Глава тридцатая
Твой знахарь тварь, как и все мужики или мятая соломенная шляпа с маком
Проснувшись, Тамара дождалась, ухода гостей. И очень удивилась, когда уехали абсолютно все. Она намеревалась высказать все своей подруге. Как только Анфиса закрыла ворота, женщина вышла из летней кухни и направилась в дом. Двери на веранду и в дом оставались не запертыми.
Приняла ванну, предварительно выдраив ее несколько раз. Воспоминания о подтянутом красивом мужчине, заставили ее драить белоснежную эмаль раз за разом, не обращая внимания на отсутствие грязи.
Заварила кофе, нашла в холодильнике творог щедро полила его сметаной и принялась завтракать. На глаза ей попалась пачка мороженого, она швырнула ее в ведро, достала, с намереньем растоптать, но остановилась и подумала.
«Что творю, надо успокоиться. Все уже произошло. Хорошо, что эта тварь презерватив натянула. Профессионал, подготовился. Убейся на своей грязной машине или утопись, упав с моста. Сдохни, тварь, сдохни».
Последние три слова звучали в голове как навязчивая мелодия.
Самым беспросветным оказался тот факт, что в списке знакомых людей не нашлось ни одного человека, способного ее выслушать и понять.
Женщина заварила вторую чашку кофе извлекла из сумки нераспечатанный блок сигарет. Вспомнила, что она рассчитала количество пачек на весь отдых, плюс два дня дома, пока добредет до магазина.
Выпила еще кофе и выкурила две сигареты. Сидеть без дела не получалось.
Тамара собрала все чеки, вытряхнула деньги из общего кошелька, честно разделила расходы и остаток пополам. И принялась собирать вещи.
Такое занятие, много времени не заняло. И она решилась убрать в летней кухне, мысленно окрестив эту помещение местом преступления.
Убираясь на месте преступления, она нашла упаковку от презерватива под одеялом, хотела разрыдаться, но слез не нашлось.
- Сдохни, сдохни, тварь, пусть сдохнет твоя жена, твои дети, нет не сдохнут, пусть болеют, а этот сводник Виктор лечит их день и ночь, - бормотала слова проклятья женщина, сдирая постель со своей кровати.
Упаковку от презерватива, держа ее двумя пальцами на вытянутой руке отнесла в бочку и с выражением брезгливости на лице бросила туда.
Мысль что Анфиса увидит ее заставила женщину похолодеть. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы эта неприглядная история выползла наружу.
Тамара, собрала мусор по всему дому, нашла пачку мороженого со словами «ненавижу» отправила ее в бочку. Подожгла газету, швырнула в бочку, огонь нехотя разгорелся и начал поглощать добычу. Женщина смотрела на пламя слушала как шипит, тающее мороженное и постепенно успокаивалась.
Она придумывала, что Анфиса нарочно ее оставила они уехали куда-то гулять, вместо того чтобы просто позвонить Анфисе и выяснить что происходит и куда она уехала на самом деле, не предупредив. Через три часа, вернулась Анфиса.
- Прости, не хотела тебя будить. Пришлось допустить Виктора к телу, все мышцы ноют, не понимаю я баб, мечтающих о массаже, ничего приятного в этой процедуре нет, - максимально доброжелательно сказала Анфиса, отследила деньги на столе, идеально отмытую кухню и ванну и все поняла.
- Время вышло, мне надо уехать, - сказала Тамара, и голос предательски сел в конце предложения.
- Надо, так надо. Обувайся, вижу все остальное уже натянула, и погнали, я отвезу тебя на маршрутку, - немедленно согласилась подруга не став расспрашивать. А тем более объяснять, что ей бы полежать. Голова реально кружилась.
Печаль в голосе и застывшие в глазах слезы не оставили сомнений, со Степаном все пошло не так, да и не могло пойти по-другому. Но в тот момент Тамара не услышала бы никого на свете, оставалось надеяться, что обошлось без крайнего варианта.
Сидя за рулем, Анфиса пожалела об отказе полежать положенное время, но жаловаться Тамаре не стала. Уже подъезжая к городу, Анфиса спросила подругу:
- У тебя дома все нормально? Ты какая-то расстроенная.
- Да, - односложно ответила подруга.
- Не сомневалась я, тебе у меня не понравится, - вынесла суждение Анфиса.
- Мы просто разные, ты на одном бережке, я на другом, - сказала умную фразу Тамара, а Анфиса улыбнулась, отметив несуразность.
- Слушай, забери молоко, Людка передала, у меня еще два литра в холодильнике, я не выпью, - предложила Анфиса, достала банку и отдала ее подруге.
- Все мужики твари. И этот твой знахарь такая я же тварь. Хоть на нем тут все селение держится. Знаешь, что мне Люда сказала. Она обслуживает его и любит самозабвенно, а он отказывает ей в близости. Изредка соглашается. Прикинь, страшный, старый по сравнению с ней, и за свой член торгуется. Хотя вся деревня уверена, что они ни сегодня завтра поженятся, а он даже не живет с ней толком. Ему нравится издеваться. Он знает ей некуда деваться. Еще он жадный до безобразия. Людка сказала, этот твой знахарь в день тысячи зарабатывает неизвестно, зачем и куда их девает. Никаких подарков ей ни разу не дарил. И друзья у него такие же твари. Ты с Олегом когда-то нарвешься, еще время не пришло, - злобно выступила Тамара.
- Зачем ты мне это сказала? – спросила Анфиса, не подав виду, чтобы ненароком не выказать заинтересованность.
- Затем, что у вас тут какая-то гламурная пастораль, а все совершенно не так, по сути, грязь и разврат, - вложив остатки злобы, договорила Тамара.
Анфиса промолчала в ответ, где-то согласившись с такой трактовкой. Именно все так и выглядело с точки зрения ее подруги, да и обыватели, приняли бы ее сторону безоговорочно. Вступать в обсуждение любовника ей не захотелось. Грань между развратом и так называемой нормальной жизнью, она и сама пыталась провести безуспешно и множество раз. Вместо самоедства Анфиса искренне обрадовалась отъезду подруги.
Женщины рассталась у входа в маршрутку. Водитель закрыл дверь, Анфиса махнула рукой, Тамара нарочно отвернулась, изобразив на лице обиду, получилось жалко и смешно.
Анфиса, улыбнулась, глядя на то, как подружка сжимает в руках банку с молоком и подумала, что ей еще мятую плетеную шляпу с искусственным маком и вылитая бабушка из советского фильма, везущая четверым внукам гостинец из деревни.
Анфиса так и не поняла, как ее подружка постарела на десяток лет всего за одну ночь. Когда они ехали к ней на дачу. Тамара выглядела молодой уверенной женщиной, чуть за сорок.
Проводив подругу, Анфиса зашла на рынок, и долго бродила между рядами, рассматривая рыночный ширпотреб. В городе у нее никогда не хватало ни времени, ни желания. Приезжая сюда на периферию, она с наслаждением покупала разный ненужный хлам.
Сейчас накупила каких-то мисочек, несколько катушек цветных ниток, дизайнерские шторки она шила уже второй год и все никак не могла окончить, какие-то нелепые тапочки и вполне сносную ночную сорочку.
«Вот где мерзкое создание эта Томка. Сама запуталась, а туда же берется разруливать чужие отношения, и навешивать ярлыки и ценники. Жадная до одури, деньги она считает автоматом, где бы ни увидела. Куда Виктор их девает, не придумали ничего оригинального с Людочкой на пару, две ограниченные уродки. Бизнес, крутятся где-то. Степан заправляет всем. Понятно Виктор ничего не изменит в своей жизни. И не надо. А что по-настоящему интересно. Неужели Виктор хранит мне верность?»
Подумала Анфиса и естественно не согласилась с таким выводом. Она легче приняла тот факт, что он нереально загружен, Людмилу не любит, зачем в таком случае, углублять отношения, при ее жажде родить ребенка. Тем более детей мужчина по каким-то причинам не хотел. Но полученная информация ее успокоила. Исчезло чувство вины, за то, что она разрушает его личную жизнь.
Но основное в чём себе не призналась Анфиса, злобные слова подруги выкорчевали здоровые всходы ревности, убрали страх в один прекрасный день приехать и выяснить, что Виктор с Людмилой оформили отношения и ждут ребенка. Ей пришлось признаться, что, сколько бы она себе не говорила об устройстве жизни, этот момент ее всегда напрягал.
продолжение следует: http://proza.ru/2018/04/01/406