Часть 5 см.http://www.proza.ru/2018/02/12/545
Глава 11
Наутро, как обычно, Наташа и Сережа зашли за ней, и отправились в школу. Только отошли подальше и исчезли из поля зрения бабули, которая заботливо вышла за калитку их проводить, Люба скинула рюкзак и стала вынимать заветный груз:
- Забирайте, а то тащу литр лишний, и банки брякают.
- Как будем действовать? – озаботился Петров, убирая свою банку в рюкзак.
- Я думаю, на уроке он ничего не сделает, народу слишком много, - предположила Люба.
- Предлагаю, урок отсидеть, послушаем, чего скажет этот краеевед, а на перемене, пока не ушел, ты, Петров, будешь его отвлекать. Я в это время сзади подойду и плесну ему на голову. Пока он сообразит, что к чему, я успею убежать. Как вам идея? – Натка была уверена, что ее план одобрят.
- Нормально, годится, - постановил Серега, - только, чем же мне его отвлекать?
- У тебя целый урок будет, что-нибудь придумаешь, - успокоила комбинаторша.
А Люба все сомневалась в причастности историка к этому делу. Но, похоже, другого выхода развеять сомнения не было.
Наконец, началась история. Максим Иванович оказался очень интересным рассказчиком. Сначала он рассказал о себе. Оказывается, он приехал из Москвы, хотя сам был местным. В молодости работал в городском музее и учился заочно. Колесил по родному краю, в поисках старины, участвовал в раскопках во многих местах, знакомился там с разными интересными людьми. И, однажды, его пригласили на работу в один из московских музеев, он проработал в нем более двадцати лет, семьи не завел. И вот, решил вернуться в родные места, к матери, которая была уже старенькой. Но пошел работать в школу, а не в музей, так как хотел прививать людям любовь к истории со школы. Свистунов рассказывал интересные случаи из своей музейной практики и о раскопках. Люба слушала и не могла поверить, что Максим Иванович и Свистоплясов - это один и тот же человек. Зато, Наташа все факты биографии, которыми делился учитель, очень хорошо увязывала со своей версией. К концу урока у девчонок сложилось об историке абсолютно противоположное мнение. Петров склонялся к мысли, что препода все-таки нужно испытать водой, ведь Свистоплясова он в тот раз видел только издали и, поэтому, четко определиться не мог. К тому же его больше заботил правдоподобный предлог, которым он должен был отвлечь учителя. Таким образом, большинством голосов, судьба историка была решена.
Прозвенел звонок и ребята, буквально, облепили полюбившегося учителя со всех сторон. Наташа, никем не замеченная, достала банку с водой, сняла крышку и продвигалась Максиму Ивановичу за спину. В это время, Серега пролез в самую гущу народа и пытал историка на тему, может ли он отличить кости мамонта пролежавшие в земле миллион лет, от костей коровы, похороненной лет пятьдесят тому назад? «Ну, и вопрос придумал, совсем спятил », - подумала Люба. Хотя историк так не считал: « Это очень серьезный вопрос, для того чтобы отличить историческую находку от…», - начал он, но закончить не успел, так как на его голову и плечи неожиданно обрушился поток холодной воды. На миг все стихло, учитель, словно окаменел, когда прошел шок, он оглянулся, но Натки простыл и след. Хотя, обольщаться не стоило, многие из ребят, конечно, всё успели заметить. Теперь ее репутация зависела только от молчания одноклассников. Между тем, Сережа и Люба смотрели на историка во все глаза. Он достал из кармана большой клетчатый носовой платок и протирал им очки, мокрую лысину и шею, но превращаться, похоже, не собирался. Потом, молча, собрал свои бумаги и удалился из класса в абсолютной тишине.
Увидев, что учитель ушел, Наташа вернулась в класс. К ней кинулись девчонки:
- Натка, ты сошла с ума!
- Что на тебя нашло?
- Значит, так нужно было, - отрезала Наталья и от дальнейших объяснений отказалась.
Тут, как раз прозвенел звонок на урок, и все утихло само собой. В конце последнего урока, пришла классная - Инна Викторовна и всех задержала на перемену.
- Кто догадался облить Максима Ивановича, я вас спрашиваю, пятый «Б»? – строго начала она.
- Что, уже нажаловался? – выкрикнул кто-то.
- Ничего он не нажаловался, просто, я вас очень хорошо знаю, мне и жаловаться не надо. Ну-ка, Петров, скажи-ка мне, почему это Максим Иванович, после урока в вашем классе, пришел весь мокрый?
- А почему, чуть что, так сразу Петров? – огрызнулся Серега.
- Это он мокрый от слез, - процитировал кто-то из ребят героя известного фильма.
- Да, чувствую, вы решили меня радовать с самого начала учебного года. Не успели начать учиться, а я уже на валидоле! Учтите, еще один подвиг, и я от вас откажусь! – и громко хлопнув дверью, она вышла из класса. Ее можно было понять, Инна Викторовна была молодым специалистом, и классное руководство ей поручили впервые. Опыта командовать непослушной разношерстной компанией, какой, в общем-то, и был пятый «Б», у нее, конечно, не хватало. Она, как могла, старалась, строжила своих подопечных, но в ее строгость особенно никто не верил и не боялся, а наоборот, любили и между собой звали не иначе, как «наша Инночка».
- А как без подвигов-то? – рассуждал Серега по дороге домой, - все только начинается. Похоже, историк, все-таки настоящий.
- Не торопись, он не лягушка и не цветок. А они и то не сразу изменились. Подождем, - отрезала Наташа, она еще придерживалась своей гипотезы.
- Интересно, кто-нибудь из наших проболтался? – волновался Петров.
- Какая теперь разница, по-другому бы все равно не удалось его проверить. Так что, цель оправдывает средства.
- А ты-то, что помалкиваешь? – Серега обратил внимание на Любу, потому что она до сих пор не принимала в разговоре никакого участия.
- Да у меня в голове не укладывается, что Максим Иванович – оборотень.
- Поживем – увидим, - вздохнула Наташа.
Глава 12
На следующий день историка никто не видел и через день, тоже.
- Вот до чего человека довели! – укоряла Инна Викторовна, - после первого же рабочего дня, на больничный ушел. Боюсь, бросит он учительство, так и не начав толком. А все из-за вас! Ну, что за дети пошли!
Наташу никто не выдал. Но историка жалели, понравился он многим.
- Неспроста это, - уверяла Наталья, когда ребята оставались втроем, - чего он прячется?
- Так сказали же тебе, заболел, - парировала Люба.
- Ага! Простудился от пол-литра воды комнатной температуры. Не верю!
- Наверное, стал ободранным скелетом, вот носа и не кажет, -
ухмыльнулся Сережка.
В четверг, когда уже никто не ждал, историк вернулся. Он и вправду очень изменился. Но не то, что не подурнел, а очень даже похорошел. Помолодел как-то, посвежел весь, снял очки. Исчезла сутулость, плечи расправились. А главное, вместо стыдливой лысины на голове курчавилась шикарная гордая шевелюра. Его сразу даже никто не узнавал. Удивлению педколлектива не было предела. Директор вызвала Максима Ивановича к себе в кабинет и пытала, в какой клинике его так омолодили. Но историк лишь растерянно улыбался так, как сам ничего не понимал и еще не привык к своей новой внешности.
- Это на меня так общение с молодежью подействовало, - отшучивался он, - я ведь, раньше в старине копался, вот мхом и зарос, а теперь у меня новая жизнь.
- Эдак, вы у нас, милок, скоро в младенца превратитесь, - съязвила Вера Ивановна, так и не узнав, где же над ним так поработали.
Придя на урок в пятый «Б», Максим Иванович оглядел весь класс. Остановился взглядом на каждом, пытался понять, кто с ним сыграл шутку. А потом, прежде чем перейти к теме урока, сказал: «Не знаю кому, но, спасибо».
По дороге домой, радовались все трое: во-первых, историк оказался нормальным человеком, во-вторых, ему не навредили, а даже сотворили добро. Но проблема вернулась, опять надо быть начеку, Свистоплясов должен объявиться, в этом никто не сомневался.
- Все-таки, Люба, флейту надо перепрятать, Свистоплясов ваш дом в покое не оставит. Он уверен, что она у вас, - размышляла Наташа.
- Я тоже думаю, что мне нужно взять ее себе на хранение, - уверенно предложил Серега.
- Почему это, тебе? – возмутилась Наталья.
- Очень просто, Свистоплясов видел вас обеих, а меня нет. Значит, я вне подозрений. В случае если он на кого-нибудь из вас нападет, я подбегу и флейтой его огрею. Эффект неожиданности, понимать надо, - разложил все по полочкам Петров.
- Логично, - согласилась Любовь, - но я тебе не доверяю. Ты этой флейтой начнешь налево и направо размахивать, чудеса творить и испортишь все.
- Я тоже сомневаюсь в тебе, Петров, ты – ненадежный партнер, слабое звено, так сказать, - поддержала Наташа.
- Я ведь и обидеться могу, - нахохлился Сережка, - зачем же вы с меня клятву страшную взяли, раз не верите?
- Хорошо, рискнуть можно, - застыдилась своей недоверчивости Люба, - но, тогда уж, дай еще одну клятву, что берешь флейту только на хранение и не воспользуешься ею в личных целях.
- И беречь будешь, как зеницу ока, а то получиться как с водой, брат, видите ли, кисточки мыл. Он может и до флейты добраться, пока ты там ужинать будешь или обедать!
- Клянусь хранить, как зеницу ока и использовать только в крайнем случае, по прямому назначению.
- Это, по какому, такому прямому? – насторожилась Люба.
- Ну, это по Свистоплясову, значит. Что же, если он будет рядом, и я буду знать об этом, любоваться на него, что ли?
- Так, ты, что же, собираешься ее всегда с собой таскать? – испугалась Наташа.
- Если сочту нужным, то буду и таскать.
- Тогда уж, если сочтешь нужным, ставь нас в известность, может, мы не сочтем.
- Договорились, без вас никакой самодеятельности, - заверил Сережка.
- Хорошо, завтра перед школой, я ее приготовлю, - решилась Любовь.
- А бабушка, она же всегда начеку? – засомневалась подруга.
- Бабушка завтра едет в областной зоопарк.
- Что это с ней, вдруг? На старости лет потянуло к зверью? – удивился Петров.
- Скорее, к земноводным. Это она твою лягушку-царевну туда повезет. Хочет пополнить местный террариум редким экземпляром. Боится, как бы она у нас в палисаднике не замерзла.
- Прекрасно, значит, помех не будет, родители у тебя всегда раньше уходят, - подытожила Натка.
Продолжение см: http://proza.ru/2018/02/13/1831