Предыдущая глава:http://proza.ru/2017/10/05/1889
Вероника остановилась, будто натолкнувшись на невидимую стену. В мыслях вспыхнул протест:
-Это же чёрт знает что такое! Что за день сегодня такой? Каждый норовит вывести меня на чистую воду. Каждый задаёт неудобные вопросы, пытаясь вытащить из моей души то, что так глубоко спрятано... Сначала Игорь. Теперь «Весёлые ребята».
Кому какое дело, что я испытываю к этому человеку? Влюблённость ли, или любовь с первого взгляда, как утверждает Нелли-стрекоза — это лишь мои проблемы... Возможно это просто страх, что такой тонкий, открытый человек никогда не сможет понять закомплексованное, ушедшее по ушки в свою «скорлупу» создание...
И никому нет дела до того, что думает и что чувствует это «создание».
Постояв пару минут возле гардеробной, Ника развернулась и пошла на второй этаж к кабинету отдела кадров, возле которого её терпеливо ожидал Греков и с нескрываемой надеждой смотрел на приближающуюся Веронику.
-А не зайти ли нам в этот кабинет? - попыталась улыбнуться девушка.
-Почему бы и нет? - отозвалась «краса и гордость», распахивая перед ней двери.
Всё решилось быстро, без малейшего сопротивления кадровички, которая, как и все сотрудники института, конечно же была в курсе событий.
Из кабинета ОК Вероника уже выходила отпускницей.
Игорь Михайлович без всякого жеманства, открыто протянул руку девушки, и поднёс её длинные пальчики к своим губам, успев сказать своё спасибо.
На горизонте вновь замаячила «стрекоза», но Ника специально не стала убирать руку, а Игорь специально не стал отпускать её, словно дразня молодую, завистливую сплетницу.
-Мне хочется, Ника, пригласить вас в соседнее кафе, чтобы поблагодарить за ваш подарок, - сказал он с широкой улыбкой, явно адресованной Нелли. - Как вы думаете, я имею на это право?
-Несомненно, Игорь! - ответила Ника с таким видом, словно не видя, разинувшую рот «стрекозу».
-Приглашаю вас, Ника, сразу же после окончания рабочего дня! - специально громко возвестил Игорь.
-Хорошо. - ответила та. - Я согласна.
Нелли фыркнула, как дикая лошадь и демонстративно прошествовала мимо, а Ника и Игорь не стали сдерживать смеха.
Едва секретарь скрылась, Вероника поинтересовалась:
-Вы представляете, какие разговоры уже сегодня поползут по институту?
-Ну и что? - вскинул голову Игорь и его глаза заискрились, как новогодние огоньки. - Вас это пугает?
-А вас? - переадресовала вопрос Ника.
-Меня — нет, - без тени сомнения ответил Игорь. -В последнее время меня вообще уже ничего не пугает...
-Меня тоже, - согласилась Вероника.
-Ну, так до вечера? - поинтересовался Греков.
-Так вы не шутили? - удивилась Ника.
-Я был серьёзен, как никогда! - ответил мужчина, и глаза его потеплели.
-Не могу пока ответить взаимностью, - засомневалась девушка, - у меня сегодня много студентов с пересдачей... Ведь с завтрашнего дня - я в отпуске.
-Буду ждать вашего ответа, - не сдавался Игорь.
В кафе они так и не попали: пересдача затянулась допоздна, а Игорь больше не мог ждать: ему нужно было сегодня навестить мать, которая позвонила в институт и попросила прийти его, как можно скорее.
-Ничего, мы ещё своё наверстаем, - заверил Нику Игорь. - И пусть все наши недоброжелатели помрут от зависти!
Вероника, конечно подыграла коллеге, прекрасно понимая, что всё это было сказано назло этим самым недоброжелателям. Ей теперь всё по барабану — с завтрашнего дня даже ноги не будет её в институте! Это раньше она почти весь отпуск пропадала на кафедре: то хвосты подчищала, то за ремонтом следила, что-то доставала, кому-то помогала. И все воспринимали это, как должное. Даже порой спасибо забывали сказать.
-Всё хватит! - решила Ника. - Завтра встречаю Натали и вместе с ней — на дачу. Уж лучше там буду белить и красить, мыть и клеить, полоть и копать... Свежий воздух — он полезнее всех «ароматов» аудитории!
Домой девушка возвращалась с сознанием выполненного долга. Душа отчего-то ликовала и пела: то ли от того, что сделала доброе дело, то ли от того, что досадила «злому гению».
Видимо, именно потому, что душа ликовала, люди в автобусе казались Нике вполне милыми и добрыми: даже «баскетболистка» в ответ на её улыбку посторонилась, давая Нике возможность пройти.
И всё-таки девушка решила не испытывать судьбу и, проехав три остановки, вышла из автобуса, решив оставшиеся две пройти пешком. И не пожалела об этом. Дождь давно прошёл, оставив на земле незначительные следы своего набега: оконца-лужицы на тротуарах и в выбоинах дороги, в которых купались взъерошенные воробьи.
Неуклюжий карапуз норовил улизнуть от своей молоденькой мамы, пытаясь толстенькими ножками, обутыми в голубенькие ботиночки, залезть в самое большое оконце, в котором плавало, колыхаясь и отражалось солнце. Мама подхватывала малыша перед самой лужей, а он визжа и дрыгая ножками, кричал:
-Я сам! Я сам!
Мама ставила сынишку на тротуар, а он снова и снова стремился залезть в оконце и расплескать, колеблющееся там солнышко.
Но вот позади остались и настойчивый карапуз, и его строгая мама, и сама казавшаяся ещё не совсем выросшей девочкой, которая и сама не прочь побродить по лужам, но нужно было показывать хороший пример маленькому сыну. Затих детский крик и строгие слова мамы:
-Серёжа, прекрати сейчас же! Ты промочишь ножки и заболеешь!
Ох, уж эти строгие мамы, желающие своим чадам только добра, окружающие, как частоколом запретами: нельзя, не трогай, не ходи, не делай. И эти запреты входят в нас с самого детства, как путами связывая нашу свободу. Тому примером вполне могла бы служить и сама Вероника. Она до сих пор слышит голос своей строгой мамы: - «Этого нельзя делать! Воспитанная девушка не может позволять себе такое поведение! Ты интеллигентка в третьем поколении, а потому не имеешь права вести себя, как наша взбалмошная, беспардонная соседка»
Мама давно живёт с новым мужем в Германии — только иногда набегами появляется в жизни Вероники, а голос её до сих пор преследует девушку, не позволяя быть свободной, как вот эти летние полу-прозрачные облака, как ветерок, ерошащий её локоны. Она завидовала свободе подруги Киры, свободе Игоря Михайловича - их лёгкости, способности «летать» мыслью, душой, всей своей сущностью. Когда она потеряла эту способность, Ника даже не заметила. Когда она стала такой взрослой, строгой дамой, которую начало волновать чужое мнение, чужой осуждающий взгляд?
Ника перестала видеть, как растут цветы, как трепыхаются под ветром листы дерева, как купаются в луже воробьи, как солнечные блики, лёгкими зайцами бегут по дорожке. Сухие математические выкладки заменили ей всё: и мир людей, и мир природы с её захватывающими красками, с её живой музыкой. Но, что ещё хуже: она привыкла к этой однообразной, однобокой жизни, и не мыслит иной. Её, словно часы, завели и она стремилась к одной цели, к одной вершине, ничего не замечая вокруг, ничего не желая.
Девушка мысленно горько усмехнулась, подумав:
-«Неужели я начала давать сбой, словно опоздала на целую жизнь?»
Но она тут же взяла себя в руки, оправдывая свои «крамольные» мысли тем, что это просто усталость.
-«Держи хвост пистолетом! - подбодрила сама себя. - Это просто усталость... Настанет утро и ты забудешь эти мысли и снова захочется жить, работать, общаться с подругами, погрузиться в жизнь с головой... Захочется быть счастливой... Не даром же по ТВ уверяют, что мы этого достойны».
Ночью Веронику разбудил сильный шум. Она лежала, прислушиваясь к нему, стараясь понять, в чём дело. Дождь, переходящий в ливень – это он создавал столько шума.
Вспомнив, что оставила открытым окно, девушка вскочила с дивана и поспешила к окну. Подошвы ног ощутили прохладную влагу. Так и есть – пол был залит дождём.
Торшер возле дивана лил серебристый свет на книгу, валяющуюся возле дивана. Ника заснула сразу, неожиданно, даже не успев закрыть её, и книга, как подстреленная птица, раскинулась на ковре, трепеща своими листами-крыльями.
По комнате гулял ветер, разнося воздушные занавеси легко и бесшумно, как тонкую, прозрачную мантию королевы-Ночи. А за окном грохотала гроза: причудливыми змейками переплетаются молнии, каждый раз освещая комнату. И, казалось, что она не в своей, до боли знакомой квартирке, а в Мире, где властвует всесильная Природа. И больше никого: лишь она и бушующая за окном непогода.
Стряхнув с себя ночное виденье, Вероника закрыла окно, задёрнула влажные занавеси. Часы показывали четверть второго, и девушка поняла, что не остаётся ничего иного, как продолжить прерванный сон.
Ника снова легла на диван, погасив торшер, но заснуть никак не удавалось. Она невольно прислушивалась к шуму дождя, всматривалась в причудливые тени деревьев, появляющиеся на стене, после каждого всплеска молнии.
Наконец, гроза начала затихать. Лишь изредка ворчал гром, как недовольная собака, которую разбудили именно тогда, когда ей снилась аппетитная сахарная косточка. Одинокие, крупные капли стучали в стекло, создавая иллюзию живого существа, замёрзшего и стремящегося в тёплый уют комнаты.
В голову Вероники начали лезть всякие мысли, и она стала считать баранов, чтобы отвлечься от их назойливости. Один, два,три, четыре...
Продолжение:http://proza.ru/2017/10/09/2058