Глава 6. Запутанный узел
После завтрака, собрав все свои вещи в сумку и расплатившись за гостиницу, садясь в машину, Нина огорошила Дениса Ивановича:
— Я буду жить в квартире Ирины Александровны! Яркие, цветные сны мне снились и раньше. Просто интересно досмотреть историю этой юной пленницы до конца, если получится! И в барабашек я не верю. Если станет вдруг страшно, то позвоню тебе среди ночи, и ты меня приедешь охранять! Или сбегу, вызвав такси, на Московский вокзал.
Заехали в какой-то универсам по пути. Денис купил себе спортивные брюки и тапочки, легкую футболку, а Нина запаслась хозяйственными товарами для уборки. После утренней растерянности ее тянула почему-то непонятная, навязчивая идея снова увидеть сразу все картины Константина, чтобы попытаться связать воедино все изображения и понять истину.
Она торопливо нашла в поисковике Интернета нужную тему:
«Слово «реинкарнация» переводится как «повторное воплощение», а теория включает в себя две составляющие: первая — душа, а не тело представляет собой подлинную сущность человека. Это положение согласуется с христианским мировоззрением и отвергается материализмом. Вторая — после гибели тела душа человека через какой-то промежуток времени воплощается в новом теле. Каждый из нас прожил на Земле множество жизней и обладает опытом, выходящим за рамки текущей жизни.
Реинкарнация является законом, действующим на человека вне зависимости от его веры. То, что происходит с нами сейчас, является следствием поступков прошлого».
Всю эту мудрость Нина хорошо поставленным голосом учителя литературы выложила с телефонной страницы всеядного Интернета своему соседу. Денис Иванович несколько раз неопределенно хмыкнул, потом резко свернул после светофора в тенистую аллею у какого-то многоэтажного дома, остановил машину и, отстегнув свой ремень безопасности, всей тяжестью своей спортивной фигуры прижал связанную ремнем Нину к жесткой спинке переднего сидения. Нашел полураскрытые губы и выплеснул все свое нетерпение и вспыхнувшее желание во властном и откровенном поцелуе. Длившееся секунды притяжение двух тел показалось Нине приятной вечностью. Она закрыла глаза, улетев мгновенно в неизвестную страну чувственности.
Денис Иванович нехотя оторвался от губ, провел ладонью примирительно-ласково по ее плечу:
— Нина, моя милая, прости за своеволие! Выкинь из головы и забудь все эти глубокомысленные доктрины людей, помешенных на смерти, прошлых и будущих жизнях! Вот только что мы на секунды стали близки. И этот мой искренний порыв, который я готов повторять бесчисленное число раз, позволит мне, надеюсь, создать семью с женщиной, которая за три дня стала мне необыкновенно дорога. И какое мне сейчас дело до следующего воплощения моей бессмертной души в новое тело через десятки или сотни лет? Я мечтаю только о повторении этого неожиданного и возбуждающего волнения от поцелуя! Чтобы в этой жизни на этой прекрасной Земле мне удалось разбудить в душе понравившейся мне женщины огонек ответного чувства! Вот тебе мой ответ на все теории о кармических отношениях. Мое временное тело жаждет любви. Согласись, и тебе, и мне сейчас совсем не важно, встречались ли в прошлых жизнях наши души или нет. Просто у такой роскошной женщины, как ты, обязательно должен быть настоящий защитник.
Нина смущенно рассмеялась:
— Денис Иванович, спуститесь на грешную землю! Ваш эксперимент с моим участием для доказательства нежизненности идей реинкарнации произвел на меня убедительное действие. В чем-то я даже могу с вами согласиться, но дневник Ирины Александровны еще не прочитан. И про уборку квартиры мы совсем забыли, теоретики!
Денис Иванович обиделся и молчал до самого конца пути. Видимо, он ожидал совсем другой реакции от своей собеседницы.
Уборка зала затянулась глубоко до полуночи. Из мрачной кладовки Денис Иванович извлек металлическую складную лестницу, с ее помощью сняли пыльные шторы и тюль, и комната сразу потеряла свою торжественность. Стиральная машинка заработала с некоторым надрывом, но удачно выдала через два часа почти сухие вещи. Пыли накопилось достаточно, и Нина с удивлением подсмотрела, как Денис Иванович быстро и тщательно мыл половой шваброй покрашенные масляной краской когда-то модные пластинки бывшего паркета. Выдраили до ослепительного блеска кухню, в которой включили холодильник, сварили сосиски и спагетти, купленные заранее по пути, заварили кофе из пакетиков. И Нина удивилась, как постепенно квартира становилась обитаемой.
До мастерской и комнаты Ирины Александровны руки не дошли.
А когда стало ясно, что Денис Иванович явно домой не торопится, она откровенно обрадовалась. Оставаться одной было все-таки жутковато. Кто знает, у кого еще могли оказаться похожие ключи от входной двери.
Денис Иванович чувствовал себя, как дома. Он постелил Нине на диване в зале, а сам отправился спать в мастерскую Константина.
Купаясь в душе, попробовала по привычке ругнуть себя за безрассудство остаться ночевать в чужой квартире с мужчиной, которого она совершенно не знала, но искать сейчас такси в незнакомом месте, чтобы сбежать от судьбы, просто не было сил и желания. В двери зала был врезан английский замок, и, закрывшись, Нина забаррикадировала дверь тяжелым креслом и для страховки придвинула круглый стол.
«Не буду спать! Уже полночи прошло — выдержу как-нибудь до рассвета. Буду читать дневник!».
Но, спустя полчаса, она отключилась, закрывшись от яркого света хрустальной люстры пледом с головой.
Возбужденный мозг опять преподнес необычный сюрприз.
«Из сумеречного непонятного пространства она очень ясно увидела высокую каменную лестницу, по которой торопится наверх молодая женщина в средневековом необычном наряде, чтобы очутиться на пологой площадке между двумя остроконечными каменными башнями, на огромной высоте. Она пятится в испуге от края бездны, где глубоко внизу — наполненный водой ров. А вокруг старинного замка до самого горизонта, загораживая друг от друга поднимающееся холодное солнце, теснятся высокие горы, поросшие густым лесом и заваленные бесконечным, белым, снежным покрывалом. Завернувшись в теплый, стеганный плащ из синего бархата, она на своем привычном месте ждет своего повелителя. И, приглядевшись, Нина вдруг угадывает в этой молодой красивой беременной женщине с неестественно выступающим расплывшимся животом ту быструю девчонку-подростка, которую выхватили из общества коз неизвестные похитители в прошлом ее сновидении».
Нина беспокойно заворочалась, задохнувшись во влажной западне пледа, сбросила его на пол, перевернулась на левый бок, чтобы укрыться от яркого света прямо в глаза.
«И вот она уже в постели полуобнаженная ласкает своего господина, вызывая ответный бурный всплеск желания. По его вспотевшему, красному от напряжения лицу она видит, что довела его до той предельной точки удовлетворения его прихоти, после чего, проснувшись среди ночи, он опять будет натягивать ее сонную на себя, просительным шепотом призывая ласково: «Моя малышка, хочу тебя!» И она, придерживая мешающий живот, будет пальцами и губами оглаживать мускулистое тело от лица до кончиков пальцев на ногах, дожидаясь, когда он снова опрокинет ее навзничь и, рыча от удовольствия, с исступлением будет мять и тискать ее чистое юное тело.
Она — его любимая игрушка, которая пока не надоела. А ее большой живот должен скоро подарить ему сына, продолжателя рода. Потому что безжалостная смерть унесла всех сородичей. И в маленькой городской церквушке перед алтарем он назвал ее своей законной женой. Он еще достаточно молод и надеется, что в замке каждый год будут появляться здоровые малыши».
Эти вскипевшие во сне эротические моменты разбудили Нину. Она вскочила, щелкнула выключателем, выключила свет, снова вытянулась на спине, подняла плед с чисто вымытого пола. Заведенные Денисом Ивановичем напольные часы пробили методично два часа. И вдруг нестерпимо захотелось увидеть продолжение сна. Неужели из далеких страшных столетий средневековья, когда свирепствовала инквизиция, а ее далекая прародительница готовилась стать матерью, по-своему любя, как может, человека, укравшего ее из семьи, именно через гены прорвалась в сознание Нины память, чтобы во сне поведать о былом?
Молодой здоровый организм требовал продолжения отдыха в отведенное природой время, а стремительное сознание выдала очередную порцию прерванного сновидения.
«Она кормит грудью двух младенцев — близнецов. Это уже трехмесячные мальчишки. Они больно прикусывают от нетерпения крепкими деснами ее округлую грудь, требовательно высасывая густое сытное молоко по очереди. В замке — важные гости, и ей строго-настрого приказано не выходить из комнаты в зал. Но любопытство выталкивает в соседнюю с залом прихожую, когда малыши засыпают. Сквозь тяжелый бархат свисающих до пола занавесей она пытается разглядеть всех присутствующих. За столом у громадного камина — верные оруженосцы и несколько важных монахов в черных рясах. И вдруг она видит, что, когда ее хозяин встает и подходит к камину, отвернувшись от стола, один из монахов что-то сыплет ему в чашу с вином. Все вокруг пьяны, громко смеются, что-то обсуждают, и она понимает, что сейчас случится что-то страшное. Хочет закричать, но велик страх ослушаться приказа господина, и она закрывает в ужасе рот ладонью. А дальше наступает зловещая тишина, потому что ее муж, выпив вино, вдруг зашатался и, схватившись за край тяжелого стола, начал медленно сползать на пол. Теперь уже никакие запреты не могли ее сдержать! Она птицей метнулась в зал, но ее господин был уже мертв. Она что-то кричала, билась в тоске у ног безмолвного тела, пока верные телохранители на руках не отнесли ее в спальню к детям».
Нина рванулась из цепи охватившего ее страха. Пульс зашкаливал, наверное, за сто ударов в минуту, и, не осознав себя еще в безопасности реального мира, она закричала громко:
— Денис!
И на его ответный отзыв: «Нина, что случилось?» — она в темноте сдвинула в сторону громоздкий стол, толкнула к стене кресло и трясущимися пальцами открыла покорный английский замок.
В слабом освещении настенного бра в коридоре, напротив распахнутой двери стоял в одних плавках растерявшийся Денис Иванович. И в короткой ночной рубашке она кинулась ему на шею со словами: «Опять этот проклятый сон!», прижалась всем телом, дрожа от возбуждения и неосознанного страха снова оказаться совершенно одной во мраке комнаты, наполненной мистическими картинами жестокого прошлого.
Денис отнес ее на руках к себе на раздвинутый диван, и в полной темноте и тишине заснувшей мастерской начал осторожно губами успокаивать доверившееся ему тело. Свое вспыхнувшее желание немедленного обладания приходилось гасить словами любви, пока осмелевшие руки неторопливо исследовали горячую грудь, тонкую талию, крепкие бедра женщины, постепенно устремляясь к запретной зоне.
Воспоминания о половой жизни с мужем у Нины раздваивались. Вечная спешка, отсутствие полноценного мужского опыта у ровесника, стеснительность юности, быстрое зачатие первого ребенка и беременность не оставили в памяти особой восторженности от сексуальных возлияний, о которых, трезвонят авторы сотен, зачитанных до жирных пятен на измятых страницах маленьких женских романов. Прозаичность ежедневных совокуплений с мужем за пять лет совместной жизни превратилась в странную обязательность, как приготовление завтрака, обеда, ужина, мытье посуды и стирка белья.
С другой стороны, Нина была его первой женщиной, и это обязывало терпеть некоторые противоречия между мечтой об огромной любви и свершившейся реальностью. Произошедший разрыв стал окончательным фактом того, что обычно называют равнодушно-печальной фразой: «Не сошлись характерами». Разбитую чашку склеить не удалось.
Сейчас Нина не сопротивлялась. В эти минуты обостренности вспыхнувшей чувственности она уплыла мгновенно из реальной жизни, в наползающем тумане откровенного желания готовая раствориться в нежности этих чутких губ и принять чужое сокровенное тело внутрь себя. Притяжение, возникшее с первых минут знакомства с этим рыжим, насмешливым незнакомцем, чья бородка щекотала сейчас ее обнаженную грудь, вызывая почему-то слезы восторга, еще вчера пугало стремительностью развития этого непредсказуемого романа, к финалу которого она подспудно была уже готова.
Ее явная неопытность в сексе пленяла Дениса. Она не была похожа на тех городских женщин, которых он знал близко и которые старательно прошли школу нескольких замужеств или любовных связей с женатыми мужчинами. Ее почти девичья зажатость воспалила мгновенно, и он со всей своей опытностью помог ее послушному телу освободиться от боязни, скованности, требуя полного раскрытия всех возможностей.
И она была способной ученицей. Благодаря его умелой ласке, оба, наконец, познали краткий миг абсолютного восторга и трепета от откровенной неги двух обнаженных тел, которые были созданы природой друг для друга. И даже на секунду у Дениса не мелькнула мысль о предохранении от возможных последствий. Это была теперь его женщина, которую с первой минуты их обособленности от всего мира на этом диване он зацеловал до самых укромных уголков, шепча самые удивительные слова признательности и любви. Отдыхая рядом с Ниной, переполненный радостью исполнившегося желания, он вновь думал о той минуте, когда сможет прикоснуться губами к дурманящему аромату ее очаровательной груди, чтобы опять закрутиться в оборотах бессмертного чувства.
Денис заснул без сновидений. А утром, проснувшись, обнаружил, что Нина исчезла бесследно вместе со своей сумкой. На столике в кухне сиротливо лежал на кружевной салфетке длинный, похожий на отвертку, ключ от входной двери. И ни слова. Телефонный звонок улетел безответно в просторы Вселенной. Повторение восторга улетевшей ночи пока откладывалось на неопределенный срок.
http://proza.ru/2020/02/29/1617