Афганистан! Охота на караван!
…Охоту на караван и засаду наш спецназ разведки считал хорошей прогулкой, хотя мы и так не засиживались набазе! Из воспоминаний разведчика в Афганистане Е. Б. № 424 разведгруппы:
«Новых прибывших прапоров, офицеров и солдат мы сразу не бросали в бой, главное еще не сломаться в горах, ведь ты идешь в горы в 50—60 градусов жары, дышишь раскаленным воздухом, он просто сжигал горло и легкие, песок выедал глаза, груз боеприпасов тянул к земле и был тяжел! А нам нужен боец, а не ишак, как говорил наш командир! Боец волевой, сильный, обстрелянный, опытный, чтобы у него была живучесть… Все новенькие офицеры ходили вторым номером,
смотрели и обучались, так же и с солдатами. Группу формировал командир, но и опытные разведчики, особенно дозор, от которого зависела жизнь группы и выполнение поставленной задачи. Состав группы мог быть и 10, и 20 и т. д., до
50 бойцов. В группе пулеметы, ПКМ, подствольные гранаты, ГП-25, автоматы 7,62 с ПБС, снайперы, гранатометы „муха“ РПГ-18, радиостанции УКВ для внутренней связи Р-392.
Из роты связи группе предавались разведчик-радиотелеграфист, разведчик-сапер и разведчик-химик с реактивным огнеметом „Шмель“. Мы ушли в засаду, так часто бывало, приходили пустыми — сидишь-сидишь, а никто не пришел, но расслабляться не стоит, духи могли появиться в любую секунду, ночь просидели в засаде в зеленке по дороге Кабул-Гардез.
Здесь проходила караванная тропа на Бедак. Духи действовали очень осторожно, они потеряли здесь много караванов и живую силу, эта тропа была пропитана и духовской кровью, и нашей. „Да, — подумал я, — до боли знакомые места!“ Дозор перешел трассу и сел в засаду в сторону Бараки. Мы легли у русла и стали ждать. Быстро наступил вечер. Стало быстро темнеть, а ночи в Афганистане темные! Духи передали нам, теперь надо было подпустить караван и духов ближе, как можно ближе к себе, мы вытягивали боевиков, как говорится, на себе. Но при этом рискуя и своей жизнью! Мы встретили головной дозор, навьюченная и раненая лошадь пробежала прямо на нас и чуть не затоптала, перепрыгнув через меня, я по инстинкту сжался, но животное поскакало дальше и сзади нас упало, и зафыркало. Завязался бой… В небо полетели осветительные ракеты, духи метались, ведя огонь по нам. Со стороны Бараки, где сидел дозор, шла группа боевиков на помощь каравану, дозор расстрелял духов, из дозорных в засаде были раненые. Нам предстояло теперь пробиться к ним и забрать раненых, взяв с собой пулеметчика. Я и еще один разведчик пошли на помощь нашим дозорным, пули свистели над головой, когда летела осветилка в небе, мы ложились на землю и снова вперед. Вот и наши, духи стреляли уже издалека, отступив назад, из дозорных один разведчик был тяжело ранен,
другой в плечо, к нам на помощь шла техника, с нашими разведчиками. Впоследствии мы получили информацию, что ликвидировали много наемников и что караван и банда с Бараки хотели встретиться именно в этом месте, если б мы не выставили засаду со стороны Бараки, нам бы пришлось плохо! Весь опыт дембелей и их чуйка никогда не подводили! Потом, когда духи отступили, мы пошли досматривать и добивать раненых духов. Был захвачен караван с оружием и боеприпасами, было убито около 15 духов. После удачных боевых действий спецназа-разведки в провинции Логар, поступили из источника ХАД сведения, что в одной из засад нами был убит племянник Гульбеддина, который был в банде по проводке каравана! Мы воевали, как умели! А учителя у нас были бойцы отменные… Ничего, кроме победы!»
***
Посвящаю разведчикам 424-й группы
спецназа! Вечная память павшим
разведчикам в Афганистане!
Абчакан!
Здесь пройти должны
Банда и караван!
Ночь темна
И нас укрыла!
Мне не страшно
Умирать,
Ведь сегодня
Со мною рядом
Мой спецназ!
Моя семья!
Ивча, Кислый!
12.06.1989 г.
Игорь Черных
Взять «Стингер» любой ценой
Американцы через Пакистан, а потом, караванами, через Панджшер, стали поставлять стингеры в Афганистан, и здесь нарушался баланс сил. Наши вертолеты и МИГи духи стали сбивать. Начальник разведки поставил нам задачу, ставка Вооруженных сил Советского Союза, генеральный штаб просил разведку достать в ближайшие дни в кратчайшее время «Стингер», чтобы наши специалисты разобрались, на что
он реагирует и как работает… Фильм, где сыграл главную роль Серебряков, «Охота на караваны», хорошо показал, как работала разведка в Афганистане…
Нам, военной разведке, была поставлена задача любой ценой взять «Стингер». Тех разведчиков, кто принесет или достанет «Стингер», ждет отпуск домой и награда — орден Красного Знамени. Старший лейтенант, командир взвода разведки Г. В., сказал нам, что пойдут с роты 10 человек, в составе группы — радист, два пулеметчика, сухой паек на неделю, боекомплект по максимуму. Была информация, что между Баграмом и г. Чарикаром с правой стороны был мусульманский кишлак и святая мечеть, куда по Афганскому договору мы не должны входить. Там духов не было, но духи есть духи, они использовали святую мечеть, и банды через этот кишлак, наемники и оружие, через реку Чарикарку из Панджшера попадали на большую землю…
У разведки были свои стукачи, или, как сейчас принято называть, агенты. Наш штаб разведки плотно с ХАТ засылали в банды своих агентов, или за большие деньги вербовали боевиков-афганцев…
В определенное время и месте ХАТовцы встречались со своими агентами и получали информацию, потом приходили к нам в штаб разведки, давали полученную информацию,
а в штабе уже разрабатывали ту или иную операцию, тщательно изучали полученную информацию — ведь могла быть и провокация. ЦРУ тоже работало, но пока мы их переигрывали. Но они не дураки, просто в Советском Союзе много осталось таджиков и узбеков, их родственники после революции ушли через границу именно сюда, в Афганистан, а родственные связи у мусульман — это сильная составная. Даже
Ахмед-шах-Масуд был таджиком. И многие переговоры с ним были успешными. Но зверь, он и остается зверем, духи коварны и опасны, с ними всегда надо держать уши востро. Среди них самые опасные — это иранцы и арабы, которые издевались над ними, пленным отрезали головы… Это были нелюди. И мы, когда таких ловили, даже отъявленных головорезов, пока по горам доводили до точки отправки, они умоляли пощадить, «Аллах Акбар» уже не кричали, плакали, как собачонки, но, как правило, мы таких расстреливали на месте…
Со слов друга С.А.: «Вызвал Т.В., говорит, что сегодня ночью уходили, блокировать тропу, должен пройти караван со „Стингерами“, есть информация от наших друзей из ХАТа.
Мы всегда готовы, десять человек, самых лучших, да что говорить, у нас в роте самые и есть лучшие, но здесь нужно в тылу врага сработать дерзко и молниеносно, а вернемся мы живыми — только Богу известно. Духи не дураки, через местное население, через пастухов, детей, водителей и наших предателей, особенно наркоманов, отслеживали перемещения советских войск.
Доложили посту на развилке с г. Баграмом, что их сегодня ночью обстреляют боевики с зеленки, ХАТовцы через стукачей заплатят деньги, чтобы боевики атаковали с зеленки пост.
Нас вызовут на помощь, мы на трех БМП идем на помощь, помогаем, и три машины также уезжает с разведчиками, что на броне, назад, а мы сидим внутри техники и скрытно выходим, чтобы даже на посту никто не видел, и виноградниками вдоль реки Чарикарки идем, как мы называли, к святому кишлаку и выбираем место для засады, все это под боем надо скрытно и незаметно раствориться в темноте…
Даю своим братьям перед засадой отбой. Но, как назло, глаза закрываешь, а не спится, РД автомат, разгрузка (лифчик), уже все собрано и около тебя… Поспать бы, а сон не идет, как говорится, убежал. Кто из разведчиков спит, кто, как я, ворочается. Черт подери, и поспать бы надо, потом, может, и не придется. Ну, как говорится, третий глаз, как антенна в голове, тревожно давал информацию. На душе и на сердце было неспокойно, но так было не в первый раз, и я отгонял тревожные и плохие мысли…
Задремал уже под вечер, и тут — разведка, подъем! Мы молча одеваемся, подгоняем все на себе, прыгаем, обнимаемся с друзьями, у нас каждый выход, как в последний раз… Вернемся мы или не вернемся — никто не знает, да и традиция такая. Сверяем часы, я накручиваю ПБС, проверяю ночной бинокль — вроде, все. Закрываю глаза, настраиваю себя на долгий переход, на победу, на живучесть…
Слышим долгожданное слово — тревога! Тревога! По кабульской дороге на наш пост напала банда. Нам это как знак, подъезжают три БМП, мы — вовнутрь, а наши разведчики на броню и вперед, выполнять каждый свою задачу. Духи напали со стороны баграмской зеленки, наш БМП обстреливают с пушки, бьют в сторону боевиков, мы выходим и растворяемся, пока идет бой, в зеленке, в виноградниках. Видим, как пехота с поста пускает осветительные ракеты, при каждом таком
пуске мы маскируемся и без движения лежим, а когда темнота, опять продолжаем движение… Я иду первым, за мной командир Т. В., и все, как обычно, по одному в цепи, за командиром, третий — радист. Потом снайпер, пулеметчик, остальные в середине и замыкающий снайпер… Вот и вся наша группа.
После осветительных ракет глаза опять привыкают к темноте, я ругаю пехоту — разошлись на осветительные ракеты, Новый год устроили! Сейчас духи уйдут, им надо деньги отработать, постреляют по посту, пофоткают для отчета и уйдут опять в берлогу…
Мы вышли на дорогу, которая ведет в кишлак, место около реки голое, вдоль реки тоже есть тропа, то есть из кишлака можно перейти на тропу и скрытно уйти по речке, или, наоборот, с чарикарской и баграмской зеленок этим же путем попадали в святой кишлак, в виноградники слева и справа… Решили делать засаду у дороги, развернули в две стороны по пулемету и по снайперке, спереди засады и сзади, я выбрал место между небольшими камнями, как будто местность сама приготовила для меня боевое укрытие и позицию, командир и радист расположились сзади меня. «Ну все, — подумал я, — работаем!» И сразу наступила такая тишина, аж слух режет, тишина необычайная, даже звук комара слышен. Смотрю, где наши должны сидеть, — никого не видно. Гордость взяла за разведку, тем более я видел места, где сидят наши бойцы, но их не видно, слились в темноте, как говорят наши, растворились. Не только дух их не найдет — даже сам дьявол! Смотрю на время — уже четыре часа. Перед засадой мы не пьем, чтобы в туалет по нужде не бегать — это залет, да и со спущенными штанами это уже не вояка, хотя мы автомат и разгрузку никогда не снимали, даже по нужде, все может быть, и ты назад можешь не вернуться, и так часто бывает, поэтому ты должен всегда быть готов, в любой ситуации, чтобы ты не был взят врасплох. Поэтому в разведке самые крутые бойцы, отбор жесткий, многие сами уходят от нас, ломаются, не выдерживают нагрузок, а потом привыкаешь. Главное, конечно, кто окружает тебя, и ты им доверяешь, и они тебе, знаешь, что они тебя не бросят, живого или мертвого, но заберут с собой или перепрячут, если далеко в тылу врага. Но по-любому вернутся, пометят на карте только нам знакомым символом захоронения, даже если мы погибли. Не мы — другие придут разведчики и заберут, разведчики — это высшая каста. Мои мысли прервала какая-то тень, она перешла дорогу и по правой стороне очень осторожно вдоль виноградника двигалась к речке.
Нам нужно точно знать — это они, то есть наши, или другие, а может, другая банда? Показываю знак, у нас тогда не было, как сейчас, скрытых раций, наушников, а так бы пригодилось и показатели были бы выше… А так, как сейчас — знаками!
Пропустить первого, второго, третьего, пустых с автоматами пропускаем, он рядом, на расстоянии десяти метров прошли около нас, взглядом их провожаю, через некоторое время идет основная группа, спереди вооруженная автоматами, пулеметами и гранатометами группа, за ними три ишака с грузом. «Да, серьезная банда», — подумал я. Разношерстная: местные и наемники. Все уже опытные, знают, что нужно всех вытаскивать ближе на себя, чтобы никто не ушел, а главное — взять
груз и чтобы там были «Стингеры», или все пропало. ЦРУ все делало и разрабатывало поставки «Стингеров» в Афганистан, соблюдая меры предосторожности. Я слышал, что на охоту ушли несколько самых достойных групп, но это я потом
узнаю, позже, а пока это было в секрете, и каждая группа думала — приказ нужно выполнить любой ценой, даже если ценой будет жизнь… Так как охранялся груз и по количеству банды, как правило, банды идут на дело налегке, а тут такая охрана и наемники, уж очень странно ишаков так охранять.
Так еще, думаю, я вжался в землю еще, но Т.В. открыл огонь. Эх, зачем? Можно было еще вытащить на себя. Командир у нас с Союза, только год. «Эх, командир!» — сказал я вслух и стал расстреливать духов. Пулеметчик четко убил двух духов и двух ишаков, которые хотели увезти их в зеленку, ишаки от боли, как человек, стонали. Остальные бандиты заняли оборону и пытались отбить у нас груз. Третий ишак убежал назад, около меня взорвалась граната, и гранатомет!
Пулеметчик и два автоматчика со снайпером пошли по винограднику к грузу, но там завязался бой, наемники тоже шли по винограднику, слышал одиночные выстрелы СВД…
Потом только работали пулемет и один автомат, ах, черт! Чтобы не было беды, радист уже вызвал к нам с Баграма подмогу, ну, в бою каждая секунда дорога… Духи палили в нас трассерами и разрывными пулями, яркими огнями от трассеров выдавая свою лежку… В них полетели гранаты, и разведчики стали стрелять с мухи, я свою муху еще не брал, бой был близкий, и от камней пули рикошетили и улетали в разные стороны.
Я решил сменить позицию и перекатом ушел в зеленку. Иду на помощь к ребятам, где идет в винограднике бой за груз…
Т.В. потом скажет, что духовская граната взорвалась, где я лежал, Т.В. думал, что я погиб, но радист сказал, что я пошел в зеленку — это кажется, что времени прошло много, а на самом деле бой идет десять минут, и за эти минуты кто-то погибает, а кто-то получает ранение. Я пробирался через виноградник к своим, как увидел, и пожалуй, вовремя, троих духов, идущих в обход наших ребят. Первый дух был с гранатометом, я открыл по ним огонь. Гранатометчик, уже падая, нажал на
спусковой крючок и мне помог, его снаряд взорвался рядом с духами, хотя я в них тоже попал, от взрыва снаряда один дух даже подпрыгнул. «Ух!» — ухнул я. И крикнул заодно своим: «Свой!» Духи сзади обходят, автоматчик чуть не скосил
меня, но он увидел, что я вытаращил свои глаза. «Я тебе хлопну!» — дал сержанту, любя, подзатыльник. В бою такие слова нельзя говорить, и своих за сто верст надо чуять, даже жопой, где остальные. Пулеметчик Шакир сказал, что снайпера подстрелили, и автоматчик с позывным «Косой» пошел бинтовать. И его подстрелили, живы или нет — молчат, у нас в разведке надо молчать и быть наготове, беречь силы для последнего боя. Под выстрелами не слышно, но надо к ним, как они, наши разведчики? Духи–наемники сражаются, как звери, значит, мы у цели. Я делаю рывок к ребятам — и сразу в яму по виноградникам, в зеленке, еще в винограднике и ночью, вообще ничего не видно, пули свистят и ранят кусты виноградника сок винограда и грозди вместе с листьями падают на меня.
Около одного куста я присел и сорвал пару виноградин. «Может, в последний раз», — промелькнула мысль у меня так стремительно в голове, как миг. Кинул не спеша в рот, надкусил — так вкусно! И, еще получив немножко глюкозы, я сделал рывок туда, где лежали наши. Снайпер был живой, в одной руке он держал гранату, а другой пальцем держал за чеку.
«Братан, держись, — сказал я и своей рукой взял гранату. — Будем жить, разведка, — сказал я». «А Серега с позывным „Серый“ перебинтовал меня, а я его не уберег! Прости меня, Серый!» — бормотал про себя снайпер. «Не ныть, держим
оборону, лежи и смотри, чтобы меня не обошли…» За мной пришел еще один разведчик. Пришла наша рота к нам на помощь, полетели осветительные ракеты в небо, я вздохнул с облегчением да подумал про себя — теперь точно все будет хорошо, не дрейфь! И слегка кепку натянул на глаза снайпера, он попросил еще один обезболивающий, я ему сделал. Мы взяли четыре «Стингера», завалили десять человек боевиков, двое было раненых, но Шакир их добил. Г.В. сказал: «Зря, можно
в плен». «Я зверей-наемников в плен не беру», — сказал переводчик-таджик. Командир махнул рукой и пошел дальше смотреть и осматривать боевиков-духов, мы сделали и первые потом узнаем, взяли стингеры, потеряли одного разведчика убитым, пятеро у нас были ранены, двое из которых были тяжело ранены…
В банде было много наемников, я у одного взял арабский черный платок и четки с Кораном, я этот бой видел со своей стороны. Вот, Игорь, если бы всех собрать и каждый бы рассказал об этом бое, получилась бы книга. «Да и так, брат, все
нормально», — коротко и ясно сказал я.
— Да, награды мы получили, в отпуск отправили меня, снайпер с позывным «Тихий» к нам не вернулся… Вот, брат, такая история… Назови этот рассказ «Взять Стингер любой ценой!»
— Так точно! — ответил я. — Удачи, брат! Еще с праздником Военной Разведки, ведь сегодня — 5 ноября! Все встали, помянули погибших, не чокаясь, как принято… Земля пухом погибшим героям! Вы в наших сердцах! Честь Имею…
***
Посвящается разведчику Антонову Борису,
разведчикам со 2-й роты Константину Волкову,
Ринату и всем, кто ходил на караваны!
Взять «Стингер»
Любой ценой!
Разведка боем…
РД-АКМС со мной,
Тропа узка меж скал,
В дозоре мы с тобой!
Дыханье чувствую свое,
А там засада за горой…
Не знаю, что ждет меня,
Вернусь ли я домой живой?
Коварен враг, хитер…
Мы принимаем этот бой,
Ведь «Стингер» нужен
Нам любой ценой.
Ведь мы — военная разведка!
И за ценой не постоим.
Игорь Черных
Продолжение...
http://proza.ru/2020/05/07/1215