Глава восьмая
Юрий и дети предатели или попробуй этого хрена раз вкус редьки опротивел, неожиданные откровения
Тамара вернулась и застала Анфису за мытьем пола в летней кухне.
- Я купила какую-то выпечку местного производства, - доложила она, сокрыв встречу с красивым мужчиной.
- Прекрасный выбор. Остальное там лучше не покупать. Сама догадалась или кто-то надоумил, - ответила Анфиса подруге, вытирая руки об изорванные штаны, неизвестно какого цвета и какого срока давности.
- Продавец, но после того как я сама выбрала, - сказала полуправду Тамара.
Обе дамы сделали вид, что никакой утренней размолвки не случилось, приняв по умолчанию, усугубление скандала банальный идиотизм, делить им нечего, даже если приложить недюжинные усилия по поиску предмета дележа.
- Я пойду что-то приготовлю, у тебя еще много работы? – поинтересовалась Тамара.
- Дотру дверь, вылью воды на себя и готова. А ты картошки поджарь, кажись, дождь наметился, - выдохнув сказала Анфиса.
- Непохоже, тучки бродят, но на дождевые не тянут. Хотя, как не крути – осень. Я не подумала купить пива, – оправдалась Тамара.
- Нет, я не пью пиво, только вино или коньяк, если вдруг жажда на алкоголь, найдется немного водки, я сама не пью, вот и не подумала купить, - предложила подруге хозяйка.
- Пока жажды нет, но как пойдет, - ответила Тамара и ушла в дом готовить.
Анфиса не спешила, примерно прикинув, сколько нужно времени, чтобы приготовить десяток картошек. В том, что их будет именно такое количество, она не сомневалась. Ее подруга не раз говорила, что больше пяти картошек на человека не выделяет. И всегда подбирает по размеру.
Анфиса вернула легкие дорожки на еще не совсем высохший пол, ей нравился запах свежевымытого деревянного пола. Сняла рабочую одежду в ванной и пришла на кухню к подруге. Душ на улице отключили, еще в прошлый приезд, вода не успевала нагреться за день, а в ванной имелся бойлер.
- Ну что Томка, расскажешь, за каким хером со мной на дачу напросилась? - спросила подруга, тщательно вытирая мокрые волосы полотенцем.
Тамара вздохнула, закатила глаза и начала свой рассказ.
- Мои девки предательницы. Обе. Они, как оказалось, за моей спиной очень даже дружат с отцом. Всё забыли. Как он над ними издевался, как дрессировал их, не считался с их интересами. Одна я их защищала. В итоге Варвара давно с ним в сговоре по борьбе с врагом. А враг сидит, перед тобой, - прыгнула с места в карьер Тамара.
- Круто, они завернули. Давай про сговор, - выделила главное Анфиса, боясь выказать восхищение ее домочадцам.
Анфиса много лет наблюдала мелкую и крупную тиранию со стороны подруги в отношении всей семьи. Даже надеяться перестала на какой-либо демарш. Максимум позиционные войны с отступлениями за проволочные заграждения
- Я вернулась из магазина, а Варечка живописует папаше, как заживет счастливо без моего вмешательства. Она, видите ли, съезжает, мне ни слова, с папенькой воркует. Да так зашлась, что моего возвращения не заметила. И это после того как я впахивала на ее детей как рабыня. И Юрий, сука, ей поддакивает, он всегда гадил мне исподтишка. Уверена он тоже что-то замыслил, сейчас успокоюсь, расскажу, - выдохнула Тамара, поставила пустые тарелки на стол и разрыдалась. Лицо Тамары как-то съёжилось сморщилось, нос мгновенно покраснел, и еще не старая женщина превратилась в несчастную брошенную на вокзале старушку склеротичку.
- Ну вот, завела, ненавижу, когда рыдают. Вытри сопли и перестань выть. Дети уходят от родителей рано или поздно. А пахать на внуков – это твой личный выбор. Какого хрена попрекать этим дочь. Я вот своему сыну не помогала с его детём и не собираюсь, - ответила она подруге.
Она не могла смотреть на трансформацию подруги, но чем и как утешить тоже не понимала.
- Ты сказала главное – сыну. Родилась бы у тебя дочь, ты бы совершенно по-другому относилась к внукам, и к помощи, - менторским тоном сказала подруга, но рыдать не перестала.
- Понятно, конструктив пролетел мимо ушей. Давай насчет Юрия, – подруге не терпелось узнать главное.
Анфиса не сомневалась, в том, что супруг Тамары рано или поздно решится либо развестись, либо завести любовницу. И сейчас ей эта перспектива показалась более чем актуальной. Развод она поставила на первое место, любовница рядом с этим мужчиной не смотрелась. Хотя и не такие как муж подруги, находили женщин на стороне и ничего все получалось.
- А что о Юрии? Хоть бы он на развод подал. Кому этот скот нужен, кто с ним жить сможет. Кроме меня. Он же отвратительный мерзкий и подлый и не любил меня ни дня, - размазывая слезы по лицу, ответила подруга и добавила, - ищи свою водку.
- Не говори так, никогда. Ухоженного мужика всегда подберут. Скот он или не скот потом начнут выяснять. Вытри слезы, - отчитала она подругу, отмотала длинный кусок туалетной бумаги, подала ей вместо салфетки и вышла из кухни в комнату. Тихо надеялась, что пока она бродит по дому, подруга приведет себя в порядок.
Анфиса принесла полбутылки водки и налила прямо в чашку, Тамара проглотила налитое даже не скривившись.
Женщины молча ели жареную картошку, прямо из одной сковородки откусывая огурцы и помидоры от целого куска.
- Ну, все успокоилась? Давай анализировать. Дети у Варвары подросли. Зять, наконец, внял твоим словам и взял ответственность за семью на себя. Сможешь больше отдыхать уделять себе время. Опять же жилплощадь освободилась. В очередь в туалет с утра не надо стоять. Где проблема, ну, говори же, - обратилась Анфиса к подруге.
- Там все серьезнее и унизительнее для меня. Хоть бы дочка с зятем сняли квартиру, так нет, эта мерзавка переехала к свекрови. У меня со свахой контакт так и не наладился, и ездить к ним далеко. Я ведь люблю своих внуков, жизни без них не мыслю. Прикажешь скотом мужем озаботиться? Варька специально это сделала. Но не сама, ее папаша подстрекал и уговаривал, съехать, - успокоившись, озвучила вывод Тамара.
- Изложи проблему пошире, ты вот как картошку в суп считаешь, так и слова. Если твой благоверный подстрекал и уговаривал дочь уехать, должна найтись причина. А я ее не вижу. И при таком раскладе, любовница отпадает однозначно. Да и развод как-то странно смотрится. Какой ему интерес, наоборот, если баба на стороне, он должен еще и старшую домой вернуть. Чтобы ты его в упор не замечала. Признавайся, - настояла Анфиса.
- Мне не в чем признаваться, теряюсь в догадках, - ответила Тамара, всхлипывая.
- Согласна. Давай подойдем с другого конца, что особенно тебя насторожило или достало? - задала Анфиса наводящий вопрос.
- Раньше он часа на три задерживался на работе, а теперь только на час. Смотрит на меня, как будто решается затеять беседу. Понимаешь, начал замечать, что я готовлю. Мы так не жили. Он видимо рассчитывает, что я всё забыла, всю жизнь с ним, а меня мутит от него, и память у меня хорошая, - продолжила рассказ Тамара.
- Судя по движениям, он к тебе приблизиться намерен. Может, есть смысл вспомнить молодость. Былую страсть, любовь. Мать, я ни одной проблемы не вижу, все в шоколаде. Бывает такое, я слышала, мужчина не принимает детей, а когда дети уходят, дальше живет с женой душа в душу, – Анфиса решила утешить подругу и показать положительную сторону такого положения.
Сама она, когда сын женился и перебрался жить в квартиру, оставшуюся в наследство его жене от бабушки, провела с мужем половину медового года. Даже в молодости они так самозабвенно не занимались сексом.
- Слушай, а может ты все придумала. Что-то недослышала, недопоняла? – Анфиса реально заинтересовалась проблемой подруги.
- Все прозрачно. Он мне опротивел, до тошноты. Я дня его не любила. Думаю, и он меня не любил. Нечего нам вспоминать, ни страсти, ни любви. Раз дети ушли, мне моего заработка хватит, поделим все и разойдемся, думаю подать на развод, - наконец Тамара произнесла главное.
Анфиса привстала. Внимательно всмотрелась в лицо подруги, мимолетная жалость охватила её. Она подумала, что, если Юрий разведется с ней, подруга обречена на одинокую старость. Скандалы по телефону с дочерями и тихое угасание.
- Развод! Отлично придумала! Ты таки недалекая. Как только некого стало грызть начала себя поедать. Кто тебя заставляет играть роль жертвы, достойной награды и лучшей жизни. Журналы гламурные покоя не дают, они для мелких писюх издаются. Тебе полтинник ломится. Поверь хоть десяток детей, кроме мужа на старость никого не останется. Хорошо, ты сейчас при работе. А выпрут на пенсию. Ни с кем и нигде словом не перекинешься. Это в сказках после сорока пяти влюбляются по второму разу. Разведешься, кому ты нужна. Любви она ищет. Заведи любовника, для начала. Попробуй этого хрена, раз вкус редьки опротивел. И не ври мне, что ты мечтаешь жить одна. Нет таких баб, все врут. Может мизерный процент извращенок. Бросай скандалить и начинай отслуживать за все годы. Не любила она. Юрка с тобой дурой отношения наладить пытается, а ты решила разводиться, – выступила Анфиса, теперь ее интерес стал настоящим.
- Анфиса, не читай мне прописных истин, поживи с не любимым, я тебе расскажу и про хрен, и про редьку с горчицей и перцем. Юрочка говорить умеет и с чужими, они его боготворят. Только и слышишь какой он прекрасный и замечательный, безотказный и внимательный. Ничего этого в семье нет и не было, - Тамара замолчала перевести дух. Алкоголь сделал свою работу развязал язык и высушил слезы.
Их беседу прервал звонок мобильного телефона. Тамара метнулась и немедленно ответила. Она ждала звонка от дочери с раскаяньем и просьбой забрать ее из дома свекрови.
Анфиса никогда не подслушивала бесед, услышав привычное «Алло» вышла из дома и улеглась на кровати в свежевымытой летней кухне.
До нее доносились отдельные слова. Подруга говорила на веранде. Анфиса смотрела как паучок старательно плёл паутину в верхнем углу оконной рамы. Мысль, что она здесь гостья, истинные хозяева, всевозможные насекомые мыши, ужи, и ее уборку воспринимают как катастрофу равную по силе цунами или землетрясению балов 8-9 по шкале Рихтера.
Раздались тихие шаги и силуэт подруги нарисовался в дверном проеме, закрыв собой солнце.
- Чего сбежала? Никаких секретов, муж звонил. Как ни в чем не бывало. У него теперь новый способ меня доставать. Делать вид, будто весь мир залит ярким светом. Чтобы ты не сказала мне сейчас, не верю я в его желание наладить отношения, он с самого начала совместной жизни такого не делал, с чего бы ему озаботиться, - доложила Тамара подруге. Укладываясь на диване.
Анфиса лежала на большой железной кровати, перенесенной из дома. Одна из немногих вещей, оставшихся после смерти свекра. Он не ней спал. Стояла в красном дома углу заваленная подушками в вышитых наволочках.
- Опротивел, достал, никогда не любила и далее по списку - это частности. Кто из нас умных и красивых так не думал в минуты отчаянья и тоски. Давай о главном, ты с мужем сексом занимаешься? – откровенно спросила Анфиса.
- Конечно, три раза в неделю, ну минус месячные, - с готовностью как у гинеколога ответила подруга.
- Так всё, я от тебя угорела. Ты вообще понимаешь, суть вопроса? Я совершенно о другом. Он тебя хочет, желает. Как-то показывает, заинтересованность, удовольствие, - уточнила подруга.
- Откуда мне знать, мы всю жизнь так прожили. Я прочла, три раза в неделю достаточное количество, он не возражал. Хочешь подробностей, лежим, он двигается, потом всё заканчивается. Не пойму я зачем тебе такие интимные подробности, можно подумать секс основное после двадцати с лишним лет совместной жизни, - раздражаясь, ответила Тамара.
Анфиса легко вообразила, как все происходило. Представила зажатого, где-то флегматичного Юрия и любовница как-то не вписалась в картину их жизни. С таким же нулевым успехом она представила в одной постели Тамару и Юрия и согласилась с их разводом и с тем фактом, что они давно изменяют друг другу.
«Это меня душит мой собственный блуд. Вот и ищу оправдания мерзкому поведению. Ничего я не ищу, я шалею от желания. Не понимаю, как дождаться момента, чтобы остаться с Виктором, где угодно, прижаться к нему прирасти кожей».
Анфиса не сомневалась ни один мужик, да и женщина не могут прожить всю жизнь в полной верности. Другое, какие выводы они сделают из своих походов налево и естественно, какие последствия возымеют эти походы. Анфиса сама решала задачу, как минимизировать последствия своей связи, которая к слову не окончилась. И чем и когда окончится многолетняя связь, женщина не догадывалась. Но Тамара ждала каких-то слов, и Анфиса произнесла банальщину:
- Я тебе вот что посоветую, молчи, сколько сможешь, ни о каком разводе не смей не то что говорить, а даже думать.
- Тебе легко говорить. Твой тебя боготворит. Мой никогда мне в любви не признавался, - с завистью сказала подруга.
- Я казарму в доме не строила. Это у тебя котлеты посчитаны, творог на завтрак, яйцо на ужин. И не от нищеты, есть же деньги. И сейчас пусть бы мужик решил развестись, нет, ты сама мчишься на всех парах за разводной бумажкой. Я вообще удивляюсь, как семейство тебе темную не устроило, - Анфиса задала вопрос, лежащий на поверхности.
- С ними по-другому не получалось. Думаешь, я мечтала о такой жизни? Они же меня вынудили, своей расхлябанностью и свинством. Никогда ничего не лежит там, где нужно. А темную семейство мне устроило. Я осталась одна, совершенно одна, - сделала вывод из сложившейся ситуации Тамара.
- Вот не оправдывай свои дурные наклонности и характер. Перекомандовала ты, переруководила. Сбавь обороты. Никакой трагедии я не вижу. Во всяком случае, пока, ты не подала на развод, - предупредила она Тамару.
- Я потому с тобой и напросилась, чтобы не сорваться. Когда пришлось отказаться от поездки в пансионат, меня такая ярость накрыла, зову Юрия ужинать, а вся кровь к голове приливает и пульсирует. И ярость, закипает, до звона в ушах, - Тамара пустилась в описание своего невыносимого состояния.
- Все такое переживают, хоть раз в жизни. Надо перетерпеть успокоиться. Не хвататься сразу за ножи и топоры, - максимально спокойно вещала подруга.
- Я и терплю, ни слова не сказала, - призналась Тамара.
- Хвалю, - сказала Анфиса подошла к подруге, обняла ее и добавила, - Ты прости мне мой тон. У меня с виду вроде все в ажуре, а по сути. Все мы бабы дуры.
- Не получилось мне тебе все толком рассказать. Я пока не готова, - вздохнула Тамара.
- Я все поняла, - легкомысленно отнеслась к ее тексту Анфиса.
Тамара на самом деле почти ничего не рассказала из намеченного. Слова в предложения не сложились, и она отложила продолжение рассказа о своей жизни до следующего раза.
- Ну, да, - приступ откровенности схлынул, и ей больше не хотелось говорить на эту тему.
- Да, Томка, я ночевать в летней кухне останусь. Сейчас дров принесу, протоплю перед сном, чтобы не замерзнуть, а в доме сейчас, - обрисовала Анфиса план действий.
- Зачем столько суеты, спим в доме, - предложила Тамара.
- Завтра в пять утра приедет мужик, тот, что утром заходил, пока ты спала, я его попросила кое-что сделать. Типа забота, чтобы не разбудить тебя, - предупредила она подругу.
- Почему так рано? – спросила она.
- Ничего ты в деревенской жизни не смылишь, не поймаешь в пять утра, считай, опоздала, у мужчин тут дел по горло, особенно осенью, - ответила подруга.
Тамара поднялась с дивана и ушла в дом.
Анфиса подумала, что подруга выговорились и теперь ей станет легче, еще она надеялась, что хоть часть из сказанного ей все же достучалось до сознания подруги.
Анфиса где-то ей позавидовала, как легко решались проблемы Тамары, ее проблема нависала над ней темным облаком, мутным желанием и вожделением. И так просто успокоиться не стоило и надеяться. Ее решимость расставить все по местам в этот приезд, исчезла, как только его губы коснулись ее губ. И желание остаться с любовником только усилилось и беседами с подругой даже задушевными эту проблему не решить.
Остаток дня, они почти не говорили перебрасывались словами. Тамара засела за просмотр сериалов. Анфиса, принесла дров в летнюю кухни, растопила в лежанке. Зачем-то заварила кофе, и пила мелкими глотками глядя на огонь. Сумерки сменились ночью. Женщина отодвинула штору, убедилась, что паучок восстановил разрушенный ней дом и улеглась спать. Комнату освещали отблески огня, очертившего квадрат чугунной дверцы. Сухое тепло расползалось по комнате обволакивало, убаюкивало. Женщина незаметно для себя уснула.
продолжение следует: http://proza.ru/2018/03/31/467