Предыдущая страница http://proza.ru/2020/11/07/990
20-го января на корабле умер матрос Степан Хромов. Его похоронили на кладбище у церкви Богородицы. Лазарев распорядился пригласить священников, чтобы провели церемонию по католическому обряду.
В последний путь матроса провожали в полной форме офицеры и его товарищи, гроб накрыли российским флагом. На поминки священников пригласили в кают-компанию. Унковский написал в дневнике:
«Они все удивились, что такую почесть воздают русские офицеры своему усопшему простому матросу, и когда получили 28 талеров за их службу, то сказали, что такое щедрое подаяние за погребение простого человека никогда не изгладится из их памяти».
26-го января на корабль приняли последние товары, которые выменяли или купили на средства и товары Российско-Американской компании: 120 ящиков хины, перуанский бальзам, гуммигут (читатель сам может посмотреть в интернете, что это такое), хлопчатую бумагу и многое другое.
За 600 рублей продали запас парусины и лишние паруса. Абадия доставил на корабль изделия древних инков в качестве подарка от вице-короля маркиза де Абагадиля императору с письмом и отзывом в самых лестных выражениях о русских моряках.
Унковский не пишет, кто из них купил за пятьсот талеров 9 лам, альпаку и вигонь, чтобы акклиматизировать и развести у себя в имении. Скорее всего, это был он сам.
Перед самым отправлением из Каллао 15-го февраля на борт шлюпа поднялось семейство итальянца Анжеоли. Его жена пела в опере, он выступал в качестве комика, с ними было двое детей. Их пообещали доставить в Европу.
Унковский ничего не рассказал, как разместили это семейство на корабле, заплатили ли итальянцы Лазареву за переезд и за питание в пути. Но, во всяком случае, маленькое офицерское общество на шлюпе было разбавлено присутствием артистов, а мадам услаждала слух моряков своим пением.
Шли вокруг мыса Горна, попали в сильный шторм с дождём. За трое суток прошли 560 миль. Все ламы остались живы, а одна даже родила маленького самца. 17-го апреля при ясной погоде увидели трёхмачтовое британское судно «Neptun». Суда сблизились для переговоров.
Это было первое судно, встреченное путешественниками во время 62-дневного плавания. Англичане спустили шлюпку и поднялись на борт «Суворова», чтобы посмотреть на удивительных животных, выдержавших несколько штормов и смену климатов.
Растроганный капитан «Нептуна» снабдил лам сеном для дальнейшего плавания. Его корабль направлялся в Индию, в Мадрас. От англичан узнали последние европейские новости. Обменявшись приветствиями, корабли разошлись.
25-го апреля стали на якорь у острова Крысиный. Там была небольшая крепость, с которой обменялись салютами. На острове хотели запастись дровами. Комендант португальской крепости встретил неожиданных посетителей очень приветливо.
На острове находилась колония преступников из трёхсот человек и охрана. На берег высадились Лазарев, Унковский и Анжеоли с женой. Появление женщины вызвало большой интерес у островитян.
Комендант угостил посетителей очень сытным обедом и даже распорядился отправить на корабль несколько куриц. Гостей развлекали под звуки единственной гитары несколько танцоров. Вечером, поблагодарив за гостеприимство, отправились на корабль.
Чтобы вельбот не застрял на песчаной отмели, комендант отправил шестерых заключённых, чтобы помочь вытащить вельбот на глубокое место. Эти полуголые мужчины, стоя по грудь в воде по обе стороны шлюпки, стащили её на глубину, а матросы дружно навалились на вёсла.
Когда довольно далеко отошли от острова, Унковский заметил, что у Анжеоли нет одной фалды фрака. Когда Семён Яковлевич показал на фрак итальянцу, тот с отчаянием в голосе закричал: «O folticaro, o folticaro!»
Оказалось, что когда португальские заключённые тащили вельбот, одна из фалд фрака итальянца свесилась за борт, и кто-то из заключённых ловко её отрезал. В кармане отрезанной фалды находилась золотая табакерка с украшением из платины.
Надолго запомнилось итальянцу посещение острова Фернанду-ди-Норонья, который русские моряки называли Крысиный.
Миновали экватор, потом встретились с дождём и шквалами. Теперь суда встречались часто. 22-го мая увидели французский бриг, с которым обменялись визитами. Для моряков это было событие, потому что на бриге оказалась 17-летняя креолка, возвращавшаяся к своим родным в Бордо.
Семён Яковлевич записал в дневнике: «Это вторая встреча наша после отбытия из Лимы с женщиной, она много смешила нас своими живыми и весёлыми рассказами о том, как она оставила своих родных в колонии и как надеялась увидеть других родных в Бордо». Моряк девушку не обидит!
6-го мая купили рыбу для себя и для команды у рыбаков, одетых в старые французские мундиры. Бывшие солдаты их донашивали. Рыба оказалась очень вкусной, после 108-дневного плавания из Лимы отлично пообедали.
На следующий день стали на якорь между Портсмутом и островом Уайтом. После проверки команды, нет ли эпидемических заболеваний, портовые власти разрешили беспрепятственно съезжать на берег.
Во время стоянки «Суворов» всё время посещали англичане и англичанки, чтобы полюбоваться маленьким зоопарком: ламами, альпакой, вигонью, двумя черепахами с Галапагосских островов и множеством очень шумных крикливых попугаев.
Кроме того, на корабле было много редкостей: очень красивые большие раковины, байдарка, оружие алеутов и многое другое, собранное во время плавания.
Из животных никто не погиб, потому что за ними тщательно ухаживали два специально приставленных матроса. Лазарев занимался подготовкой «Суворова» к дальнейшему плаванию, Унковскому он поручил навигационные инструменты и хронометры, которые тот сдал на проверку часовому мастеру Арнольди.
Семён Яковлевич обедал у посланника графа Ливена и у адмирала Павла Васильевича Чичагова. Для нас это звучит довольно странно, что лейтенант запросто общался с посланником и адмиралом.
Но не забудем, что их объединяли дворянское происхождение и многочисленные связи. Независимо от звания офицеры держались со всеми с одинаковым достоинством.
Продолжение http://proza.ru/2020/11/10/1644