Предыдущая страница http://proza.ru/2020/09/12/1353
Понимая, что ждать очередную почту или самому идти в Охотск – это потерять год, Василий Михайлович Головнин решил без инструкций столичных чиновников следовать к Курильским островам для выполнения приказа императора.
К этому его побуждали и житейские обстоятельства: за два года пребывания в Петропавловске на шлюпе расплодилось несметное множество крыс, которые жрали всё подряд: провиант, запасные паруса, армяк (ткань для пороховых зарядов), да и вообще всё, что попадалось.
Матросы нуждались в новой одежде и обуви. Самое разумное, решил Василий Михайлович, - выполнить царское поручение, а потом следовать на зимовку в Охотск, где заняться пополнением провианта, экипировкой людей и подготовкой к плаванию в Кронштадт.
Изучив сведения своих предшественников, англичан и Крузенштерна, опросив бывалых людей на Камчатке, тех, кто плавал в экспедиции Резанова, Головнин пришёл к выводу, что у него в распоряжении только три месяца благоприятной погоды, необходимой для выполнения приказа.
Василий Михайлович знал о «подвигах» Хвостова и Давыдова, напавших на японские селения и рыбные промыслы на Итурупе и Сахалине, и осуждал их за это.
Никакой Резанов никогда не спровоцировал бы ни Крузенштерна, ни Головнина на подобный подлый поступок, который можно объяснить только низкими моральными качествами двух молодых офицеров, попавших под влияние такого же безнравственного российского посланника в Японию.
Готовясь к плаванию, постарались быстро провести ремонт «Дианы», заменив сгнившие элементы конструкции, потравили крыс, временно выгрузив на берег провиант. Требовалось выйти не позже конца апреля, а в это время Петропавловская гавань ещё покрыта льдом.
Пришлось прорубать топорами и пропиливать во льду выход в Авачинскую губу. Тяжелейшая работа, люди мокли в ледяной воде. Наконец, четвёртого мая вышли в открытое море. Василий Михайлович описал это плавание на 153 страницах первого издания своей книги.
Естественно, я не собираюсь их пересказывать. 17 июня «Диана» находилась вблизи острова Итурупа, на котором располагалось японское селение. С большим трудом Головнин пытался установить контакт с японцами.
Переводчиками были айны, с грехом пополам знавшие русский язык, которых взяли с собой из Петропавловска. Во время переговоров с японским начальником тот сказал Головнину, что у японцев есть серьёзная причина бояться русских.
Хвостов и Давыдов обстреляли из орудий японские селения, затем высадили десант, который сжёг их дома и храмы, забрал все съестные припасы.
Поскольку нападение русские совершили поздно осенью, когда из Японии корабли могли прийти только следующей весной, то население посёлков было обречено зимой не только на голод, но и осталось без жилищ.
В конечном счёте после обмена подарками расстались по-доброму. Головнину вроде бы удалось убедить, что нападения на их селения – инициатива тех двух командиров кораблей, и их за это наказали.
С тем продолжили работу по описанию островов. Между тем неутомимые крысы сожрали более четырёх пудов сухарей и около шести четвериков солода. А что там происходило с провизией на самом дне трюма, можно было только догадываться.
Головнин планировал выменять или купить у японцев продовольствие. Но при попытке высадиться на острове Кунашир моряков обстреляли. После нескольких неудачных попыток всё же удалось начать с японцами переговоры.
Во время последней встречи японцы потребовали оставить заложника. Последовал резкий разговор, Головнин и его спутники бросились бежать к шлюпке, но из-за отлива не смогли оттащить её к воде, и их схватили.
Судя по количеству гарнизона в японской крепости, было ясно, что японцы готовились отразить нападение. Головнин опасался, чтобы Пётр Иванович Рикорд, который остался за него командовать «Дианой», не попытался их освободить.
Тогда некому было бы сообщить в Россию о случившемся. На шлюпе вместо первоначальной команды 75 человек, вместе со слугами оставался только 51 человек.
Вместе с Головниным японцы захватили штурмана Андрея Ильича Хлебникова, произведенного 27 июня 1810 года в штурманы 9 класса, мичмана Фёдора Фёдоровича Мура, переводчика Алексея и матросов Шкаева, Симонова, Макарова и Васильева.
Без сомнения, интересней читать записки самого Головнина о пребывании в плену у японцев. Их можно найти в интернете или взять в библиотеке очень хорошо оформленное издание 2004 года, у меня оно есть - «Капитан флота Головнин. Записки о приключениях в плену у японцев».
Головнин был очень умным и наблюдательным человеком. Он оставил прекрасное описание японской жизни того времени. Думаю, читатель, который прочитает его книгу, не пожалеет о потраченном времени.
Возможно, будь у русских моряков более толковый переводчик, такого бы не произошло. Но, возможно, у японцев на острове было указание, полученное из столицы. Пленников переправили в Японию. Вначале им крепко досталось, но затем отношение стало меняться к лучшему.
Через полгода пребывания в Японии Головнин предложил своим товарищам бежать, захватить какое-нибудь японское судно и пытаться достигнуть Камчатки. Это было опасное, но реально осуществимое предприятие.
Однако мичман Мур и два матроса, Симонов и Васильев, отказались в этом участвовать. Большие сомнения были и в отношении переводчика Алексея. В конце концов, все же удалось уговорить и их.
Продолжение http://proza.ru/2020/09/14/1105