Полное название этой главы: "ПРОВАЛЬНЫЙ ПРУТСКИЙ ПОХОД ПЕТРА I И ТРАГЕДИЯ МОЛДОВЫ". Часть 3.
(К 310-летию ПРУТСКОГО ПОХОДА...)
Данная глава является пятой частью, опубликованной здесь ранее текста "Дмитрий Кантемир. Господарь, учёный, политик". В свою очередь из-за большого объема она разбивается на ряд главок. Поэтому каждую главку из этой главы можно было бы озаглавить просто, без затей - «Дмитрий Кантемир. Господарь, учёный, политик. 5-1;5-2;5-3 и т.д."
Полное же название всего текста: "Дмитрий Кантемир – учёный-энциклопедист с мировым именем, сторонник абсолютной просвещённой монархии и дружбы Молдовы с Россией", представляет собой значительно переработанную и дополненную главу (объем увеличился более чем в 3 раза и скорректированы некоторые оценки и выводы) из книги "Молдавская общественно-политическая мысль Нового времени".
Начало здесь - http://www.proza.ru/2020/03/07/127; Продолжение здесь - http://www.proza.ru/2020/03/07/170, и здесь - http://www.proza.ru/2020/03/07/577, и здесь - http://proza.ru/2020/03/07/1557 , и здесь - http://proza.ru/2020/09/01/123 и здесь - http://proza.ru/2020/09/11/108
4.ПЕТР ПЕРВЫЙ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПОХОД.
6(17) марта 1711 года Пётр I выехал из Москвы/Преображенского по маршруту ВЯЗЬМА - ЛУЦК – СОРОКИ – ЯССЫ.
Вместе с Петром I выехала и Екатерина Алексеевна, которую царь повелел, как мы уже знаем, считать своей женой и царицей ещё до официального венчания, произошедшего в 1712 году.
Сопровождал царскую чету официальный советник по восточным делам Савва Рагузинский.
В общей сложности путь длился около ТРЕХ МЕСЯЦЕВ. Передвижение по незнакомой местности осложнялось болезнями.
8 марта царь тяжело заболел. Во время недуга царю донесли, что его любимчик А. Меньшиков, пользуясь властью, самовольно захватывает имения помещиков в Польше.
11 марта Петр в письме к Меншикову пригрозил: “ ... зело прошу, чтоб в таких малых прихотях не потеряли своей славы и кредиту; прошу вас не оскорбится о том, ибо первая брань лутче последней; а мне будучи в таких печалех, уже пришло до себя, и не буду жалеть никого “.
Почти целый месяц Петра I крутили “колика, скоробутик (цинга) и жестокий кашель “.
Впервые царь увидел так близко свою смерть. Позже, уже выздоровев, он жаловался Меншикову:” Я зело был болен скорбутой такою, какой болезнью отроду мне не бывало, ибо две недели з жестокими палаксизмами была, ис которых один полторы сутки держал, где весьма жить отчаялся”.
17 марта Петр из Луцка дал указание Посольской канцелярии - к 1712 году перевести документы “c французского, английского и, если возможно, с венецианского” о традициях наследования и принципах первенства, соблюдаемых при передаче власти и имущества в семьях высочайших особ.
23 марта Петром в Манифесте к балканским христианским народам на греческом языке цель этого похода была сформулирована так: «Турки растоптали нашу веру, хитростью овладели церквами и землями нашими… скольких они порабощают и отуречивают…объединимся против врага, и опояшем себя шпагой, начнем войну, прославив царство наше, ибо ради вашего освобождения я иду на муки». (Письма и бумаги императора Петра Великого. М.: Изд-во АН СССР, 1962. Т. 11. Вып. 1 (январь-июль 1711 г.). C. 153).
И хотя Петру I были присущи порой шутовство на религиозной почве, он отнюдь не пренебрегал обязанностями царя-христианина. Все это воплотилось в мысль о богоугодности и справедливости войны с турками.
Вообще, во время долгого пути из Москвы в действующую армию, то есть с 6(17) марта по 12(23) июня, когда он прибыл в лагерь русских войск, РУССКИЙ ЦАРЬ ПРЕДАВАЛСЯ НАПРЯЖЕННОЙ РАБОТЕ, ИНТЕНСИВНОСТЬ КОТОРОЙ НИСКОЛЬКО НЕ УМЕНЬШИЛАСЬ ОТ ТОГО, ЧТО ОНА ПРОТЕКАЛА В УСЛОВИЯХ ПОХОДНОЙ ЖИЗНИ. Даже в дни тяжелой болезни, Петр I не прерывал обычных занятий и если бы не его собственное свидетельство, что он был тяжело болен, то по потоку распоряжений, указов, советов и дипломатических поручений, трудно было бы догадаться, что в эти самые дни хворь приковала его к постели и он настолько ослаб, что должен был учиться ходить заново.(См.: Павленко Н. Великий Пётр. Указ. соч. С. 338).
Петру I как военному деятелю необходимо было решить несколько первоочередных задач. ВО-ПЕРВЫХ, сконцентрировать войска на обоих флангах предстоящего театра военных действий: у Азова на востоке и у Днестра на западе. ВО-ВТОРЫХ, требовала внимание и Прибалтика, ослабленная уводом на юг самых боеспособных частей русской армии: здесь надо пополнять рекрутами поредевшие гарнизоны крепостей. Наконец, В-ТРЕТЬИХ, надо было укреплять отношения с союзниками – Речью Посполитой и Данией, добиваясь от них более весомого вклада в войну с шведами.
ТАКИМ ОБРАЗОМ, ПОВТОРИМ,ГЛАВНАЯ ЗАДУМКА ПРУТСКОГО ПОХОДА СОСТОЯЛА В ТОМ, ЧТОБЫ РУССКАЯ АРМИЯ ВО ГЛАВЕ С РУССКИМ ЦАРЁМ, ДОЛЖНА БЫЛА, ОПИРАЯСЬ НА ПОМОЩЬ ПРАВИТЕЛЕЙ ВАЛАХИИ И МОЛДАВИИ, СОВЕРШИТЬ ГЛУБОКИЙ ПОХОД ДО ДУНАЯ В ВАЛАХИИ (НАПОМНЮ, ЧТО ВАЛАХИЯ ПРИЛЕГАЛА К ЛЕВОМУ (СЕВЕРНОМУ) БЕРЕГУ ДУНАЯ), ЧТОБЫ НЕ ДАТЬ ТУРЕЦКОМУ ВОЙСКУ ПЕРЕПРАВИТЬСЯ ЧЕРЕЗ НЕГО, А ЗАТЕМ ПЕТР I НАДЕЯЛСЯ ЗА ДУНАЕМ ПОДНЯТЬ НА БОРЬБУ С ТУРКАМИ ХРИСТИАНСКИХ ВАССАЛОВ ОТТОМАНСКОЙ ИМПЕРИИ.
Как мы увидим в ходе последующего изложения, прежде всего, распутица и половодье на первом этапе, отсутствие достаточного количества продовольствия и фуража, которое помешала быстрому продвижению русских войск, а также недостоверная информация и невыполненные обещания господарей Молдовы и Валахии помешало осуществлению указанной цели.
5.ПОХОД
Началом похода можно считать выход 10 января из Риги 22 полков генерал-фельдмаршала Б. П. Шереметева «с поспешением» к «турской границе». Б. П. Шереметеву было приказано идти на соединение к Брацлаву к началу апреля.( См.: Кулинич А. А. Деятельность русского командования в Прутском походе 1711 года - https://www.gramota.net/articles/issn_1997-292X_2014_5-3_27.pdf ).
Причём, полки были снабжены провиантом только на месяц.
При этом царь указал генерал-фельдмаршалу:” …самому тебе остаться в Риге на время и трудиться, чтобы собрать провианту на рижский гарнизон на семь тысяч человек на год“. (Цит.по: Павленко Н. Петр Великий. Указ. соч. С. 332).
Следовательно, армия отправилась в путь раньше своего командующего примерно на несколько недель.
Генерал К.Э. Ренне, назначенный царем командиром драгунских полков, прибыл в Ригу 26 января.
Первыми шли передовые силы, состоящие наполовину из конницы. За ними следовала пехота, а уже за пехотными полками - полевая артиллерия.
Одновременно двинулся к границам Молдавии князь М.М. Голицын с 10 драгунскими полками, которые должны были соединиться с войсками генерала-фельдмаршала Б.П. Шереметева.
Царь внимательно следил за движением войск к предполагаемому театру военных действий, заботился о снабжении их всем необходимым, о пополнении рекрутами и об их обучении.
Из Петербурга, где в январе находился царь, один за другим спешили курьеры к Б.П. Шереметеву, М. М. Голицину, Ф. М. Апраксину.
Азовскому губернатору Апраксину Петр I поручает привести в боевую готовность флот, изготовить струги для донских казаков, привлечь калмыков и крымских мурз для отпора крымским татарам.
Зная традиционную медлительность, генерал-фельдмаршала, царь то и дело требует от него расторопности, убеждает. Начал он его торопить еще в конце января, когда Б. П. Шереметев находился в Риге, причём необходимость “идти с поспешением” была вызвана стремлением держать пехоту в постоянной близости от кавалерии, “понеже ежели пехота не поспеет, а неприятель на одну конницу нападёт, то не без великого страху”. (Там же.С.333).
31 января Петр I, недовольный медленным продвижением корпуса Шереметева, писал фельдмаршалу: “Письма ваши от 15-го дня сего генваря, в которых объявляете трудность в походе вашем с полками к волоским границам и чтоб дать вам в том время, мы получили и повелеваем вам походом своим с полками поспешать неотлагательно, как наискорее, оставя все отговорки. И надлежит тебе самому при тех полках наших идти ... прямо к волоским границам, понеже имеем мы совершенно ведомость, что турецкие войска уже при границах собираются”. (Белова Е. В.Указ.соч.С.141-142).
Пётр внушал военачальникам, что надлежит “учить драгун огнём как конных, так и пеших, а палашам покой дать, ибо с турками инако надлежит воевать, и больше с пехотою утверждаться с рогатками”. (ПБ. Т.XI. Вып. 1. М.,1962. С. 10; Тальман И.М. Турция накануне и после Полтавской битвы. М., 1977.С. 43-44).
ПРОБЛЕМА С ПРОДОВОЛЬСТВИЕМ В ПРУТСКОМ ПОХОДЕ СУЩЕСТВОВАЛИ ИЗНАЧАЛЬНО.
В Прибалтике с продовольствием было сложно, “везде места опустелые и мертвые”.
В ходе дальнейшего похода проблема с продовольствием ощущалась всё острее. Русская армия () направлялась через Украину, которую в тот год постиг неурожай.
[() В своих записках бригадир Моро-де-Бразе насчитал 79.800 СОЛДАТ В РУССКОМ ВОЙСКЕ ПЕРЕД НАЧАЛОМ ПРУТСКОГО ПОХОДА. Подробности чуть дальше.
Когда мы говорим о численности русской армии, следует учитывать следующие моменты: Во-первых, общую численность всех войск русской армии, которые отправились в поход. Ибо корпус генерал-фельдмаршала Б. Шереметьева двигался впереди, остальные дивизии позади. Во-вторых, численность объединённых русских войск в начале похода, затем численность - перед вступлением в Молдавское княжество, далее – численность перед сражением у Стэнилешть и, наконец, численность после сражения. И каждый раз, когда говорится о численности русских войск, надо выяснять, речь идет об общей численности русской армии, или о численности войск без корпуса генерал-фельдмаршала. А кроме того, о каком этапе Похода идёт речь.].
Несмотря на понукание со стороны Петра, фельдмаршал двигался с войсками намного медленнее, чем было запланировано.
ДОСТОВЕРНЫХ СВЕДЕНИЙ О ТОМ, КАКИМ ОБРАЗОМ И С КАКОЙ СКОРОСТЬЮ РУССКАЯ АРМИЯ СОВЕРШИЛА ГРАНДИОЗНЫЙ ПОХОД НА ЮГ И В КАКИЕ ДАТЫ ДОСТИГАЛА ТЕХ ИЛИ ИНЫХ НАСЕЛЁННЫХ ПУНКТОВ, ПО МНЕНИЮ Н. ПАВЛЕНКО, ДОКУМЕНТЫ НЕ СОХРАНИЛИ.
Зато имеется такой бесценный источник как Военно-походный журнал Б.П. Шереметева, в который заносились все сведения о перемещениях генерал-фельдмаршала.
Поскольку корпус Б.П. Шереметева вышел из Риги 10 января 1711 г., можно предположить, что обозы и артиллерия на начальном этапе передвигались санным путём. Однако вследствие того, что Поход лежал через белорусские и припятские земли, уже с конца февраля армии приходилось идти по болотистой местности во время весенней распутицы, ибо в тот год весна наступила очень рано, что замедляло её передвижение. К этому прибавлялась надобность устраивать подводы для идущего позади Петра.
Какие трудности приходилось преодолевать армии на марше можно судить по Военно-походному журналу (далее - ВПЖ) генерал-фельдмаршала.
Б.П.Шереметеву, покинувшему Ригу 11 февраля, в пути то и дело приходилось пересаживаться с кареты в лодку и обратно – из лодки в карету. Причины тому – как уже было сказано, необычайно рано наступившая весна и половодье. Дороги пришли в совершенную негодность: приходилось ехать либо по целине, либо ночью, когда морозец на время ослаблял таяние снега. В конце февраля ВПЖ пестрит такими записями: “Великая теплота”; “и снег, и дождь”. Наконец, снегопады и дожди прекратились, но наступило столь бурное половодье, что во многих местах единственным средством передвижения были лодки. Это задержало Б.П.Шереметева в Минске на 15 дней.
Итак, как мы видим, Марш был хоть и медленным, но на этом отрезке пути никакой вины фельдмаршала не было. Насколько распутица и паводки замедляли скорость марша, видно на примере скорости курьеров и нарочных: при обычно требуемой скорости в 12-13 верст в час и 80 км за день, во время таких погодных условий время нахождения в пути увеличивалось как минимум вдвое. (Вигилев А. Н. История отечественной почты. М.: Связь, 1977. Ч. 1.С. 145).
Понимая всю сложность создавшегося положения на Украине, царь и его сторонники все еще надеялись привлечь население Балкан и Дунайских княжеств.
Петр I назначил Д. Боциса — брата командующего русского галерного флота — консулом в Венецию, а помощнику Толстого М. Карету поручалось призвать южных славян и греков к восстанию против турок.
12-13 АПРЕЛЯ В ЛУЦКЕ СОСТОЯЛСЯ ВОЕННЫЙ СОВЕТ. Пётр совещался с фельдмаршалом Б.Г. ШЕРЕМЕТЕВЫМ и генералом Л.Н. АЛЛАРТОМ, а также канцлером Г.И. ГОЛОВКИНЫМ и русским послом в Речи Посполитой Г.Ф. ДОЛГОРУКОВЫМ. Формально главнокомандующим был назначен Шереметев, а Петр I формально служил под его началом.
Английский посланник Ч. Уитворт дал лестную характеристику русскому военачальнику: «Шереметев — из очень древнего рода, известного тем, что давал очень удачливых генералов в войнах против татар. Он самый благовоспитанный человек в стране и много вынес из своих путешествий; у него блестящий выезд и он сам ведет блестящий образ жизни; его чрезвычайно любят солдаты и почти обожает народ. Шереметев бодр в свои шестьдесят с лишним лет, имеет хороший характер, честен и как никто другой обладает личной храбростью».
Однако английский посланник пишет о слабом понимании Шереметевым западного военного искусства: «…но недостаточно опытен в действиях против регулярных войск».
Отправляя армию к южным границам, ПЕТР I НЕ ИМЕЛ ДЕТАЛЬНОГО ПЛАНА КАМПАНИИ, ТОЛЬКО ЕГО КОНТУРЫ. Военный совет в Луцке должен был его разработать. Что и было сделано – ранее предложенный в общих чертах план пошагово по времени, задачам и целям детализировали, а затем и утвердили.
НА СОВЕТЕ БЫЛА СФОРМУЛИРОВАНА ПЕРВАЯ ГЛАВНАЯ, НО ВСЕ ЖЕ ПРОМЕЖУТОЧНАЯ ЦЕЛЬ ПОХОДА: РАНЬШЕ ТУРОК ПОДОЙТИ К ДУНАЮ И ЗАХВАТИТЬ ПЕРЕПРАВЫ.
ДАЛЕЕ – И ЭТО БЫЛА ВТОРАЯ ГЛАВНАЯ, И УЖЕ ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ ЦЕЛЬ - ВОЗБУДИТЬ АНТИОСМАНСКОЕ ВОССТАНИЕ СЕРБОВ, ЧЕРНОГОРЦЕВ, БОЛГАР И СОВМЕСТНЫМИ СИЛАМИ И УСИЛИЯМИ РАЗГРОМИТЬ ТУРКОВ И ОСВОБОДИТЬ ПРАВОСЛАВНЫЕ НАРОДЫ.
Как мы видим, цель Похода была грандиозной, а точнее – ФАНТАСТИЧЕСКОЙ.
Войска для похода планировали сконцентрировать на берегу Днестра, в польской части Украины. По настоянию Петра I на Совете постановили взять провизии на три месяца и прийти в Бреславль (Брацлав) к 10 мая и к Днестру передовыми частями 15 мая, а в случае непредвиденной ситуации – Б. Шереметев с пехотой должен был подойти туда не позже 20 мая, имея трёхмесячный запас продовольствия.
Авангардному корпусу Б. Шереметева предстоял далее путь через Днестр к Исакче на Дунае, где ему вменялось «возбудить восстание сербов и болгаров и стараться в собрании магазейнов».
Все участники Совета согласились с детализированным планом, за исключением генерал-фельдмаршала.
ОПЫТНЫЙ И ЗДРАВОМЫСЛЯЩИЙ Б.ШЕРЕМЕТЕВ НА ВОЕННОМ СОВЕТЕ ВЫСКАЗАЛ МНЕНИЕ, ЧТО В ОБОЗНАЧЕННЫЕ СРОКИ ЗАДАЧА, ПОСТАВЛЕННАЯ ЦАРЕМ, НЕВЫПОЛНИМА.
В особом мнении, подданом царю 13 апреля, генерал-фельдмаршал сообщил, что” … к указанным местам мая к 20-му числу, прибыть, конечно, я не надеюсь, понеже переправы задерживают, а артиллерия и рекруты еще к Припяти не прибыли, и обозы полковые многие позади идут”.
Б.П. Шереметев обращал внимание царя на то, что армия после Полтавской виктории, осады Риги и прочих крепостей, а также после продолжительного марша изнурена и испытывает острую нужду в вооружении, обмундировании, лошадях, телегах и особенно в провианте.
После Полтавской битвы закупку конского состава ни разу не производили. Б. Шереметев доносил: «А которые были, то чрез марш от Полтавы и во время рижского блокаду не обретается, полковых припасов, а паче провианту, возить не на чем».
Генерал-фельдмаршалу пришлось ломать голову, где заготовить трехмесячный запас провианта для всей армии. По обыкновению, продовольствие добывали в районах, где дислоцировалась армия, либо в местах, по которым она маршировала.
В данном случае источником снабжения армии провиантом и фуражом должна была стать Украина, но её ресурсы в том году оказались ограниченными: недород предшествовавшего года и массовый падёж скота привели к тому, что, что “у многих крестьян, - доносил киевский губернатор князь Д.М. Голицын, - ни хлеба, ни соли не обретается”. (См.: Павленко Н. Великий Пётр. Указ. соч. С.339).
НО С МНЕНИЕМ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО НЕ ПОСЧИТАЛИСЬ.
Совет советом, но, разумеется, окончательное решение по всем вопросам принимал царь.
Петр I в ответ на докладную Б. Шереметева распорядился ускорить марш: «Поспеть к сроку, а лошадей или лутче волов купить или взять с обывателей».
ВОЛЮНТАРИЗМ ПЕТРА I В ЭТОЙ РЕМАРКЕ ПРЯМО-ТАКИ ВОПИЕТ. Русский царь полностью игнорирует крайне неблагоприятные – для ускоренного Похода - условия. И в ответ на все аргументы Б. П Шереметева ограничивается рекомендацией: “стоять нигде не надобно ни недели”.
Можно подумать, что быстрое продвижение армии позволит решить те острые проблемы, которые обозначил Б. П. Шереметев.
Петр I рассчитывал за короткий срок, а именно к концу весны, подойти к Дунаю.
В указе Шереметеву Петр своей рукой написал: «Сие все изполнить, не опуская времени, ибо ежели умедлим, то все потеряем».
Ему очень убедительной казалась идея (в тот момент, по сути, – утопическая в сложившихся условиях) по привлечению к восстанию жителей подвластных Порте Молдавии, Валахии, Сербии, Черногории, руководители которых наладили с Россией самые тесные отношения.
Предваряя дальнейшие события, отметим, что ВОССТАНИЯ ПРОТИВ ТУРОК В 1711 Г. СОСТОЯЛИСЬ, но не повсеместные и успеха они достигли частичные и временные.
Так, в июне 1711 Г. по разным данным поднялись около 30 тысяч сербских добровольцев. Выступили также черногорцы, герцеговинцы и жители горной области Брды. Пребывая в крайне неблагоприятных условиях, без артиллерии и боеприпасов, восставшие дважды выиграли битвы у турок, отвоевав Черногорию и часть Македонии. Однако без подхода русских войск восстания были обречены И В КОНЕЧНОМ СЧЁТЕ ПОТЕРПЕЛИ ПОРАЖЕНИЕ.
Как справедливо подчеркивал автор “Петра великого” Н. Павленко, развертывание борьбы балканских славян против турок находилось в прямой зависимости от нахождения русских войск на Дунае. Отсутствие их привело к поражению восставших.
В пути Петр I много и плодотворно встречался с жителями приграничных земель, призывая всех к союзничеству против османов.
ПЕРВЫЙ, С КЕМ ВСТРЕТИЛСЯ ПЕТР I, БЫЛ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ МОЛДАВСКОГО ГОСПОДАРЯ ДМИТРИЯ КОНСТАНТИНОВИЧА КАНТЕМИРА. Связь установил Савва Рагузинский.
Д. Кантемиру пришлось обратиться к визирю Балтаджи Мехмед-паше с просьбой войти в отношения с русским царем якобы для того, чтобы выведать его дальнейшие планы. Получив от Порты разрешение, посланник господаря выехал в Галицию.
11 апреля 1711 года в Луцке Петр I встретился с молдавским боярином СТЕФАНОМ ЛУКОЙ, который подтвердил желание заключить военно-политический союз против Турции. Петр I дал согласие и 13 апреля подписал союзнический договор «ДИПЛОМ И ПУНКТЫ», ряд основных положений (но не все) который еще раньше сформулировал Кантемир. Договор гарантировал самоуправление княжеством. Престол в Яссах становился наследственным и передавался только членам рода Кантемиров.
(Выше мы уже детально проанализировали Договор).
Хотя Б.П. Шереметев и не был согласен с детальным планом, разработанным Советом от 12-13 апреля и утвержденным Петром I, но, будучи дисциплинированным военачальником, как умел и в соответствии с возможностями, стал его выполнять.
Теперь, как и царь от него, уже и он стал требовать от своих генералов “поспешать”. Это слово стало едва ли не самым употребительным, чаще других встречавшимся в указах царя и распоряжениях главнокомандующего.
Однако продвижение на юг русской армии в силу разных объективных и субъективных причин шло со скоростью, явно срывавшей намеченные в плане сроки прибытия “в указанное место”.
И дело здесь не только в медлительности осторожного генерал-фельдмаршала, а главным образом в объективных причинах, и одна из них та, что уже С НАЧАЛА АПРЕЛЯ НАЧАЛА ДАВАТЬ О СЕБЕ ЗНАТЬ ПРОБЛЕМА ДЕФИЦИТА ПРОВИАНТА.
Она хоть и названа хрестоматийной, однако, как справедливо отмечает А. А. Кулинич, должным образом еще не исследована.
Вопрос о провианте решался с первых дней похода. Предполагалось ставить магазинные части линией с севера на юг, параллельно движению армии: от Прибалтики, Белоруссии, далее в Волыни, Украине, Польши, заканчивая магазинами на левом берегу Днестра. Руководителем сбора провианта от Прибалтики до Польши и Украины был назначен Б. П. Шереметев. Эти магазины, строившиеся в Пинске, Давыд-городке и других городах Прибалтийско-белорусских земель, обеспечили на несколько месяцев запасы на каждую дивизию. Общая совокупность таких мер не только прочно разрешала продовольственный вопрос, но должна была в конце мая предоставить ресурсы на 4 месяца вперед. (Фельдмаршал граф Б. П. Шереметев. Военно-походный журнал 1711 и 1712 годов / под ред. А. З. Мышлаевского. СПб.: Военн. -учен. ком. Глав. Штаба, 1898. c. VIII).
ОДНАКО УЖЕ В НАЧАЛЕ АПРЕЛЯ, ПОВТОРИМ, С ПРОВИАНТОМ ВОЗНИКАЮТ БОЛЬШИЕ ТРУДНОСТИ, КОТОРЫЕ СТАЛИ ПРЕСЛЕДОВАТЬ РУССКУЮ АРМИЮ ДО САМОГО КОНЦА ПРУТСКОГО ПОХОДА.
Распространено мнение, что вина за продовольственный кризис весной 1711 года лежит на генерал-лейтенанте М. М. Голицыне. (Там же).
Ещё в декабре 1710 года Пётр приказывает М. М. Голицыну: «приближитца к волоским границам …поставить войско на контонирах и с тех квартир… свозить правиант и фураж на войско строить магазины для приходу и протчаго войска». (Письма и бумаги императора Петра Великого. Указ. соч. Т. 10 (1710 г.). С. 444).
Те магазины, которые Голицын создавал в Польше, ушли на обеспечение находившихся там драгунских полков. 6 апреля он получил новый приказ Петра, чтоб «с украинских мест збирать правиант, а которые изменили, у тех все обирать, а имянно: хлеб, и волы, и протчей скот… И сие конечно нужно и бес того обойтица невозможно…». (Письма и бумаги императора Петра Великого. Указ. соч. С. 163).
ОДНАКО ЭТО НЕ БЫЛО ИСПОЛНЕНО.
Причин тому несколько: Украина пережила 1709 год – год разорительного шведского нашествия, от которого она ещё не оправилась. Вот что пишет датский посол Юст Юль, шедший вслед за армией по Украине, о том же Немирове: «Собственно, Немиров жалкий пустынный город с разрушенными по большей части домами… Саранча дочиста съела хлеба вместе с соломою и полевыми травами». (Юль Ю. Записки Юста Юля…Указ. соч. С. 351-352). И это было в районе центра сбора провианта!
Сам М. М. Голицын заранее предупреждал о маловероятности сбора провианта на такой срок: «но ни по которому образу сего учинить невозможно, дабы на 3 месяца с тамошних мест собрать, понеже весьма народ тамошний… разорены, как от татар, так и от изменников». (Фельдмаршал граф Б. П. Шереметев. Военно-походный журнал 1711 и 1712 годов. Указ. соч. С. 22).
[Как мы в очередной раз видим, ПЕТР I ПРЕНЕБРЕГАЛ РАЗУМНЫМИ ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЯМИ СВОИХ БЛИЖАЙШИХ СОРАТНИКОВ].
Что касается сбора провианта в Польше, то и он проходил с заметными трудностями. Не имея возможности просто собрать провиант, генерал Вейде рассылал циркуляры с просьбой полякам о продаже ему провианта за деньги. (Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 20. Д. 15. Л. 2 об.).
Ещё хуже было состояние магазинов на левом берегу Днестра. 16 июня Г. Ф. Долгорукий сообщил: «было нам указано на всю армею изготовить провианту… в путь на 2 месяца, но такие магазины по указу не учреждены». Об этом с опозданием Голицын писал: «для опасности от неприятеля, и пустоты того краю ближе Дубна и Бродах быть магазинам невозможно». (Письма и бумаги императора Петра Великого. Указ. соч. Т. 11. Вып. 1. С. 553).
Тревога Голицына была обоснованной, неоднократные набеги совершали татары из Буджацкой орды. Собрано Голицыным с 6 полков было 13000 хлеба четвертей, 2400 лошадей, 6000 баранов, 4200 волов (Фельдмаршал граф Б. П. Шереметев. Военно-походный журнал 1711 и 1712 годов. Указ. соч. С. 24).
В 1711 году в инструкции царевичу Алексею Петровичу о сборе провианта на армию при закладке магазинов Петр указывал следующий паек на одного человека: 2 ф. хлеба, ; ф. мяса, четверть четверика круп на месяц. (Письма и бумаги императора Петра Великого. Указ. соч. Т. 10 (1710 г.). с. 731-732).
Собранного провианта Голицыным хватило всей армии примерно на месяц. Пётр Первый впоследствии ни разу не упрекнул того в нарушении его указов, видимо, понимая, насколько трудновыполнимой была такая задача в апреле-мае 1711 года. (См. детальнее: Кулинич А. А. Деятельность русского командования в Прутском походе 1711 года -
В источниках можно найти ОПИСАНИЕ РУССКОЙ АРМИИ, которая отправилась в Прутский поход, её организация и численность.
Русская армия, участвующая в Прутском походе, была сведена в 4 пехотные (См.: “К ВОПРОСУ ОБ ОРГАНИЗАЦИИ РУССКОЙ РЕГУЛЯРНОЙ ПЕХОТЫ В ПРУТСКОМ ПОХОДЕ 1711 Г.” - http://rusmilhist.blogspot.com/2012/06/1711_25.html ) и 2 драгунские дивизии (См.: “К ВОПРОСУ ОБ ОРГАНИЗАЦИИ РУССКОЙ РЕГУЛЯРНОЙ КАВАЛЕРИИ В ПРУТСКОМ ПОХОДЕ 1711 Г.” - http://rusmilhist.blogspot.com/2012/06/1711.html ):
1. пехотная дивизия генерала А. А. Вейде (в команде находились генерал-лейтенант В. Берхгольц, генерал-майоры А. А. Головин и де Бук, бригадиры граф Ламберти и дю Боа);
2. пехотная дивизия генерала А. И. Репнина (в команде: генерал-лейтенант В. В. Долгоруков, генерал-майоры Э. Альфедиль и Г. И. Бон, бригадиры Буш и Голицын);
3. пехотная дивизия генерал-лейтенанта Л. Н. Алларта (в команде: генерал-лейтенант К. Г. Остен, бригадиры Штаф и П. П. Ласи);
4. пехотная дивизия Н. Энцберга (в команде: бригадир Ремкимг);
5. "гвардейская бригада" М. М. Голицына (Преображенский, Семёновский, Ингерманландский и Астраханский полки);
6. драгунская дивизия генерала от кавалерии К. Э. Ренне (бригадиры Г. С. Кропотов и Л. С. Чириков; дивизия действовала отдельно от главных сил в районе Браилова)
7. драгунская дивизия генерал-лейтенанта Януса фон Эберштедта (в команде: генерал-майоры И. Б. Вейсбах и А. Г. Волконский, бригадиры Моро-де-Бразеи и Чернцов; при этой дивизии остался также генерал-майор Видман)
Всей русской артиллерией командовал генерал-лейтенант Я. В. Брюс (включая артиллерийский полк генерал-майора И. Я. Гинтера)
В своих записках бригадир Моро-де-Бразе () насчитал 79.800 солдат в русском войске перед началом Прутского похода: 4 пехотные дивизии по 11 200 солдат, 6 отдельных полков (включая 2 гвардейских и артиллеристов) общей численностью 18 тыс., 2 драгунские дивизии по 8 тыс. драгун, отдельный драгунский полк (2 тыс.). Приведена штатная численность подразделений, которая вследствие переходов из Лифляндии к Днестру значительно уменьшилась.
Артиллерия состояла из 60 тяжёлых орудий (4—12-фунтовых) и до сотни полковых пушек (2—3-фунтовых) (3-фунтовая лёгкая пушка соответствовала калибру чугунного ядра в 1,2 кг.) в дивизиях.
В поход с Петром I отправились семь генералов (не считая генерал-фельдмаршала Б. П. Шереметьева), в том числе отличившиеся под Полтавой генералы Брюс и Репнин.
Иррегулярная конница насчитывала примерно 10 тыс. казаков (Моро-де-Бразе, видимо, преувеличил численность казаков. В мемуарах они упоминаются только в незначительных стычках), к которым впоследствии Д.Кантемир присоединил к русской армии шеститысячную молдавскую лёгкую конницу, вооружённую луками и пиками. Молдавский господарь не располагал сильной армией, но с его помощью было легче обеспечить провиантом русское войско в засушливых краях.
ЗДЕСЬ УМЕСТНО РАССМОТРЕТЬ ПЛАН ТУРЕЦКОГО КОМАНДОВАНИЯ, СОСТАВ И КОЛИЧЕСТВО ТУРЕЦКИХ ВОЙСК.
Сбор своей армии султан назначил на 28 января 1911 г. Был отдан приказ о мобилизации 30 тысяч янычар, 10 тысяч латников,7 тысяч артиллеристов.
По плану Балтаджи Мехмед-паши, главные силы турецких войск должны были сосредоточиться на Нижнем Дунае. Войска, набранные в Египте, Анатолии, Румелии и Боснии, численностью 118 400 человек, должны были из Адрианополя двинуться в направлении Молдавии.
Важным объектом являлся Каменец-Подольск, занятие которого позволяло подготовить почву для форсирования Днестра и наступления в глубь Польши, а далее в Померанию, где стоял шведский корпус.
Крымские татары должны были обеспечить отвлечение русских сил вплоть до взятия Азова и Таганрога. Флот, состоящий из 27 галер, 20 галеонов, 30 галиотов, линейного корабля и 280 мелких судов с 30-тысячным десантом направлялся из Синопа к Азову. На Азовском море визирь собирался разбить русский флот, потом высадить десант и окружить Азов и Таганрог.
С Кубани ставилась задача прибыть ногайским татарам и казакам некрасовцам и, “разделясь, одним идти на Дон, а другим на Волгу”.
Запорожское казачество и крымские татары обязаны были разбить русскую флотилию, которая могла спуститься по Днепру и Каменному затону. (См.: Белова Е. В. Указ. соч. С. 173-174).
В поход великий везир (правильно именно так, хотя в русском языке утвердилось “визирь”) решил выступит через 2 месяца после объявления сбора. 8 апреля 1711 г. первые турецкие отряды вышли из Адрианополя и направились к молдавской границе.
Русские агенты помогли узнать русскому царю о плане турок.
Но русское командование не знало о численности турецких войск. Данные поступали очень противоречивые. Поэтому отправляясь в Поход Пётр I и Б. Шереметев действовали в значительной мере наугад. Как позже вспоминал сам русский царь о Прутском походе, “войну начали как слепые”.
3 мая русским стало известно, что турки выступили из Стамбула (а шведы двинулись к Померании).
7 МАЯ ПЁТР В ДЕПЕШЕ ШЕРЕМЕТЕВУ ОБЪЯСНЯЕТ, НАДО ПОЛАГАТЬ, ПОВТОРНО ЦЕЛИ ПРЕДСТОЯЩЕГО ПОХОДА И ПРИЧИНЫ, ПО КОТОРЫМ НЕОБХОДИМО ТОРОПИТЬСЯ:
«Изо всех мест получаются известия, господари молдавский и валахский и знатные люди этих стран присылают беспрестанные просьбы, чтоб мы шли как можно скорее, если нельзя со всем корпусом главного нашего войска, то по крайней мере значительную его часть, преимущественно кавалерию, послали бы в Молдавию к Дунаю, где турки велели делать мосты.
Господари пишут, как только скоро наши войска вступят в их землю, то они сейчас с ними соединятся и весь свой многочисленный народ побудят к восстанию против турок: на что глядя и сербы( от которых мы такое же прощение и обещание имеем), также и болгары и другие христианские народы восстанут против турок, и одни присоединятся к нашим войскам, другие поднимут восстание внутри турецких областей; в таких обстоятельствах визирь не просмеет перейти за Дунай, большая часть его войска разбежится, а может быть, и бунт поднимут.
А если мы замедлим, то турки, переправясь через Дунай с большим войском, принудят господарей поневоле соединиться с собою, и большая часть христиан не посмеют приступить к нам, разве мы выиграем сражение, а иные малодушные и против нас туркам служить будут. Господарь молдавский уже присягнул нам на подданство; господарь валахский скоро последует его примеру”. (Письма и бумаги императора Петра Великого. Указ. соч. Т. 11. Вып. 1 (январь-июль 1711 г.). С. 221-222).
В который раз перечитываю это письмо русского царя Б. Шереметеву и каждый раз моему удивлению нет предела - как можно было строить план военной кампании опираясь не на проверенные, достоверные факты, а на одних фантазийных предположениях и в надежде на антиосманское восстание порабощенных народов.
И не знаю даже, чему больше удивляться - вере Петра I – похожей на слепую детскую веру в обещания взрослых - в обещания господарей Молдавии и Валахии, или наивности царя, уповавшего на повсеместные восстания угнетаемых турками народов, или вере, что турецкие войска разбегутся или даже поднимут бунт.
В общем плане русский царь, конечно, был прав, что надо обязательно опередить турок и русским войскам необходимо первыми вступить на территорию Молдовы и Валахии. В противном случае господари Молдавии и Валахии не решатся открыто поддержать своими войсками русскую армию. Что, кстати, и произошло с господарем Валахии.
Однако острейшая реальная проблема заключалась в том, что Петр I отдавал АБСТРАКТНО правильные распоряжения, которые не были увязаны с КОНКРЕТНЫМИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМИ Похода, План кампании не учитывал реальную, во всех измерениях Конкретику Похода, опирался в значительной степени на недостоверную информацию.
Конечно, всё вышесказанное вовсе не означает, что Поход изначально был обречён на провал, что шансы на успех были близки к нулю.
Но суть в том, что русская армия могла выиграть отдельное сражение, но выполнить свою главную, иллюзорную на тот момент задачу – ОСВОБОДИТЬ ПРАВОСЛАВНЫЕ НАРОДЫ ИЗ-ПОД ОСМАНСКОГО ИГА – БЫЛО ИЗ ОБЛАСТИ НЕНАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ.
8 мая от имени русского царя по Европейской Турции распространили грамоты , в которых народы европейских провинций (греки, сербы, болгары, албанцы, черногорцы) Османской империи призывались к военным действиям на стороне русской армии и “на неприятеля креста господня воевати за отечество, за честь и привращение древних вольностей и свобод”, “за освобождение церкви и веры святыя православныя от гонения бусурманского”.
В своих посланиях угнетаемым турками народов Петр I использует не только фактор христианской солидарности, но и историко-этнический момент.
Так в обращении к одному из воевод русский царь писал: “позволим под нашею протекцию избрать себе начальников от народа своего и возвратим и подтвердим их права и привилегии древние, не желая себе от них никакой прибыли, но содержим их яко под протекцией нашей” .
Пётр I в очередной раз торопит Б. Шереметева. Шансы, правда небольшие, на успех в деле достижения Дуная ещё оставались. План состоял в том, чтобы «послать фельтмаршалка графа Шереметева с корпусом кавалерии… учиняя военный совет, итить …трудиться оным (мостом) (на Дунае –Э.В.) овладеть или его разорить». (Там же).
А ежели Б. Шереметеву не удастся опередить турок и захватить все переправы через Дунай и турки всё же переправятся через Дунай, то главкому надлежало, по распоряжению Петра I, “стать за Днестром в удобном месте, и иметь добрую осторожность, и разведывать через шпионов и волохов о неприятельской силе , о походе и обращению, и о том всем нам писать”. (Цит. по: Белова Е. В. Указ. соч. С. 176).
Несмотря на полученный от Петра приказ, Б.П. Шереметев вследствие указанных ранее факторов ДВИГАЛСЯ КРАЙНЕ МЕДЛЕННО.
К Бреславлю, куда планировалось быть «лутче» к апрелю, прибыл только 16 мая. На следующий день фельдмаршал устроил смотр драгунским полкам, которые сразу же выступили в поход к Днестру. Однако сам Б.П.Шереметев задержался. Он провёл учения с оставшимися полками.
Несмотря на медленное продвижение и задержку, Петр I тем не менее выразил удовольствие Б. П. Шереметеву и В. В. Долгорукому, командующего гвардейскими полками, прикомандированного к главнокомандующему.
Однако русский царь поторопился с поздравлением.
За 17-21 мая корпус с приданными полками прошли всего 12 километров, В СРЕДНЕМ ПО 2,5 КИЛОМЕТРА В ДЕНЬ. (Фельдмаршал граф Б. П. Шереметев. Военно-походный журнал 1711 и 1712 годов / под ред. А. З. Мышлаевского. Указ. соч. С. 32-34).
Драгунские полки шли в пешем строю, прикрывая обозы. От каждого полка была выделена рота, всего 500 драгун, которые возглавили движение корпуса. Обозы везли провиант, фураж, боеприпасы, офицерский багаж.
Да, да, ОФИЦЕРСКИЕ ЖЕНЫ ЕХАЛИ ВМЕСТЕ С МУЖЬЯМИ.
22 мая корпус сделал рывок и преодолел 28 км, но на следующий день опять стоял.
24 мая корпус преодолел последние 24 км и подошёл к Рашкову на Днестре.
Потеряв 5 дней, фельдмаршал ещё три дня ищет мост для переправы через Днестр, объясняя, что были «зело великия горы».
Лишь 1 июня переправился через Днестр около крепости Сороки. СРЕДНЯЯ СКОРОСТЬ ДВИЖЕНИЯ АВАНГАРДА СОСТАВИЛА ОКОЛО 6 КИЛОМЕТРОВ В ДЕНЬ. ЭТО СТАЛО КЛЮЧЕВЫМ МОМЕНТОМ В ПОХОДЕ. ТУРКИ ЖЕ К 1 ИЮНЯ ПОДОШЛИ К ДУНАЙСКИМ ПЕРЕПРАВАМ.
ПЛАН, ГЛАВНЫМ ПУНКТОМ КОТОРОГО БЫЛО ДОСТИЧЬ ДУНАЯ РАНЬШЕ ТУРОК, БЫЛ ОКОНЧАТЕЛЬНО СОРВАН. Известие об этом привело Петра в крайнее раздражение: «О замедлении вашем зело дивлюсь». (Письма и бумаги императора Петра Великого. Указ. соч. Т. 11. Вып. 1. С. 285).
Как отмечают некоторые биографы, дело не только в самом Б. Шереметеве, скорее в неудачном выборе Петром руководителя авангарда. Фельдмаршал всегда отличался «основательностью и крайней осторожностью. Наряду с этим проявлял и медлительность, и порой эти качества так тесно переплетались, что их невозможно отделить друг от друга». (Павленко Н. И. Соратники Петра. М.: Молодая Гвардия, 2001.С. 69].
По мнению Н. Павленко, теперь трудно бесспорно утверждать, требовал ли Петр I от генерала-фельдмаршала НЕВОЗМОЖНОГО, или всё-таки вся вина за несвоевременное прибытие русской армии к Дунаю лежало на СТАРОМ И МЕДЛИТЕЛЬНОМ Б. Шереметеве.
ПО-МОЕМУ ЖЕ МНЕНИЮ, РУССКИЙ ЦАРЬ ТРЕБОВАЛ ОТ ГЛАВКОМА СВОИХ ВОЙСК НЕВОЗМОЖНОГО ПО СРОКАМ ПРОДВИЖЕНИЯ. Выше мы уже перечисляли все неблагоприятные факты на этот счёт.
Русские офицеры распространяли манифесты с призывом поступать на русскую службу “военно-служилых молдован, полковников, ротмистров, хорунжих”. Обещались патенты, жалованье, дневные рационы. 25 мая к обозу Б. П. Шереметева прибыли с рекомендательными письмами от канцлера Г. И. Головкина молдавские бояре Абаза и Мерескул, которым дали чин полковников и по 300 рублей денег для набора людей.27 мая другому шляхтичу Павлу Ружине тоже был дан полковничий чин и 100 рублей. Деньги на вооружение волонтёров получил комендант крепости Сороки Семён Афендик.
ТУРЕЦКИЕ ВОЙСКА ВЫШЛИ ПОЗЖЕ НАМЕЧЕННОГО СРОКА. 10 мая янычары отправились из Адрианополя в сторону Днестра. 11 мая за ними последовали латники. 12 мая – артиллеристы, а 14-го сам визирь с остальной армией. На весь путь до Бендер везир отвёл 35 дней. Македонские войска пошли другими дорогами. Анатолийские отряды переправились у Галлиполи. Сюда же прибыли 5 кораблей из Египта с 3 тысячами янычар. В пути турки дезертировали массово. Ежедневно 300-400
РУССКИЕ ВОЙСКА к Днестру вышли, но сам Пётр к ним запаздывал, поскольку вёл переговоры с польским королем и саксонским курфюрстом Августом II.
Важно подчеркнуть, что НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕГО ПОХОДА НИ РУССКИЙ ЦАРЬ, НИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ НЕ ЗНАЛИ О ЧИСЛЕННОСТИ ВОЙСК ПРОТИВНИКА. План русских строился с расчётом на тактическое превосходство.
Приближаясь к границам Молдавского княжества, русское командование всё чаще отправляло на разведку драгун из молдавских полков. Неоднократно эти разведывательные отряды сталкивались с “летучими” отрядами татар, запорожцев, поляков.
Так, когда 23 мая первые 900 человек из обоза подошли к Днестру и начали переправу, то турецкий отряд, состоящий из 3000 турок, поляков и шведов, напали на русские роты. В бою русские потеряли двоих, турки – больше 20. С правого и левого берегов противники обстреливали друг друга весь день.
Здесь уместно процитировать фрагмент из незавершённого труда А. С. Пушкина “ИСТОРИЯ ПЕТРА I”, относящийся как раз к Прутскому походу:
<<В Яворове Петр пробыл до 1 июня, в ожидании Августа II (Польский король. – Э.В.). Отселе писал он Шереметеву, ускоряя его поход к Дунаю для предупреждения турков, и о заготовлении провианту. Он послал к нему подполковника гвардии князя Долгорукого с следующим наказом:
1)Как господари мултянский и волошский обещали не только не пойти к Бендерам (как-то им от Порты приказано), но при появлении в их землях нашего войска тотчас с ним соединиться, на что, глядя и сербы, и болгары и прочие славянские племена готовы взбунтоваться (в чем они уже и обещались): то ускорить походом, к Дунаю, и дать счастливую баталию, не то малодушные и против нас будут туркам служить.
Петр, описывая, как Кантемир пришел в подданство, уверяет, что и валахский господарь скоро то же сделает. «Для того Шереметеву с корпусом Голицына и частию Янусовой дивизии и с полками Ингерманландским и Астраханским и с достаточным провиантом туда идти, взяв для совета надворного советника Рагузинского».
2) Князю Долгорукому (посланному к Шереметеву) послать для наведения моста на Днестре и, перейдя, тотчас послать к господарю, чтоб он соединился, то же и валахскому господарю и к Кантакузиным; а Шереметеву идти к Дунаю, пока турки не переправились, и стараться по возможности мостом их овладеть и разломить оный, не допуская их к переправе, пока все войско наше не подоспеет; все делать с советом генералов и в тайных советах с Долгоруким и Рагузинским.
3) Буде же турки со всею армией перешли, то стать за Днестром и стараться привлечь болгар, молдаван etc.
4) По входе в Валахию (Молдавию) сделать магазейн при помощи господаря. С жителями обращаться приятельски и, несмотря на лицо, казнить русских обидчиков для приклада.
5) В Буджацкую и Белогородскую орду разослать татарские универсалы, обнадеживая милостию, в случае покорности, и разорением, в случае супротивления, меж тем получать с них провианту безденежно и строить магазейн.>>( https://rvb.ru/pushkin/01text/09petr/1182.htm)
КАК МОЖНО УБЕДИТЬСЯ, РАСПОРЯЖЕНИЯ ПЕТРА I БЫЛИ РАЗУМНЫМИ, ТОЧНЕЕ – АБСТРАКТНО-РАЗУМНЫМИ, к огорчению, они по большинству пунктов не были исполнены по объективным (которые Пётр I практически не учитывал, или не знал о них) и субъективным причинам.
30 мая (11 июня), на пути в Молдавию, Пётр I заключил соглашение с польским королём Августом II о ведении боевых действий против шведского корпуса в Померании. Царь усилил польско-саксонскую армию на 15 тыс. русских войск, и, таким образом, обезопасил свой тыл от враждебных действий со стороны шведов.
ВТЯНУТЬ РЕЧЬ ПОСПОЛИТОЮ В ВОЙНУ С ТУРКАМИ НЕ УДАЛОСЬ.
Ввиду отсутствия Петра и продовольственных затруднений Б. Шереметев с войсками перешел Днестр 30 мая, на 10 дней позже, чем намечалось. Но тут стало известно, что турки Дунай уже перешли, на переправах их не перехватить и не удержать, и Б. Шереметев свернул к Яссам.
ТАК, НА ДУНАЙСКОМ ТЕАТРЕ ИЗНАЧАЛЬНО ВСЕ ПОШЛО НЕ ПО ПЛАНУ И ЗАКОНЧИЛОСЬ, КАК ИЗВЕСТНО, ПОРАЖЕНИЕМ.
Остальная армия вместе с Петром из-за проблем с провиантом только 12 июня достигает Днестра.
Русскими войсками было пройдено за 4 месяца свыше 1200 километров. Для своего времени это была уникальная по своей протяженности переброска войск.
Маршрут русских войск представлял собой линию от Киева через крепость Сороки (на Днестре) на молдавские Яссы через территорию дружественной Речи Посполитой - Польши (часть современной Украины) с форсированием Прута.
Тогда же турецкие войска прошли от пункта сбора в Эдирне до переправ на Дунае всего 400 километров.
17(28) мая 1711 г. со специальным универсалом (посланием) к молдавскому народу обратился Б. Шереметев. Он призвал всех честных людей, желающих освободить своё отечество от турецкого владычества, взяться за оружие и вместе с русскими солдатами громить коварного врага.
Кроме того, Петр I приказал своим войскам под угрозой сметной казни, “чтобы никто ничего у христиан, ни живности, ни хлеба, без указу и без денег не брали и жителей ничем не озлобляли, но поступали приятельски”.
Военное интендантство обязано было и закупало по мере возможности (как это было в неблагоприятном по климатическим условиям и из-за набега саранчи 1711 году) по рыночным ценам большими партиями муку, крупу, мясо, сало, заказывало через местные органы власти сухари, а также сено, кормовую солому и дрова.
Через своих верных людей (Прокопия) Д.Кантемир 20(31) мая 1711 г. обратился к Б. П. Шереметеву с просьбой прислать несколько тысяч войск для своей защиты. Кроме того, в своём письме молдавский господарь сообщал, что турки уже почти как две недели назад вышли из Адрианополя, откуда до Дуная 25 переходов.
Летописец И. Некулче писал, что молдавский господарь “просил спешно прислать ему 4000 москалей в Яссы для охранения его, дабы турки не схватили и не низложили его” ((Некулче И. О самэ де кувинте. Летописецул Цэрий Молдовей. - Кишинэу, 1969.С.244).
Ввиду продовольственных затруднений русская армия в течение июня 1711 года сосредотачивалась на Днестре — границе Речи Посполитой с Молдавией.
По плану, о чем мы уже упоминали, фельдмаршал Б. П. Шереметев с кавалерией должен был пересечь Днестр в первых числах июня и затем прямым путём спешить к Дунаю, чтобы занять места возможных переправ для турок, создать продовольственные магазины для обеспечения основной армии, а также втянуть Валахию в восстание против Османской империи.
Однако фельдмаршал, повторяю, столкнулся с проблемами в снабжении кавалерии фуражом и провиантом, не нашёл достаточной военной поддержки на местах и остался в Молдавии, повернув на Яссы.
Следует пояснить, что с Молдавией и Валахией Россия заключила конвенцию о свободном перемещении через территорию княжеств русской армии, её временном пребывании, а также о содействии княжеских правительств в удовлетворении её нужд и потребностей.
30 мая (11 июня) войска фельдмаршала Б.П. Шереметева полностью перешли Днестр у Тыргул Рашкова, направившись в Яссы. Перед тем как перейти молдавскую границу, русское командование отдало строжайший приказ по войскам об обходительном обращении с местным населением. В нём, в частности, говорилось, что “без всякого милосердия воспримет казнь смертную” тот, кто “безденежно возьмёт имущество” людей.
Когда 1(12) июня отряд (три драгунских полка и две гренадерские роты, общим количеством около 3 тысяч человек и молдавский волонтёрский полк Апостола Кигеча, численностью в 500 человек) под командованием бригадира Кропотова прибыл в Яссы для охраны молдавского господаря, Дмитрий Кантемир объявил о переходе Молдовы на стороне России.
По сути дела, господарь Д.Кантемир впервые в истории обнародовал свою концепцию будущего страны – “ВОЗЗВАНИЕ К НАРОДУ МОЛДОВЫ”, в котором объявил приближенным, войску и народу о том, что он порывает с Оттоманской Портой и переходит на сторону России.
Перечислив все бесчинства турецких завоевателей и бедствия, которые терпела Молдавия от поработителей, правитель призвал народ «поспешить объединить наше оружие с его [царя] и всей нашей доблестью и всей нашей силой противостоять насилиям и нашествию варваров».
По случаю вступления русских войск Д.Кантемир созвал Диван. <<Все бояре, узнав об этом обрадовались…один только Иордаке Русет считал, что с приглашением москалей надо было подождать, пока мы не убедились бы в их удаче. Это была точка зрения протурецкой партии>>. (Neculce I. Letopise; ;arii Moldovei. Bucure;ti,1953.P.250).
Молдавский народ с радостью воспринял весть о вступлении русских войск на территорию княжества. Как пишет в своей «Хронике» Ион Некулче, «тогда все христиане радовались москалям…». (Некулче И. О самэ де кувинте. Летописецул Цэрий Молдовей. - Кишинэу, 1969.С.237).
Воззвание, адресованное митрополиту, великим и малым боярам, войнам, капитанам, всему народу Молдовы, несмотря на перечисление в нем страданий страны, воскрешало надежды, возвещая, что Господь не забыл еще народа своего: “Вот появился русский царь Пётр Алексеевич, который с непобедимым оружием веры пришёл освободить христианские народы от рабства нехристей.”. (Panaitescu P. Dimitrie Cantemir. Указ.соч.P.108- 109).
Возвещалось, что армия царя находится у границ Молдовы и что русский царь обещал плату воинам, возвращение захваченных крестьян.
Примечательно, что этот политический акт был подписан не только господарем, но и, как бы сегодня сказали, оппозицией во главе с Иордаке Русет, Константином Русет, Ильёй Катаржиу. Этот факт демонстрирует государственную мудрость Д.Кантемира.
Кропотов привёз Д. Кантемиру 10 тысяч рублей на вооружение молдован и на закупку провианта.
В письме на имя главнокомандующего после встречи с Д. Кантемиром он доносил: “О провианте со всякою усердностью оный господин старается, только готового нет и вскоре взять негде”.
В СТОЛИЦЕ И МАЛЕНЬКИХ ГОРОДКАХ КНЯЖЕСТВА БЕДНОТА, УСЛЫШАВ О ВСТУПЛЕНИИ РУССКИХ ВОЙСК НА ТЕРРИТОРИЮ МОЛДОВЫ, УСТРОИЛА ПОГРОМ ЛАВОК КУПЦОВ И РОСТОВЩИКОВ. Как в таких случаях бывает, действия малоимущих слоев населения, направленные против турок и греков-фанариотов, ударили и по этническим молдаванам, владельцев магазинчиков.
По сообщению австрийского посла в Стамбуле Тальмана, переход молдавского господаря на сторону русских привёл турок в смятение. Предательство Д. Кантемира больно ударило по православным народам Оттоманской Порты.
Султан, напуганный бунтом молдаван против его власти, направил фирманы во все православные провинции, в которых пашам приказывалось “всякое оружие обобрать, кроме одного ножа”.
3(14) ИЮНЯ БАЛТАДЖИ МЕХМЕД-ПАША ПОДОШЁЛ К ДУНАЮ. У Исакчи турки разбили лагерь, поджидая киевского воеводу, запорожского гетмана Орлика.
Корпус же Б.П. Шереметева подошёл ТОЛЬКО К ПРУТУ И ТОЛЬКО 5(16) ИЮНЯ.
6(17) июня Д. Кантемир встретил Б. Шереметева в Цуцоре и войско Б. Шереметева соединилось с молдавским.
Молдавскому господарю генерал-фельдмаршал устроил торжественную встречу: “Полки стояли все в параде с распущенными знамёнами, и честь была ему с барабанным боем”.
Петр I поздравил Б. П. Шереметева “начатием соединения с христианы утеснённым, которое вскоре желаю видеть.”
В письмах от 8 и 15 июня русский царь известил Ф. М. Апраксина и датского короля Фредерика IV о встрече русских и молдавских войск.
Так, в частности, в письме Ф. М. Апраксину из Браславля Петр I писал: “Господин фельдмаршал Шереметев уже в Яссах, которого господарь воложский со всем войском встретил и с оным случился, и публично универсалы против турок на посполитое рушение выдал, и поступает зело ревностно, чего и от мултянского(валахского) и прочих вскоре ожидаем; и тако сею новизною вам поздравляем и просим у бога, дабы сам за своё имя вступился и даровал сему добромому началу благополучный и скорый конец”. (Цит. по: Белова Е. В. Указ. соч. С. 186).
Это было последнее письмо русского царя с радостной вестью.
В шатре генерал-фельдмаршала 7(18) июня состоялся военный совет. На нём Д. Кантемир сообщил, что турки уже перешли Дунай возле Исакчи и двигаются в сторону русских.
Корпус Б. П. Шереметева к этому моменту насчитывал 14873 человека и 5-6 тысяч плохо обученных молдован. Молдавская конница, которую снарядил Д. Кантемир, была вооружена “только стрелами и полупиками, подобно казакам”. Молдоване привели с собой несколько тысяч овец и быков, которых раннее по приказу визиря собрали для турецкого войска.
На Совете пришли к общему мнению: дождаться подхода пехоты, затем перейти Прут и направиться к Дунаю, где можно было бы захватить провиант, собранный К. Брынковяну для великого везиря.
Надо помнить, что корпус Б. Шереметева представлял примерно треть армии, находившейся в походе. Дивизии Репнина, Вейде, Алларта и Энцберга, а также два гвардейских полка, сопровождавшие царя, из-за затруднений с продовольствием и фуражом, отставали и находились в разных местах.
Чтобы не столкнуться с турецкими войсками без прикрытия пехоты, Б. П. Шереметев решил двигаться по течению вниз.
Погодные условия были крайне неблагоприятны для продвижения войск. <<Стояла сильная жара. Пожухла трава. Листья на деревьях свернулись в трубочку. Лошади в поисках корма тянулись вверх к веткам, но листья при первом прикосновении рассыпались в прах. Даже в колодцах, встречающихся на пути русских войск не всегда была вода. Но и та вода, которая попадалась, оказалась непригодной для питья: “не толико людям пить, но и лошадям не мочно, ибо многий скот и собаки, пив, померли тут”. Саранча поела траву. Скот и люди гибли по дороге>>. Лошади от голода грызли свои гривы.
Очевидно, что гибель лошадей сильно замедляла продвижение вперёд.
Положение усугублялось тем, что стоял Петров пост, а хлеб был уничтожен нашествием саранчи. Русское командование было вынуждено издать СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПРИКАЗ О ТОМ, ЧТОБЫ СОЛДАТЫ ЕЛИ МЯСО. Но и его достать оказалось проблематично из-за падежа скота.
Е. В. Белова в своей упоминаемой нами работе называет грандиозную цифру ЕЖЕДНЕВНЫХ ПОТЕРЬ – 500-600 ЧЕЛОВЕК, но при этом не даёт ссылку на источники. (См.: Белова Е. В. Указ. соч. С. 187. Другие исследователи вслед за нею повторяют эту цифру ежедневных потерь русской армии. См., к примеру - https://mikhael-mark.livejournal.com/496119.html ).
То же самое происходило и с основными силами русских войск – 16(27) июня они перешли Днестр. Продвигаясь к Яссам, царь так и не решил проблему провианта. Он писал, к примеру, Б. Шереметеву, что в дивизии Алларта солдаты уже 5 дней не ели ни хлеба, ни мяса. Пришлось идти безводной степью, с изнуряющей жарой днем и холодными ночами. Армию начали косить болезни. Некоторые солдаты, дорвавшись до воды, опивались до смерти, другие кончали самоубийством, не выдержав мучений.
Конечно, царь пытался решить эту проблему. Писал письма с указаниями и разносами Б. Шереметеву и Г. Долгорукому. В частности, предлагал им послать часть войск в Буджак, где у населения хранится хлеб. Долгорукий в ответном письме пояснил царю, что это невозможно сделать, ибо, по словам молдавского господаря, рядом с Буджаком уже находятся татары и турки.
Царь приказал также генерал-майору Гешову скупать хлеб по русским губерниям и отправлять к армии. Однако понятно, что это было запоздалое решение, ибо за дальностью расстояния быстро организовать сбор и подвоз продуктов не получилось и не могло получиться.
Высокая смертность среди рядового состава вынудила царя безотлагательно принять и иные организационные меры. В Сенат Петр I отправил указ, в котором строго-настрого приказывал губернаторам лично производить отбор рекрутов.
Обратился царь и к молдавскому господарю с напоминанием о помощи.
Ради справедливости отметим, что частично Д. Кантемир своё обещание Петру I выполнил. В расположение русской армии перегнали примерно 15 тысяч баранов, которых забили на мясо и 4 тысяч волов, использованных в основном в качестве тягловой силы. Но этого оказалось недостаточно. А главное – хлеба не было и у молдавского господаря. Кроме того, не удалось молдавскому господарю организовать и продовольственные магазины в Яссах, но в этом его вины не было, так как Молдову постиг жестокий неурожай.
3(14) июля армия достигла Прута. 6(17) июля был проведен смотр, на котором недосчитались 19 тысяч человек, да еще около 14 тысяч пришлось оставить для охраны коммуникаций.
«Солдаты почернели от жажды и голода. Умирающие люди лежали во множестве по дороге, и никто не мог помочь ближнему или спасти его, так как ни у кого ничего не было», - вспоминал Расмус Эребо, секретарь сопровождавшего Петра в походе датского посланника Юста Юля.
Чудовищную картину страданий солдат русской армии нарисовал сам посол Дании Юст Юль со слов Петра I:”царь передавал мне, что сам видел, как у солдат от действия жажды из носу, из глаз и ушей шла кровь, как многие, добравшись до воды, опивались ею и умирали, как иные, томясь жаждою и голодом, лишали себя жизни”.
Подтверждение словам датского посла находим в “ГИСТОРИИ СВЕЙСКОЙ ВОЙНЫ”: “Сей марш от Днестра было зело труден от безводицы, и у многих солдат идучи кровь от жажды и гортанью шла так, что от того, падши, помирали, а иные отворением жилы спасались, понеже жары великие были”. (Цит. по: Павленко Н. Петр Великий. Указ. соч. С. 341).
Опять вернёмся к тексту А. С. Пушкина: “12 июня прибыл Петр со своею гвардией к Днестру и соединился с пехотными дивизиями Вейда, Алларта и князя Репнина. «Армия стала переправляться по мостам…
К Шереметеву написал он строгий выговор: «Вы могли», — говорит Петр, — из Брецлава идти 16-го мая и к 20-му быть у Дуная, а вы пришли 30 (на Яссы, криво). Вы предупредили бы турков, ибо от Днестра до Дунаю 10 или 13 дней ходу. Провианту нет; у Алларта пять дней как ни хлеба, ни мяса. Мы пришли к Днестру, где вся пехота стоит — мост будет готов дня через три; а меж тем перевозятся, ...когда до вас дойдем, будет ли что солдатам есть?.. а у нас ни провианта, ни скота...» etc.
Шереметев отвечал, что он шел не указным путем, потому что турки могли Молдавию разорить и вооружить противу нас; что прямым путем в степи нет воды и питать войска негде и нечем, что турки пришли на Дунай третьего числа (июня) и предупредить их было нельзя, что Кантемир весьма не советовал идти к Дунаю только с 15 000 противу около 70 000 татар и турок (КАНТЕМИР ВРАЛ), что татары буджацкие всю скотину отправили к морю, что он поступал с совета всего генералитета. О провианте: что хлеба в Валахии совсем нет и земля разорена, что господарь обязался поставить 10 000 волов за деньги, да турецкой скотины до 4000, овец от 15 до 20 000, что сею скотиною можно 30 000 прокормить один месяц.
Хлеба советовал он достать оружием около Дуная и Буджака. (Письма Шереметева от 8, 16 и 18 июня.)” https://rvb.ru/pushkin/01text/09petr/1182.htm
Итак, Петр I, прибывший к Днестру 12(23) июня, вместе с основной армией 17(28) июня перешел реку у Сорок.
14(25) ИЮНЯ БЫЛ СОЗВАН БОЛЬШОЙ ВОЕННЫЙ СОВЕТ, В КОТОРОМ УЧАСТВОВАЛИ ВСЕ ГЕНЕРАЛЫ РУССКОЙ АРМИИ, КОТОРЫЕ ТОЛЬКО МОГЛИ ПРИЕХАТЬ. Кроме того, присутствовали сам царь, канцлер Головкин, подканцлер Шафиров и советник Рагузинский.
Генерал Алларт предупредил царя о возможном повторении неудачного похода шведского короля. Главной причиной, по его мнению, являлось разъединение войск Карла XII.
Поэтому он выступил против того, чтобы конный корпус Ренне покинул основные силы русской армии и самостоятельно отправился на взятия г. Брэила.
Он предложил, овладев крепостью Бендеры и Могилев, остаться на Днестре и здесь поджидать неприятеля. В этом случае турок ожидал бы переход через безлюдную и безводную степь, который наверняка утомил бы их армию и погубил бы значительную её часть.
ЭТОТ РАЗУМНЫЙ ПЛАН ПЁТР НЕ ПРИНЯЛ.
Некоторые исследователи пытаются оправдать данное решение русского царя, выставляя два аргумента.
Первый заключается в том, что, приняв план генерала Алларта, Петр I нарушал бы тем самым данное им обещание прийти на помощь балканским народам.
Как по этому поводу написал один из современных адвокатов русского царя, Пётр дорожил своим словом, говоря позднее, что «отступиться от своего слова, значит перестать быть государем». (Пушкин А. С. Собрание сочинений в 10-ти т. М.: Художественная литература, 1977. Т. 8.С. 201).
Несерьёзность этого аргумента вопиет.
В приведённой цитате речь шла о Дмитрии Кантемире, голову которого требовали турки. Очевидно, что в случае с господарем Молдавии Пётр I безусловно должен был держать слово и не сдавать Д.Кантемира.
Однако в случае с корректировкой плана военной кампании во внимание должны были приниматься более серьёзные аргументы, чем простая верность данному слову или отказ от него.
Второй состоит в том, что план генерала Алларта “лишал русских возможности использовать ресурсы Валахии - а в Молдавии армия неплохо пополнилась добровольцами и столь же неплохо разжилась припасами”.
Во-первых, вопреки процитированному мнению, русская армия в Молдавии НЕВАЖНО пополнилась добровольцами, и еще хуже - припасами.
Во-вторых, к моменту, когда русская армия сосредоточилась на Днестре, о Валахии можно было забыть, ибо турки опередили русских, а К. Брынковяну обещал помощь русской армии лишь в случае, если она опередит турок. По этой причине абсолютно несостоятельно утверждение, что “отказ в поддержке валашскому господарю Брынковяну был бы истолкован далеко не в пользу Петра и не способствовал бы продолжению антиосманских восстаний на Балканах”.
РУССКИЕ ФАТАЛЬНО ОПОЗДАЛИ.
Столь же несостоятельно следующее утверждение: “Поставим себя на место Петра, чьи войска уже успели в начавшейся Русско-Турецкой войне одержать ряд тактических побед и были столь тепло встречены в Молдавии. Для него совет Алларта выглядел в лучшем случае проявлением преступной нерешительности, в худшем - просто предательством”.
Прежде всего отметим, что непонятно, о каких тактических победах в начавшейся Русско-Турецкой войне идёт здесь речь.
Пока что турки, опередив русских, одержали главную тактическую победу.
Далее, с каких это пор разумная предупредительность, основывающаяся на анализе и оценки реальных обстоятельствах ситуации, является преступной нерешительностью. Что же касается оценки совета генерала Алларта как предательского, то это из области лирики.
Полагаю, здесь уместно привести большой фрагмент из Записок бригадира Моро-де-Бразе, который помогают понять, почему Прутский поход завершился неудачей (а мог вообще закончится катастрофой для России и Петра I).
В этих Записках детально излагается полемика, которая произошла на упомянутом Большом военном совете 14(25) июня, и аргументы сторон
<<И на сем-то совете, - по мнению бригадира Моро-де-Бразе, - предприняты были государем по внушению его министров и русских генералов меры, произведшие бедствия, которые можно было избежать, если б обратили порядочное внимание на положение, в коем находилось войско, на местные обстоятельства и на состояние земли, в которую готовились вступить; одним словом, если бы его величество согласился с мнением своих немецких( как правильно уточнил переводчик и комментатор Записок А.С.Пушкин, речь идёт обо всех иностранных ,а не только о немецких генералах. – Э.В.) генералов, которые, кроме его славы и пользы, ничего в виду не имели>>.
На Совете были высказаны две противоположные точки зрения. Первую отстаивали ИНОСТРАННЫЕ ГЕНЕРАЛЫ - барон Алларт и барон Денсберг и лейтенант-генералы барон Остен и Беркгольц.
А вторую, так называемая “русская партия” - великий канцлер граф Головкин, барон Шафиров и господин Сава (Рагузинский) — все трое тайные советники; генерал Рене, князь Репнин, Адам Вейде, князь Долгорукий и Брюс (всё генералы или лейтенант-генералы).
По поводу разделения на указанные две партии Моро-де-Бразе ехидно замечает: “Русские, когда им везет, и слушать не хотят о немцах; но коль скоро по своей неопытности попадут они в беду, то уже ищут помощи и советов у одних немцев, а русская партия прячется со стыдом и унынием; ее не видать и не слыхать”.
И дальше он пишет: <<Стали рассуждать о том, что надобно было делать? Войско было собрано, а о турках было не слыхать, как будто бы в мирное время. Правда, несколько тысяч буджацких татар несколько времени пред сим учинили набег на русскую Украйну и на Землю казаков (en Cozaquie), где они пожгли и ограбили селения, отогнали скот и захватили людей; но при приближении наших полков они уже не смели показываться, и лагерь наш был в совершенном спокойствии. Генерал-фельдмаршал граф Шереметев, стоявший близ Ясс, в самой Молдавии, был точно в том же положении.
Совет начался. Немецкие генералы первые имели честь предложить свое мнение.
ОНИ ПОЛАГАЛИ НУЖНЫМ ОСТАВАТЬСЯ НА БЕРЕГАХ ДНЕСТРА по двум важным причинам:
ВО-ПЕРВЫХ, ДЛЯ УЗНАНИЯ НЕПРИЯТЕЛЬСКИХ НАМЕРЕНИЙ;
ВО-ВТОРЫХ, ДАБЫ ДАТЬ АРМИИ ОТДОХНУТЬ ПОСЛЕ ДОЛГОГО ПОХОДА.
Они представили, что съестные запасы, без которых никакая армия не может существовать, могут быть без больших расходов доставляемы по Днестру; что можно будет устроить магазины в Польше; что, занимая берега Днестра, не должно, однако, оставаться в бездействии, но что, напротив того, надобно идти к Бендерам, которые взять можно в скором времени, укрепить и сделать из них и крепость и военный магазин, en у ;tablissant un pont de communication;1)
что Сорока, находясь уже во власти его величества и будучи укреплена, есть также крепость и магазин;
что то же самое можно сделать и в Могилеве (на Днестре), и что таким образом его величество будет иметь три входа в Молдавию при всех трех переправах через Днестр и три магазина для своих войск;
что турки, будучи принуждены проходить степью, потеряют лошадей, прежде нежели до нас достигнут;
что им почти невозможно будет взять наши крепости, защищаемые многочисленным и исправным войском;
что, вероятно, не решатся они их осадить и того менее переправляться через Днестр и строить мосты в присутствии войск его величества;
что если его величество в настоящих обстоятельствах захочет ввести армию свою в Молдавию, то он может ее лишиться и помрачить славу свою;
что, по показанию сорокинских жителей, должно по крайней мере пять дней проходить необитаемую степь, где нельзя найти ни воды, ни хлеба;
что сторона, находящаяся за степью, не изобилует хлебом, оного недостаточно даже на продовольствие жителей, хотя та часть Молдавии мало заселена;
что если в Яссах и по ту сторону сего города и было чем продовольствоваться, то наша конница, стоящая там, в три недели, вероятно, все уже потребила;
что пример шведского короля слишком еще свеж, и что не должно отваживаться сделать ошибку еще важнейшую, углубляясь в незнакомую землю, о коей все доселе получаемые сведения ничего благоприятного не предвещают.
В заключение немцы просили его величество быть уверену, что, представляя ему дело, каково оно есть, они не имели ничего в виду, кроме его собственной славы; что, когда займем мы берега Днестра и устроим магазины, турки, покусясь на что бы то ни было, утратят свои силы все или отчасти; между тем как его величество, имея тыл свой свободным, усилит свои войска, будет в состоянии с пользою употребить полки, оставленные в Польше, и после кампании уже безо всякого препятствия проводит неприятеля в его собственную землю и там расположится по своей воле и приготовится к завоеваниям, прежде нежели турки успеют выйти из зимних своих квартир.>>
Однако представители русской партии категорически высказались против предложений иностранных военачальников.
Так, генерал Рене, “хотя родом и курляндец”, но по положению своему придерживающийся стороны министров, возразил,
<<что неприлично было бы его величеству защищать реку с такими прекрасными войсками;
что в случае истощения запасов должно будет их достать в самой неприятельской земле;
что области греческие, по примеру молдавского господаря, готовы были возмутиться при первом вступлении наших полков в турецкие границы;
что по донесениям генерал-фельдмаршала графа Шереметева за степью до Дуная армию можно будет продовольствовать;
что стыдно было бы тратить деньги на построение магазинов, когда можно делать это на счет неприятеля;
что надобно войти и углубиться в турецкие земли;
что турки будут полууничтожены уже и тем, что увидят сильное войско его величества посреди их областей, готовое предписывать им законы;
что пример шведского короля здесь вовсе нейдет;
что полки наши те же самые, которые разбили его и готовы разбить турков;
что таково его мнение и что славнейшего и полезнейшего способа его царскому величеству избрать невозможно.
С сим мнением согласились русские министры и генералы, и как оно льстило и честолюбивым видам государя, ему охотно последовали, и, вопреки благоразумному мнению немцев, положено было переправиться через Днестр и войти в степи>>. ( https://rvb.ru/pushkin/01text/09petr/1183.htm ).()
[() Однако никак нельзя согласиться с выводом бригадира Моро-де-Бразе: “Ясно было, что государь принужден будет отступиться от своих намерений”.
Очевидно, что это написано с единственной целью, снять ответственность за поражение в Прутском походе с Петра I
А уж второй вывод бригадира из области ненаучной фантастики: “Но зная, что русский народ склонен к спокойствию, ленив и не любит военных трудов, мы уверены были, что царские министры, опасаясь слишком продолжительной войны, нарочно завлекали государя в неудачу, дабы уменьшить в нем пыл воинский и принудить его к покою. Таково было по крайней мере мнение почти всех иностранцев”].
Российский историк Я.Е.Водарский в своей публикации “Легенды Прутского похода” так прокомментировал выбор Петра I:
“В сложившейся ситуации Петр мог действовать двояко: ждать турок на Днестре, дав им возможность разгромить валашское ополчение в случае его выступления против них, или идти навстречу неприятелю в надежде на присоединение Брынковяну с войском и продовольствием. Петр выбрал второй вариант, не представляя себе трудностей похода по опустошенной саранчой стране, да еще при активных действиях значительно превосходящих сил турецко-татарской конницы”. (
Я.Е.Водарский явно упрощает ситуацию.
Я уже приводил обоснованные аргументы иностранных военачальников, НАСТАИВАЮЩИЕ НА ТОМ, ЧТО НАДО ОСТАТЬСЯ У ДНЕСТРА И КАК СЛЕДУЕТ ПОДГОТОВИТЬСЯ К ДАЛЬНЕЙШЕМУ ДВИЖЕНИЮ ВОЙСК. И ВАЛАШСКОЕ ОПОЛЧЕНИЕ НЕ СОБИРАЛОСЬ ВЫСТУПАТЬ ПРОТИВ ТУРОК ПОКА НА ТЕРРИТОРИИ ВАЛАХИИ НЕ ОКАЖУТСЯ РУССКИЕ ВОЙСКА, ТАК ЧТО ТУРКИ НИКАК НЕ МОГЛИ ИХ РАЗГРОМИТЬ.
Кроме того, что значит, русский царь “не представлял трудностей”, ведь с ним на связи постоянно был и господарь Валахии, и Дмитрий Кантемир. ЧТО ЖЕ, ПОЛУЧАЕТСЯ, ОНИ ИЛИ СКРЫВАЛИ, ЧТО МОЛДОВА ОПУСТОШЕНА САРАНЧОЙ, ИЛИ ПЕТР I НЕ ПРИДАЛ ЭТОМУ ЗНАЧЕНИЕ. ПОЛАГАЯСЬ НА “АВОСЬ”.
Итак, решено было двигаться в Молдавию на соединение с Шереметевым и господарем Кантемиром.
Кстати, сам Д.Кантемир впоследствии в своем «Описании Молдовы» так характеризовал эти земли: «часть сорокского округа из-за отсутствия воды и лесов необитаема, и в этом отношении является единственной такой местностью в Молдавии… на более точных картах обозначается как пустыня». (Кантемир Д. К. Описание Молдавии. Кишинев. 1973. с. 21).
19 июня (1 июля (н. ст.)) конница крымских татар атаковала лагерь Шереметева на восточном берегу Прута. Русские потеряли 280 драгун убитыми, но отбили нападение.
22 июня (3 июля) дивизии Алларта и Энцберга подошли к Пруту напротив Ясс, потом продвинулись вниз по течению.
22 июня (3 июля) господарское войско перешло Прут и соединилось с корпусом Шереметева. Надо сразу же отметить, что Кантемир привел с собою всего 6 тыс. человек, плохо вооруженных и необученных. (См.: Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. X. М., 1956 (далее ссылки: ПБ X). С. 549)
Разумеется, Петр I и русские полководцы рассчитывали на большее по количество войско и лучшего качества.
В ответ на призыв русского командования, царское воззвание и господарский манифест со всех концов страны начали стекаться к Яссам и вступать в армию тысячи крестьян, ремесленников, служилых людей. Весть о вступлении русской армии в Молдавию послужила поводом к стихийным волнениям. 1 июня 1711 г. в Яссах и других городах княжества начались выступления городских низов против турецких купцов и ростовщиков. Особый энтузиазм вызвало появление на территории Молдавии полка А.Кичеча.
Спустя полмесяца на военной службе уже состояли 17 полковников и 170 ротмистров со своими подразделениями (стягурями), в каждом из которых должно было быть по штату 100 человек.
Среди вновь созданных молдавских частей в исторических документах упоминаются полки Накулова, Киржева, Абазина.
В течение 15 дней было набрано в молдавскую армию ещё около 10 000 человек (по другим источникам – 6000), которые вместе с русскими солдатами сражались у Новых Стэнилешть.
Кроме вновь созданных полков туркам противостояли и ранее сформированные, в том числе созданные еще в XVII в. три волошских легкоконных хоронгви под командованием упомянутого выше Апостола Кичеча — численностью около 320 человек. В конце же 1709 и в 1710 г. в России были сформированы еще два волошских полка, насчитывавших около полутора тысяч человек.
К началу Прутского похода 1711 г. в России числились 6 волошских полков и 2 хоронгви (хоругви): сербская и польская. На территории, охваченной военными действиями, в тылу у турок, действовали разрозненные молдавские отряды. Так, в Оргеевском уезде существовал отряд сердаля Донича; в состав подразделения входили в основном крестьяне и ремесленники Оргеевского и Лапушнянского уездов. (См.: Российско-молдавские отношения// http://nadusita.ucoz.ru/publ/1-1-0-9 ).
(Продолжение последует. Следующая главка - 6. ПЁТР I И ДМИТРИЙ КАНТЕМИР).