Склонный к полноте брюнет в белой рубашке стоял у открытого окна и любовался вечерним Леманом*.
Из гостиной большое озеро в окружении гор казалось неземным сияющим сапфиром с идеальной гранью. Ближний ряд короны был живой, темно-зеленый, дальний - ледяной, с белыми вершинами, отражавшими в этот час розовое с позолотой солнце. В такой ясный вечер парящие в небе пики исчезали последними, когда внизу ночь уже проливалась в воду, зажигая по её глади свои огни.
Ещё недавно родительский дом в Шексбре, на "Балконе Лемана", был для молодого человека олицетворением избранности, причастности к этому великолепию, а теперь скорее напоминал старый флигель замка горы Бергес.
Высокий мужчина с седыми висками, красивым профилем, несколько великоватым носом, отложил журнал, встал с кресла. У музыкального центра он взял с полки тёмный конверт, бережно, едва касаясь пальцами, извлек виниловую пластинку, установил её в проигрыватель. Тонарм медленно опустился на вращающийся диск, и пространство гостиной, столовой, всего дома заполнилось полифонией голосов с космическим спецэффектом:
Is this the real life?
Is this just fantasy?
Caught in a landslide
No escape from reality
Open your eyes
Look up to the skies and see
I'm just a poor boy, I need no sympathy
Because I'm easy come, easy go
A little high, little low
Anyway the wind blows, doesn't really matter to me, to me**
Молодой человек у окна повернулся.
- Queen снова в моде?
- Богемская рапсодия великолепна! Бьёт все чарты, - улыбнулся отец и подошёл к сыну, - Морис уверяет, что в 75-ом она была написана в угоду юнцам, которые не хотели идти на войну в Индокитай.
- Прекрасные низкие частоты! - наслаждался звучанием младший. - Шефу дай волю, он всех поставит под ружьё. Вчера как ребенок - порхает, радуется, твердит: "В сентябре на выборах мы заберём Анголу у Советов".
- И подарим американцам. А лучше, арийцам, сбежавшим в ЮАР! - усмехнулся старший, - Его предок тоже тут порхал. С фразой "мы сохраним нейтралитет" готов был сдать любого. Тогда германская машина высилась вокруг как эти исполины. Дед хотел нас защитить, поэтому связался с большевиками.
- А ты в Пекине не прислушался к его словам, и наша семья потеряла слишком много, бизнес от конторы я не считаю.
- В молодости кажется, что упрямые старики всё усложняют, мешают новым идеям. Да и американские деньги по Плану Маршала исключали участие коммунистов. Частный капитал, растущий личный интерес - вот чем должны были стать наши добывающие компании, и позже стали. Я не сомневаюсь, они принесут плоды на эти берега! - отец посмотрел на гранатовые деревьев под окном, на виноградники по склону горы до озера. - Каждому поколению начертано своё, но это не мешает нам оставаться патриотами, - взглянул он на сына.
- Даже сейчас не можешь без пафоса, - поморщился тот, - наверняка и гранатовые деревья посадил не просто так, а как символ вечной жизни. Не забывай, что косточки олицетворяют страдания, их там много.
- Я помню Пекин, Анри, - продолжал старший, - ты не забывай о всех своих корнях. Твой дед мог противостоять даже Морисам. Его тройка два года держалась после провала Капеллы. Если бы не Даллес...
- Я люблю деда, но эта история всегда казалась мне легендой. Извини, в Бюро у каждого второго родственник в войну, не выезжая из кантона, выиграл Цитадель под Курском. Правда, теперь больше помалкивают.
- У него хватает заслуг помимо Цитадели. Мы с тобой оба много потеряли, - отец смотрел вдаль на французский берег, - Оставим этот разговор до лучших времён. Надеюсь, Рождество встретим вместе. Как там рейсы на Йоханнесбург?
- Из Франкфурта - два раза в неделю, - буркнул сын.
- Регулярность перевозок меня не интересуюсь, - улыбнулся старший, - французы интересней, я предпочитал Орли***, прямой на Киншасу, там до Луанды и на машине можно было добраться, - отец оперся правым локтем о край белого комода и, казалось, радовался молодым саженцам под окном.
- Люфт Ганзой дешевле, - сказал сын.
- Не помню, чтобы это имело значение, - усмехнулся отец,
- Приходится много летать. В первом классе у Боингов хорошие спальные места, стараюсь с дороги быть в форме.
- Странный крюк, чтобы выспаться. Ладно, как там Кармона?
- Ты же знаешь, давно нет такого понятия. Северная провинция, Уиже и всё, - сын оценивающе взглянул на римский профиль отца, на его песочную рубашку стиля Авиатор.
- Экзотика, местный каннабис. Всегда хватало ценителей, кто предпочитал разбитную Кармону чопорному Монте-Карло и даже новомодному Бейруту. Длинноногие ассимилядуш****, полагаю, никуда не делись, за красавиц баконго и тогда можно было остаться без головы.
- Теперь не принято хвастать, что пользуешься их услугами.
- Я жену брал с собой, - улыбнулся хитрый отец, - меня беспокоит, когда ты, наконец, решишь эту проблему.
- Вот наша женская половина! - обернулся сын на звук каблуков под музыку.
Эффектная дама в праздничном зеленом платье, с тонким бриллиантовым колье на шее, торжественно внесла к овальному столу фарфоровый поднос с супницей. Молодая брюнетка с прямым каре, в розовом комбинезоне на белую майку шла следом, держа в руках металлическую фондю.
- Увы, Анри, - здесь мы не половина, - усмехнулся отец, - кошка на их стороне, в доме это сила. Налу тоже за Савимби. Каждые три месяца орет про маоизм и революционную силу крестьянской деревни. Приходится травить каплями, не топить же весь этот интернационал.
_____________________________
Продолжение:
http://proza.ru/2021/02/12/1646
___________________________________
* Женевское озеро
** Это есть жизнь?
Или фантазия?
В лавине-оползне
Не сбежишь от реальности
Открой глаза
Взгляни в небеса - я там
Обычный парень, не надо симпатии
Вот пришел и ушел
Чуть вверх или вниз
Ветер вездесущий, это всё не важно для меня
*** Международный аэропорт под Парижем
**** Здесь: ассимилированные в португальских колониях африканки, мулатки