько прижималась к нему, - Юра... я не навяливаюсь*, уж сколько раз говорила... Успокойся. Хотя... не пойму... чем же я такая... смешная-то?..
Она была счастлива своим положением. Сильные ноги упрямо тянули её к исполнению заветного желания.
* * *
Летели дни. Сдобный живот Тани рос не по дням, а по часам. И в бараке и на швейке девушке приклеили необидное прозвище - "Танюха-Колобок". Видно, от Юрка пошло...
Таня, и вправду, будто, перекатывалась по улице. - Большой живот и горб слились в единый шар на ножках. Граждане останавливались. Провожали удивлённым взглядом, качали головой.
Женщина часто лежала на сохранении. Сослуживицы да соседки не давали в больнице скучать. А Даниловна - та, жалеючи, прибегала каждый божий день.
У Тани теплилась надежда, что Юрок хоть раз проведает, но, увы...
* * *
Был чудный вечерок. Осеннее солнышко пряталось за сарайками.
Кумушки-соседки обсыпали большой зашарпаный стол. Одни играли в лото, другие рукодельничали - языки чесали.
- Еду в профилакторию на две недели, - объявила Даниловна, распуская старую кофту, - поясницу лечить - а то, прям мочи нету.
- А Юрку... домовничать оставляешь? - с подозрительной улыбкой спросила бабка Сима, затягиваясь "беломором".
- Дак а чё, он маленький что ли?.. - удивилась Даниловна, отгоняя дым, - не кури на меня. - Она сосредоточенно помолчала, наматывая клубок. Потом сердито, спросила: - Не пойму тебя, Ильинична, чё-то спрашиваешь ты... хм... как-то... Говори, к чему клонишь?
- Да просто и спросила! - отмахнулась бабка Сима, сунула папиросы в халат. - Ох... пойду нето. А ты лечись спокойно, ни об чём таком не думай.- Дородная Ильинична, тяжело переваливаясь, скрылась в подъезде.
* * *
Даниловна принимала процедуры. Поясницу, вроде, отпускало.
Срок лечения закончился - утром - домой.
- Как там Юрка? Не балует? С компанией бы какой не связался да в дом не привёл... - переживала Даниловна, впихивая в сумку вещи. - Нет, Татьяна не даст воли... чужих не пустит. - Старуха покачала головой, усмехнулась: - Не гляди, что она росточком-то - от горшка два вершка... а с хитрецо-ой... с подходом.
Даниловна примяла коленом распухшую сумку, затянула "молнией". Прилегла.
- Хм... Татьяна... Родила, поди. Ей и не до Юрки щас... свои заботы. Если и родила, то ещё в больнице... - Женщина погасила свет. - Одежонку ребятёнку не покупала раньше времени, мол, примета плохая... а вот теперь-то как? Ну, приданое, наверно, с работы принесут - не оставят. Как она там?.. Да ещё с дитё-ё-ом... - Даниловна жалостливо позевнула. - Приеду-у - подсо-облю-ю...
* * *
Воскресный полдень.
Во дворе Даниловну встретила раскрасневшаяся Ильинична.
- Увезли твою-то, - торопливо доложила она, не давая товарке опомниться, - уже родила! Вернее, операцию сделали. - Ильинична жеванула потухшую папиросу, пошарила в халате спички. - Я вон из магазина только что - звонила в больницу. Сказали, всё хорошо, слава богу. И Юрка там. Так что... с внуком тебя, соседка! - Ильинична с облегчением затянулась.
Оглушённая поздравлением, Даниловна враз охрипла. Она тупо смотрела на бабку Симу. Наконец, пересохшими губами нервно просипела:
- С каким внуком? Погоди... Ты чё болтаешь-то?.. - Старуха поставила сумку на землю, колко посмотрела на Ильиничну. - Горбунья - соседка мне... как и тебе... как и всем. Хорошо, что разрешилась благополучно... но... с чего она... моя-то? Еслиф Юрка отвёз её в больницу, так правильно и сделал! По-людски, по-соседски. Молодец! Всю жизню так воспитывала...
Даниловна слегка оклемалась, спешно подоткнула растрепавшиеся волосы в платок, подхватила сумку. - Вот и я щас... скину барахло и тоже проведую...
* * *
Старуха разбирала поклажу. Тряпьё валилось из рук - она думала о словах Ильиничны. "Хм... внук... внук... что за внук?.. Неужели..." Она оставила своё занятие, осела на койку.
"Когда успели? Где?.. "
Неожиданно в дверях появился запыхавшийся племянник. Радость и тревога были во всём его облике.
Он остановился у порога и невидящими глазами смотрел на тётку.
- Чего выпялился? Не признаёшь? - пасмурно спросила Даниловна. В лоб поинтересовалась, с укором глядя из-под нависших бровей: - Это правда?
- О чём ты?.. - Встрепенулся Юрок и - сразу пошёл в атаку: - Тёть Дуся... чё с тобой? Какое преступление я совершил? Чё ты окрысилась-то?.. Сама же её нахваливала... - Племянник недоумённо пожал плечами. - Да, сын у меня родился. Сын! И с Колобком... хм... с Танюхой счас всё хорошо, - парень скинул куртку, устало опустился на стул, тихо пожаловался: - Танька... чуть, было, не умерла...
- Спасибо, племянничек, порадовал тётку на старости лет, - не слушая, зло оборвала его Даниловна. - Нич-чего себе... подарок! Да разве о таком я мечтала, - синие старушечьи губы задрожали. - Разве эту каракатицу я мыслила тебе в жёны-то, а? Что с тобой приключилось, Юрка?! Ведь ты с девчатами всегда разборчивый был. Тебя же обвели вокруг пальца, как этого... - сокрушаясь, причитала Даниловна. - Вот дур-рачина... - Она раздражённо хмыкала, обхватив ладонью подбородок. - Ну не телок ли, а? - Горестно качала головой Даниловна.
- Короче так, тёть Дуся, - решительно хлопнул по колену Юрок, вставая. - Хватит! Не знаю, какое у тебя горе случилось, а у меня... повторяю: у меня сын появился на свет, понимаешь? Сы-ын. И он будет расти с отцом. - Твёрдо сказал племянник, вполголоса добавил: - И Танюху я не оставлю. Ясно?
Юрок посмотрел на Даниловну влажными глазами. - Я, сёдня... тёть Дуся... много передумал... много понял... - зло прошептал:- Н-никогда не забуду, как меня за безотцовщину п-пинали все, кому не лень, - парень скрипнул зубами, саданул дверь и вышел из комнаты.
* * *
Пузатая туча опросталась тёплым дождём и скрылась.
Юрок молодецки летел по влажной мостовой, толкая тёмно-синюю коляску. Внутри перетянутый нарядным бантом похрустывал целлофановый пакет с детским приданым. Охапка пахучих ромашек рассыпалась в люльке, выстилая нутро весёлым ковром.
=========================================
* навяливаться (разговорн. на Урале и не только) - навязываться