В воспитательных целях Шер пороли каждую неделю в назидание, и за пакости, если он попадался. В последнее время доказать, что это сделал именно он, никто не мог. Шер никогда не кричал и не просил пощады. За это ему доставалось гораздо больше, чем другим мальчишкам в замке. Утешало лишь одно, что его пороли последним, и свидетелей наказания не было. Находились и такие мальчики, что кричали и просили прощения, и теперь их тут же отпускали. Двадцать ударов это даже не порка. Дядюшки надеялись, что Шер последует их примеру. «Не дождётесь, - зло думал Шер, закусив губу, - все равно не закричу».
Давало утешение только то, что это всё может ему пригодиться в космических путешествиях. Шер мог скрыться в лесу и прожить там несколько месяцев, но… Было большое «НО». Оставить замок, подростков и Севрика на растерзание дядюшкам он не мог.
Шер постоянно опаивал своих родственничков разными настоями. Он седлал для них самых норовистых коней. Дядюшки заподозрили подвох, и перед конной прогулкой просили племянника проехать на той или другой лошади. Шер не составляло труда это сделать, но как только на лошадь вскакивал один из дядюшек, та пускалась галопом по лесной дороге и норовила сбросить седока.
После разминки и завтрака с «дорогими родственниками» Шер идёт на конюшню. Арансис метался по конюшне, стараясь уйти от ударов и достать своего врага копытом. Дядя Теренс стоял в центре с кнутом в руках. Шер не помнил, как второй кнут оказался у него в руках. Душу залила волна боли и отчаяния, ненависти и решимости. Решимость наказать обидчика, причинившего боль животному.
- Стой! - сознание Шер окатила багровая вспышка.
Теренс вскинул бровь. Через миг ему пришлось пожалеть о своей медлительности. Раздался свист рассекаемого воздуха, и его щёку украсила алая полоса. Не веря в случившееся, он поднял руку и вытер лицо. Рукав рубашки был в крови. Взревев, как раненый зверь он пошёл на племянника, но не так-то легко было к нему подступиться, мальчишка хорошо владел кнутом.
Вот уже рассечена рубашка на груди, багровеют полосы на руках. Улучив момент, он всё же смог поймать конец кнута дерзкого мальчишки, и наматывая его на руку, стал подтягивать его к себе. Ему не терпелось проучить мальчишку, проучить немедленно и жестоко.
Шер съёжился от ужаса, наблюдая за дядюшкой. Не скрыться от зверя в человеческом облике. Арансис пришёл на помощь другу. Конь ударил копытами своего обидчика чуть пониже спины. Шер выпустил кнут из руки, и дядюшка отлетел к стене, хорошо приложившись к ней головой.
Арансис выскочил из конюшни, Шер за ним. Он вскочил на коня, и они помчались галопом к дальнему озеру. Его до сих пор колотил жестокий озноб, перед глазами плясали алые всполохи, и в груди удовлетворённо ворочался колючий ёжик ненависти.
В замок он вернулся через неделю. Он пробрался к себе в комнату поздно вечером, и на утро ждал расправы. Но её не было, словно дядюшка за это время забыл о происшествии. Дядюшкам пришлось забросить конные прогулки и охоту.
Шер исполнилось десять лет. Он договорился с Севриком, и тот стал обучать Шер воинскому мастерству. Они заключили договор на год. Как только Севрик заметит слёзы Шер, занятия тут же прекратятся.
- Из хлюпика не получится хорошего солдата, - пояснил старый солдат мальчику.
Если Севрик обещал чему-нибудь обучать, то делал это основательно. Во время учёбы Шер обязан был полностью подчиняться воину, и в первый же день попробовал на себе вкус плётки.
Отступать поздно. Один раз принял решение, придётся идти до конца. Севрик не увидит его слёз.
Рано утром до восхода солнца старый воин будит мальчика, и они уезжают далеко в лес. Он заставляет его пробежать кросс по пересечённой местности.
- С каждым разом я буду увеличивать нагрузку и добавлять груз в заплечный мешок.
Злобные волки, у меня не ноги, а ватные подушки. Это сегодня, а что будет завтра. Вот завтра об этом и подумаем, а сейчас соберём все силы, прогоним прочь из сознания разноцветные круги и продолжим бег, что там будет потом, страшно подумать. Ах, мысли, мысли, куда вас деть?
Потом наступала пора физических упражнений. Сплошное издевательство над телом. Шер стискивал зубы, прятал слёзы и полностью подчинялся Севрику. Старый солдат не делал поблажек для своего воспитанника. Он был воином и знал, что такое воинская дисциплина. Ему хотелось, чтобы его воспитанник стал отличным воином и всегда смог себя защитить.
Утренняя тренировка самая мучительная. Ещё хочется спать, и тело никак не может сразу подчиниться разуму. Шер все команды выполняет автоматически. Раз - взмах, два - выпад, три - увернуться от атаки противника. Раз, два, быстрый поворот, отскок назад, отразить удар…
От сильного удара деревянным мечом сон сразу проходит.
- Проснулся? - Смеётся Севрик, - ночью надо спать, а не заниматься с Анализатором.
Спать, конечно, надо, но и заниматься с другом Кристаллом он не бросит. Пусть Севрик и не мечтает. Шер начинает осторожничать, прекрасно понимая, что это может напоминать трусость, но ему надо собраться с мыслями. Медлить нельзя, а то можешь получить ещё парочку другую синяков и не только синяков. В левой руке у старого воина кнут.
Выскажу Анализатору всё, что о нём думаю, в сердцах ругается Шер. Заинтересовал ночью его теорией гиперпространства и Тонким Миром Вселенной. Ой, сколько всего можно узнать! Нет, не бросит он учёбу.
О-о-о!!! Снова синяк. Для симметрии в самый раз, хорошо, что не удар плёткой. Что-то Севрик сегодня такой добрый, не иначе опять сражался с монстром виртуально Мира и победил.
Шер собрал волю в кулак и закружился вокруг воина, наращивая темп. И вздрогнул в очередной раз, получив ощутимый удар.
- Тебе напомнить ещё раз: промедлишь, и я могу тебе что-нибудь сломать, а излишняя торопливость хуже безрассудства. Запомни, в настоящем бою ты был бы уже давно мёртв.
Меня ожидает маленькая уютная могилка в заброшенном уголке сада. Шер взял себя в руки. Кусачие волки, попробую показать всё, на что способен, а там посмотрим. Неужели эти пару месяцев не принесли никаких результатов?
Бой продолжился, превратившись в длинный мучительный приступ боли. Увернуться, удар отскок, снова удар. Не успел отразить удар, до хруста в зубах перетерпеть боль, от которой перед глазами пляшут разноцветные искры. Кратковременная передышка, словно сладкая конфета - секундное наслаждение отдыхом.
Через два часа он весь был мокрый от пота и едва успевал отражать бешеные удары, так и сыпавшиеся на него со всех сторон. От неудачного разворота упал на колено. Клинок Севрика со свистом рассёк воздух и замер в миллиметре от его груди.
- Пять минут отдыха и на брусья, потом упражнения на растягивание и снова бой, - сквозь гул в голове слышит Шер.
Растягивание! Как у него только хватает сил на эти сумасшедшие растягивания. Наверное, потому, что сил и не хватает, а остаётся только воля и злость. В последнее время Севрик хвалит его всё чаще и чаще. Неужели он чего-то достиг?
К себе Шер идет, покачиваясь от усталости. Сейчас принять душ и спать, спать, спать…
После отдыха и обеда разбор утреннего боя и упражнения в метании дротиков, стрельба из лука и лёгкого арбалета. Спина всё реже ощущает на себе вкус плётки за неудачный бросок или выстрел.
Шер стоит в совершенно тёмной комнате виртуального тира.
- Учись слышать, малейший шорох, бросок и ты наслаждаешься жизнью, как и раньше. Учись видеть в темноте и у тебя будет небольшое преимущество перед противником.
Если бы ещё знать, как это делать. Анализатор что-то объяснял ему о его силе и способностях, а он лопух лопухом пропустил всё сказанное мимо ушей. Кто это там шуршит в углу? Бросим туда нож, просто на всякий случай. А за спиной, что за шевеление? Не привидение же поспешило ко мне навстречу? Не желаю знакомиться.
Зажёгся свет. Севрик улыбается.
- Молодец! Все двадцать ножей и кинжалов нашли свою цель.
Слава всем богам. Вкус плётки отменяется. На другое утро всё повторялось вновь.
С каждым днём Шер совершал всё меньше и меньше ошибок. Уверенность росла, а с ней и маленькие победы. Он с честью выдержал испытание на силу воли и не отказался от обучения, чем порадовал своего Учителя. Иногда Севрик думал, что мальчик сломается и не выдержит нагрузки, но он сдержал данное ему слово и ни разу не пожаловался. Слёзы в подушку не в счёт. Их никто не видел.
- Хмурый Волчонок, ты, о чём задумался?
- Скоро прилетит отец и заберёт меня на Грон. Хочется оправдать его надежды и стать хорошим воином.
- За год ты многого достиг. Ты готов? Последний бой.
Удары следовали один за другим, боевые стойки и обманные движения. Противники кружили вокруг друг друга, как разъярённые хищники. Удары наставника были не в полную силу. И даже не в половину. Так, касания и обозначения, красивый танец не более. Раненых и трупов не должно быть. А такое вполне могло произойти пропусти кто-то их них хотя бы один выпад. У Севрика каждый удар если не смертелен, то несёт страшные увечья. С врагами он не церемонился. Это Шер прекрасно знал.
Бой закончился внезапно.
- Молодец! А теперь на озеро.
Шер начинает анализировать. Он скакал верхом сначала без седла, на мягкой шкуре. Ветер свистел в ушах, и ветки хлестали по обнажённому телу. Потом в седле в полном воинском вооружении, фехтовал, плавал, прыгал в холодное озеро с высокого утеса, стрелял по движущимся мишеням, метал ножи и дротики. Что ж, он доволен собой, а вот доволен ли им Севрик? Солдат молчит, пряча улыбку, но Шер уже не обмануть, он прекрасно может читать мысли. Севрик рад успехам своего воспитанника.
- Иди ко мне Волчонок. Дай тебя обнять.
Шер подходит. Суровая нежность старого воина выжимает из глаз слезы, и он старается скрыть их.
Потом звёздный ас стал учить Волчонка летать. У Шер шумело в ушах, и перед глазами земля и небо несколько раз менялись местами. При выполнении двойного серпантина у него так дрожали руки, что рубашка была мокрой от напряжения. С каждым днём полёты всё больше захватывали его, а бортовой Анализатор стал для мальчика большой находкой. Они скоро подружились и нашли общий язык.
Севрик познакомил меня со всеми видами холодного оружия, которые знал, и научил, каким образом можно остаться в живых, рассуждал Шер, затачивая свой меч. Жизнь такая интересная, что терять её сейчас он не намерен. Зимой он теперь носил лёгкий плащ, приучил себя к разной пище, мог несколько недель прожить в лесу, охотясь и готовя себе пищу на костре.
Всё пора отправляться в космические путешествия - решил Волчонок. Дело оставалось за катером.
К одиннадцати годам Шер уже объезжал самых норовистых коней. Севрик сделал из своего воспитанника ловкого, подвижного и гибкого мальчика. Он стал гордиться им, потому что тот превзошёл своего учителя.
Больше всего Шер любил, когда воин брал его к себе в колесницу, и они неслись по лесной дороге. Лошади были страстью Шер. Севрик обожал лошадей и любил скачки. Иногда старый воин давал ему управлять лошадьми. Он был родом с планеты Росс. Когда-то у него был свой замок и много колесниц. Вот и здесь на Тарвионе он заказал себе колесницу и часто разъезжал на ней, впрягая самых резвых коней.
Прошёл год его занятий с Севриком. Теперь он сам занимался по утрам разминкой и физическими упражнениями. Ему нравилось, когда все мышцы ноют от усталости, а он может сбросить её, прыгнув в холодное озеро с высокого утёса. Он научился довольно долго находиться под водой. Выходя на берег, Шер уже не стучал зубами, как раньше, и не спешил натянуть одежду на мокрое тело.
Он давал себе время обсохнуть, предаваясь размышлениям. Теперь бои с разными видами оружия они с Севриком проводили не только по утрам, но и вечером, иногда при свете факелов. А что? Вполне романтично и в духе старины, правда, видимость так себе, зато заставляет крутиться и вертеться, как белка в колесе. Ага, ненормальная белка по-другому не скажешь и колесо тоже ненормальное.
Шер решил стать сильным и ловким, чтобы он мог оказать сопротивление своим дядюшкам. Дядюшки постоянно пропадали в космосе. Ворчали на свою старую посудину, так как она постоянно выходила из строя, как только они собирались сделать посадку на Тарвионе. Шер улыбался и грустил о своём Анализаторе, но дело того стоило. Массовые порки прекратились. Теперь пороли редко и только за дело.
Шер всегда казалось, что мать не искренна с ним. Что за её напускной строгостью и сдержанностью кроется любовь и нежность. Ему хотелось, чтобы всё было, как раньше. Чтобы он мог видеть её каждый день и чтобы из замка раз, и навсегда улетели братья отца.
Шер заметил, что почти каждый вечер перед ужином, дядюшки пропадают неизвестно где по два или три часа. Он проследил за ними. Какого лысого волка им здесь надо в этом подземелье, размышлял он. Не просто так они постоянно отправляются сюда. Дверь виртуального тира им не по зубам. «Может быть, в замке есть ещё один виртуальный тир», - подумал он. Нужно всё основательно проверить.
Шер дождался ночи. Путеводная серебристая нить и тут привела его к заветной двери. Он догадался, почему нить такая светлая. Дядюшек двое, поэтому он так чётко видит их след. Ему даже не понадобилось подбирать код-ключ. Как только он подошёл к двери. Она тут же открылась.
Шер не поверил своим глазам. Правильно объяснил Анализатор: в замке есть портал перемещения и дядюшки пользуются им, чтобы путешествовать по параллельным мирам. Хочется им помахать мечом, и не просто с управляемыми куклами, а с живыми людьми. Эти хитрые родственнички никогда не примут бой с сильным противником, знал Шер. Не будут они так рисковать. Уж очень они дорожили своей «шкурой». Она же у них одна, родная и незаменимая.
В следующий раз Шер решает запечатать портал, чтобы дядюшки навсегда остались в одном из параллельных миров. Жаль, что они на другой день, после того как он обнаружил портал, покинули Тарвион. Ничего, он приготовит им торжественную встречу с факелами и прямиком направит в один из самых древних миров.
После очередного полёта они забрали к себе его Анализатор. Шер очень жалел, что остался без него. Некому стало его учить, но он радовался отсутствию дядюшек. Они улетели и не вернулись.
На Тарвион прилетел отец Шер. Сегодня Шер простится с матерью и своей подружкой. О подружке ни отец, ни мать не знали. Она была старше его на несколько лет, но ростом они были одинаковы. Принц познакомился с ней год назад. Первое время она вызывала у него неприязнь, потом недоумение, но совсем скоро он понял, что не может и дня прожить, чтобы не убежать в лес и не встретиться с Фаори. Она многому его научила.
Однажды от отца он услышал в свой адрес, что из него не вырастет хорошего воина. Шер обиделся на отца за такие слова и решил доказать ему, что станет отличным воином, а потом будет властелином Вселенной.
После праздника, турнира на шпагах, стрельбе по движущимся мишеням и скачки на лошадях, рано утром Шер отправился в лес. Совсем недавно он обнаружил в скале небольшую пещерку. Вход в неё был очень узок даже для такого худенького мальчика, как он. Шер несколько дней долбил камень, расширяя вход.
Наконец, настал момент, и он смог протиснуться в пещеру.
Воздух в ней был свежим, пах сухими листьями и хвоей. Он принёс в пещеру прошлогодней травы и сделал из неё постель. В углу из камней смастерил себе стол. В следующие дни он принёс в свою пещеру немного сухарей, фрукты и орехи. Теперь он мог много времени проводить в своей пещере. Об этой пещере не знал даже старый воин.
Одно время он стал читать, сидя у входа на камнях. Книги он находил у себя в пещере, думая, что их принесли туда «лесные девы». Это и увлекало его. Понемногу Шер стал узнавать древний мир Тарвиона. Уходя, он закрывал вход в пещеру большим камнем и заваливал его ветками. Чтобы сдвинуть камни, приходилось приложить много усилий, но он совсем не хотел, чтобы кто-то нашёл его пещеру. Шер поверил в легенды о фейли, когда после очередного наказания Севрика он нашёл в пещере баночку с мазью.
В тот раз за неудачный поединок он получил самое большее количество плетей, а так как всегда занимался обнажённым, то и удары по голому телу давали о себе знать. Теперь всё это позади. После окончания занятий он впервые выпил вина со своим Учителем. Севрик расчувствовался, смахнул слезу и попросил у Шер прощение за все те удары, что ему пришлось нанести своему воспитаннику за год обучения.
- Пойми, Шер, только через боль я мог заставить тебя заниматься на грани возможного. Ты должен был пройти через всё это.
В то утро после разминки у озера он ехал медленно к своей пещере и всё время думал о матери. Почему она не заберёт его из замка в город. Братья отца обращались с ним грубо, и мальчик старался не попадаться им на глаза. После каждого космического полёта они с грудой награбленного возвращались в замок. Устраивали пиршество и заставляли его развлекать их.
Однажды дядя Морган в порыве злости выпорол племянника до такой степени, что Шер в бреду и горячке несколько дней провалялся в постели. В следующий раз он так взмахнул рукой, когда Шер проходил мимо, что сбил его с ног. Он сделал это так же легко, как мальчишка прихлопывает комара. Своим ударом он рассек Шер скулу. Глядя на упавшего племянника, дядюшка прорычал:
- Пожалуешься матери - прибью. Щенок.
Если бы не Севрик, у Шер, наверное, остался бы шрам на лице. Он тогда убежал, пересёк, незамеченный никем, задний двор и оказался в саду, залитом ярким солнечным светом. В этом цветущем солнечном раю пели птицы.
Шер лёг на горячие каменные плиты бассейна, и в нём всё росла ненависть к отцу, к высокородным дядюшкам, ко всем на свете. Когда он открыл глаза, на камнях рядом с ним грелась на солнце маленькая юркая ящерица. У неё были крохотные глазки, пасть цвета алой розы и отлитое из зеленоватой бронзы узорчатое тело. Длинный острый язычок высовывался из пасти, подобно хлысту.
Шер показалось, что ящерица смеётся над ним. Он размахнулся и ловким движением вонзил свой кинжал в юркое тело маленькой рептилии. Но та оказалась проворней, и лезвие отсекло только часть хвоста. Ящерица процокала коготками по камням и юркнула в щель между плитами. Хвост некоторое время извивался, а потом упал в траву и замер. На камнях алели капли крови.
К горлу Шер подступил комок, и он начал задыхаться, а затем яркий солнечный день в один миг потерял свои очертания и утонул в слезах. Рай померк. Ему было девять лет, и это были его первые слёзы. Это не были слёзы жалости. Это были слёзы отчаяния. Тогда он решил для себя, что больше никогда не будет плакать, и как бы ему ни было плохо, никто не увидит его слёз. Он больше не даст себя в обиду.
Вечером он уехал в горы и пробыл там две недели, а потом согласился заниматься с Севриком. Дядюшки улетели, и после возвращения пороли племянника чисто символически. «Перепугались, наверное, - подумал Шер, - взрослый всегда может забить ребёнка до смерти».
Случай с ящерицей открыл в нём новые силы. Он стал понимать животных, слышать малейшие шорохи, чувствовать опасность и держать под контролем злобного ёжика ненависти.
Продолжение следует.
http://proza.ru/2010/06/03/1667