Предыдущая глава:http://proza.ru/2017/10/09/2058
Вероника не стала ожидать общественный транспорт, решив идти домой — тем более, что оставалось пройти всего пару кварталов. Нужно было привести в порядок и чувства, и мысли.
Девушка была взволнованна тем, что рассказала подруга, и совсем не хотела, чтобы в минуты душевного волнения на неё глазели чужие люди, прекрасно зная, что все эмоции обычно отражаются у неё на лице, как в зеркале.
Ника шла неторопливой походкой, рассеяно поглядывая по сторонам, а когда кто-то встречался на её пути, просто отворачивала лицо в сторону, мысленно витая во вчерашнем дне, удивляясь тому, как быстро поменялась жизнь её подруг, её жизнь, жизнь всей страны за каких-то несколько лет, перевернув все устои с ног на голову. Это было так странно, так неожиданно и так неоправданно, что с трудом воспринималось и казалось порой страшным сном.
Люди, словно озверели, превращаясь или в голодных псов, или в тех, кого эти псы готовы рвать на части — если не в физическом, то в моральном смысле.
Особенно досталось тем, кто проживал до этого беспредела в республиках, по полной испытав сё на своей судьбе.
Вот и семья Натали вынуждена была всё бросить и возвращаться в Россию, прихватив с собой только самое необходимое. Главной ценностью для каждой такой семьи были только их дети.
Каждый из убегающих из республик от обещания резни, выживал, как мог, как умел. И, если ты простой человек, а не бойцовский пёс, мог и не выжить.
С этими мыслями Ника дошла до своего дома. Знакомый подъезд после трёхдневного отсутствия показался девушке родным и близким словно она отсутствовала намного дольше. Девятиэтажный дом встречал её словно знакомый незнакомец: Ника смотрела на него совсем под иным углом, и будто видела впервые. Даже сама удивилась этим изменениям. Как полезно, оказывается, хоть иногда получать встряску — после этого и жизнь, и пространство вызывает иное ощущение, иное видение.
Ника поднялась на второй этаж и остановилась напротив своей двери, отыскивая в сумочке ключ. И сразу же приоткрылась дверь напротив, точно её давно ждали.
-Здравствуйте, Вероника, - поприветствовала её соседка.
-Здравствуйте, Анна Даниловна, - как можно приветливее, отозвалась Ника.
-Вчера к вам несколько раз приходила нахальная вихрастая девица в брюках и с большой сумкой через плечо, - сообщила соседка не совсем любезным тоном. - Она так долго звонила в вашу дверь, что чуть не на смерть перепугала моих собачек... После её ухода они долго не могли успокоиться... Вы не могли бы сказать этой девице, чтобы она больше не трезвонила так долго?
-Хорошо, - согласилась Ника, - я скажу ей при встрече, чтобы больше не трезвонила.
-А ещё лучше было бы, если бы вы сменили звонок, - настаивала соседка. -Этот чрезвычайно громкий.
-Я подумаю над вашим предложением, - едва сдерживая себя, ответила Ника, пытаясь изобразить на лице улыбку. - До свидания.
-До свидания, - буркнула в ответ Анна Даниловна, намереваясь ещё что-то сказать, но Вероника уже юркнула за дверь.
Вздохнув с облегчением, девушка переобулась в комнатные тапочки и сразу кинулась на кухню, чтобы полить комнатные цветы. Их у неё немного, но зато они самые красивые - цветы, как и книги, её главная забота и гордость.
-Ну, вихрастая девица — это, конечно, Кирка, - размышляла вслух девушка. - Ждала-ждала, когда я появлюсь, а не дождавшись, явилась сама... Как я и думала... Была уверена, что я дома — вот и трезвонила так долго. Решила, что я не отзываюсь из вредности... Соседка, как видно, не выдержала и «вежливо попросила» «нахальную вихрастую девицу» удалиться восвояси. Разговора по душам у них, как видно, не получилось.
Заглянув в холодильник, Вероника ещё раз вздохнула: в нём, можно было сказать, мышь повесилась. Кроме небольшого кусочка сливочного масла, двух яиц и початой банки варенья - больше ничего. Нужно было идти на рынок, а главное - заглянуть в бухгалтерию института и постараться выбить хоть какую-то часть отпускных. Надежда, что это удастся, конечно, слабая, но как говорят: попытка — не пытка.
До вечера Ника успела и на работе побывать, и на рынке. Ей повезло: Алла Викторовна выдала ей почти половину отпускных и часть зарплаты за март. Как Вероника не уговаривала покладистую кассиршу добавить ещё немного денег, та была категорична:
-Вероника Сергеевна, я, конечно уважаю вас и как педагога, и как личность... Была бы моя воля — выплатила всю задолженность без остатка... Но у меня, кроме вас, ещё двое отпускников... А так же текущие расходы... Видит Бог: я выплатила вам по максимуму возможного... Остальное — после отпуска... Если получится.
И Веронике не осталось ничего иного, как поблагодарить Аллу Викторовну и отбыть восвояси.
Поэтому на рынке она была более, чем придирчива. Купила всего понемногу: овощей, субпродуктов для супчиков, половину курицы, 0,5 литра масла, пяток яиц, 1 кг муки и по полкилограмма круп — риса, гречки, пшёнки. Возвращаясь домой, не особенно прогибаясь под тяжестью сумок, а истратила при этом значительную часть отпускных.
-До конца отпуска денег не хватит, - думала Ника с досадой. - Придётся напрягать родителей моих «двоечников» - пусть платят, если хотят, чтобы их чада успевали и по математике, и по алгебре с геометрией.
Обычно она входила в положение родителей и позволяла иногда задерживать плату, но с каждым месяцем выживать стало всё труднее и труднее, поэтому тут уже не до сантиментов — придётся потревожить троих из пяти семей. Тем более двое обещали полностью оплатить её уроки на следующей неделе.
Возле своих дверей Ника была уже около пяти вечера, и вновь почувствовала спиной буравящий взгляд соседки. Сделала вид, что ничего не происходит, чтобы вновь не нарваться на нелицеприятные высказывания Анны Даниловны.
Но та вышла на площадку и более доброжелательным тоном сообщила:
-Ника, у вас с утра звонит и звонит телефон... Я уж несколько раз подходила к вашей двери — думала, что вы дома и просто не берёте трубку.
Пришлось ставить сумки у двери и уделять внимание соседке:
-Да нет, я была на работе, а потом зашла на рынок...
-Я хотела с вами посоветоваться, Вероника, - неожиданно выдала Анетта Даниловна. -Если у вас есть время — зайдите ко мне... Пожалуйста.
-Только разложу сумки, - ответила полу-удивлённо Ника, даже не пытаясь понять, что нужно от неё этой странной женщине непонятного возраста.
-Хорошо, - согласилась соседка и с достоинством дамы из светского общества удалилась к себе.
-А, действительно, - подумала Ника, - сколько ей лет?... Пятьдесят? Видимо, больше... Она как-то обмолвилась, что на пенсии. Но выглядит прекрасно. Живёт одна, если не считать двух маленьких собачонок какой-то непонятной породы... За собой следит. Одевается, можно сказать, почти «от кутюр». На пенсию в наше время не распрыгаешься — тем более, что платят её не регулярно. Если платят вообще...
Если не знать о соседки ничего больше, то можно подумать, что она выросла в интеллигентной семье. Даже называть себе просит Ни Анной, а Анеттой Даниловной, явно благоговея перед благозвучными именами.
Правда иногда соседка «срывалась», когда что-то или кто-то её сильно задевал — тогда становилось понятно, что интеллигентность — это только камуфляж, а под ним самая обычная женщина, выросшая в провинции.
Одно её высказывание о Веронике: «ни кутёнка, ни ребятёнка, ни хахаля» - говорило о многом.
Но Ника не злопамятна, и такие мелкие уколы соседки пропускала мимо ушей. Однако и держалась от неё на некотором безопасном расстоянии. С чего это Анетта Даниловна решилась советоваться с «высокомерной девчонкой», как она однажды назвала Нику.
И всё же через десять минут Ника звонила в дверь соседки — ей вдруг стало интересно, что хочет от неё эта женщина.
Соседка пригласила Нику в комнату, усадила её в мягкое кресло и начала щебетать о каких-то милых пустячках, видимо, желая расположить к себе девушку. Ника старательно делала вид, что ей вся эта белиберда интересна, понимая, что надолго её не хватит.
Наконец, соседка перешла к делу:
-Да, Вероника, я хотела с вами посоветоваться... Всё-таки вы, молодые, больше понимаете в нынешней моде, чем мы - старшее поколение... Сегодня одна моя приятельница принесла мне костюм... Итальянского производства. Но моя подруга Марго сказала, что я в нём выгляжу совершеннейшей девчонкой.
Всё это произносилось с таким серьёзным видом, что Ника едва не прыснула в кулак. Но она только мило улыбнулась и попросила:
-А вы примерьте — вместе посмотрим.
Соседка посмотрела на девушку таким взглядом, словно сожалея, что та не понимает её.
-Я хотела, Вероника, чтобы вы примеряли этот костюмчик... А я посмотрю на вас со стороны. Со стороны — оно виднее.
-Извольте, - не совсем охотно согласилась Ника, чувствуя некоторую неловкость из-за своей несообразительности.
-Вот и ладненько! - улыбчиво расплылась соседка. - Сейчас принесу костюмчик.
И Анетта павой выплыла из комнаты.
Продолжение:http://proza.ru/2017/10/13/401