8 июня 1799года был крещен Александр Пушкин в церкви, где сейчас находится московский Богоявленский (Елоховский) кафедральный собор.
В Елоховской церкви,
где ты был крещён
по рождению,
поставлю свечу,
помолюсь
и послушаю пение
Дорогой читатель! Наверное, нет ничего более лучшего и более правильного, чем в эти пушкинские дни прикоснуться не только к стихам поэта, но и к его жизни. А нас с ним разделяют не так и много лет – всего 222!
Я выбрала тему, которая мне близка – детство и воспитание Саши Пушкина в семье. Подача собранного по крупицам документального материала - без комментариев.
Каждый читатель, в силу своего жизненного опыта, сам может размышлять, делать выводы, главное, брать что-то важное для себя на заметку.
Воспитание – ведь это такой непростой вопрос, особенно, если касается неординарных, талантливых детей.
Мы, порой, видим недостатки в других, а у себя "в глазу бревна не замечаем". А как важно не пропустить ранний период детей, внуков, не совершить непоправимых ошибок.
Как известно, все дороги ведут в детство, и от семейного воспитания зависит, во многом, не только развитие способностей, таланта, но, главное, - судьба человека.
БЫТ СЕМЬИ
Ни в письмах, ни в семейных воспоминаниях не сохранилось для него никакого ласкового имени. "Сашка, monsieur Aleksandre, Александр, позже Пушкин" – вот как звали его родные.
Отец с матерью были не из ласковых. Неуютно и холодно было Саше и в детстве, да и позже под родительским кровом.
Нигде не оставил он ни одного упрека матери, но нигде не обмолвился о ней нежным словом. Зато няню Арину Родионовну назвал "голубка дряхлая моя".
Около няни и бабушки находил мальчик уютную домовитость, мудрость неистощимой женской заботливости – все, что радует детей.
Только бабушка Мария Алексеевна и няня вносили в жизнь маленького Пушкина женскую ласку, баловство, тепло, которых он не чувствовал от матери.
Это был свой, отдельный мир, более уютный и более понятный ребенку, чем родительская литературная гостиная.
Около отца и матери царил французский язык, беззаботность, а на бабушкиной половине светилась ясная практическая мудрость, теплота умного сердца.
Саша ловил, одному ему доступную, гармонию образов и звуков, был уже поэтом, когда еще никто этого не подозревал.
Няня и бабушка, обе ласковые, любовно чуткие к детским радостям и горестям, обе насыщенные русским духом. Няня была еще и веселой собеседницей.
Жили Пушкины неряшливо и неуютно. Сергей Львович имениями и крепостными заниматься не умел и не хотел, состояние свое бестолково промотал.
Вот как описывают соседи пушкинский быт:
"Дом их представлял какой-то хаос: в одной комнате богатая старинная мебель, в другой пустые стены или соломенный стул, многочисленная, но оборванная и пьяная дворня с баснословной неопрятностью.
Вечный недостаток во всем, начиная с денег, до последнего стакана. Все семейство Пушкина взбалмошное. Отец приятный собеседник, но пустой болтун. Мать не глупая, но эксцентричная, до крайности рассеянная".
Насколько можно судить по тому, что до нас дошло, отец и мать Пушкина были выше своей среды, в их доме собиралась литераторы, читали свои произведения.
Но общее направление жизни дышало нравственной безответственностью и холодностью.
ОТНОШЕНИЯ В СЕМЬЕ
Было что-то в этом мальчике такое, что раздражало нетерпеливую мать, Надежду Осиповну. Нередко необычных талантливых детей "подгоняют" под общую мерку среднего ученика, чаще подавляя личность, чем развивая.
Матери Саши, думаю, из благих побуждений, хотелось, чтобы сын был приятным ребенком, покладистым, как все. А это ему с ранних лет не удавалось.
Она хотела наказаниями и угрозами победить раздражавшую ее упрямую лень. В материнских нападках сказывалось не только личное раздражение, но и неуклюжее желание воспитывать.
Так у Саши была плохая привычка тереть ладони. Надежда Осиповна завязывала ему ручки за спину и оставляла на целый день, даже кушать не позволяла.
Мальчик часто терял платок, мать приказывала пришить его к курточке, выставляя в гостиной напоказ, чем больно задевала детское самолюбие.
Эта женщина умела быть злопамятной - рассердится, и целый год не разговаривает с девятилетним сыном. Суровость воспитательницы не смягчалась ни любовью, ни чуткостью.
Ни сердцем, ни умом она не понимала сына, никогда и ничем не облегчила трудности и противоречия, кипевшие в его своеобразной, страстной и нежной душе.
Саша вообще-то не был несчастным ребенком. Для этого он был слишком даровит, любознателен и жизнерадостен. Многое скрашивала дружба с сестрой.
Но равнодушная ветреность отца, вспыльчивая холодная злопамятность матери, тупость гувернеров иногда приводили мальчика в "нестерпимое состояние".
Взрывы характера, начавшиеся в детстве, проходят через всю его внешнюю жизнь. Хотя внутренний рост шел для такой горячей натуры удивительно ровно, непрерывно. Возможно, так благоухает цветок розы, защищаясь от внешнего мира шипами.
КРУТОЙ ПЕРЕЛОМ
Саше было около восьми лет, когда в нем произошел крутой перелом. Словно соприкоснулся он с невидимым источником, увлекся чтением, стал писать стихи.
Эта недетская кипучесть ума не вызвала в родителях любовного внимания, скорее обострила столкновения между ними и сыном.
Заветная тетрадка со стихами попала в руки гувернера, который высмеял раннее творчество и довел своего воспитанника до слез, а в заключение пожаловался матери.
Надежда Осиповна приняла сторону гувернера, добавила ему жалованья, а Сашу "распекла" и наказала за то, что он занимается вздором и забывает об уроках.
Возможно, отголоски этого происшествия нашли позже отражение в стихотворной строчке: "Суд глупца и смех толпы холодной".
ЛЮБОВЬ К ЧТЕНИЮ
В этой, по-тогдашнему времени, очень образованной московской среде, любовь Саши Пушкина к чтению развилась в настоящую страсть к книгам, которая сохранялась в нем всю жизнь.
Из воспоминаний брата: "Ребенок проводил бессонные ночи и тайком в кабинете отца пожирал книги одну за другой. Пушкин был одарен памятью неимоверной, и на одиннадцатом году знал наизусть всю французскую литературу".
Еще до Лицея, куда он поступил в двенадцать лет, Саша прочитал Озерова, Ломоносова, Дмитриева, Фонвизина, Княжнина, Карамзина, Батюшкова, Жуковского – всю тогдашнюю, не особенно богатую, русскую литературу.
Но больше всего наглотался он французских книг. В книгохранилищах его отца, дяди и их друзей были греческие и римские классики, переведенные на французский язык.
Внимание Саши привлекали энциклопедисты, философы и поэты 18века - Гомер, Вольтер, Руссо, Гораций, Мольер и другие. Раскрытая детская душа с жадностью впитывала образы, чувства, ритмы разных эпох и направлений.
Начитанность нисколько не сделала Сашу заносчивым - признак благородной души.
Рано проснувшееся воображение мальчика дополнялось тем, что он слышал в гостиной матери, где русские писатели Батюшков, Жуковский, Дмитриев читали свои стихи.
Особенную роль в литературном и поэтическом развитии маленького Саши сыграл дядюшка Василий Львович, первый стихотворец и сочинитель. Между ними сложились близкие доверительные отношения.
КАК ЗРЕЛА ДУША
Надо отдать должное справедливости, маленький Саша - горячий, впечатлительный, обидчивый, самолюбивый, с неровным характером был не особенно покладистым воспитанником. Этим он нередко ставил в неловкое положение себя и других.
Никакие гувернеры не могли привлечь мальчика к тому, что его не интересовало.
Деятельный, емкий, острый мозг то жадно вбирал внешние впечатления, то замыкался, покорный только внутренним зовам.
Саша на лету все схватывал и моментально запоминал. Только к цифрам испытывал непреодолимое отвращение. Ранняя любознательность мальчика находила себе пищу не столько в классной комнате, сколько в разнообразии окружающей жизни, - все запечатлелось и все отразилось позже в его творчестве.
Саша рассказывал друзьям, как ребенком любил бродить по рощам в бабушкином поместье Захарово, предаваясь смутным сладким мечтам, воображая себя героем сказочных подвигов.
Он играл со старыми липами, наслаждаясь русским простором, деревенским привольем.
Мальчика тянуло к простым людям, подружился с поваром, поверял ему заветные грустные мысли, которые часто, незаметно для взрослых, таятся в детской душе.
Будущий поэт рассказал повару о своем желании быть похороненным в любимой березовой роще в Захарово.
Рано птенец вылетел из гнезда. Двенадцатилетним мальчиком, в сопровождении дяди, отправлялся он в Петербург, чтобы в течение шести лет учиться в Лицее, без права выезда.
Оставляя отца и мать, мальчик не испытывал сожаления и грусти. Родители также холодно его провожали.
Да и поместье Захарово вскоре после отъезда Саши было продано.
По документальным материалам Ариадны Тырковой-Вильямс "Пушкин".
Продолжение следует
http://proza.ru/2021/06/12/87