Все совпадения случайны
Бывшие пионерские лагеря переделали в новомодные.
Одному из них, расположенному в живописном месте невдалеке от озера, дали название «Весёлые зверюшки».
Вот в него-то одним погожим летним днём и угодила одиннадцатилетняя Вика. Мелкая, белокурая девчонка. Ей не больно-то хотелось ехать загород. Но мама уговорила её, сказав, что туда же поедет её давняя подружка Катя – хорошая, верная, надёжная. Высокая.
Вика изменила свой настрой и с энтузиазмом собрала вещи, покидав в чемодан на колёсах всё, что могло пригодиться ей в этом странном «зверином» лагере. Смартфон сунула в карман шортов, взяв с мамы слово, что они будут перезваниваться по крайней мере два раза в день.
В небольшой комнате на четверых, кровать Вики стояла рядом с Катиной. Подружки были этим довольны и решили всё делать вместе. Вернее, так хотелось Вике. Она была не в меру привязчива и к тому же слишком обидчива. Катя же, напротив, была чересчур самостоятельной и очень жизнерадостной. А как известно, противоположности притягиваются. Может, поэтому Вике и Кате было так комфортно проводить время вместе.
Всех детей в лагере разделили на группы. Самые старшие попали в группу «Жирафы». Вика с Катей – в группу «Кенгуру».
На следующее утро с детьми захотела познакомиться директор лагеря.
Воспитательница группы «Кенгуру» велела своим подопечным собраться и отправиться на площадку, где группа за группой расположились все отдыхающие в лагере дети.
В каждой группе был свой флаг с изображением того животного, чьё имя носила группа.
Кенгурята, как называла их воспитательница, расположились между «Антилопами» и «Лисами». Замыкающими были самые младшие – «Хомячки».
Среди кенгурят Вика была самой маленькой. А стоя рядом с высокой Катей, казалась ещё мельче.
Директриса окинула взглядом всё своё «стадо» и уже хотела произнести приветственную речь, как её внимание привлекла маленькая белокурая девчушка из группы «Кенгуру». Эта симпатичная девочка явно кого-то ей напоминала.
Но КОГО?
Ах, да. Вот КОГО.
Когда директриса училась в школе, в её классе была похожая белокурая девочка. Инесса или попросту Инка. Эта Инка была первой ученицей и в учёбе, и в общественной жизни школы, и вообще во всём. Она, эта противная Инка, всегда отбирала славу у директрисы, хотя та из шкуры вон лезла, чтобы хоть в чём-то обогнать отличницу и самой стать первой.
Злость обуяла директрису. И вместо того, чтобы милым и ласковым голоском сказать: «Добро пожаловать в наш чудесный райский уголок!», она злобным голосом прокричала: «Эй, ты, белобрысая!» – и указала пальцем прямо на Вику, – как ты оказалась в группе «Кенгуру»?
Вика пожала плечами, пролепетав: «Не зна-а-ю».
– Да тебе самое место среди белых крыс.
Вика окинула взглядом площадку, но флага с «Белыми крысами», да и вообще ни с какими другими крысами не обнаружила. Девочка растерянно глядела на директрису. Та же не отрывала от неё самого злющего в мире взгляда.
– Немедленно отправляйся… – голос директрисы оборвался.
До неё дошло, что не время и не место сводить счёты с давно ушедшим детством. К тому же она осознала, что выглядит сейчас перед всеми не в самом приглядном свете, а если уж честно, то просто в жутком.
– Ладно, с тобой я разберусь потом, – сказала она тихо, но Вика её услышала. – А сейчас мы продолжим с того места, где я остановилась.
Она мило, хотя и театрально, улыбнулась и, наконец, произнесла вступительную приветственную речь.
Глаза Вики были полны слёз. За что её так? Никакая она не крыса. От незаслуженной обиды на директрису её всю трясло. Катя заметила это и взяла подругу за руку. Та была ледяной. Казалось, ещё чуть-чуть и Вика упадёт в обморок. Катя обняла подругу за плечи, когда дети двинулись с площадки на завтрак.
Вика вытащила смартфон и нажала маму. Но никто не ответил. Она нажала ещё раз. Результат тот же.
К Вике подошла воспитательница. Она посмотрела в глаза девочки и, увидев слёзы, спросила:
– Что-то не так?
– Да, – еле слышно прошептала Вика. – О каких крысах говорила директор?
– Она просто пошутила, – попыталась улыбнуться Карина, так звали воспитательницу.
– Мне так не показалось, – слабо возразила Вика.
– Давай забудем об этом. Я поговорю с ней после завтрака. Всё будет хорошо.
Но Вика уже знала, что всё хорошо уже не будет. По крайней мере, не у неё.
Завтракать она не могла. В тарелку с кашей капали слёзы. Катя пыталась рассмешить Вику весёлыми историями, но ей это плохо удавалось. Вика изо всех сил хотела взять себя в руки и даже улыбнулась Кате сквозь слёзы.
Когда Вика и Катя вышли из столовой и направились к своему домику, их догнала воспитательница Карина.
– Я поговорила с директором. Она сказала мне, что у неё сорвалось с языка то, что не должно было.
Вика кивала, но в висках молоточками продолжал звучать грубый голос директрисы.
Карина собрала своих «кенгурят» и повела на площадку, где дети тут же приступили к играм. Кто в волейбол, кто в бадминтон, кто в теннис, а кто-то никак не мог оторваться от айфона.
Карина изо всех сил пыталась заинтересовать Вику, но так и не смогла. А ведь она пообещала директрисе, что девочка будет в порядке, вскоре забудет инцидент, и жалоб на директрису от родителей девочки не поступит.
Вдруг откуда-то зазвучала музыка. Это «жирафы» пели караоке. Песня была не знакома Вике.
«Телеграмма уж готова, ни одной в ней запятой, в ней всего четыре слова: "Мама я хочу домой!"
Песня была красивой и мелодичной, да и «жирафы» пели её довольно прилично. Но Вика запомнила только эти четыре слова: "Мама я хочу домой!"
Она достала смартфон и снова набрала маму. И опять без ответа. Вика написала сообщение: "Мама, я хочу домой! Срочно! Потом всё объясню. Позвони сразу, как получишь».
До обеда она ждала звонка от мамы. Или сообщения. Тишина.
В обед она опять не могла есть. Катя снова развлекала её, как только умела.
Но в голове у Вики звучала мелодия и четыре слова: "Мама я хочу домой!"
Ей хотелось прокричать эти четыре слова во всё горло. Но что бы это дало?
Вечером она позвонила старшей сестре. Та отдыхала на море. Мать её подруги взяла Лену с собой. Лена, услышав горестный плач младшей сестры, заверила её, что сама во что бы то ни стало дозвонится маме и передаст, что Вика хочет вернуться, что не хочет жить целый месяц в этом проклятущем лагере.
Через полчаса Лена перезвонила и сказала Вике, что всё передала маме.
Вика тут же попыталась позвонить маме сама, но та опять не ответила.
Вика снова набрала Лену.
– Мама не отвечает.
– Знаешь, она сейчас очень заня… – голос Лены оборвался.
Вика посмотрела на смартфон. Зарядка не кончилась. Проверила баланс. Денег не было. Вика попыталась настроить смартфон на разговоры в кредит, но ничего не получилось.
– Вика, – погладила её по голове Катя. – Успокойся! Мама уже знает, что ты хочешь домой. Она обязательно за тобой приедет. Вот увидишь.
Не выдержав, Вика попросила айфон у Кати. И набрала мамин номер. Услышав такой родной и такой любимый голос, Вика так обрадовалась, что у неё перехватило дыхание. Слёзы ручьём потекли из её глаз. Но она собрала силы и пролепетала:
– Мама, это я.
Вика хотела продолжить, как вдруг услышала бесстрастный мамин голос:
– Вас не слышно. Перезвоните.
Вика снова набрала маму. Но ответа не последовало. Ещё раз. Опять тишина.
– Наверное, у твоей мамы сломан сотовый. Подожди. Вот увидишь, она перезвонит сама.
И Вика начала ждать. Она просыпалась и засыпала со ставшей уже родной мелодией и четырьмя словами: "Мама я хочу домой!"
Вика превратилась в робота. Она механически ходила на завтраки, обеды, полдники и ужины, посещала все мероприятия. Рядом с ней всегда была Катя. Но Вика ничего не чувствовала. Ничего не воспринимала.
НИЧЕГО.
Она только ждала маму и думала, почему та не звонит и не едет за ней.
Вика больше не плакала. На неё навалилась апатия.
Со временем Вика начала понимать, почему за ней не едет мама и почему даже не звонит. Её родители заплатили за лагерь – да будь он трижды проклят! – хорошие деньги. Если же мама заберёт её, то папа будет терроризировать маму. Он запросто может сказать ей:
– Зачем ты вообще послала Вику в лагерь? Ведь ты же знала, что она такая.
Какая… такая… Вика не могла подобрать слов, хотя понимала смысл. Ну, в общем, папа будет говорить маме что-то в этом роде. И не один раз.
И дело тут не только в папе. Мама и сама будет не рада ей. Она так ждала это лето, чтобы отдохнуть от детей. Чтобы отдохнуть от неё, Вики. Поэтому-то она пожертвовала деньгами ради своего спокойствия.
Но если бы только она позвонила, Вика заверила бы маму, что не будет досаждать ей своим присутствием. Будет вести себя тихо как мышка. Во всём помогать, если это понадобится. Она может сделать так, что родители даже не заметят, что она живёт вместе с ними. Будет уходить так рано и приходить так поздно, чтобы ни в чём не мешать им. Она даже не может есть целый месяц, ведь всё равно, она не ест и здесь.
Но мама всё не звонила и не звонила. Теперь не отвечала даже Лена.
Поэтому Вика перестала ждать.
Да и домой уже не хотелось.
Вике не хотелось ничего.
Совсем.
(картинка из интернета, спасибо автору)