http://proza.ru/2021/03/15/568
Война окончилась. Как предсказала гадалка, папа вернулся с фронта почти целый - если не считать тяжёлого ранения в ногу: пуля вошла в бедро, а вышла из голени. Хорошая физическая подготовка и природное здоровье помогли ему справиться с последствиями ранения и только сырость вызывала сильные боли. Но с такими болями хорошо справлялась бабенька. Он умела делать волшебное "бабенькино натирание", секрет которого, к сожалению, утерян. Знаю, что туда входили тополевые и берёзовые почки, сосновые "свечки", муравьиный спирт и "тройной" одеколон. Тёмно-коричневая жидкость приятно пахла и быстро утоляла боль - знаю по собственному опыту, поскольку с двух лет страдаю ревматизмом.
Демобилизовавшись в сентябре 45, папа уже с 30 октября приступил к работе в научно-исследовательском Арктическом институте в качестве старшего научного сотрудника отдела общей геологии. Но уже через месяц возникла проблема - он не мог получить "допуск", т.е. разрешение пользоваться "секретными" картами. В то время все тематические карты были секретными, а общедоступные имели серьёзные искажения. Не имея доступа к картам, папа не мог работать геологом и перспектива остаться безработным была вполне реальной.
Спасенье пришло из Карелии. Ещё до войны папа был знаком с Петром Алексеевичем Борисовым, "отцом карельской геологии." Этот выдающийся учёный изучал нерудные полезные ископаемые, важные для народного хозяйства: полевой шпат, доломиты, бариты, кианиты, нефелин, слюду-мусковит, шунгит и другие виды полезных ископаемых. Его работы по минералогии и кристаллографии, геоморфологии и агрономической геологии многие десятилетия считались эталонными. Пётр Алексеевич любил и ценил моего отца и видел в нем большой потенциал, поэтому, услышав о сложной ситуации, связанной с пребыванием отца в плену, он нашёл выход из положения: предложил руководству откомандировать К.А. Шуркина в распоряжение Карельской базы Академии Наук СССР "на время выполнения тематического задания." Предлогом стало изучение пегматитов - интрузивных магматические горных пород, являющихся важным сырьём для различных отраслей промышленности: стекольной, керамической, электротехнической, а также являющихся источником редких металлов.
До войны папа работал в Хетоламбино и отвечал за разведку и эксплуатацию слюдяных месторождений, непосредственно связанных с геологией пегматитов. Его работы ещё тогда привлекли внимание П.А. Борисова, так что приглашение на сначала временную, а потом и постоянную работу в только что организованном Карело-Финском филиале было обосновано не только личной приязнью. Как Пётр Алексеевич сумел обойти административные рогатки мне неизвестно, но факт, что папа получил не только доступ к секретной документации о стратегическом сырье - именно таковым считались пегматиты и слюды, но и комнату в общежитии в Петрозаводске. За три года он сумел выполнить большую работу по изучению геологии и структуры пегматитовых полей Южной Карелии и написать и защитить кандидатскую диссертацию.
Волей-неволей родителям пришлось разлучиться - папа уехал в Карелию, мама оставалась в Ленинграде - работы в Петрозаводске по ее специальности не было. Люся пошла в школу номер 239 - знаменитую тем, что она, под разными названиями и по разным адресам, непрерывно функционировала с 1918 года. Первоначально она располагалась в доме Лобанова-Ростовского, «доме со львами», на углу Адмиралтейского проспекта и Исаакиевской площади (Адмиралтейский проспект, 12). Она была одной из немногих ленинградских школ, работавших в годы блокады. В 1946 и до 1954 года школа была женской, потом стала только старшеклассной — политехнической, а с 1961 года первой в Советском Союзе специализированной физико-математической школой. Школа всегда считалась образцовой и учиться там, по словам сестры, было трудно, но интересно.
В начале 46 года начались неприятности у мамы на работе - там прознали про пребывание папы в плену и опять встал вопрос о допуске. К счастью, главным редактором Морского Атласа и непосредственным маминым начальником был Леонид Александрович Дёмин, контр-адмирал и прекрасный человек. В 44 году он взял маму на работу по рекомендации своей дочери Марии, которая была маминой подругой. В 46 он не смог отстоять ее - времена настали тяжёлые, опять началась "охота на ведьм", поиски "врагов народа", но как-то он сумел сделать так, что ей оставили рабочую карточку. В августе 1946 года родился Сашенька, так что в каком-то смысле про увольнение можно было сказать "нет худа без добра" - ведь в 46 году отпуск по беременности и родам был всего 77 календарных дней (35 дней до родов и 42 дня после родов).
Шесть лет семья жила на два города, зато летом могла соединиться в экспедициях. Тогда многие геологи ездили на полевые работы семьями. Денег на дачи и курорты ни у кого не было, а в Приладожье и Карелии было много пустовавших домов - владельцы или погибли, или бежали в Финляндию. Вокруг домов буйствовали не совсем одичавшие сады - яблони, смородина, крыжовник. Роскошные грибные и ягодные леса, изобилие рыбы, а то и дичь - геологам разрешали охотиться - стоили любого курорта, ведь люди не только оздоровлялись после длинной, мрачной и голодноватой питерской зимы, но и могли сделать запасы: грибы сушёные, солёные, маринованные, варенье - обычное и "живое"(перетёртая с сахаром смородина и клюква), мочёная брусника, сушёные ягоды и яблоки для компота были серьёзным подспорьем в те годы. Впрочем, не только в те - сколько себя помню лето и осень были временем заготовок. Летом в лес ходили как на работу и из отпуска везли вёдра и коробки с запасами.
В 47 году папе выделили комнату в коммунальной квартире вместо комнаты в общежитии. Сосед был военным и дома бывал крайне редко, так что квартира была в полном папином распоряжении и мама могла спокойно приехать с детьми на каникулы. Дом был межведомственный - в нём жили семьи высокопоставленных чиновников, в том числе министра стройматериалов Владимира Станиславовича Рожановского, с чьей женой, Зоей Тихоновной, мама подружилась. Упоминаю об этом, потому что 20 лет спустя это знакомство сыграло роль в моей судьбе, но об этом позже. В целом, первые годы после войны, не без волнений и тревог, но были счастливыми для нашей семьи.
Иллюстрация: Лето 1947 года. Мама, папа, Люся, Сашуля и Нина, папина сестра.
http://proza.ru/2021/08/24/337