рассказ опубликован в бумажном журнале "Эдита и в интернет журнале «Журнал 1. Сборник 12. 2. Новые Семейные истории-3»
Я давным-давно понял, что папа у меня особенный, ещё с того дня, когда, играя с соседской девчонкой, случайно проглотил стальной шарик от шарикоподшипника. Мне совсем не было плохо, но я испугался. Девчонка, не растерявшись, тут же побежала за моим папой. А папа пугаться и думать не думал.
Конечно, будь в этот момент мама рядом, она бы поставила это ему в вину, но мамы рядом не было. Папа с полминуты послушал нас, потом взял меня за ноги и слегка встряхнул. Шарик беспрепятственно выкатился.
То, что папа – доктор, я осознал позже, когда он прививал мне оспу. Обычно это делают гораздо раньше, но в маленьком военном городке был лишь один врач – мой папа. И он сделал это, когда сделал.
Чтобы я не боялся, он рассказал мне про множество уколов, которые однажды ему пришлось делать всю ночь. Возникла угроза эпидемии (не спрашивайте какой, не помню) и он, будучи военврачом, должен был срочно сделать инъекции чуть ли не тысяче солдат.
Уколы врачи и сёстры делают по-разному. Одни вводят иглу почти одновременно с отвлекающим шлепком, другие долго целятся и только потом вводят иглу, третьи приставляют иглу и потом втыкают, четвёртые колют наискосок, будто нанизывая шашлык на шампур. Мой папа собирает кожу в складку и втыкает иглу между своими пальцами в этот образовавшийся кожный бугорок.
В ту ночь он сделал столько уколов, что руки его чуть-чуть утратили точность и, собрав в складку очередной кусочек солдатской кожи, он чуток промахнулся и воткнул иглу в мягкое место военнослужащего… сквозь подушечку собственного большого пальца.
- Тебе было очень-очень больно?
- Терпимо.
- И кто же сделал тогда ему второй укол?
- Зачем же солдатика колоть второй раз? Игла попала в нужное место, а я был абсолютно здоров. Ввёл лекарство и всё, а потом уже палец заклеил и дальше колол.
Мама работала учительницей, преподавала языки в соседнем городе, папа – начальником медсанбата и с работы приходили они очень поздно. Иногда, сильно скучая, я забирался на сундук в прихожей, быстро-быстро крутил ручку специального военного телефона и «взрослым» голосом говорил телефонистке: «Сливу, пожалуйста!»
И тогда трубку брал папа:
- Майор Н-ский!
- Сын майора Н-ского! – голосил я писклявым своим голосом и уже тише добавлял – папа, ты скоро приедешь?
Папа возвращался чаще всего с работы тогда, когда я уже спал, и мне казалось, что он всегда в отъезде.
Конечно, мама приходила обычно раньше, но мама – просто нормальная, хорошая мама, а папа – неужели не понятно? Папа - это совсем другое дело!
Очень долго я не знал, что врачи получают различные специализации. Мне казалось, что доктор, ежели он таковым является, обязан лечить всё и от всего. К особой группе я соглашался причислить лишь зубных врачей.
Потом выяснилось, что папина специализация по академии – хирургия.
Иногда папа брался что-то пришивать или зашивать. Тогда он завязывал узел на конце нитки ловким движением двух пальцев левой руки (он левша) и называл это хирургическим узлом.
Лечиться, как все остальные граждане, я так и не научился. Чуть что – он вёл сам или посылал к своим коллегам по госпиталю, и те принимали членов семьи особо почтительно. Это совсем не значило, что у нас было больше шансов выздороветь, и что нас оперировали или как-то иначе лечили особенно качественно. Врач лечит всех одинаково, как умеет. Просто коллеги, как сказали бы на Кавказе, делали нам уважение.
Папа умеет всё, абсолютно не боясь делать что-то впервые. Он лишь опрашивает человек пятнадцать на счёт технологии, читает соответствующую литературу или инструкцию. У него хватает на это терпения. У них, т.е. у опрашиваемых – не всегда.
Помню, как он собирался постелить на пол керамическую плитку в нашем совмещённом санузле и опрашивал девятую жертву. Жертву звали Витей, он был нашим соседом и работал плиточником – облицовщиком. Жертва очень спешила.
- Юрь Михалыч, мне надо жену с сыном забрать из садика!
- Одну секундочку, Витя, я Вас не задержу – заверил его папа – мне нужен только состав раствора.
- Цемент с песком 1 к 4 и пару лопат глины, раствор мягче становится. Всё, побежал…
- А я, знаете ли, Виктор, делаю 1 к 3, так оно крепче, правда ведь? Это же на пол! И, представьте, прекрасно стоит!
- Юрий Михайлович!..
- Да, секундочку, последний вопрос. А под каким уклоном надо края от стенки к трапику выкладывать? Градуса 3 хватит?
- Та-а-а-а-к! – Витя, закипая, скидывает куртку. – Вы езжайте за моей женой, а то она нас обоих прикончит, а я Вам пока положу плитку, мне так легче…
Но чаще папа справляется сам. Он упрятал в стену всю электропроводку с выключателями и розетками, заменил водопроводные трубы на «нержавейку» и тоже утопил в стены. Он сам мовилил машину снаружи и изнутри. Эта едкая смолистая вонь не покидала машину до самой её кончины. Плитку на стены он положил тоже сам.
Мама закатывала глаза и вспоминала, сколько лет она его уговаривала сделать ремонт, и сколько лет мы прожили на стройке, но он сделал это! А победителей не судят!
Однажды мы поехали с папой в Молдавию прикупить кое-что из одежды. Почему-то в Молдавии снабжение было лучше. В каком-то селе папа купил мне великолепную шапку-кепку из каракульчи. Шапка мне очень шла, и мы были невероятно довольны покупкой. Я предложил папе померить шапку и, о чудо, ему она пошла ещё больше! Дело в том, что папе очень редко что шло из головных уборов в силу специфичности формы черепа. Поэтому я уговорил папу оставить головной убор себе.
Шапка-кепка была с отложными ушами, перёд был приподнят и напоминала она по форме военные немецкие пилотки с козырьком.
Папа был так растроган, что обмерял шапку вдоль и поперёк и… сшил мне из остатков старой шубы такую же. Моя даже прослужила дольше, т.к. козырёк был сшит из кожи, а папин каракулевый, быстро полысел.
Ещё мне запомнилось, как мы поехали на «горбатом» Запорожце в Закарпатье и в Киеве папе пришлось снимать мотор. Он отвинтил все крепёжные болты и, подставив под мотор кирпичи, просто откатил машину…
П р о с т о! Надо заметить, что из нас двоих инженер по образованию – я, но на подобный подвиг я бы никогда не решился!
Через два дня мы продолжили своё путешествие.
«Горбатый» прослужил верой и правдой 8 лет. Когда папа дал объявление о продаже, пришёл молодой человек с кокетливыми усиками. Он заверил нас в серьёзности своих намерений.
- Вы поймите, я же не какой-нибудь голодранец, врач или учитель! Я – солидный человек!
Новый владелец Запорожца был сапожником.
Однажды летом кто-то из соседей выставил во двор стол, другой – стулья, третий – настольные игры и детвора увлечённо развлекалась под умилёнными взглядами родителей. Все были очень довольны собой и друг другом. Редкая идиллия!
Неожиданно явились 17-19-летние парни, расколотили забавы ради стол и стали фехтовать его ножками. Родители потребовали немедленно прекратить безобразие и убираться восвояси, но те и не подумали. Среди хулиганов явно выделялся наглостью и злословием их предводитель по кличке Кока. Все знали, что Кока уже не раз пообщался с милицией и даже сидел.
Представьте моё состояние, когда отец вышел во двор, схватил Коку… за ногу и отнёс его за соседний квартал в парк.
По дороге «бравые» Кокины корешки обступили его с угрозами, но папа объяснил и даже чуток продемонстрировал, что обороняться он будет… Кокой!
Как ни странно, всё обошлось без драки. Кока, правда, потом швырнул в наше окно на первом этаже обломок кирпича, но, видать от страха, рука его дрогнула. Кирпич ударился в стену ниже окна. На том дело и кончилось.
На место, где впоследствии был построен гараж, претендовали двое, мой папа и ещё один автолюбитель. Сначала они принялись «качать права», а потом поразмыслили и решили построить общий гараж на две машины. На два отдельных места не хватало. Со временем крыша гаража сильно просела, в середине даже сантиметров на 30.
Сварили крестовину из широкого швеллера, вставили в заготовленные выемки в стенах. Оставалась «мелочь» - выжать крестовиной «пузо», то есть выдавить всю эту массу просевшего перекрытия наверх и зафиксировать её в этом верхнем положении. Мне было тогда лет 13-14. И вот, хотите – верьте, хотите – нет, мы с ним вдвоём сделали это. Вернее, сделал он, я лишь подавал, подпирал, подкладывал…
Все силовые вопросы папа решил при помощи системы рычагов из досок и брёвен.
Папа умеет делать всё, но не умеет учить. Подай, поддержи, вот сюда дави… А как он всё это делал, я и не понял.
Папа умеет рисовать и, будучи левшой, ещё в третьем классе научился красиво писать правой рукой.
А ещё папа очень сильный и умеет драться. Вспоминается такой эпизод, происшедший аккурат в день моего 16-летия.
Мы ехали в приподнятом настроении. Закупаться на Привозе нам было вообще-то не по карману, но то были закупки к праздничному столу.
В трамвае к отцу прицепился подвыпивший борец за чистоту славянской расы, дошло до того, что он обозвал отца жидом. Далее последовал диалог с многократным обменом одной и той же фразой: «Идем, выйдем!»
Ничего не попишешь, ритуал. Так продолжалось, пока мы не доехали до нашей остановки. Вышли. Самого движения я не уловил. Я видел папину левую руку опущенной вдоль туловища, а в следующий миг я зафиксировал момент прикосновения его руки к уху противника. То есть папа дал ему в ухо.
Борец за чистоту расы пролетел метра 2-2.5 и лёг. Подчёркнуто медленным шагом мы удалились в сторону дома уже шагов на сорок, когда тот начал подниматься.
Нет, мой папа не идеален. Конечно же, были у нас с ним и споры, и раздоры, но мне не хочется здесь расковыривать эти маленькие, давно подсохшие ранки.
Совсем недавно папа отремонтировал два моих приговорённых к выбрасыванию электрочайника. А пылесос, не желавший пылесосить, он разобрал и снова собрал. Отец сказал, что не знает, в чём там дело, но теперь пылесос работает.
Да, на него для этого нужно сесть и придавить моим весом (веса жены маловато), но после этого всё идёт отлично.
Естественно, все соседи, знакомые, знакомые знакомых и их родственники обеспечены медицинской консультацией опытнейшего врача. В последнее время отцу отказывают колени, и он не может, как прежде вести по четвергам бесплатный приём больных в синагоге, но они звонят и приходят домой.
Мама считает, что он мог бы поменьше заниматься разговорами с чужими людьми и сидеть у компьютера, а больше заниматься домом.
Осенью следующего года папе должно стукнуть 90.
Папуля, пожалуйста, будь здоров! Я тебя очень люблю!
Штутгарт, 23.02.08
Для читателей сайта "Проза.ру" даю координаты папиной страницы
http://www.proza.ru/author.html?stuttgart
Вчера, 13.11.2010, в возрасте 91 года, мой отец скончался в госпитале им. Роберта Боша в Штутгарте. У меня был замечательный папа.
Небольшое продолжение. Хочется, чтобы его прочли следом за этим рассказом. Оно гораздо короче.
http://proza.ru/2012/08/28/1845