33
- Вася, ищи воду, - повторил Штефен Роберт и отключился.
Да Гама с досадой сунул коммуникатор обратно в карман. Верх ущелья густо порос лесом, часто встречались такие буреломы, что даже лазер вспомогательного дроида не пробивал проход. При этом приходилось долго кружить в джет-паке над верхушками деревьев, чтобы найти пригодную полянку для посадки маленькой аэроплатформы с дроидом.
Вчера под громогласное «ура» всех собравшихся оторванная носовая часть наконец уползла на своих гусеницах из ущелья, переваливаясь на неровностях, как хромая утка. Кто-то предложил её вообще не убирать, а поставить на постамент, как памятник, но идею не поддержали. Зато родился план таким же способом вывести вперёд оставшуюся часть транспортёра, а не тащить его назад на буксире. Каждая секция транспортёра на гусеницах могла двигаться автономно, управляясь с выносного пульта. Это и предложил использовать Андреяныч. Проблема была в том, что машине нужно переползти через «заповедную» зону и не повредить её. Операция требовала подготовки.
Штефен снова рассредоточил своих людей, отправив часть из них выводить обратно на базу ставшую лишней технику, а другую часть, включая Василия, послал наверх ущелья искать воду, которая вызывала потоп. По мере удаления от края ущелья лес редел. Вскоре Василию встретилась первая вода – блеснула внизу под деревьями в зарослях извилистая речушка метра два шириной. В одном месте русло речушки делало петлю и образовало небольшой бережок. На него да Гама посадил платформу с дроидом и сел передохнуть сам. Высоко над головой была изрезанная вершинами ёлок полоса голубого неба. Отвесное солнце сюда могло попасть только в полдень, на очень короткое время. Пахло сыростью и грибами. Снизу видно, что под ёлками и травы никакой нет, одна хвоя. Вася осмотрел маленький бережок. Что-то в нём было странное. Речушка никуда не текла. Он не сразу понял, что привлекло внимание: поваленный ствол в неподвижной воде казался голограммой из-за неуловимых радужных переливов на гнилой коре.
Это был какой-то застывший мир… Откуда-то вспомнилась фраза, что берег останавливает волны времени. Похоже на то… Васька вытащил из баула на платформе толстую «пенку», растянулся на ней. Темновато, конечно, но хорошо, тихо так…
Пикнул коммуникатор.
- Вася, - сказал голос бурильщика Микаэла, – Вася, посмотри на северо-восток.
Снизу да Гама ничего не увидел. Пришлось надевать джет-пак и подлететь наверх. Там он увидел в направлении «трёхречья» три полупрозрачных скрещивающихся луча. Между ними образовывалась заметная на фоне неба дымка, а косое солнце создавало в ней видимость грани пирамиды. Видение продержалось немного и исчезло, как только солнце опустилось ниже.
- Русла отражают, - сообщил Микаэл. ¬– Красиво как, да?
- Ты засёк? – остановил его эмоции да Гама.
- Угу. Можем вместо солнышка повесить световую бомбу и повторить.
Васька кинул взгляд на «радужный» ствол. Переливы исчезли, как не было. В голове шевельнулась догадка.
- Микроорганизмы? Отражающие плёнки? – переспросил Штефен, когда Василий рассказал ему свои наблюдения. – И речка, которая никуда не течёт? Пройти по ней можешь?
- Там шаг от берега – и «с ручками», легче перепрыгнуть. Это, кажется, узкий глубокий разлом, заполненный водой. Расчищать? Там ветки прямо на воде стеной лежат, командир. А «пирамиду» видел?
- Видел, Вася. Геометрический центр основания той пирамиды совпадает с местом, где хотели искать Талисман. Мистика.
- «Пирамида» - не мистика, - запротестовал да Гама. – Микаэл сказал…
- Да слышал я Микаэла, - остановил его Штефен.- Возьми фонарь, настрой поляризацию и посвети под углом на свой ствол – увидишь свою «радужку».
- Сюда солнечный свет не доходит. В полдень только, когда солнце в зените. Про атмосферную поляризацию и миражи я знаю. Тут другая мысль. Солнце – это гравитационная линза, она входит во взаимодействие с нашей кристаллической «мозаикой», и та активизирует свечения и отражения.
- А зачем? – не понял Штефен. – Не фантазируй.
- А зачем коммуникатор гудит при вызове?
Штефен долго молчал, потом сказал:
- Раскинь палатку, разожги костёр, если хочешь, и жди гостей. Мы с Марианной прилетим к тебе.
Васька повеселел. Хорошо, что взял с собой комплект для ночёвки, как чувствовал, что пригодится. Палатка небольшая, её можно будет Мари уступить, если они на джет-паках и налегке прилетят. До полной темноты на бережку весело трещал костёр и стоял купол самосборной палатки. Гости прилетели на коптере, спустились в люльке на тросе следом за несколькими объёмными тюками. Штефен сразу попросил погасить все фонари и оставить только костёр. Наклонившись над одним из тюков, он вытащил из него продолговатый предмет и исчез с ним в темноте.
- Мы с тобой здесь на неделю вместе, - прошептала Марианна после очередного поцелуя. – Лес, речка и мы. Навсегда. Хватит тянуть. Ты счастлив?
Васька не ответил. Он снова нашёл тёплые губы девушки и растворился в них… Костёр бросал на их лица снизу отсветы, а по земле тянулась одна общая длинная-длинная тень.
Звук возник неожиданно. Первой к нему прислушалась Марианна. Она подумала, что это какая-то назойливая мошкара, отмахнулась рукой, но звук не исчез. Это был не звук, а песня, которую пел далёкий-далёкий голос человека… Но человека ли? Через некоторое время Марианна поняла, что поёт не человек. Прислушаться мешало потрескивание костра.
- Вася, слышишь? – спросила она.
Да Гама вернулся с небес на землю. Он слышал дыхание любимой, стук её сердца, треск костра, ночные шорохи леса… О чём она?
- Вась, музыка слышна, - повторила Марианна.
- Это Штефен, – сообразил да Гама, вспомнив продолговатый предмет в руках начальника экспедиции. – Ты когда-нибудь слышала про «миелофон»?
Марианна отрицательно помотала головой.
- Я тоже не слышал, он мне сам рассказал. Был некогда такой писатель-фантаст Кир. И придумал он устройство для чтения мыслей задолго до того, как у нас от Вебсика или от Мееров обручи для мыслеречи появились, круглые полянки и всё такое. Тот прибор назвали «миелофоном». У Штефена это специальная дудка с наросшими на неё кристаллами, где он взял такую – не знаю. Дудеть в неё не надо, она сама дудит как звуковая раковина, если приложить к уху. Он ею слушает голос камней. Это «миелофон» для неживой природы. Слушать камни, кристаллы, воду…
- А я почему слышу? Штефен вроде далеко от нас.
- Не знаю, Мари. Я не слышу ничего такого. Понимаешь, для Штефена в горах мёртвого ничего нет. Всё – живое. Я сам могу находить воду только потому, что для меня она – живая…
- И меня ты нашёл только потому, что на девяносто процентов из воды состою, - вздохнула Марианна. – Эх, Вася, всё ясно с тобой.
Штефен вернулся к костру нескоро. Марианна, скептически осмотрев выставленный Васькой набор из аварийного пайка из палатки, велела засунуть его обратно и достала из своего тюка бидон с ручкой и лотком внизу – походный автоповар. Заправив в него кассету, она пробежала глазами меню, появившееся на верхней крышке.
- Помереть с голоду аборигенам он не даст, самоедства не допустит, - удовлетворённо сказала она. – Знаешь, не думала, что их производит Внеземелье, никогда не обращала внимания.
- Снабжение же с Космосклада, - пояснил Василий. – Палатки, автоповара – все оттуда. Даже мегаспички для розжига костра. Хотя, если подумать, то толком костёр только на Земле можно разжечь.
- Почему, в релаксационных зонах во Внеземелье часто костры разжигают, - напомнила ему Марианна. – Живое пламя снимает стресс.
- Обжились уже? – раздался из темноты голос инженера и через мгновение он сам появился перед костром. Штефен умел ходить совершенно бесшумно, как снежный барс. Положив на землю свой свёрток, он присел на корточки у костра, грея ладони.
- А можно посмотреть? – попросила Марианна, показывая рукой на прибор. – Я слышала музыку.
- Музыку? – заинтересовался Штефен. – Смотрите, конечно. Это я в шутку нарёк «миелофоном», а на самом деле это – кристаллоакустический резонатор, изобретение подземных народов. С ним можно идти по подземельям вслепую, в полной темноте… Вася, ты прав. Реки здесь нет. Есть трещина, глубокая, точнее – система трещин. Но интересно не это. Интересно то, что они заполнены биомассой и «корнями», а поверх – водой. Очень интересное место…
Штефен замолчал. Марианна с увлечением рассматривала резонатор. Вася показал ей, каким отверстием надо приложить к уху, чтобы услышать «голос моря» как в звучащей раковине. Пауза затянулась, но никто не спешил её прервать. Наконец, Штефен сам стал давать девушке пояснения. Оказывается, резонатор-«миелофон» нужно удерживать на уровне солнечного сплетения для лучшего ментального контакта, его нельзя подносить ко лбу к зоне «третьего глаза» - может оглушить, словом, «дудочка» требовала уважения к себе.
- А как вы определили наличие биомассы под водой? – спросила Марианна.
- Оператор долго учится работать с этим прибором на тестовых образцах, - пояснил инженер. – Я же не просто так собираю коллекцию минералов на нашей базе. Цели разные, в том числе, и для обучения. Этот прибор мне подарила Аала Тваал, подруга профессора Мбаа и дочь великого геофизика Тваала, который не дал стихиям во время катаклизмов разрушить целый континент – Африку. Тваал потом ушёл к подземным народам, жил с ними до самой смерти. Он знал многие секреты «подземников», это – один из них. Я не сразу научился его применять. Мари, ты действительно слышала музыку?
- Ну, я бы сказала – песню. Сперва приняла голос за человеческий, но потом поняла, что это не так.
Зажгли фонари. Тьма прыжком отскочила и притаилась за ближайшими кустами, настороженно наблюдая, что будут делать непрошенные гости в её заповедных местах. Из леса временами кто-то ухал и кричал визгливым голосом «ваау», над головой хлопали крылья больших птиц, заслонявших россыпь звёзд. За ужином Марианна объявила, что они с Васей отправили заявку на союз. Автоповару пришлось готовить «праздничные» коктейли, не отмечать же такое событие кофе, чаем, муссом или минералкой? По вкусу коктейли оказались так себе, ну, ладно. «Молодые» ушли в палатку. Штефен выволок на берег свой походный «всепогодный» спальник, расстелил его на забытую Васькой «пенку» и забрался в тёплое нутро, накинув на голову просторный «командирский» колпак с гибким экраном экстренной связи. Он уже начал дремать, как включился вызов от Иона Петерса.
- Дядя Штефен, спишь уже? – поинтересовался генерал Службы безопасности, сразу напомнив инженеру свои детские годы в Загорном. – Извини, я ненадолго. Комплекс дальневидения на Гвианском нагорье принял первый сигнал. Несколько часов назад. По времени совпадает с твоим сообщением о видении пирамиды. Сейчас мудрецы вся человечества ломают головы, что бы это значило. Ни одной головы пока не сломалось. У меня всё. Спи, дорогой.
- А зачем коммуникатор гудит при вызове? – то ли спросил, то ли ответил ему инженер недавним вопросом Васьки да Гамы.
Ион кивнул и спросил про Марианну. Узнав о новости, он широко улыбнулся.
- Счастья им, они славные ребята. Ну, теперь придётся, если что, учитывать интересы двоих и не разлучать по пустякам. Поздравляю!
Штефен Роберт потом лежал, вспоминая историю места постройки комплекса дальневидения. Строительство развернули на пустынном нагорье, вдали от «цивилизации», но само место подбирали по особым требованиям – на пересечении энергетических линий Земли. Было несколько вариантов, выбрали этот – из-за близости к экватору. Район примыкал к Гвианскому нагорью – месту, которое издавна славилось уникальной природой, столовыми горами, водопадом Анхель на одном из величайших «столов» Рорайма. Возможно, при выборе учли особенности - необычную грозовую активность на Рорайма, а также информацию от исследователей этого места – экспедиции Роллана Анхеля в шестидесятых годах двадцатого века. Тогда обнаружилось много странного, о чём рассказали дневники экспедиции – необычные наскальные рисунки, «туманные склепы», приносящие видения других миров, круглая площадка без растительности и будто присыпанная серебристым порошком, представляющим, как потом выяснили, сплав редких металлов. Да и само возвращение экспедиции было фантастичным – для неё четыре земных года уместилось в несколько месяцев. Когда они решили вернуться, то долго блуждали в поисках выхода - рельеф постоянно менялся и карты оказались не пригодны, кончились продукты, превратилась в лохмотья одежда, когда, по словам участников экспедиции, «какая-то неведомая сила, как вихрь, подхватила нас и плавно опустила на центральной площади одного из индейских селений». Ион увлёкся тогда историей вопроса и часто рассказывал о найденной им публикации доклада первых европейцев, проникших на плато Рорайма – Роберта Шоумброка и Ива Серна, который был поднят на смех современниками.
- Конечно, разноцветная вода, ящеры, солнце, которое палит несколько суток, а потом может за секунды смениться кромешной тьмой, в эпоху паровозов выглядело невероятно, но ведь потом об этом же в конце тридцатых годов писал в своей книге и отец Роллана, почему сын туда полез-то, - говорил Петерс. – Молнии там лупят летом практически непрерывно, мы сами видели.
«Молнии лупят непрерывно» – как у нас, засыпая, подумал Штефен. – «Молнии лупят непрерывно».
Продолжение http://proza.ru/2020/12/01/1208